В одном из девяти миров существовала поговорка, авторитетно утверждавшая, что в покинутый когда-то край вернуться невозможно – вместо уехавшего на чужбину в родные места всегда возвращается кто-то другой. Но бывает и так, что путник, возвращаясь, не находит примет и ориентиров, которые некогда рисовали ему картину привычного мира.

Когда мелькание радужных сполохов Биврёста померкло, леди Сиф в сопровождении Фандрала шагнула в сводчатую арку Химинбьорга. Лицо ее озарилось светом при виде могучей фигуры Хеймдалля, который стоял подобно мидгардским изваяниям рыцарей, возложив обе длани на Хофунд. Чуть поодаль тенью, чуть более упитанной и пошире в плечах, маячил Вольштагг, лучась радостью каждым рыжим волоском своей бороды

– Сиф! Ну, наконец-то! – прогудел великан, сгребая воительницу в крепкие объятия.

– Добро пожаловать, леди Сиф. С возвращением, – Страж моста был более сдержан, однако взгляд его золотистых глаз согревал теплом.

– Мне, как всегда, даже спасибо не скажут, – шутливо посетовал Фандрал, воздевая очи горй. – Никто не спросит, чего мне стоило разыскать эту упрямицу, а главное – уговорить.

– Спасибо! – хором воскликнули Вольштагг и Сиф, как в старые добрые времена, беззлобно подтрунивая над красавчиком, ненадолго повернув время вспять.

Словно золотые локоны Фандрала не были слегка припорошены сединой, а в уголках насмешливых глаз не залегли тонкие морщинки; и лицо Вольштагга не огрубело, будто глина, высушенная ветром. Сиф не знала, какой ее нынче видят друзья, но чувствовала себя старше на добрую сотню лет, утратив былую девичью легкость, став жестче, подобно застывшему металлу клинка. Ту легкомысленную девчонку она навсегда оставила здесь, в Асгарде.

Воистину, вместо нас всегда возвращается кто-то другой.

Сиф уже с новым чувством обняла друзей.

– А где... Тор? Как он? – после мучительной минуты неуверенности решилась она задать вопрос. В том, что уехать было необходимо, она не сомневалась, но скучала каждую минуту изгнания.

Трое асгардцев переглянулись и вздохнули в унисон.

– Ну... – начал было Вольштагг и посмотрел на Фандрала.

Тот, в свою очередь, посмотрел на Хеймдалля.

– Сама увидишь, – коротко ответил Страж.
[AVA]http://s8.uploads.ru/LF0RJ.jpg[/AVA]

Отредактировано Sif (2019-10-31 22:20:36)

Следуя за немногословными и суровыми провожатыми, Сиф вертела головой и во все глаза глядела на Асгард, узнавая и не узнавая его. В золотой город словно вдохнули дух старых легенд, когда Асгард только заявил свои притязания на главенство в союзе Девяти миров и огнем и мечом отстоял это право. Новый грозный облик не мог не тешить взор воительницы и в то же время тревожил ее. Что за времена пришли, что ее родине пришлось вновь взяться за оружие? Какой новый или старый враг угрожал Асгарду?

Одного взгляда на неподвижные, будто высеченные из дерева, лица воинов, скакавших по обе стороны от нее, – то ли почетная свита, то ли охрана, то ли стража – оказалось достаточно, чтобы Сиф отказалась от мысли задавать им какие-то вопросы. Чуть позже она спросит самого Громовержца, что произошло в ее отсутствие. Светлая улыбка, мелькнувшая на губах Сиф, померкла. Уехав, так легко было помнить Тора таким, каким он был когда-то, каким он любил ее. Легко было забыть, как он переменился, как его любовь из страсти превратилась в повинность, огонь – в сгоревшие угли. И когда Сиф объявила о необходимости покинуть Асгард, Тор принял ее решение, даже не попытавшись остановить её. Высокопарные слова о долге перед династией асгардских царей не в счёт.

Краем глаза Сиф увидела на миг развевающийся вдали ярко-зеленый плащ Фандрала, и на душе у нее потеплело: друзья последовали за ней, пусть и не рядом, не вместе. Однако при приближении к Гладсхейму она невольно придержала поводья коня, заставив его нетерпеливо заплясать на месте, приседая на задние ноги. Изумленный взор воительницы устремился вверх, минуя сверкающую золотую крышу царского дворца и тонкие иглы шпилей, пронзающих белые облака. Затмевая блеском сияние дворца Одина, небо Асгарда подпирала золоченая статуя воина, дерзко вздымающего молот в воздетой деснице. Сиф приоткрыла рот.

– Один всемогущий... – потрясенно произнесла она.

– Нет, это сын Одина, – строго поправил воительницу один из стражников и педантично добавил обязательное, – царь Асгарда, владыка Йотунхейма, Ванахейма, лорд-протектор Мидгарда.

– Да, конечно, – слабым голосом отозвалась Сиф, прикрыв лицо ладонью. Что еще ей предстоит «увидеть самой», как предупреждал Хеймдалль?

Воительница стала опасаться, что ее «свита» будет находиться при ней неотлучно, но все же в золотой тронный зал царских чертогов она вошла одна. Пропустив ее, эйнхерии застыли у дверей каменными изваяниями, скрестив копья, препятствуя любому неосторожному, кто пожелал бы нарушить уединение царя и его гостьи.

Сиф вошла, и несмотря ни на что почувствовала безотчетную радость при виде знакомой могучей фигуры.

– Здравствуй, Тор, – проговорила она, прикладывая сжатый кулак к груди с той стороны, где глухо и стремительно стучало сердце.
[AVA]http://s8.uploads.ru/LF0RJ.jpg[/AVA]

Отредактировано Sif (2019-10-31 22:21:31)

Сиф приоткрыла рот, однако слова не шли с ее языка.

– Зачем? – только и сумела выдавить воительница, растерянным взглядом обводя картину унылого запустения, чью убогость лишь подчеркивала помпезная и неуместная роскошь золота.

Покраснев, она отвернулась, но не девичья стыдливость была тому причиной: мгновение первых робких чувств, тайных и запретных, схороненное глубоко в сердце, оказалось выставленным на всеобщее обозрение, как ярмарочная потеха. Леди Сиф душил гнев, так часто бывший ей в прежние времена и дурным советчиком, и источником силы в жарком бою.

А ведь она почти поверила, на краткий счастливый миг позволила себе обмануться, что перед нею предстал Тор, каким он был прежде. Почувствовала силу его объятий, и даже светлая борода кололась знакомо и привычно.

– Той девочки давно нет, Тор, – тихо произнесла Сиф, вновь ощутив разверзнувшуюся пропасть времен. – Как и того юноши. Ты сам знаешь, царь.

Она могла бы добавить, что Громовержец отправил в изгнание истинного Тора, чтобы царствовать без помех, но упрек этот был бы чересчур горек для встречи старых друзей. Несмотря ни на что, Сиф не питала к Тору ни ненависти, ни обиды. А то, что руки чесались хорошим ударом корону поправить, так это было делом обыкновенным, той же данью прежним привычкам.

– Что еще переменилось в Асгарде, кроме тебя? Фандрал с Вольштаггом не захотели мне ничего рассказать, а Огун всегда был молчуном, как ты помнишь.
[AVA]http://s8.uploads.ru/LF0RJ.jpg[/AVA]

Отредактировано Sif (2019-10-31 22:21:50)

Тень, омрачавшая лицо леди Сиф, стала темнее. В речах асгардского правителя воительница слышала голос не Тора, сына Одина, а невесть куда сгинувшего его младшего брата, всегда презиравшего Мидгард и его смертных обитателей. Возможно, умом Сиф могла бы согласиться с опасениями старого друга, но сердцем и душой она не могла принять тот способ, которым он предлагал устранить проблему.

– Жизнь смертных коротка, чтобы одно поколение могло что-то значить, – проговорила Сиф с деланной небрежностью, но напряженная поза и взгляд выдавали ее. Притворство и хитрости никогда не были сильной стороной асгардской воительницы.

Сиф глубоко вздохнула и осторожно дотронулась до руки Тора. Несмотря на то, что этой руке теперь приходилось держать скипетр, а не тяжелое оружие, ладонь оставалась столь же крепкой, как раньше.

– Я часто жалела, что уехала. А нынче не знаю, – призналась она. – Ты сильно переменился, Тор, царь асгардский. Не уверена, что у меня хватило бы выдержки видеть, как ты постепенно отдаляешься от всех друзей... от меня... Я довольно нетерпелива, если ты помнишь, – невеселый смешок сорвался с губ Сиф.

Несмотря на почти всегда ясную погоду Асгарда, синее небо заволокло облаками, сделавшись мрачным и угрожающим.
[AVA]http://s8.uploads.ru/LF0RJ.jpg[/AVA]

Отредактировано Sif (2019-10-31 22:22:12)

– Всё так, но... – по старой привычке, как в былые времена, Сиф перебила Тора, начиная горячиться и забыв о его новом царственном статусе. Да и как о нем помнить в саду, полном воспоминаний о прошлом, крепко привязывающих ее к мужчине, что сейчас был перед нею. – Пятьсот лет назад люди были детьми, которых мы за руку вели к свету, как младших братьев, нуждающихся в опеке, но теперь дети выросли и стали на ноги. Почему бы им не идти туда, куда велит ступать их собственный разум? Ты подозреваешь жителей Мидгарда в коварстве и зле, как будто они извечные враги нам. Но так не было, не было! Возможно, среди мидгардцев, как среди любых народов и рас, есть такие, кто своекорыстен и лжив, но в большинстве своем они хорошие люди, стремящиеся к добру. Но ответ на насилие и угрозу страх понудит из искать защиты в ответном насилии и угрозах. Я верю, что мощь Асгарда заставит людей склонить головы, но не заставит ни любить, ни уважать нас. Только ненавидеть как поработителей. Не такого союза Девяти миров желал твой отец...

Сиф задохнулась в волнении и остановилась, осознав, что все ее слова для Громовержца – не больше, чем щебет птиц, певших когда-то в этом садике.

Тор в самом деле переменился. Воительница чувствовала, что больше не понимает его, не читает с полуслова мысли. Здесь, где между юношей и девушкой протянулась впервые тонкая невидимая нить, Сиф впервые и остро ощутила, что этой нити больше нет, и это знание больно ударило ее.

Закусив губу, она чуть исподлобья взглянула на Тора.

– Впрочем, меня не было слишком долго, чтобы мое мнение значило много, – медленно произнесла Сиф, убирая ладонь с предплечья Громовержца и чувствуя, как леденеют ее пальцы. – Вероятно, в Мидгарде произошло больше перемен, чем я могла себе вообразить, и у тебя есть причины говорить так, как ты говоришь, и поступать так, как намереваешься. Прошу меня простить.
[AVA]http://s8.uploads.ru/LF0RJ.jpg[/AVA]

Отредактировано Sif (2019-10-31 22:22:31)

Любое слово воительницы звучало сейчас не в лад и невпопад, и лишь усиливало царственное недовольство и раздражение. Сиф отступила на шаг, чувствуя, как в ней в ответ подымается волна гнева.

– Я всегда шла за тобой, Громовержец, прикрывала в бою, делила хлеб и проливала кровь, – горячо заговорила она. – Я помню и никогда этого не забуду. Но сейчас... Тор... Наши сражения и войны велись ради будущего мира. Ты же... Ты строишь мир ради будущих войн, жаждешь битвы ради грядущих битв.

Сиф осеклась, читая на лице владыки Асгарда уже не юношеское упрямство, а закоснелое упорство тирана, уверенного в своем праве направлять судьбы людей по своей единственной воле и никого не спрашивая.

– Что думают о твоих планах Хеймдалль? Хогун? Фандрал? Вольштагг? – немногим спокойнее спросила воительница, словно именами старых друзей и соратников заклиная вернуться прежнего Тора.
[AVA]http://s8.uploads.ru/LF0RJ.jpg[/AVA]

Отредактировано Sif (2019-10-31 22:23:19)

– Мда...– крякнул Вольштагг, широкой пятерней почесывая бороду. – Не думал я...

Сиф метнула на него недобрый взор, сверкающий не только злостью, но и непролитыми слезами.

– Молчи! – наставленный на великана указательный палец чуть дрожал, как и голос воительницы.

– Да я...

– Ни слова!

– Но...

– Ни одного!

– Молчу, молчу.

Однако леди Сиф собственному приказу не последовала.

– Нет, как он мог?! – продолжала бушевать воительница, заново переживая тот унизительный для ее гордости  миг, когда она, не помня себя, вылетела за калитку маленького иссохшего садика. Там, где зародилась любовь, ей было суждено обрести свой конец. – Он! Посмел! Угрожать! Мне! Он... – остановившись, Сиф произнесла уже не с яростью, а растерянно, словно никак не могла поверить в то, что произошло. – Он изгнал меня.

– Да-а-а... Наш Тор уже не тот. Вернее, уже не наш. Как подменили, – Вольштагг таки дождался возможности вставить слово, но перехватив взгляд подруги, запечатал рот ладонью. – Молчу. Молчу.

– Точно, как подменили, – согласился Фандрал, до того хранивший глубокомысленное (и благоразумное) молчание, не желая попасть Сиф под горячую руку. – Когда ты с ним встретилась, ты там не проверила? Подлинность? Всё ж после стольких лет... Ай! Да что я такого сказал-то?! – возмутился он, получив чувствительный тычок в бок от Вольштагга.

– Вас он тоже изгнал, – глухо проговорила Сиф, обессиленно опустившись на грубый деревянный чурбак, служивший подобием стула в жалком жилище, где ныне обрели приют воины, бывшие некогда ближайшими сподвижниками того, кто сейчас носил асгардскую корону.

– Не думал я, что доживу до такого дня... – махнул рукой Вольштагг. – Эх! Лучше было б мне голову сложить в той заварушке, когда мы всем наваляли. Или в той, где вломили нам... Не, лучше всё ж в той, где наваляли.
[AVA]http://s8.uploads.ru/LF0RJ.jpg[/AVA]

Отредактировано Sif (2019-10-31 22:23:43)

В час растерянности, когда все чувства и разум находятся в полнейшем смятении, голос человека, который скажет: «я знаю, что нужно делать», слышен очень отчетливо. В особенности если это говорит тот, чьей мудрости и опыту с малых лет привыкли доверять без раздумий, как верят отцу или старшему брату.

Сиф устремила на Стража серьезный и вопрошающий взгляд, готовая внимать и слушать. Однако чем дальше и больше продолжал вещать Хеймдалль, решимость и надежда в глазах воительницы сменялась непониманием и новой болью, ибо слова Стража были безжалостными и ранили не менее остро, нежели его меч.

– Подожди, подожди, – взмолилась она, обхватывая голову руками, будто стараясь удержать на месте лопающийся от перенапряжения череп. – Ты говоришь, чтобы спасти Тора, я должна его... предать? Как ты можешь предлагать такое? Ты, кого Громовержец почитал как отца и величайшего из воинов? И по отношению к тому, кого ты любил, как сына?

Сиф замолкла, едва ли не впервые задумавшись, что такова и есть любовь Стража, суровая и безжалостная. Никого из своих учеников он не щадил, оттачивая их мастерство на арене, а к тем, к кому питал привязанность, был вдвое суровей, вкладывая, а то и вколачивая в их головы и тела воинскую науку, памятуя о том, что реальный враг в сражении щадить и поддаваться не станет.

– Я не понимаю, что я могу сделать и как, – покорно склоняя голову перед мудростью учителя, произнесла Сиф, еще не убежденная, но уже не строптивая. Выслушать – еще не значит согласиться.
[AVA]http://s8.uploads.ru/LF0RJ.jpg[/AVA]

Отредактировано Sif (2019-10-31 22:24:04)

Сиф переменилась в лице и, зачарованная видением, протянула руку, чтобы прикоснуться, как если бы это было возможно. Однако мираж растаял, прежде чем воительница сделала роковой шаг, да и Хеймдалль бы не позволил, удержал на краю.

– Бальдр? – глухо проговорила Сиф. – Но ведь он умер, погиб. Я сама была тому свидетелем.

Она горестно сомкнула веки, и перед ее глазами вновь воскресла картина черного неба со светлеющим западным краем, где готовилось взойти с неправильной стороны солнце чужого мира, чей холодный мертвящий свет не дарил радости; вновь втянула ноздрями запах гари из сердца далекой бури; услышала отдаленные раскаты грома, от которого зыбко задрожал плотный туман, словно живое существо, которому тоже знаком страх смерти. Вспомнила, как кричала так, что казалось, что не буря, а ее голос гнет, как траву, деревья.

Открыв глаза, Сиф взглянула на свою раскрытую ладонь, словно снова ожидала увидеть ее обагренной кровью прекрасного юноши. Но вместо этого встретила сочувственный взгляд Стража.

– Ты сомневаешься, Хеймдалль, стало быть, надежда не утеряна, – отбросив колебания, произнесла воительница. – Расскажи мне. Я готова на всё, чтобы спасти Тора.
[AVA]http://s8.uploads.ru/LF0RJ.jpg[/AVA]

Отредактировано Sif (2019-10-31 22:24:25)

После яростного и яркого свечения Биврёста мягкий и пыльный сумрак Хельхейма казался глазам совершенной тьмой, и Сиф понадобилось несколько секунд, чтобы привыкнуть и понять, что однородный полумрак состоит из сотен оттенков и многослойных переливов серого.

Под ногами воительницы алым отсветом тлели руны – печать Радужного моста. Воздух был неподвижен и прозрачно-холоден, как в горах, однако вокруг, насколько хватало взгляда, простиралась плоская, как стол пустошь, монотонное однообразие которой лишь изредка перебивали крупные валуны и чахлые деревца с черными искривленными стволами.

Чуть поодаль виднелась группа из трех таких деревьев – первый ориентир, который назвал ей Хеймдалль, – и Сиф решительно сошла с круга рун. Огненные дорожки тут же поблекли и выцвели, подернувшись серым пеплом под цвет равнины, и вскоре от чужеродного прикосновения иного мира не осталось и следа, словно и не было ничего – Хельхейм мгновенно затягивал свои раны.

Рука Сиф невольно потянулась к оберегу, который ей дал в дорогу Страж. Невзрачный камешек с грубо нанесенным рисунком должен был уберечь леди Сиф от влияния мира мертвых и помочь вернуться обратно.

– Бальдр, сын Одина и Фригг, я иду за тобой, – тихо прошептала она.

Неподвижный воздух взметнулся встречным ветром в лицо, и Сиф побежала по мягкому серому песку к краю горизонта. То ей казалось, что она бежит целую вечность, то – что едва ли истекли пять минут. Привычного течения времени здесь не существовало, как и привычного пространства – Сиф находилась так же далеко от своей цели, как и в начале пути.

– Бальдр! – громко закричала она, поняв, что одного ее желания увидеть погибшего сына Одина недостаточно.

Сиф закрыла глаза, представив Бальдра таким, каким помнила в Асгарде – юным и свежим, как побег весеннего дерева, или в Мидгарде – в слабом смертном теле и со скептическим мидгардским разумом; но только не таким, каким она видела его в последний раз в Аннаполисе.
[AVA]http://s8.uploads.ru/LF0RJ.jpg[/AVA]

Отредактировано Sif (2019-10-31 22:24:45)

Поначалу воительнице показалось, что ей отвечает эхо. Странно, ведь прежде ее слова будто беззвучно и безвозвратно падали в густую мягкую вату. Бестелесный бесплотный голос, приглушенный, как оттенки пейзажей Хельхейма. Из оттенков серого соткалось призрачное, лишенное возраста и красок лицо, овеваемое прядями бесцветных волос, а следом из тумана выступила вся фигура юноши. Сиф невольно сделала шаг назад, хотя именно за этой встречей шла сюда. Но призрак, явившийся ей, отличался от памятного ей Бальдра, как тусклый свет луны отличается от яркого сияния солнца.

– Бальдр... – протянутая рука прошла сквозь плоть призрака, словно сквозь плотный туман. – Узнаешь ли ты меня?

Хеймдалль говорил ей, что сначала надо разбудить память живого, затем придет черед плоти. Заговоренные руны на гладком камне оберега стали обжигающе горячи, требуя жертвенной крови. Её крови.
[AVA]http://s8.uploads.ru/LF0RJ.jpg[/AVA]

Отредактировано Sif (2019-10-31 22:25:04)

– Бальдр, – настойчиво повторила воительница, помня о том, что имя было одной из нитей, что привязывали к жизни. – Бальдр, это я, Сиф. Мы были с тобой как брат и сестра в золотом царстве Асгарда. А Тор? Помнишь ли ты Тора? Ты нужен ему. Нам.

Ни единого проблеска узнавания не промелькнуло в безмятежных и равнодушных глазах мертвеца ни при звуке имени своего убийцы, ни при упоминании отчего дома. Сиф ощутила, как у нее самой начинает плыть сознание, как будто Хельхейм каплю за каплей вытягивал из нее память о себе и своем прошлом. Ярость и страх отрезвили воительницу, словно полновесная пощечина. Выпрямившись, она закричала, дерзко обращаясь к низко нависшему свинцовому небу:

– Я леди Сиф! Рожденная богиней и выкованная пламенем войн. Я была крещена в слезах моих врагов, обрушиваясь на них подобно раскаленной лаве! И дети детей их со страхом повторяют мое имя!

И с размаху полоснула по ладони острым, как лезвие клинка, краем медальона. Из пореза, капля за каплей заструилась кровь, пронзительно-алая в этом мире серых красок. Руны на обреге алчно засияли, и Сиф провела окровавленной рукой по лицу Бальдра, по его губам, по глазам; чертя знаки, спустилась по груди к мертвому небьющемуся сердцу.

– Помнишь ли ты Асгард, брат Бальдр? – мягко спросила Сиф. – Там твое место, не здесь. Идем со мной.

Ладонь, на этот раз испачканная в ее крови, не в его, вновь нашла ладонь Бальдра. Воительница почувствовала, как мертвая плоть напитывается жизнью, и стиснула зубы, чувствуя, как слабеет сама, как сильнее над нею становится власть Хельхейма. Время, отведенное ей, истекало. На краю пепельного горизонта первыми лучами засиял золотой рассвет. Хеймдалль ждал.

– Идем со мной.
[AVA]http://s8.uploads.ru/LF0RJ.jpg[/AVA]

Отредактировано Sif (2019-10-31 22:25:25)

– Смерть. И жизнь, – рука воительницы с силой сжала плечо юноши, ощущая под пальцами уже не прозрачный туман, а живую плоть и кости.

Сиф попыталась улыбнуться, но чувствовала только изнеможение и боль. Радость придет позже, да и рано праздновать победу – они с Бальдром пока не покинули пределов Хельхейма, не готового отпустить свою законную добычу: даже самая сильная магия, способная превратить мертвое в живое, не в силах отменить свершившиеся события.

Но Хеймдалль предусмотрел и это препятствие.

– Готов ли ты следовать за мной в любом обличье? – спросила Сиф, прежде чем разломить оберег пополам.

Будто беззвучная и невидимая волна прошла по линии разлома, взвихрившимся ветром растрепала черные волосы девушки и светлые – юноши. В лицо дохнуло жаром и холодом, и локоны Бальдра стремительно начали темнеть, меняя цвет золота на цвет воронова крыла, черты лица заострились, утончаясь, а линии тела, напротив, приобрели плавную округлость. Даже предупрежденная Стражем моста, Сиф зачарованно смотрела, как Бальдр превращается в ее собственное отражение, вплоть до крошечной родинки на правой щеке.

– Не пугайся, – мягко говорит воительница своему двойнику, беря за руку, которая в точности повторяет очертания ее руки. – Из нас двоих только я могу ступить на мост и вернуться к живым. Поэтому тебе придется стать мной.

...Точно так же, как раньше Хельхейм противился вторжению посланницы другого мира, теперь он стремился скорее избавиться от нее. От обеих. Обратная дорога была короткой, и вот уже Хеймдалль протягивает широкую ладонь Сиф и ее спутнику-спутнице.
[AVA]http://s8.uploads.ru/LF0RJ.jpg[/AVA]

Отредактировано Sif (2019-10-31 22:25:48)

Сиф слабо улыбнулась, насколько хватало сил. Только вырвавшись из Хельхейма, воительница ощутила весь ужас, который исподволь подкрадывался к ней в туманах мира мертвых, словно в ее крови, наконец, начал смертоносное действие медленный яд. Она тряхнула головой, отгоняя наваждение. Порез на ладони уже затянулся, оставив тонкий розовый шрам, который очень скоро исчезнет без следа, и о путешествии в царство Хель напоминали лишь следы засохшей крови и грязи на бледной коже. И девушка, которую Сиф привела с собой.

Воительница уставилась на преображенного Бальдра, не в силах отвести глаз от своего живого отражения, и почувствовала бегущий по спине холодок и невольное желание ущипнуть себя за руку. Свеженькая, в новеньком неизмятом наряде, вторая Сиф выглядела более настоящей, чем она сама. Правда, взгляд был мутным, как у Фандрала после ночного кутежа, и движения угловатыми и неловкими, как у всякого, кто пытается освоиться в новом и чужом для него теле.

С губ Сиф сорвался невольный смешок. Нет, все же различить их Бальдром было возможно. Но не ради шутки они с Хеймдаллем все это затеяли.

Она склонилась над Бальдром и протянула руку, помогая подняться.

– Ты вернулся из мира мертвых, потому что в мире живых ты нужнее. Помнишь ли ты, что с тобой случилось раньше?

Говоря это, воительница не сводила с воскрешенного испытующего взгляда. Помнит ли Бальдр сорвавшуюся с цепи стихию, блеск молний в руках обезумевшего Громовержца, боль, пронзившую грудь, последние мгновения меркнущего сознания?
[AVA]http://s8.uploads.ru/LF0RJ.jpg[/AVA]

Отредактировано Sif (2019-10-31 22:26:07)