Среди приятелей (да и неприятелей тоже) Фандрал пользовался заслуженной репутацией не только лихого рубаки, но и знатока развлечений иного рода. То есть, возможно, Тор тоже повидал на веку всякое и разное, но байки о своих похождениях Фандрал травил более красочные.

Поэтому не мог он выдать, что безумие, охватившее мидгардцев, безумие, в котором даже Бальдр чувствовал себя своим, как рыба в воде, не затронуло его, как не пьянили и не туманили голову аса даже самые крепкие земные напитки.

А вот люди вокруг выглядели так, словно Локи забавы ради напустил на них колдовские чары. Фандрал, прищурив глаза, очень внимательно пригляделся к лохматому и тощему гитаристу. Но нет, вроде не похож, если отмыть от краски, которой было разрисовано лицо, как перед боем или ритуальным жертвоприношением. Блики огня, красными и оранжевыми полосами ложившиеся на бледные от грима лица певцов, усиливали сходство.

– Стой! – Фандрал схватил Тора за руку. Стать пастухом или овчаркой при стаде упирающихся и слепых баранов красавчику совсем не улыбалось. – Надо сначала увести тех, кто на сцене. Не видишь, болваны как околдованные? Не станут ничего и никого слушать, а силком я больше трех дюжин за раз не вынесу. И прибегут ведь обратно! Пошли!

И первым прыгнул на сцену, сбив при этом один из прожекторов освещения. Раздался короткий треск, неслышный в грохоте музыки, ярко полыхнуло, и пожар занялся по-настоящему.
[AVA]http://sd.uploads.ru/KXmLE.png[/AVA] [NIC]FANDRAL[/NIC] [STA]brave heart[/STA]

Отредактировано Sif (2019-02-16 19:06:35)

Царевич исподлобья взглянул на красавчика.

– Я втравил? Я - втравил? - акцентируя каждое слово, переспросил он. - Я привел вас на концерт, где требовалось только сидеть и слушать музыку. Или хотя бы плясать в проходе. Подпевать. Но не сжигать зал!!!

Вопль на незнакомом наречии заставил констеблей встревоженно заглянуть внутрь отсека для задержанных. Ждали еще третьего нападавшего, но тот был слишком буйным, чтобы позволить задержать себя так же быстро, как эти двое.

– Эй, потише там!.. Смотри, сидят смирно, а Добсону вот этот руку сломал как нечего делать, - прошептал полицейский на ухо товарищу, который только покрепче сжал в руках дубинку. - И еще по уху заехал Питу Майерсу, его сейчас в скорую повезли.

На фоне творившейся на улице вакханалии сотрясение мозга сержанта Майерса было не самым ужасным происшествием. Несколько расчетов пожарной службы завершали тушение огня, кареты «скорой», облепившие «Одеон», как игрушки - рождественскую ель на площади Пикадилли, становились центром притяжения недавних зрителей, жаловавшихся, главным образом, на полученные в давке синяки, ушибы и порезы, а добропорядочные леди и джентльмены, направлявшиеся в рестораны с праздничной службы, только покачивали головами, глядя на толпу нечесанных хиппи, как всегда, устроивших бедлам.

– Зачем вы полезли на сцену, а? Дым был не от пожара, а для красоты! - понизив тон, прошипел царевич. Как и Фандрал, он легко мог расколоть наручники, но с головой хватало и того, что они уже натворили. - Один Всеотец, за что мне все это, а?..

Бальдр откинулся на холодную стенку фургончика и вытянул ноги, дав зарок никогда больше не приобщать своих спутников к высокому. Ни при каких условиях. Пусть ходят на рестлинг и в стрип-клубы, главное, чтобы шест вместе с полуголой девицей не сломали от восторга, болваны.

Само собой, Фандрал не ожидал, что Бальдр признает свою вину в случившемся. Фандрал был справедлив и понимал: для того, чтобы выстроить четкую логическую цепочку причинно-следственных связей, требовался быстрый ум и ясная голова, а не та, которую недружелюбные мидгардцы съездили по уху и вдобавок оглушили дьявольским шумом местного кошачьего концерта и одурманили дымом. Вот Локи, например, отрицал бы очевидное просто потому, что был Локи, и в этом заключался его главный принцип (если возможно говорить о принципах в отношении хитрого трикстера) – отрицать, несмотря ни на что.

Поэтому на ответные сетования царевича Фандрал только терпеливо возвел очи горе, но когда тот продолжил осыпать друга незаслуженными упреками, слабенький запас терпения гордого аса исчерпался мгновенно.

– Кто сжигал? – натурально возмутился красавчик, подпрыгнув на месте, от чего полицейский фургончик опасно качнулся, надсадно лязгнув деталями кузова. – Ты только что назвал меня слепцом, который не может отличить поддельный огонь от настоящего?! Да там пылало, как в глотке у Суртура! Если бы не мы, эти глупые мидгардцы сгорели бы заживо! И только погляди на их благодарность! – он с ехидством ткнул пальцем в наручники, которые Бальдр, видимо, решил сохранить на память, как сувенир.

Продолжать праведное обличение неблагодарных Фандрал мог бы еще – запас слов и красочных оборотов его был велик и обширен, а язык тренирован не меньше, чем стальные выносливые мускулы заядлого фехтовальщика – однако достойно развить эту животрепещущую тему помешало появление Тора.

Завидев хмельную и полную безмятежного спокойствия улыбку старшего из принцев, Фандрал тут же переключился. Конечно, Бальдр был не прав. Но еще пара минут – и он станет прав на все сто, что будет совершенно невыносимо! 

– А ну-ка стой, – ласково проговорил красавчик, ловя разошедшегося Громовержца за пояс штанов – то, что осталось из обрывков одежды. – Успеешь еще. Бальдр тут желает полюбоваться на мидгардские темницы, раз уж с концертом не вышло. Бальдр, скажи?
[AVA]http://sd.uploads.ru/wpsJe.png[/AVA] [NIC]FANDRAL[/NIC] [STA]brave heart[/STA]

– Мои братья пошутили, - встрял в разговор Бальдр, которого это представление забавляло гораздо меньше того, что Тор с Фандралом сорвали в «Одеоне». - Они впервые оказались на концерте и не знают ничего о пиротехнике, решили, что сцена горит, вот и...

Асгардец пожал плечами и виновато улыбнулся. Упражняться в остроумии он не хотел, а услышав слово «терроризм», даже напрягся. В отличие от спутников, он интересовался происходящим в Мидгарде и знал об опасностях, поджидавших благополучный с виду мир в лице фанатиков и прочих борцов за разной спорности идеи или бумажные заменители золота.

– Сельские ребята, я и сам такой, просто люблю рок-музыку, - Бальдр поймал себя на мысли, что почти не врал. Полицейский же продолжал вглядываться в троицу так, будто жалел о канувшем в небытие способе наказания восставших сипаев. - Сэр, простите, это все ужасное недоразумение, но мы оплатим штраф. И компенсируем все до пенни.

Неизвестно, как далеко зашел бы раскол меж братьями, и насколько еще градусов подогрелась бы гордая кровь старшего из принцев, если бы не появление в участке нового действующего лица.

Первым тяжелую неторопливую поступь, как если бы к ним приближалась каменная статуя, заслышал Фандрал. Отвернувшись от колоритного зрелища Тора в обнимку с самозванной богиней (и правда – эка невидаль, Тор в обнимку с девицей, такого красавчик и в Асгарде навидался), Фандрал поскучнел лицом, предвидя окончание веселья. Он уже собирался осчастливить Тора и Бальдра новыми способами уладить дело миром, равно изобретательными и издевательскими, как например династический брак между младшим принцем и местной королевой, которую Афродита по-свойски называла Лиззи, но вынужденно заткнулся, и вовсе не потому, что опасался кулаков Громовержца или укоризненных нотаций Бальдра.

По чести сказать, дар речи потеряли многие, когда в проем двери, едва не задевая головой притолоку, вошел высокий, почти великаньего роста человек и обвел присутствующих взглядом, сокрытым за стеклами темных очков в роговой оправе. Широкую грудную клетку великана облегал явно пошитый на заказ пиджак в неброскую клетку, квадратный подбородок подпирал узел шелкового галстука, а воротник нежно-лавандовой рубашки оттенял чисто выбритые иссиня-черные щеки. В довершение пришелец широко улыбнулся, сверкнув золотыми зубами.

– Ой, мамочки, – в полном восторге взвизгнула Афродита.

Инспектор икнул и побагровел еще больше, хотя казалось, что больше уже нельзя.

– Эт-т-то что такое? – заикаясь, возмущенно вопросил он, невежливо тыча пальцем в здоровенного негра.

Тот перехватил его ладонь и осторожно, словно фарфоровую, пожал в некрепком рукопожатии.

– Мистер Уотсон. Хэмиш Уотсон, адвокат, – густым тягучим басом с явственным американским акцентом представился он. Кожаный дипломат с монограммой «Х.У.» косвенно подтверждал эти невероятные слова.

Фандрал застонал и сполз по стене, давясь совершенно неуместным хохотом: не узнать этот голос было невозможно, но всё остальное – вид, цвет кожи! Страж моста явно с большей ответственностью отнёсся к маскировке, чем его легкомысленные соотечественники.

– Знаете его? – строго вопросил инспектор, словно примериваясь, не впаять ли смутьянам еще одно обвинение.

– Да! – радостно выпалил Фандрал. – Это мой дядя! Двоюродный. По материнской линии.

Инспектор перевел осоловевший взор с белокурой головы аса на чёрный, как смоль, коротко стриженный ежик адвоката и вновь икнул.

– В чем обвиняются эти люди? – степенно поинтересовался мистер Уотсон, едва удостоив беглым взглядом «племянника» и еще двоих подзащитных.

– Нарушение общественного порядка, поджог, присвоение чужого имени, – загибая короткие пальцы, принялся перечислять помощник дежурного, пока его непосредственное начальство боролось с возобновившейся икотой.

– И только? – невозмутимо уточнил защитник.

– Вам мало? – поразился помощник и ухмыльнулся. – Поди плата соразмерна статье, от которой отмазываешь? Могу добавить терроризм. По блату.

– Благодарю, в этом пока нужды нет, – учтиво склонил голову мистер Уотсон.
[AVA]https://i.yapx.ru/DvPVV.jpg[/AVA] [NIC]Heimdallr[/NIC] [STA]всевидящее око[/STA]

Отредактировано Sif (2019-03-26 11:03:15)

Конечно, Фандрал был красив и нахален, но представлял из себя аса весьма разумного, даже могучий старший брат  не только поражал все девять миров истинно царской отвагой, но и временами старался просчитывать последствия своих слов и поступков. Однако Страж моста между мирами всегла казался воплощенной рассудительностью, ведь сам Всеотец не гнушался прислушиваться к его мнению, а им, нашкодившим в мире смертных, теперь не оставалось ничего, как подыгрывать Хеймдаллю. И тем более радостно делал это Бальдр, не видевший мирного выхода из ловушки, куда он со спутниками угодил, благодаря  дремучести последних. «Спутать бутафорский дым с настоящим и спалить концертный зал!..» - не переставал сокрушаться про себя царевич, награждая брата и друга самыми разнообразными эпитетами.

– Дядя! Наконец-то! Произошло недоразумение, - вскочив на ноги, младший Одинссон прижался лбом к видавшей виды решетке с облупившейся краской и подозрительными бурыми потеками. Он инстинктивно принял вид паиньки, недоумевающей с таким выражением глаз, что земные жители могли принять его за сошедшего со старинных фресок херувима без крыльев, а матушка неизменно ставала на его защиту. - Микки...

Кивок в сторону Тора, увы, не задел брата, а то хотелось бы послушать, какой гул раздастся от удара от этому красивой посудине. Гулкий, наверное, с протяжным эхом.

– Он правду говорит, испугался, что музыканты горят, и хотел спасти их, а там случайно сбили светильник. Клянусь!