[AVA]http://d.radikal.ru/d34/1804/b5/20d4b1546b32.jpg[/AVA]
Локи едва успевает отдёрнуть руку, не осознав вовремя сменившееся "настроение" брата, не успев почуять, что холод его руки не снимает жар, а лишь смешивается с ним, превращая кровь Тора в раскалённый жидкий лёд.
Он ещё не знает своей истинной природы и того, что инеистый яд в жаркой крови аса, почуяв близость подобного себе, тянется к нему, вынуждая сердце Громовержца рваться из груди, замерзать в бешеной скачке.
Локи не знает, но подсознательно понимает, что прикосновение делает  хуже. Он дёргается встать и вскрикивает, сжатый в медвежьих объятиях, придавленный к постели одним сильным рывком, так, что хрустят тонкие кости рёбер, болят сжатые бока. Он изворачивается, пытаясь вырваться, но быстро затихает, поняв, что каждый его рывок заставляет того дикого зверя, что проснулся в бессознательном теле брата, держать крепче и сжимать сильнее добычу, грозя раскрошить кости в труху. Приходится затихнуть, почти расслабиться, обманывая бдительность дикого животного инстинкта. Младший принц дышит через раз, тихо сипит в крепких объятиях, прикрывает глаза, старясь слушать ритм чужого сердца за клеткой рёбер, прижатый к ней так тесно, что можно сплавиться воедино, пустить корни, срастись.
Боль можно потерпеть. Треснувшие рёбра залечить. Затекшие руки размять.
Лишь бы, всё это дало сил Тору, чтобы выжить. Мысль эта заставляет юного мага приткнуться устало лбом к раскалённой коже, куда-то, в районе ключиц старшего брата, выдохнуть, обдавая прохладным дыханием, неосознанно потереться щекой, окончательно притихнув.

[AVA]http://d.radikal.ru/d34/1804/b5/20d4b1546b32.jpg[/AVA]
Локи успевает почти смириться с перспективой сломанных рёбер и жутких синяков на боках и спине. Он смиряется, даже, с возможными травмами тонких костей рук, столь крепко притиснутых к бокам медвежьей хваткой брата, что впору испугаться - как бы не приросли.
И всё заканчивается. Тор ослабляет хватку, прекращает свои бессознательные попытки сломать его к йотунам. Это так неожиданно, что младший принц вскидывается, поднимает голову, не уверенный, всё ли хорошо, не стало ли брату хуже. Вскидывается лишь затем, чтобы в ужасе осознать сухое горячее прикосновение чужих губ к собственным. Он сипло втягивает воздух, ставший, вдруг, непозволительно сухим и густым, таким плотным, что он не проталкивается в лёгкие, застревает на полпути, закупорив глотку, не давая ни вздохнуть, ни возмутиться. От этого накатывает слабость и руки, тоже, не слушаются его. Локи хватает воздух, как рыба, выброшенная на берег, глупо и без всякого толку распахивая пересохший рот в надежде вздохнуть.
Это получается, когда Тор, вдруг, отстраняется, сжимается весь, сутулит плечи и кутается, пытается отодвинуться дальше, почти отталкивает его от себя. Сознание возвращается к здравому мышлению, подкидывает отупевшему мозгу объяснение: "это был горячечный бред, Тор не понимал, что творил. Может, решил, что рядом одна из его подруг."
Да, именно так он и решил. Локи тонкий и лёгкий, у него бледная и нежная кожа, нет огромных бугров мышц и тонкие кости. Громовержец, просто, в бреду принял его за подружку. Это отрезвляет. Это делает его спокойным и сосредоточенным, возвращает рассудку холодное, деловое мышление, логичное, безэмоциональное, чёткое. Это тушит глупые надежды лучше, чем ведро воды - костёр.
Руки больше не трясутся.
Младший Одинсон осторожно выбирается из кровати, кидает в очаг ещё дров, распаляя настоящий пожар, тянет на брата шкуры и плащ, хмуро наблюдает за тем, как тот бледнеет и сотрясается в бешеном ознобе, против всякой разумной логики, покрывается серебристым инеем. И он сдаётся, отпускает на волю холодный расчёт, заталкивает поглубже собственных демонов и страхи. Собственное смущение. Быстро стянув тунику, за ней штаны, Локи ныряет под гору шкур, змеёй скользит вдоль брата, прижимается, обнимает его тонкими руками, притискивает к себе, как может, тесно и жарко. Даже его, вечно холодное, тело в такой жаре согревается, пышет жаром, щедро делясь живым теплом с раненным.

[AVA]http://d.radikal.ru/d34/1804/b5/20d4b1546b32.jpg[/AVA]
То, что вытворяет Тор, уже не кажется Локи просто реакцией, закономерной, ожидаемой и терпимой. Наверное, как бы сильно ни пытался младший принц следовать холодной логике, паника сердца сильнее всех знаний мира. И он паникует, поддаётся ужасу осознания, что вот так это всё может и кончиться. И брата не станет. Просто потому, что он, умник, повёлся на уговоры и согласился лечить сам, тогда, как надо было поднимать шум, тащить сюда стадо лекарей и силком отправлять Тора в Асгард, подгоняя всю лекарскую братию под задницы магическими пинками, чтобы осознали опасность, что грозит наследнику.
А теперь?
Что он теперь может сделать, кроме того, чтобы лежать рядом и держать его, против воли, в объятиях, пытаясь согреть и не отпустить за грань? Что сделать ему, сырому, пока ещё, магу, а главное, вовсе не лекарю? Нет, разум уверен в правильности составленного противоядия, да вот только, разве можно убедить в этом сердце, когда в руках бьётся в лихорадке и агонии старший, родной и второй самый дорогой человек в мире? Винить некого, кроме самого себя и собственной самоуверенности, слабости перед уговорами старшего.
Панику надо давить, гнать взашей, выкорчёвывать вместе со страхом. И Локи жмурится, дышит носом, крепко, до хруста, сжав зубы и кулаки. Он шёлковой лентой льнёт к боку Громовержца, вновь, обхватывает его руками, гладит ладонью по груди, нашёптывая заклинание, которое, пусть и не поможет совсем, но подарит, на время, ощущение покоя и хорошего самочувствия, уймёт муку, отрежет взбесившиеся нервные окончания от мозга, не давая им носить по телу боль и страх. Его холодные, сухие губы касаются плеча брата, прижимаются к нему в попытке передать поддержку, донести до помутнённого отравой разума, что Тор не один, что рядом с ним его младший брат, который сделает всё, чтобы спасти, который не отпустит, скорее, собственными костьми ляжет, перегородив Серой дорогу. Губы скользят по плечу, касаются шеи, останавливаются на виске, собирают с кожи испарину. Младший, всё ещё, жмурится, боясь открыть глаза, сдерживает дыхание, чтобы не сорваться в истерику, и крепко-крепко прижимает к себе Громовержца, не давая ему вырваться.

Отредактировано Loki Laufeyson (2018-07-02 22:43:29)

[AVA]http://d.radikal.ru/d34/1804/b5/20d4b1546b32.jpg[/AVA]
То, что Громовержец приходит в сознание, Локи замечает далеко не сразу, слишком увлечённый самобичеванием, страхом и попытками перевернуть в кратчайшие сроки в собственной голове весь кладезь знаний, чтобы только, найти там подтверждение своей правоты в выборе противоядия, разыскать заклинания, что помогут брату пережить эту страшную ночь, облегчат ему лихорадку.
И лишь, когда тело в его руках, до того, напряжённое бессознательно, выдаёт явные признаки сознательного движения, когда взгляд, блестящий в полутьме палатки, останавливается на его лице так осознанно и чётко, сердце младшего принца пропускает удар и ухает куда-то вниз, в бездну Гиннунгагап. Он очень осторожно ослабляет хватку рук, чтобы дать брату свободу, робко улыбается и отстраняется от солёного виска, поспешно облизываясь.
Прохладная ладонь ложится на лоб Тору, щедро отдавая горячечной коже прохладу. Локи прислушивается недолго, пытаясь понять, насколько брат горячий сейчас. Он молчит на внезапное хриплое откровение. Ему нечего сказать.
"... Это ты" - может быть кто угодно, от Сиф и Хеймдалля, до Фрейи и Слейпнира. В таом состоянии Тор мало отдаёт себе отчёт и, вряд ли, вообще осознаёт, кто сейчас рядом с ним, витая в облаках наваждения и марева лихорадки. А потому, обнадёживаться глупо. Локи напоминает себе об этом несколько раз, понуждая собраться и вспомнить, что здесь и сейчас он, прежде всего, лекарь, призванный совершить чудо и спасти наследника от печальной участи.
Впрочем, младший принц не отказывает себе в маленьком удовольствии, самому себе объясняя это нуждой, коснуться губами лба брата. Он убирает руку и трогает горячую кожу губами, пытаясь определить силу лихорадки. И очень старается казаться, даже страшно-больному, профессионалом, объективным и не реагирующим на странное поведение больного, подверженного влиянию сложно яда. Потом, ведь, пожалеет, если вспомнит.
А если не вспомнит?
Локи мысленно шипит и гонит прочь внутреннего искусителя, ибо, помнить будет он. А это - уже слишком много свидетелей для одной маленькой тайны.
- Тссс, ложись, Тор, отдыхай. Я никуда не денусь и не отпущу тебя. Не трать зря силы. - Тихо-тихо уговаривает он, мягким нажимом ладони на плечо, пытаясь уложить Громовержца обратно.

Отредактировано Loki Laufeyson (2018-07-03 00:46:09)

[AVA]http://d.radikal.ru/d34/1804/b5/20d4b1546b32.jpg[/AVA]
О... Вот как? Значит, всё-таки, осознаёт? И понимает больше, чем кажется по мутному, замученному взгляду, едва-едва фокусирующемуся на лице Локи.
Младший принц смаргивает и медленно осознаёт происходящее. Становится так страшно, что тело, мгновенно, покрывается мурашками озноба и, кажется, даже волоски на коже встают дыбом. Он лежит обнажённый в постели брата, обнимает и бесстыдно прижимается к нему, позволяет себе столько лишнего, когда и за меньшее Тор пересчитывал зубы наглецам. А тот всё осознаёт. И, вместо того, чтобы в горячечной ярости напуститься с кулаками, позволяет себе окунуться в происходящее, разделяя с младшим его личный кошмар.
Для того, чтобы взять себя в руки, Локи приходится вцепиться побелевшими пальцами в край шкуры, до крови прикусить губу и дышать медленно, очень-очень медленно, вынуждая пульс вернуться в норму. Напряжённые мышцы - он и не заметил, когда стал таким каменным весь, - мучительно расстаются со спазмом, расслабляются подрагивая от напряжения. Сам он осознаёт, что, всё это время, жмурился до искр из глаз.
Кажется, что всё это длится вечность.
На самом деле - мгновения.
И вот уже, принц бледно улыбается разжимает кулак, вцепившийся в шкуру, и запутывается пальцами в мокрых потемневших прядях волос Тора. Гладит его по виску и затылку, распутывает спутанные волосы.
- Тсссс... Я знаю, ты же мой брат. Я тоже люблю тебя. - Мурлычет он, вынуждая спокойствие и уверенность с достатком вливаться в голос.
- Видишь, тебе уже получше, Тор. А к утру совсем полегчает. Поспи, брат мой, надо набраться сил. Я никуда не уйду, буду беречь твой сон. Или, если хочешь, могу дать тебе воды.

[AVA]http://d.radikal.ru/d34/1804/b5/20d4b1546b32.jpg[/AVA]
- Точно не уйду, Тор. - Обречённо вздыхает Локи. Он уже смог взять себя в руки и собраться, уже почти не теряется от этой близости и взглядов. Да и вода у него приготовлена заранее, стоит на раскладном походном столике недалеко от койки - протяни только руку.
Он бы и протянул, кабы не тяжелая голова на груди, плывущий жаркий взгляд, обычно голубых, а теперь, совсем выцветших от лихорадки глаз. Бедро к бедру, кожа к коже. И пальцы на губах, отправившие его кровь в чужой рот.
Последнее отрезвляет лучше, чем бочка ледяной воды после ночи пьянки.
- Что ты делаешь, дурной! - Хрипло охает принц и поспешно ловит его пальцы, выдёргивает изо рта и спешит сжать сильными, хоть и тонкими, пальцами челюсть Громовержца.
- Не глотай! Тор, ну дурная твоя голова, ну что ты творишь?! - Он почти в отчаянии, в потемневшем взгляде плещется паника и слёзы.
- Останусь я с тобой. Куда я денусь-то? Только не глотай. Кровь - это же сильный ингредиент. Магия. Испортишь противоядие. Сам себя же убьёшь из-за глупости. - Свободной рукой младший нащупывает полотенце, которым охлаждал лоб брата, тянет к его к губам.
- Давай сюда свой язык. Ох, ну что за наказание такое, а не брат, а? Мало того, что вынудил меня спасать его, когда во дворце армия первоклассных лекарей, так теперь все труды своим баранам под хвост отправить хочет. - Мрачно бубня себе под нос, чтобы хоть как-то подавить панику, выплёскивающуюся из него трясущимися руками и пересохшим горлом, не дожидаясь, пока Тор соизволит понять, чего от него хотят, Локи сам сунул ему в рот край полотенца и прижал к языку, стирая с него остатки крови. Само собой, всю отловить не вышло, толкая свои речи про "навсегда", брат успел уже смазать часть и даже проглотить. Кое-как вытерев то, что осталось, маг отбросил полотенце, столкнул старшего на подушку и сел, потянулся к столику. За водой.
Щедро плеснув в кубок, капнув туда несколько капель из тёмного непрозрачного флакона, он протянул кубок Громовержцу.
- Пей. Всё целиком. Потом налью тебе простой воды.

Отредактировано Loki Laufeyson (2018-07-18 21:37:04)

[AVA]http://d.radikal.ru/d34/1804/b5/20d4b1546b32.jpg[/AVA]
Глупый. Глупый Тор. Творит непонятно что, поддавшись лихорадке. Локи едва не роняет кубок, охает, успевает между собой и братом поднять руку с этим кубком, не позволяя прижаться груди к груди. Не стоит давать ему услышать, как бьётся в глотке сердце, захлёбываясь торопливым испугом, надеждой, восторгом.  Шея горит под ладонью Громовержца и, кажется, горячая густая патока разливается от его руки на загривке, вдоль позвоночника, затапливает ароматным липовым мёдом сознание, дурманит мысли и чувства. Даже звуки утопают в ней, золотыми горячими искрами барахтаясь и увязая. Воспламеняется кожа под прикосновениями, ему кажется, что там, где палец Тора оглаживает его лицо, тянутся вслед алые горячие полосы.
Особенно достаётся рту. Прокушенная губа кровит и болит, припухшая. А от касаний, кажется, и вовсе опухает. Пересыхает во рту, и вот уже, Локи самому нужен бокал с водой, потому что, кажется, сейчас потрескается горло. Но он не двигается, замерев в руках старшего испуганным зверем, не поднимает взгляд и только поспешно, порывисто кивает на все убеждения в благополучном исходе. О, как он хочет верить в свои силы и талант, в успех его борьбы с чужим злым умыслом, собиравшимся уморить наследника асгардского трона.
Сознание его туманится, плывёт, словно он сам, а не Громовержец, отравлен и мучается в лихорадке.
Это всё страх, напряжение и усталость. Это слишком большая растрата магического потенциала, ведь творить противоядие и расплетать сложнейшее проклятье пришлось сразу после боя, без отдыха и восстановления сил. Он просто переутомился, потратил больше, чем мог, задействовав жизненные силы организма, когда не хватило магического ресурса. Ему просто надо выспаться и поесть, тогда, всё будет хорошо. И незачем придумывать себе всякие глупости.
Губы, что готовы были приоткрыться, пустить настойчивый палец, поддавшись тем самым, выдуманным глупостям, вздрагивают и надламываются усталой улыбкой.
Конечно же, у них всё будет хорошо. Глупость какая этот его страх. Никто не в силах навредить Тору Одинсону, сыну самого Всеотца. И даже, не вмешайся в спасение младший принц, он уверен, брат сам управился бы с бедой, ведь он сильнее всех врагов.
Мысль успокаивает. Локи решается поднять на Тора взгляд. И не успевает. Вздрагивает, уткнувшись носом в разгорячённую, влажную кожу груди, замирает испуганным кроликом на мгновение, а потом смелеет, вздыхает, носом тянет тяжелый запах пота и болезни. Родной запах старшего брата.

[AVA]http://d.radikal.ru/d34/1804/b5/20d4b1546b32.jpg[/AVA]
Он молчит, непривычно-покладистый. Не сопротивляется Торовой выходке, прячет лицо на груди брата. В любое другое время, Локи давно бы уже возмутился, взялся вырываться, а то и приложил бы Тора заклинанием, яростно охраняя своё личное пространство.
Не теперь.
Теперь у каждого из них свой резон так себя вести.
И Локи честно делает вид, что не замечает возвращающегося озноба и дрожи, не слышит рвущегося в клочья дыхания и пропускающего удары сердца. Он прекрасно понимает, зачем Старший скрывает от него происходящее. В конце концов, умный среди двух принцев, именно Младший. И грех ему не понять очевидное, тем более, притворщик из Громовержца так себе.
Но юный маг прячет лицо, прижимается сухими губами к горячечной коже, собирает солёные капли, боясь лишний раз облизнуться и спугнуть Тора. На завтра, их и так ждёт серьёзный разговор. Стоит брату чуть прийти в себя и он обязательно вспомнит ночные объятия, возмутится, вызовет Локи держать ответ о том, зачем влез в кровать наследника обнажённым.
И младший брат честно признается, что сделал это лишь затем. что живое тепло - лучшее средство для борьбы с лихорадкой и отпугивания мёртвых теней. Конечно, лучше было бы пригласить деву, ибо всем известно, что дева на ложе спасёт от смерти и обречённого. Но из дев с ними лишь Сиф и, вряд ли, Тора такая перспектива порадовала бы. На Локи, в конце концов, совсем не надо жениться потом лишь за то, что касался кожи кожей.
Локи поднимает голову лишь тогда, когда брат расслабленно падает на подушки. Продолжать лежать так - странно и чревато лишними вопросами. Тем более, по изменившемуся настроению он чует, что пора принять участие в происходящем. И принимает. Поднимает взгляд на Громовержца, смотрит долго, встревоженно, ловит малейшие признаки возвращения отравы, тянет носом так, что кажется со стороны - жадно и голодно. Но от Тора пахнет потом, усталостью, ранами и слабостью. Острый запах яда почти истаял, оставляя за собой лишь неприятное колкое послевкусие. Это обнадёживает настолько, что Локи робко улыбается.
И почти сразу бледнеет, обрывается сердце, дыхание, будто его спящего окатили ледяной водой.
- Прости, что? - Роняет он хриплым шёпотом, кое-как справляясь с голосом вообще. И злится на самого себя, откашливается, тянет насильно на лицо знакомую усмешку, гонит прочь панику из взгляда.
- Какая необычная тема заинтересовала тебя в такое время, братец. - Тянет Младший с насмешкой, устраивается на груди брата, сложив руки и укладывая поверх них подбородок.
- А что, хочешь рассказать мне про свой опыт? Или дать пару практических уроков несчастному брату-неудачнику? Или мне списать это на последствия лихорадки и решить, что ты, всё ещё, мечешься в бреду?- Его губы уже растянуты в той самой усмешке, за которую не раз он был бит. Но поделать Локи с собой не может ровным счётом ничего. Привычно прячется за маской язвительности, любовно скрывает в тёмном уголке то, что другим знать не положено.

[AVA]http://d.radikal.ru/d34/1804/b5/20d4b1546b32.jpg[/AVA]
Пусть эта ночь минует нескоро!
Пусть брату в моих объятьях
Приснится наш клен у забора…
Приснится, что мы еще братья,
Неразлучные братья…
Тор точно бредит, его сознание выдаёт какие-то сентиментальные глупости, которые услышать можно от кого угодно, но только не от Громовержца, всегда боевого и высмеивающего все эти "розовые сопли в сиропе". О да, суровый старший Одинсон никогда не признаёт сантименты и считает это всё прерогативой девчонок.
Считал всегда.
Глупости, которые так хотелось услышать от него.
Когда-то.
Всегда.
Ирония сползает с лица Локи, сшелушивается ссохшейся краской. Он стирает улыбку, отводит потухший, почти посеревший взгляд, устраивается щекой на груди Тора, на сложенных собственных руках, повернув к его лицу затылок и хмурясь в темноту палатки. Он долго молчит, не шевелится, только тихо размеренно дышит. И кажется, что Младший вовсе решил уснуть, обессилев от боя и борьбы за жизнь брата.

- Утром тебе будет стыдно за эти глупости. И ты снова будешь злиться на меня за то, что показал при мне слабость. Ты же считаешь это слабостью, братец. Просто спи, Тор. Это всё - последствия отравления, и только. Даже будущий царь может иногда проявлять слабость. Всё, что сейчас тебе кажется важным - просто наваждение лихорадки. Обещаю, что не стану тебя этим дёргать и напоминать. - Наконец, глухо выдаёт Локи, так и не повернув головы. Его руки, по-прежнему, холодные, они не согреваются вовсе, кажется. От ладоней по коже Тора расползается приятная прохлада, гася плещущийся в теле жар.

Когда небеса рассветит,
Когда затянутся раны,
Мы вспомним, что мы больше не дети.
И это будет так странно… (С)

Отредактировано Loki Laufeyson (2018-07-26 22:04:52)

[AVA]http://d.radikal.ru/d34/1804/b5/20d4b1546b32.jpg[/AVA]
- Не сплю и спать не планирую. После отосплюсь. Сейчас важнее ты и твоё состояние, братец. - Недовольно тянет Локи, кажется, обиженный самим предположением Тора о том, что он тут спать устроился под боком больного, ещё недавно - умиравшего брата.
- И как только ты подумать мог, что я спать лягу в такой ситуации? - Он отстраняется, садится, смотрит сверху вниз на Громовержца со смесью недовольства и обиды, трогает его лоб, прикладывает ладонь тыльной стороной к щеке больного.
- Кажется, можно надеяться, что самое сложное кончилось. Быстро же ты выздоравливаешь, здоровяк. Я был уверен, что только к утру лихорадка спадёт, а ты вон, уже, живчик. - Младший тонко изгибает губы в усмешке, пряча за ней облегчение и радость. Нечего Тору знать, как он переживал. А то, ещё, возгордится сверх обычного, лопнет от гордыни, а виноват будет, снова, Локи.
- Давай-ка, ты выпьешь воды и лекарство, а  потом, немного поспишь. Для закрепления эффекта. А я рядом побуду, сон твой постерегу. - Он деловито свешивается с края кровати, наливает в кружку воды из кувшина, капает туда несколько капель из бутылька, остро-пахнущего чем-то горьковато-пряным. Пристроив кружку в руках Тора, Младший помогает ему сесть, подтыкает под спину подушку и нетерпеливо подталкивает кружку ко рту.
- Ну же, пей давай, я хочу быть уверен, что ты у меня тут не пойдёшь на второй круг лихорадки.

[AVA]http://d.radikal.ru/d34/1804/b5/20d4b1546b32.jpg[/AVA]
Локи вспыхивает и надувается ещё на насмешливом рассуждении про сторожа. И чем же он хуже стада тех идиотов, что, обычно, пасутся за спиной Громовержца? Не носит большую секиру, тонну железа и не пьёт в таверне, как конь в свободно время? Или, сторожа определяет вонь немытого потного тела и гора мускулов? Вот уж приложил, братец, как обычно,в прочем. Тор никогда и ни во что не ставит Локи, когда дело касается битвы. И неважно какой. Даже, на своей территории, в магической дуэли Младший оказался для брата недостаточно хорошим, чтобы сторожить его сон.
Что же...
- Всё будет зависеть от твоего состояния и того, насколько громко будет орать Сиф и остальные. Дольше, чем до утра, водить их за нос не получится. Готов поспорить, из них сторожа получились бы получше. А главное, отволокли бы тебя в Асгард сразу же, не слушая идиотских самоубийственных просьб. И, тем более, не выполняя их. Это же только я, ни на что не годный Локи, слышу твои просьбы. - Мрачно буркнул колдун. Даже лишённый своих одежд, он умудрялся выглядеть неприступным. Хотя, сейчас, куда больше напоминал встрёпанную и побитую жизнью ворону, с торчащими во все стороны на голове перьями и нахохлившийся точно так же.
- Не если, а узнает. Он уже знает. Ты правда думаешь, что наша выходка осталась без внимания? Хеймдалль доложил ему в тот же момент. И раз сюда не прискакала вся королевская рать и целое стадо лекарей, значит, в мои силы в Асгарде верят больше, чем некоторые. И значит, моё противоядие было верным. Страж не лекарь, но он способен Видеть. Хотя, разборки, конечно же, будут. И из-за тебя я точно лишусь свободы и угожу на отработку к лекарям. Это с тебя, как с гуся вода. Поорут и отпустят восвояси. - Судя по мрачному бурчанию Локи, он был страшно оскорблён и просто не мог не высказаться. Тем более, умирающим Старший уже не казался. Да и не был. Впрочем, отирать плечо после влажных губ он не стал, как не стал отбирать и руку у брата, удобно пристроившего её себе на лоб в качестве компресса.

- При чем тут почтение, Тор? - Морщится Локи, совершенно не понимая, как одна его фраза переросла в причину для упрёка в каком-то там непочтении к выбору матери.
- Ты не можешь отрицать, что Сиф устраивает крик всякий раз, когда считает, что я  тебе чем-то врежу. И вообще, ведёт себя так, словно её лично приставила к тебе матушка в качестве няньки. Моё замечание совершенно не касалось личных качеств твоей подруги, только объективных фактов. - Обиженно поджимает он губы, действительно, обескураженный такими выводами Громовержца. Будто такого никогда не было. Сиф вечно сторожит его брата, носится с каждым его чихом и обвиняет самого Тора и его, Локи во всём, что со старшим принцем случилось и что не случилось, но могло бы. И сторожит его, как личная гвардия.
Локи мог бы высказаться и ещё, если бы старший вдруг не решил вспомнить, что он сильнее и всё всегда решает этой самой силой. Недовольно зашипев, младший упёрся, попытался вывернуться из слишком сильных для недавно умиравшего рук. Самой собой, у него ничего не вышло. Сказались собственная усталость и слабость. Да и не драться же, право, с едва-живым братом. Пришлось подчиниться, упасть на спину, сердито (привычно) глядя в ответ. Может быть, даже отповедь можно было бы устроить. Локи и набирает полную грудь воздуха, чтобы возмутиться и отчитать обнаглевшего Громовержца.
Да так и выдохнул молча.
Подавился вздохом, уставился на старшего неверяще. Тонкие брови медленно взлетели вверх, надломились,в  зелёных глазах всплыло такое искреннее неприкрытое удивление, будто, это была первая благодарность Тора за целые века.
- Ммм... Ну... Пожалуйста? Не стоит благодарности? - Локи смущённо улыбнулся, разозлился на самого себя, тут же нахмурившись, мрачнея.
- Рано благодаришь, братец. Смотри не сглазь. Судьба капризна, а норны мстительны, отхватят ножницами нить жизни за то, что поспешил. Тогда, тебя никто не спасёт и от Серой Госпожи не уберегу, поздно будет за меч хвататься. - Торопится он отчитать принца, чтобы спугнуть судьбу, отвести глаза беде, так любящей ухватиться за преждевременное торжество.
- Коли до рассвета всё будет хорошо, тогда и отблагодаришь. Утреннее солнце, сам знаешь, отсекает прошедшее и даёт отсчёт новому. Вот на границе нового дня и будешь оценивать своё состояние.
[AVA]http://d.radikal.ru/d34/1804/b5/20d4b1546b32.jpg[/AVA]

[AVA]http://d.radikal.ru/d34/1804/b5/20d4b1546b32.jpg[/AVA]
- Чего? - Локи аж забывает, что намеревался не смотреть в глаза братцу. Поворачивает голову, вспыхивает возмущённым взглядом.
- Что за ерунду ты несёшь?! На кой мне сдалась твоя солдафонка? Тоже мне, нашёл с кем меня скрестить. - Он даже руки напрягает, силясь вырваться из захвата Тора, вывернуться из-под него. И замирает от укуса, дёргается, будто его ударили, весь каменеет, даже дыхание задержав. Он слушает Старшего молча, как ни странно, даже не перебив. Хотя, это не мешает ему скептически фыркнуть на последней фразе. Он долго молчит, успокаивая собственные мысли и чувства, смотрит в потолок шатра, теряющийся в темноте, кусает губы.
- Если ревнуешь, так давно бы уже предложил ей свои руку и сердце. Ну, или, хотя бы, совместное утро. Ты достал в каждом мужчине рядом с ней видеть потенциального противника. Если Сиф тебе так дорога, просто возьми и сделай её своей. Тем более, что для неё ты - бог и господин и она мечтает о тебе с детства, по-моему. А меня сюда не приплетай, она не в моём вкусе. Терпеть не могу девок подобного склада. Наглая, самоуверенная, абсолютно не женственная. Да и неприязнь у нас взаимная. - Локи, всё-таки, отпихивает Громовержца, сталкивает с себя и садится, приглаживая волосы ладонями.
- Во-первых, я уже повзрослел. Во-вторых, какую-то ерунду ты несёшь. Я и не твой. Я тебе брат, а не любовница. А в-третьих, ложись и спи.Тебе, сейчас, не о глупостях думать надо, а восстанавливаться. Иначе, я тебя принудительно усыплю.

[AVA]http://d.radikal.ru/d34/1804/b5/20d4b1546b32.jpg[/AVA]
Последнее уточнение срывает с губ Локи ядовитый злой смешок. Он дёргает плечом, отпихивая пристроившегося на нём брата.
- У меня не растёт борода. Спасибо, что ты так внимателен ко мне, что до сих пор этого не знаешь. - Довольно холодно выдаёт он. Дверь в душу захлопывается перед носом Тора с громким хлопком. Ещё чуть-чуть и прижала бы любопытный нос. От того Локи, что был тут ещё полчаса назад, не остаётся и следа. Рядом, снова, сидит младший принц, неприступный, холодный, язвительный и совершенно неласковый.
- Я тебя предупреждаю в последний раз, Громовержец... - Резко выдаёт он, наконец, поворачивая голову и зелёным льдом взгляда промораживая Старшего.
- Или ты сейчас успокаиваешься и ложишься спать, или я усыпляю тебя принудительно и ухожу из кровати. Потому что, мне надоели эти идиотские разговоры, никак не касающиеся нынешнего положения. Если тебя потянуло на откровенность, то прибереги это настроение для своих дружком. Ты не того собеседника выбрал, братец. - Младший, всё же, сменяет гнев на милость и улыбается почти ласково.
- Пожалуйста, Тор,я  серьёзно. Дело не в разговорах и выбранных темах. Не своди к нулю мои старания. Я не хочу, снова, истерично успевать с лекарствами, чтобы спасти твою геройскую тушку, если лихорадка вернётся. Ты правда думаешь, что я глупее тебя? Думаешь, если тебе полегчало, то уже всё хорошо, а я просто дую на воду? Этот яд был слишком сложным и слишком агрессивным, чтобы так просто уйти. Твоему телу нужен покой для того, чтобы восстановить силы. А ты тут занимаешься тем, что треплешь мне нервы и тратишь свои силы и мои усилия на ерунду, вместо того, чтобы лежать и восстанавливаться. Поэтому, я тебя предупредил в последний раз. Дальше буду действовать. И потом не обижайся.

[AVA]http://d.radikal.ru/d34/1804/b5/20d4b1546b32.jpg[/AVA]
В ответ на откровенно-обиженные вид и речи брата, Локи молчит. Он смотрит, по-прежнему, непроницаемо и строго, дожидается, пока брат ляжет и устроится. Само собой, младший не намерен оправдываться на столь провокационные обвинения, хотя, с языка рвётся возмущение о несправедливости укоров. Нет уж! Он промолчит, будет взрослее и выше этого. В конце концов, здесь и сейчас - он лекарь, а не обиженный младший братик, которого, снова, не поняли и не поблагодарили. В конце концов, отомстить Тору за такую чёрную неблагодарность он сможет и позже. Благо, братец, изо дня в день, предлагает ему с десяток идеальных поводов и ситуаций для изощрённой мести. Только пользуйся. И ведь не учится же ничему. Повторяет одни и те же ошибки, будто ему нравится раз за разом совать руку в корзину с ядовитой змеёй. Змеями. Целым клубком очень оскорблённых и очень ядовитых змей с острыми зубами и ядовитыми языками.
Когда Громовержец, наконец, затихает, навозившись и устроившись, как удобно, младший принц осторожно выдыхает, опускает напряжённые до этого плечи, расслабляется, смаргивая из взгляда лёд. Он долго и задумчиво смотрит в светлый, слипшийся и свалявшийся от пота затылок, а потом, очень медленно и аккуратно, словно боясь спугнуть дикое животное, ложится рядом. Вытягивается позади брата, прижимается к его спине, обнимает за плечи и легко дует в затылок, пытаясь охладить жар, принести хоть небольшое облегчение. В конце концов, наверное, этот колтун чешется. Подув немного, он вздыхает и прижимается губами к загривку Тора, прикрывает глаза, так затихая, словно, без слов пытается поделиться теплом и силой, помириться, хотя ссоры толком и не было.