-... Вообще-то это именно твой брат принес это сюда,- Огун был по-прежнему невозмутим. Вернувшись, он поставил чашу рядом с почти опустошенным кувшином, и вновь взялся за свое чтение. Острые слова Сиф вызвали на его губах тонкую усмешку.
Этот совместный натиск (и отчасти известие о великодушии младшего брата) заставили Тора смутиться - впрочем, лишь на мгновение.
- Извиняется, значит,- с ухмылкой произнес он, поднимаясь на ноги и делая шаг к окну, чтобы вдохнуть свежий, пахнущий ночной темнотой и зеленью трав воздух. Воистину, сейчас принц-наследник чувствовал себя воскресшим из мертвых, и наслаждался каждым мгновеньем блаженства, разливающегося по телу. Потянувшись, и чувствуя, как прохлада ласкает его кожу после жаркого пламени очага - словно прохладный поцелуй, ложащийся на пылающий в лихорадке лоб - он ухмыльнулся.
- Ладно... прощу в этот раз. И только благодаря вам.

Впрочем, мысли о брате и об их новом, грозившем разгореться конфликте почти тут же вылетели из головы принца, стоило ему бросить взор на открывающееся из окна зрелище. Башня, где они собирались, облюбована была неслучайно: с нее Биврёст и окружающее постройки, взмывающие к небу арки и зелень садов казались игрушечными, сотворенными искусным ремесленником для услаждения чувств. В этом месте то, что сотворено было человеческими руками, волей и знанием, смыкалось с мощью самой природы, спорило с ней и одновременно вливалось в нее, так же, как сам Асгард царил и сливался с любым из девяти миров.
И ночь - эта известная сводня и покровительница любовников - делала это слияние только прекрасней.

Впрочем, сейчас покой и величие были нарушены суетой, необычной для такого часа, и взгляд наследника не мог не зацепиться за это.
- Гляди-ка, еще кто-то притащился,- фыркнул Тор, глядя на копошащиеся внизу фигурки всадников: те спешились, очевидно, желая оставшуюся часть пути проделать пешком.- Опять посольство?
- Это Хёнир,- с бесстрастностью часового откликнулся ван, которому, уж конечно, были ведомы все перемещения его соплеменников.- Встречал свою дочку. Как видно считает, что девице вроде нее, рановато таскаться по пирам, да к тому же в Асгарде, где, куда не кинь, сплошные соблазны для юной девы.
- Не так уж мало нужно, чтоб соблазнить юную деву,- усмехнулся Громовержец, отворачиваясь от окна и делая шаг к очагу, возвращаясь в очерченный светом золотой круг.- Поглядел бы я на того, кто решится совратить леди Сиф... тут даже у Фандрала нет никаких шансов. Не слишком, как видно, крепки девы из ванахейма в своей добродетели, если их нужно прятать от мужских глаз.
[AVA]https://forumstatic.ru/files/0019/7e/3e/26516.png[/AVA]

Тор проводил взглядом свою подругу, потирая лицо, словно пытаясь скрыть румянец, покрывший его от дерзких слов Фандрала. Возможно, что дочь посланника заинтересовала бы его больше, если бы была первой ваной при асгардском дворе. Но и ласки и обычаи чувственных дев, населявших этот прекрасный зеленый мир, исполненный наслаждений и поэзии, не были наследнику в новинку, поэтому к появлению очередной юбки во дворце он отнесся более чем спокойно.
- А вот скажи-ка мне, Огун,- произнес он, вновь отходя к окну и принимаясь рассматривать рыжеволосую девицу с деланным интересом,- по вашим законом дочь аса и ваны считается асиней или же ваной. Ты много раз говорил, что в Ванахейме двор Хёнира сильно отличается от уклада, к которому вы привыкли?
Черноволосый воин наклонил голову в знак согласия.
- В Ванахейме жена или дочь более собственность отца или супруга, чем в Асгарде,- подтвердил он, и трудно было не услышать в тоне, каким это было сказано, оттенок самодовольства.- Ты был у нас, Тор... и ты, Фандрал: наши девы и жены воспитываются больше для услаждения вкусов, для ублажения своего господина; они искусны в магии, предпочтительно любовной, а также в магии крови, потому что магия крови позволяет использовать страсть, алчность и похоть, заключенные в сердце человека. Беда тому, кто назовет вану своей, и предаст: в ней нет легкомыслия мидгардских, ни гордости асгардский дев. Она погибнет, молча, в слезах, благословляя имя неверного господина, и призывая на него благословенье небес...
- Похоже, Тору надо жениться на ване,- ухмыльнулся Фандрал, разгляживая усы и смотрясь в крошечное зеркальце, которое он всегда носил с собой.- Благословенье небес в обмен на...- он осекся, дернув бровями, вовремя удержав слово, которое часто можно услышать в мужской компании.- Но ты ошибаешься, приятель: могу наперечет назвать тебе десятка два асгардских девиц, которые повторяют его имя с таким же благословением, несмотря на то, что...
- Заткнись,- негромко, но отнюдь не беззлобно прошипел принц, ища, чем бы потяжелей запустить в болтливого дурака. Его лицо вновь разрумянилось, но теперь причиной тому было очевидно не смущение.- Смотри как бы тебя самого не женили на этакой дурочке, что будет таращиться на тебя, как влюбленная овечка!
- Рожей не вышел для дел благородных,- парировал тот, подкручивая и без того завитые усы. Очевидно было, что, несмотря на иронию, приезд новой девицы заинтересовал его куда больше, чем красавчик намерен был признавать.- К тому же она дочь посла; оно мне надо, в случае чего иметь дело с твоим отцом, потому что дочка его соратника пронесет в подоле? Любовь должна быть свободной, как птица, а если ее посадить в клетку, она зачахнет,- с важным видом изрек он, убирая безделку и придавая себе важный вид.
[AVA]https://forumstatic.ru/files/0019/7e/3e/26516.png[/AVA]

Как и все его братья по оружию - и товарищи по празднованию славных побед - рыжебородый великан жадно прильнул к краю ковша. Могло показаться магией, но, похоже, зелье, сваренное младшим принцем, подействовало на него поистине волшебно: от питья он оторвался вовсе не тем жалким страдальцем, каким сделал первый глоток. Глаза воинственно сверкали, на зеленоватое лицо вернулся яркий румянец; даже борода, висевшая мочалом, кажется завилась и покрыла грудь широкой парадной мантией.
Ободренный, он решительно приподнялся на руках, очередным - весьма не слабым - пинком - придавая Фандралу ускорение, исторгшее у того громкий вопль.
- Ну ты, рыжий чибис!- он развернулся, огрызнувшись на приятеля с непритворной злобой. Как видно насмешки Сиф ранили его куда больше, чем блондин пытался всем показать.
Тор, который с уходом юной воительницы утерял всякий интерес к окну и всему, происходящему за ним, повернулся к приятелям.
- Похоже, Фандралу не повредило бы немного магии ванов, а то Вольштагг что-то совсем с ним неласков. Может быть, следует взять пару уроков у новой красавицы? Как думаешь, Сиф, вдруг это поможет?- поинтересовался он, словно невзначай скользнув рукой по ее гибкому стану, и останавливаясь рядом.- А ты что скажешь, Огун? Может, познакомишь нас с этой новой чародейкой?
Невозмутимый воин поджал губы, но в уголках его глаз набежали морщинки: он улыбался.
- Боюсь, ни у тебя, ни у кого иного ничего не выйдет с дочерью Хёнира. Если отец привез ее ко двору, причина и цель этому может быть лишь одна: брачный союз, который посол Всеотца намерен заключить, или на который намерен спросить дозволения. В противном случае девица ее положения едва ли покинула бы отцовский чертог.
- Не может быть!- почти единодушный вопль зазвенел в воздухе; едва пришедший в себя Вольштагг, должно быть, тяжелей других воспринял это известие, продолжив тему.
- Невозможно! Женить царского сына на дочери простого посла?! Немыслимо!
- А по-твоему ему на тебе надо жениться, что ли?- парировал недавний предмет всеобщих насмешек.
Огун предотвратил грозящую разгореться ссору, по своему обыкновению, тихо заговорив своим хрипловатым спокойным голосом.
- Брак в Асгарде и брак в Ванахейме - дело различное. У нас нет запрета на рождение дочерей, а ваны обычно плодовиты: если девице и посчастливится сыскать мужа, и войти в дом супругой, а не наложницей, это - большая ее удача. Впрочем, иной раз наложница владеет мужчиной куда более чем жена, ведь удел последней - плодить детей, тогда как наложница свободна для изученья магии, политики или искусств. Кроме того, в некоторых племенах мужчине дозволено иметь по нескольку жен, и у тщеславной девы, желающей соединить сан хозяйки с влиянием любовницы, всегда есть надежда. Иногда династии управлялись такими вот из неизвестности пробившимися волшебницами, тогда как глава дома и его владыка лежал на подушках в объятиях юных дев.
Приятели переглянулись: в глазах у всех читалась одна и та же мысль.
- Надо бы навестить этот Ванахейм,- протянул Тор, косясь на подругу.- Правда, Сиф там нечем будет заняться. В Ванахейме же нет женщин-воительниц?
- Леди Сиф в Ванахейме будет окружена несомненным почетом, как и любой и детей Одина. Но мужа ей бы там не найти никогда. У нас до сих пор проклинают отряды валькирий, истребившие конницу последнего Императора и сына Солнца. Женщинам Ванахейма под страхом отлученья от дома запрещено даже прикасаться к оружию... если, конечно, это не нож для разделки рыбы,- позволил себе улыбнуться ван.
Его черные глаза опустились, словно бы принося извиненье за сказанное. Впрочем, почти вся часть истории уже испарилась из умов молодых гуляк; во всяком случае Тор вздохнул с сожалением.
- Валькирьи. Я слыхал эти истории...- он опустился на меховые подушки, покрывавшие раззолоченные массивные скамьи, образовывавшие треугольник вокруг гигантского очага. Его физиономия приняла романтическое выражение, всегда появлявшееся перед какой-нибудь большой глупостью. - В детстве я хотел быть валькирьей...
[AVA]https://forumstatic.ru/files/0019/7e/3e/26516.png[/AVA]

Из всех друзей Тора именно Огун, пожалуй, был самым старшим и самым немногословным; однако, если же на него вдруг находил соответствующий стих, истории хриплоголосого вана увлекали не хуже песен о победах Одина, и пленяли куда больше историй бардов о вечной любви. Одна из тайн этого, возможно таилась в том, что он повествовал с огромным достоинством, не повторяясь для невнимательных и не ища шумного одобрения; но зато можно было ручаться, что все рассказанное, в отличии от повествований Фандрала о победах над девами - чистая правда.
Вот и сейчас, не оспаривая слов юной воительницы, он расположился на широкой каменной ленте, опоясывающей очаг и нагретой его жарким дыханием; пальцы его привычным движением вытащили из-за ворота тонкую длинную трубку, которую ван принялся неторопливо набивать смесью из трав, взращиваемых на зеленых лугах его родины.
- Одним из предков моего отца, а, если быть точным, то его троюродный дед с материнской стороны, был знатный воин по имени Васидзу. Отличался он великой доблестью и не менее благородным нравом, и был верным слугой своему господину, князю Цудзуки. Множество славных деяний совершил он ради его славы и своей чести, и тело его было покрыто шрамами, и во всем царстве не было человека, который бы не уважал его, и не восхищался им. Однако, на свое горе, сей грозный воин становился кротким ягненком, попадая с объятия своей супруги, имя которой ныне предано забвению. Была она женщиной баснословной красоты, и столь же выдающегося ума, и была предана своему супругу и господину; но более, чем ему, была она преданна собственному честолюбию. И вот, когда князю подошли годы, и пришло время выбирать наследника - а был владыка земель бездетным, не считая трех дочерей, только одна из которых к тому часу оставалась еще жива и дала потомство - стало ей казаться, что нет во всей стране никого достойней, чем ее супруг. И так бы оно и было, и, может быть, трон князя перешел бы к Васидзу по доброй воле, если бы, боясь стариковского каприза, госпожа не решила направить дело на путь злодейства. Однажды, когда князь навещал их по праву сюзерена, принялась она убеждать супруга, что наследство вот-вот ускользнет от них в руки зятя Цудзуки, достойного Мики. А когда, движимый честью, тот отказался, принялась упрекать его в слабодушии. И эти упреки сделали свое дело: той же ночью старый владыка был умерщвлен... и наше семейное преданье гласит, что пал он не от руки мужчины, но от маленькой ручки той, чьим долгом было оказывать гостеприимство седовласому старцу. Но этого показалось ей мало: смутившись рассудком, или же в страхе, что дело откроется, и месть родичей настигнет их род, госпожа Васидзу побудила мужа умертвить не только наследника трона, но также его семью, супругу, и многих его малолетних детей. Не столь страшны колдовские чары женщин, и кинжал в их руке, сколько те мысли, что, словно соль, источат и самый могучий дух,- завершил он свой жутковатый рассказ, улыбнувшись и делая длинную затяжку из своей трубки.

Тор был впечатлен.
- И что же потом... что же стало с этим человеком?- спросил он придушенно, отважившись подать голос; приятели его между тем сидели, нахмурившись, и, верно, раздумывая, насколько им самим по душе такие брачные перспективы.
- О, господина Васидзу постигла славная смерть, насколько возможна такая для подобного предателя и изменника. Когда его замок осадили союзники павшего Мики, он был смертельно ранен, однако, успел покончить с собой, бросившись на меч. Что же до госпожи, его супруги, то природа наказала ее раньше, чем руки людей: потрясенная количеством совершенных злодейств, она помешалась, но и это не спасло ее от отмщения. Ее изловили, когда она, как вампир, бродила по замку, и привязали к хвостам четырех степных кобылиц, бешеных и неистовых, как и она сама.
Снова повисло молчание, нарушенное на сей раз Вольштаггом.
- Черное сердце и скользкий язык,- сплюнул он с отвращением, едва не попав в Фандрала, который, по счастью, не заметил этой неловкости приятеля. С кривой улыбкой подняв глаза, красавчик бросил взгляд на Тора.
- Кое-кого напоминает, верно?
Громовержец не ответил, и говоривший открыл было рот, надо полагать, для подробнейших пояснений,- но Огун, снова взяв слово, не позволил развить новую тему.
- С тех пор, как у нас говорят, признак женщины с окровавленными руками блуждает по замку, смущая чистосердечных людей, и приводя в ужас тех, кто таит мрачные помыслы.
[AVA]https://forumstatic.ru/files/0019/7e/3e/26516.png[/AVA]

Скитания по Ванахейму в поисках убийцы с обагренными кровью руками было не то, что Тору представлялось идеальным препровождением времени после дружной попойки - однако после таких слов уклониться от предложения было немыслимо. Поэтому беспечный сын Одина лишь усмехнулся, высоко закину голову, принимая вызов, брошенный подругой.
- Что ж, я готов! Хочу посмотреть на даму, много веков повергающую в страх отважных ванов!
Тщеславие, прозвучавшее в этих словах, заставило Огуна на мгновенье нахмуриться. Однако суровые складки на его челе сразу разгладились, когда молодой принц подмигнул товарищу, указав глазами на вытянувшиеся физиономии приятелей. И они не замедлили выразить свое возражение, правда, на разном языке, и в свойственной им манере.

- Что? Отправляться в Ванахейм? Вот так, не позавтракав?- воскликнул Вольштагг, от возмущения даже приподнимаясь с места и тряся рыжей бородой.- Побойся гнева богов, Тор! Вы, может быть, и сожрали тут пару коней, пока я лежал без памяти, но у меня-то маковой росинки во рту не было!
- Да уж, пожалейте нашего толстяка!- в тон ему подхватил белокурый воин, скрывая за насмешкой над приятелем озноб, пробежавшей по коже от предложения юной воительницы.- Он же, пока не выпьет пару бочонков пива и не закусит десятком поросят, не то что топор - ложку не поднимет. Как же он будет гоняться за призраком?
- Нельзя изгнать неупокоенный дух оружием смертных,- то ли решив поддержать шутку предводителя, то ли действительно предостерегая, загробным голосом проговорил ван.- Если у кого есть серебряный клинок, заговоренный против их магии, или откованный при слияньи двух лун, и окропленной на перекрестке кровью первого встречного - тогда, может быть...
- Но мы же не собираемся с нею драться, не так ли?- Тор, у которого аж загривок похолодел, тоже поднялся и выпрямился, расправляя плечи.- Мы только хотим убедиться, что это не сказки, которыми старые няньки пугают детей, чтобы те не вылезали из постелек. Так что это за место, Огун? Сможешь ли ты показать его Стражу Биврёста, чтоб он сумел направить нас прямо в замок?
- Кумоносу дзё, Замок паучьего логова или же Замок паутины... так называется оно,- поняв, что решение принято и переубедить наследника Одина не удастся, названный отложил свою трубку, а затем принялся неторопливо выколачивать ее прямо в очаг.- Когда я бывал там последний раз, он уже весь зарос глухим лесом, но, думаю, Страж сможет найти место во внутреннем дворике, чтоб перенести нас туда.
- Тогда через полчаса собираемся возле конюшен,- распорядился Тор, в последний раз окинув взглядом свой маленький отряд.- Обещаю, мы не оскорбим твоих предков, старик,- широкая ладонь опустилась на плечо вана.- Мы только посмотрим, что за женщина оставила такой след в ваших сердцах.
[AVA]https://forumstatic.ru/files/0019/7e/3e/26516.png[/AVA]

Тор встретил товарищей уже в седле; в отличие от Фандрала, он не блистал парадным доспехом, и даже не поменял черный короткий плащ, который носил дома, на алый, обычный в военных походах. Могло показаться, что сын Одина передумал, и вовсе решил отменить намеченную поездку - однако молот, висящий на поясе, опровергал это предположение. Вид у наследника был по-прежнему так же безоблачен, как у рассветного неба в погожий денек.
Прифранченный вид Фандрала заставил его рассмеяться.
- Ты и в Вальхаллу нарядишься, как на свидание!- воскликнул он, пуская своего белоснежного жеребца по имени Ветер топтаться на месте; его длинная грива струилась вниз по подрагивающей шее, обметая стремя и сапоги всадника, словно поземка, бегущая по камням в холодную ночь.- В седло! Красавицы из Ванахейма уже заждались нас, даже если вся их красота давным-давно сгнила в могиле. В путь!

Часть вторая
... Двор Замка паутины зарос сорной травой. Она прорастала сквозь каменную мостовую, вскипала во всех щелях, словно пена, с ловкостью змей карабкалась по валам. Только по этому, да по нехарактерным для ванов разросшимся и бесформенным деревцам, росшим прямо в стенах, можно было понять, что старинная крепость давно заброшена: в остальном же ничто не напоминало о запустении и разрухе, царящем в крепости, по словам Огуна, уже более двух тысяч лет.
Могло показаться, что гарнизон отозван к трапезе, или же притаился и наблюдает за группой воинов, появившихся в огненном круге прямо посредине двора, и что вот-вот прозвучит предостерегающий окрик часового.
Тор первым сделал шаг за стремительно остывающую черту; в утренних сумерках, мрачных и серых, как будто бы действительно сотканных из паутины, густо присыпанной пылью, огненные письмена горели, как злые глаза. И хотя разумом сын Одина понимал, что на широком дворе они совершенно одни, рука потянулась к поясу, чтобы привычно обнять шершавую ручку молота.
Но Мьельнир не предвещал опасности, не рвался в бой и даже не искрил, одевая бедро сверканием электрических искр - и рука Громовержца расслабленно опустилась.
- Ну, где там видели эту твою... родственницу?- обратился он к Огуну. Однако голос, прозвучавший привычно-громко, вдруг заметался в стенах крепости вспугнутой птицей, заставив путешественников невольно оглянуться, ощутив, как пробегает по спинам холодный ветерок.
Один только Огун остался невозмутим. Повернув голову, он указал на крытую галерею, соединявшую мощное главное здание с одной из четырех башенок по углам: крепость, традиционно для ванов, имела форму квадрата.
- Там. По преданию, именно там она бродит, терзая грудь окровавленными руками и умоляя служанок и легковерных искателей славы подать ей воды, чтоб умыться.
Тор оглядел своих спутников. В сером утреннем свете их и без того не слишком-то вдохновленные лица сами могли сойти за физиономии призраков, пришедших покарать тех, кто не дал им отоспаться и хорошенько позавтракать.
- Идем? Или сначала пикник, как намеревались?
- Эммм... знаешь, я тут подумал,- промямлил Вольштагг, и странно было услышать от этого пышущего жизнью здоровяка, вечного готового подзаправиться кабаньей ногой и пинтою эля, подобные речи,- подумал, что, чем быстрей мы закончим, быстрее вернемся обратно. Кто его знает, как подействует призрак на старое доброе пиво? Так что давай, тронулись...- он сделал решительный шаг вперед, удобнее перехватывая секиру, прихваченную таки с собой, конечно же, совершенно случайно, а вовсе не из страха перед неизведанным.
[AVA]https://forumstatic.ru/files/0019/7e/3e/26516.png[/AVA]

Отредактировано Thor (2018-02-23 14:03:53)

Сказать правду, Тор тоже с куда большей охотой провел бы время в компании с теплой постелью и бутылкой хорошего вина из отцовского погреба, чем таскался сейчас по развалинам паутинных замков, пусть даже там собрались бы все предки Огуна в полном составе и играли в шары черепами врагов. В привидения гордый сын Одина верил мало, точней допускал, что неупокоенный дух может бродить по земле - вот только в рассказах, где глупые путники сталкиваются с ними, куда больше от неуемной фантазии автора, чем от святой истины.
Поэтому сетования товарищей он встретил насмешкой.

- Да бросьте, Фандрал, Вольштагг!- с привычным оптимизмом, в некоторых случаях выглядевшим совершенно по-идиотски, и заслужившем ему славу неисправимого упрямца, воскликнул принц.- Вспомни, как мы лезли по Чертовой лестнице на эту гору, чтоб ее снесло в Бездну, как ее... Кол... Кол...
- Колвир?- хмуро буркнул рыжий
- Да, Колвир! Или как мы удирали от великанов в Йотунхейме! Та еще была прогулочка! В сравнении с этим здешние галереи - просто твердыня спокойств...

Уверенная речь молодого человека прервалась по двум обстоятельствам, случившимся почти одновременно. Первым было видение, мелькнувшее в конце галереи, и накрепко приковавшее к себе внимание путешественников. Вторым из них была, как он потом уверял, отставшая от настила и задравшаяся доска, за которую Одинсон зацепился носком сапога и, споткнувшись, влетел прямо в спину идущей впереди него Сиф, из-за чего они оба растянулись на полу, словно парочка, готовая заняться любовью.
Но происшествие, которое при других обстоятельствах вызвало бы немедленные насмешки и намеки от Троицы, в этот раз прошло почти незамеченным. Даже сам Громовержец не попытался сдержать яростный рывок своей жертвы, и, лишь слегка придержал ее плечи, когда с возгласом возмущения Сиф вывернулась из-под его тела, наградив неловкого кавалера тумаком.
- Тише, да тише ты! Гляди!

... Белое облако между тем обретало все более определенные очертания. Теперь уже можно было со всей отчетливостью различить белоснежный балахон, рукава которого свисали почти до земли, выбеленное лицо с красными, словно кровавыми губами, и рыжие космы.
Челюсти отважных героев по очереди улеглись на грудь, исключая, пожалуй, Огуна, которым по обычаю ванов успел совладать с собой и лишь сжал губы в тонкую линию.
Однако, товарищи Тора и Сиф заслужили свою славу не одними лишь пирушками и приставаниями к дворцовой прислуге: какое бы чудовище, какой бы ужас не попался им на пути, в минуту опасности кучка отчаянных забияк превращалась в маленький, но надежный отряд.
И Громовержец не зря был его лидером.
- Я подойду к ней!- он оттолкнулся от пола и на мгновение замер, изучая фигуру, стремительно проявлявшуюся в утреннем тумане. Огун стремительно протянул руку, чтоб ухватить наследника за плечо, но его пальцы сомкнулись на крае плаща, который тут же выскользнул из пальцев, словно змея.
[AVA]https://forumstatic.ru/files/0019/7e/3e/26516.png[/AVA]

Тайным желанием Тора всегда было, чтоб за него сошлись в схватке две прекрасные дамы; вот только он никак не рассчитывал, что одной из них вот-вот сравняется две с небольшим тысячи лет. Не то чтобы столь зрелый возраст смущал сына Одина, но вот то, что одна из них, буквально, проймет его до костей, в планы прекрасного принца никак не входило.
И уж тем более не ожидал, что верный товарищ решит отгонять преданную поклонницу топором.

- Эй, ты, не трогай ее!- успел рявкнуть наследник, когда призрак кинулся к его спутнице, впрочем, не причинив ей значительного вреда.- Эй ты! Поосторожнее, дуболом!- воскликнул он, отскакивая от упавшего на него сверху тяжелого лезвия с проворством, которому позавидовал бы и лучший дворцовый гимнаст. Его блестящий взгляд сверкнул на товарища - и тут же, то ли заинтересованный, то ли завороженный мельканием белых теней, вновь обратился к призраку. Казалось, эта внезапная любовь мертвеца льстит самолюбию принца: протянув руку, Тор наблюдал, как покойница тут же начала, словно кошка, ластиться к ней, прижимая прозрачными руками к лицу. Под увлеченным взглядом ее страшная внешность изменялась на глазах - и вот уже перед искателем приключений резвилась и ликовала женщина, красота которой не поблекла даже по ту сторону гроба.
Она резвилась все пуще и пуще, то приникая к руке и могучей груди золотоволосого воина, то отступая прочь.
Громовержцу эти женские штучки были не внове, однако столь быстрое превращение грозного призрака в ласковую игрунью льстило самолюбию, заставляя утерять осторожность. Шаг за шагом он следовал за призраком по галерее, удаляясь от товарищей, и не замечая, что с каждым пройденным футом у него за спиной словно ложится несколько шелковых нитей.
- Посмотрите, она совсем... безопасна,- проговорил он, не в силах отвести взгляд от квайдана, и сам вступая в игру: его ладонь очертила набеленное круглое личико, задержавшись под подбородком; и Тор готов был поклясться, что на мгновение он ощутил прикосновение если не живой, то вполне ощутимой плоти. Он говорил тихо, и в ответ на это призрак засмеялся так чисто и звонко, словно бы где-то зазвенел фарфоровый колокольчик.
Фандрал растерянно оглянулся на вана - но тот покачал головой, давая понять, что не все так просто.
- Тор, послушай меня,- начал он, но слова совершенно тонули в заливистом смехе призрака. Мелькание белых рукавов, отделявших Громовержца от компании, сделалось быстрее, а туман, поднимавшийся на галерею, словно нарочно, в этот момент резко сгустился. Сейчас сквозь него уже с некоторым трудом можно было различить фигуру златоволосого сына Одина.
Однако же, тот расслышал предупреждение. Частично.
- Что говоришь, Огун? Идите сюда, ребята: я плохо вас вижу и слышу,- успел сказать он, прежде чем окончательно утонуть в белом мраке.

Смех вдруг оборвался.
[AVA]https://forumstatic.ru/files/0019/7e/3e/26516.png[/AVA]

Отредактировано Thor (2018-02-25 00:36:49)

На мгновение могло показаться, что хитрость удалась, и льстивые речи Фандрала привлекли внимание призрака. Полупрозрачный силуэт скользнул к нему, и принялся сновать вокруг так же, как лишь недавно он увивался возле его товарища. Казалось, что он позабыл о своей первой жертве,- но Огуна насторожило, что Тор, которому, кажется, самое время было освободиться из-под удерживающих чар, оставался недвижен и нем.
- Будь осторожен,- ван сделал шаг вперед и протянул руку, желая дотронуться до плеча блондина. Однако как раз в этот момент тот, увлеченный игрой квайдана, сделал шаг, и предостерегающий жест пропал втуне.
И все же попытка не прошла даром: красавчик заметил движение и даже повернулся, демонстрируя странное выражение на лице - точь-в-точь такое, с каким не так давно стоял Тор.
- Да брось ты, Огун, она совершенно...
- Безопасна?

... Он не успел даже договорить это слово. Ужасный вой - высокий, болью впивающийся в уши, похожий на визг собаки, которой кабан взмахом мощного клыка вспорол брюхо - вдруг пронзил галерею, заставив охотников за привидениями припасть, зажимая руками голову. То ли разгневанный невнимательностью Фандрала, то ли вмешательством вана, призрак замер, согнувшись едва ли не вдвое, растопырив руки, как крылья и широко раскрыв красный рот. А потом, повернувшись к несостоявшейся жертве, медленно выблевал прямо в лицо и на новенькие доспехи блондина порцию липкой полупрозрачной слизи.
Белесая тень мелькнула, отшатываясь, а затем стремительно обвившись вокруг неподвижной фигуры в черном плаще - а затем, словно пушинку, подхватив Громовержца, увлекла его за собой в каменный проем, закрывшийся за его спиной.

- Что тебя!- Огун, успевший отпрыгнуть от брызг вонючей мерзости и первым метнувшийся следом за исчезнувшими. В отчаянии он замахнулся, намереваясь нанести удар по ни в чем не повинным камням - и бессильно всплеснул руками.- Бездна тебя разбери, Фандрал, совсем головы на плечах нет? Куда ты полез?!
- Да кто же знал?- заступаясь за товарища, все еще не в ошеломлении не имеющего сил сдвинуться с места, откликнулся рыжий гигант.- Кто ожидал, что эта тварь уволочет Тора?! Ты и сам не намного больше сделал! Йотунова мать! Что за дрянь!- фыркнул он, с выражением омерзения на физиономии принимаясь выбирать из густой бороды пятна слизи.
[AVA]https://forumstatic.ru/files/0019/7e/3e/26516.png[/AVA]

Ван молча кивнул, озираясь по сторонам с видом человека, явно имеющего перед собою какую-то цель. В отличии от остальных товарищей, он не устремился за отважной воительницей прямиком внутрь колдовских владений, лишь поставил в проём одну ногу; вся его фигура при этом казалась расплывчатой и зыбкой, словно товарищи смотрели на нее из-под слоя воды.
Приняв какое-то решение, он поймал край своего плаща и, надорвав, вытянул из него толстую синюю нить. Затем, отступив, захлестнул ее за перила и завязал каким-то хитрым узлом, бормоча что-то себе под нос. Лишь после этого его голова просунулась в дыру.
- Свет.
Его уверенность, а также тайные знания, продемонстрированные столь неожиданно, в столь необычной обстановке, вселила уверенность и в растерянных товарищей: во всяком случае Вольштагг оторвался от попытки отодрать налипшую слизь с бороды, и даже Фандрал, который был покрыт ей едва ли не с головы до ног, а потому лишь растерянно моргал, мысленно сокрушаясь о погубленной красоте, отвлекся от своих горестей и, утершись какой-то занавеской, принялся сооружать факел.
Пока товарищи возились, Огун при помощи леди Сиф пустился на поиски следов - ведь даже если призрак и сотворен из людского страха и суеверий, то здоровенный детина почти семи футов ростом никак не мог провалиться в небытие, не оставив следов на пыльном полу.

Отпечатки ног в сапогах обнаружились легко - но, к великому огорчению мистиков, если бы таковые сыскались в компании леди Сиф и ее товарищей, они вовсе не растворялись в воздухе, знаменовав торжество перехода материи в дух, а вели к кое-как прикрытому старой циновкой деревянному люку, уводившему вниз, в темную нору. Единственным, что, пожалуй, могло утешить искателей фантастического и странного, было то, что Тор проделал весь этот путь, по всей видимости, очень быстро, как если бы провел в опустевшей башне не один десяток лет.
Вооружившись зажженным факелом и разматывая за собой синюю нить, Огун первым нырнул в узкий проем.

... Спуск по крутой лестнице был делом не слишком приятным, но все же не слишком сложным для воинов, которым за время службы довелось пережить множество приключений куда поопаснее, чем блуждание по пустой крепости. Единственной опасностью, встретившейся им, были все те же прогнившие доски, норовившие подломиться под ногой - и однажды, действительно, чуть не приведшие к паденью Вольштагга; но кроме них, да тяжелых стенаний призрака, щекотавших нервы лишь первое время, смельчаки не встретили более ничего. И когда перед ними открылась, наконец, дверь в уединенный покой, обставленный со следами былой роскоши, никто из юных героев не успел даже толком устать или запыхаться.
Комната, погруженная в полумрак, вспугнутый светом факелов, убрана была со всеми возможными ухищрениями изящества и кокетства, какие доступны были красавицам Ванахейма несколько тысяч лет тому назад - однако время, беспощадное даже к камням замка, не пощадило и этот приют неги и роскоши. Горестно было видеть, как яркие краски и расписные шелка, убиравшие покой, истончились и поблекли; истлевший шелк, как мертвая плоть, свисал с каркаса разбитых ширм. Ковры и наряды, некогда украшавшие стены, изъедены были слоем пыли, и некоторые вовсе порвались под ее тяжестью; медные и серебряные зеркала поблекли.
Единственным, что было цело, и даже сохранило некие остатки былого великолепия, была застланная алым, будто пропитанным кровью покрывалом кровать, на которой, словно принцесса из сказки, лежал сейчас любимый сын Одина.
На его лице играл нежный румянец, а опущенные ресницы вздрагивали: Тор крепко спал.

Троица воинов остановилась над ним, переглядываясь и хмыкая. Затем, как и следовало ожидать, молчанье было нарушено - вопреки ожиданью, Вольштаггом.
- Ну, кто-нибудь из нас знает способы разбудить прекрасного принца?
[AVA]https://forumstatic.ru/files/0019/7e/3e/26516.png[/AVA]

Отредактировано Thor (2018-02-26 01:00:36)

Ресницы принца затрепетали и приподнялись, глубокий вздох всколыхнул его грудь. Тор улыбнулся, и по его удивленному лицу стало понятно, что самопожертвование юной воительницы осталось для него тайной. Впрочем, ее низко склоненное личико, полное тревоги, заставило румянец на его щеках вспыхнуть ярче.
- Сиф? Я... Что со мной?- голубые глаза вспыхнули удивлением. Пальцы Громовержца скользнули на грудь, ища рану или оружие, поразившее плоть. В недоумении он принялся вертеть головой, озираясь, пытаясь вспомнить или понять, что произошло - а потом быстрым движением поднялся и сел на постели.
- Нет!- только и успел вскрикнуть Огун.

Казалось, комната, доселе неподвижная и словно замершая в тишине и обманчивом спокойствии, взорвалась красками и жуткими визжащими звуками. Ширмы и сундуки, занавеси и проемы окон, даже само ложе, с которого Одинсон и его спасительница тут же слетели, словно неосторожные птенцы из гнезда - все ощетинилось десятками ртов и рук, цепляясь, разбрасывая вокруг себя стрелы-щепки, стремясь зацепить, нанести рану или укус. И над всем этим, отчаянно визжа, вытянув из рукавов костлявые руки, вознесся и повис призрак, больше не напоминавший некогда прекрасную вану - но высохший труп с провалившимися дуплами век и запавшей ямой на месте рта.
Единственное, чего нечисть избегала, был факел в руке Огуна.

И ван был единственным, кто сохранял спокойствие. Взмахнув перед собой этим новым оружием, он сделал выпад, целясь призраку прямо в лицо. Чудовище взвизгнуло и отшатнулось - но длинный алый кушак, все еще удерживавший на трупе изорванную одежду, словно гигантский язык захватил и обвился вокруг руки Громовержца.
- Бегите! Прочь отсюда!- воскликнул Огун, отталкивая Фандрала и метким ударом заставляя отпрянуть и задымиться длинную щепку, нацелившуюся в леди Сиф.- Бегите по нити и выбирайтесь наружу! Я освобожу его! Йотунова мать!
Этот крик вырвался у него, когда следующий бросок алой ленты захлестнул Громовержца за горло. И тут же гигантский шип, а потом и другой воткнулся в запястье отважного воина: факел, упав, покатился по полу, разбрасывая вокруг сполохи искр.
[AVA]https://forumstatic.ru/files/0019/7e/3e/26516.png[/AVA]

Один Громовержец остался невредим. Казалось, ярость призрака пощадила того, кто стал для него воплощением обожаемого супруга, или - как знать - новой надеждой на достижение королевской власти. Единственной раной, полученной им, был ожог, оставленный красным шарфом: он алел на могучей шее, вызывая боль, как укус ревнивой любви.
Впрочем, хозяйка замка не желала уступать: перерубленный алый пояс снова сцепился краями, как жадный язык. Алые капли сыпались с его кончика, пятная грудь в разорванной рубахе и пачкая ткань.
Рванув его прочь, Громовержец отпрыгнул прочь с полыхающего ложа, мощным пинком отправляя в начинающий разгораться костер ощетинившуюся табуретку, пытавшуюся впиться ему в игру, как разъяренная собачонка.
- Уходите!

Мьёльнир, прыгнув в ладонь, загудел, посылая вокруг себя колючие иглы молний. Нечисть, рванувшаяся было к беглецу, осмелившемуся покинуть отведенное место, с визгом и скрежетом бросилась по углам. Несколько тонких копий полетели в сжимающую его руку, однако сноп искр, выбитых смертоносным оружием, уничтожило их на подлете, обратив в прах, тут же осыпавшийся к ногам принца.
- Прочь, я сказал! Сиф,- крепкая рука сжала плечо юной воительницы, а затем подтолкнула к выходу, туда, куда рыжеволосый громила пытался вытащить сопротивляющегося Огуна.- Сиф, уводи всех! Бегите, я вас догоню! Ты видишь? Она не трогает меня. Уводи всех.
Словно в ответ на его приказ, пламя, гулявшее по комнате, вспыхнуло ярче, карабкаясь вверх по стенам и с жадностью принимаясь вылизывать обрывки ткани и торчащие отовсюду мелкие щепки. Два стремительных языка рванулись вверх по перилам и бортам лестницы, ведущей в башню; через мгновенье огонь охватил ее целиком, отрезая путь, заставляя высохшее от времени дерево корчиться и стонать.
Фандрал, решительно бросившийся вперед, вынужден был отпрыгнуть едва ли не на головы товарищам.
- Бездна ее раздери! Мы в ловушке.

Помимо воли, Три воина придвинулись к своему лидеру и друг к другу. За время их приключений приятеля не раз и не два попадали в переделки и пострашней этой, и все же при приближении разбушевавшейся стихии ощутили невольный страх. И дружный вздох радости вырвался у всех, когда посреди залитой багровым светом комнаты сверкнула молния, и и в одной из стен появилась огромная брешь.
Здание башни задрожало, и гул прошел по нему, начиная от основания, вверх, до самой крыши. Огонь, прибитый было разрядом электричества, яростно заревел, с удвоенной силой принявшись пожирать все вокруг.
Голубые глаза на мгновенье приблизились к лицу Сиф, и горячее дыхание обожгло лицо. Тор улыбнулся, подталкивая ее к пробоине,- и эта улыбка сверкнула едва ли не ярче молнии, сыпавшихся из его молота.
- Вперед!
[AVA]https://forumstatic.ru/files/0019/7e/3e/26516.png[/AVA]

Одинсон остался один на один с разбушевавшимся пожаром и разошедшимся призраком - и правду сказать, пламя, подбиравшееся уже к самым ногам и лизавшее края его плаща, занимало его гораздо меньше. Прикрыв рукой лицо, заслоняясь от раскаленного пепла, норовящего упасть на его длинные волосы, он медлил, словно желая разглядеть что-то на искаженном, уродливом лице призрака.
И там было, что посмотреть. Женщина, ставшая причиной смерти столь многих славных воинов, с запозданием поняла, что настал и ее собственный конец. В ужасе заметалась она белой тенью от стены к стене, пытаясь выскользнуть из смертельных объятий любовника, столь же неумолимого, как и она сама, и столь же пламенного, как ее жажда власти. Огненные бичи жалили ее, дымные петли захлестывали за шею; осколки дерева, не столь давно наносившие раны ее врагам, теперь рвали и язвили призрачную плоть. На мгновение могло показаться, что из сполохов вдруг воздвиглось могучее войско, тени тех, кто пал жертвой тщеславия и чужой алчности. Полыхающие ряды сдвигались тесней и тесней - и,  не в силах вынести их напора, чудовище в образе женщины принялось метаться, крича о пощаде; для слуха же человека это звучало как мерзкий, паучий визг.
Но даже сами камни башни отталкивали ее; в конце концов, обессиленная хозяйка замка рухнула на ложе, пылающее со всех четырех сторон - то самое ложе, на котором она недавно пыталась вкусить новую любовь. Закрыв прозрачные веки, не дающие ее мечущимся глазам скрыться от картин гибели, опустив руки, неназываемая оставалась недвижима, пока подточенный огнем полог не рухнул, погребая ее под собой.

... Но этого Громовержец уже не видел: когда от ядовитого дыма из его глаз потекли слезы, а пламя нетерпеливым поцелуем лизнуло в щеку, он решил, что пора, как и его товарищи, последовать голосу разума, и сиганул в дыру в стене, рухнув почти на голову как раз поднимавшегося с коленей Вольштагга.
Дикий визг призрака пробрал его до костей - и, едва ощутив под ногами твердую землю, сын Одина подхватил под руки своих спутников и самым постыдным образом пустился бежать подальше от пылающей башни, готовой вот-вот обрушиться на него, словно в наказанье за то, что они осмелились потревожить древний замок.

... Только когда страшный грохот за спиной показал, что все кончено, Громовержец остановился, и, повернувшись, воззрился на огромный костер, в который превратилась одна из башен старинной постройки. Утерев измазанное сажей лицо, он подмигнул Огуну.
- Темпераментная, однако, была старушка, эта твоя родственница.
[AVA]https://forumstatic.ru/files/0019/7e/3e/26516.png[/AVA]