[AVA]https://a.radikal.ru/a02/1905/a6/128ec066c52c.jpg[/AVA]
Его путешествие из Мидгарда в Хельхейм и обратно, сделало интересную петлю.
Проделав огромный путь, лишившись памяти и, вновь, обретя её, почти бежав из серых пределов (ладно, кому он врёт? Если бы Хель сама не пожелала отпустить его, то ничто в мире не спасло бы хитреца от роли унылого духа), Локи, вновь, шагнул в яркий мир смертных, распоров ткань реальности, полной грудью вдохнув остывающий осенний воздух, остро пахнущий листьями, первыми заморозками и...
Праздником?
Канун дня всех святых. Хэллоуин.
Не иначе - Хель подшутила, отправив его в день имени себя.
Вот уж ирония судьбы - разворотив мир почти зимой, он умудрился вернуться в прошлое. Пусть, это прошлое было лишь месяцем раньше, но всё же...
Острое желание пойти и всё исправить вспыхнуло в груди Лафейсона яркой вспышкой, но он лишь поморщился. Вот уж чем он не собирался заниматься, так это спасением утопающих. Правда, пришлось озаботиться жильём. И выбором путей передвижения, чтобы не столкнуться с самим собой. В прошлом (будущем), в этом человеческом городишке у него было немало углов, где можно было укрыться. Привычка организовывать себе отходные пути, сейчас, сыграла на руку. Он, просто, выбрал другую квартиру из того десятка, что имел на чёрный день.
Материализовавшись в тёмной прихожей, снимая с пространства квартиры печать, Локи прошёлся, привыкая к новой обстановке, где ему предстояло обитать ближайшее время, пока не уляжется вся эта история с Рагнарёком. На самом деле, проблема состояла ещё и в том, что память его путалась, что возвращённая Хелой, она представляла из себя паззл, кое-как перемешанный,в котором, постоянно, теряются фрагменты. Он не мог толком взять в толк, зачем вообще поругался с братом, как вышло так, что его отвратило от Асгарда и почему он, приёмный, оказался так неблагодарен к родителям, давшим ему надежду на мир, право жить в полной семье. Ещё больше его смущал вопрос об Одине и его исчезновении, о том, откуда же в голове такой кавардак, мешающий меж собой воспоминания человека и птицы. Иногда, он вдруг вспоминал то, что видели птичьи глаза с огромной высоты, иногда, слышал голос Всеотца, беседовавшего, казалось, с самим собой в прошлом. Всё это сводило его с ума. Вероятно, конечно, что дело было даже не в путанности памяти, ав том, что он слишком долго пробыл на грани, слишком много синих цветов выросло на нём и вокруг него, слишком глубоко он погрузился в серые туманы Хельхейма, растеряв, позволив им проникнуть в самое его нутро. Может быть, это, и вовсе, были голоса мёртвых, что остались стенать на дне мира мёртвых, бессильные покинуть его? Может быть, именно то, что он так связан с тем миром, привело к тому, что в Мидгард его выбросило в ту самую ночь, когда черта между живыми и мёртвыми почти стирается? Может, голоса стихнут и холодные когти прекратят драть его душу на части, после самой тёмной ночи, с приходом рассвета?
Именно поэтому, едва разыскав себе угол, Локи поспешил привести себя в порядок, чтобы отправиться на празднество, в толпу людей, где голоса из далёкой и спутанной памяти не будут сводить его с ума. Но, едва подойдя к зеркалу, он замер, охнув. Было ли то влияние Хельхейма, шутка Хелы или его память, устроившая чехарду и поменявшая местами далёкое прошлое и недавние события, только, перед зеркалом стоял тот самый Локи, которого позабыл уже даже Асгард. Локи времён великих завоеваний племени викингов, Локи тех времён, когда юные скандинавские боги вершили свои геройства, являясь смертным во всём величии. Молодой рыжий Локи, больше похожий на вечную сплетницу - Рататоск.
Долгие несколько минут он созерцал себя в зеркале, пару раз даже попытавшись развеять морок. И, только убедившись, что всё это не привиделось ему после всех лишений, вдруг усмехнулся, подмигнул собственному отражению. Пожалуй, это было приятным бонусом. Так, у него куда меньше шансов быть узнанным теми,к то в этом времени знает Локи Лафейсона, злодея, завоевателя, врага, союзника Гидры. Так, даже была меньше вероятность быть узнанным самим собой. Йотун подумал, покрутился у зеркала, меняя наряды, наконец, остановился на костюме, темно-зелёном, почти чёрном, с нарисованными на нём костями, чёрной рубашке и галстуке с костями. Волосы он заплёл в косу.
Удовлетворившись образом, он покинул квартиру, окунувшись в самую гущу празднества. Гуляющая толпа на улицах, развлекательные представления на площадях, музыканты, уличные торговцы, ряженые и, наконец, устав прятаться от самого себя в кричащей шумной толпе, он нырнул в чёрное нутро паба, удобно расположившегося в уютном подвале. Тут, по крайней мере, было тише. Скользнув мимо забитых посетителями столиков, он устроился у барной стойки, тут же разговорился с барменом, заказал себе коктейль абсолютно дикого, почти кислотного цвета и принялся прислушиваться к гулу чужих голосов. Живых человеческих голосов.
Один из таковых, как раз, прогудел над его ухом "пять гиннесов" и в поле бокового зрения попала рука с карточкой. Вообще, одного этого голоса было достаточно, чтобы заставить рыжую косу встать дыбом, а самого Локи - перекинуться в сороку в одно мгновение. Будто издеваясь над ним, ещё и рука оказалась до боли знакомой. Он подавился коктейлем, закашлялся и... Только потому и не обратился в сороку, белку или облако магического дыма на месте его мгновенной телепортации.
[icon]https://forumstatic.ru/files/0019/7e/3e/10747.jpg[/icon]
Отредактировано Loki Laufeyson (2019-05-12 00:23:11)