Если бы у Диккенса был выбор, он бы никогда в жизни не рискнул собственным здоровьем устраивать подобную семейную встречу. И всеми силами бы пытался не явиться на аналогичную, устроенную кем-то другим. Вот только выбора у него не было. Вернее был, но он слишком умён и дальновиден, чтобы не распознать его призрачность, неплохо так скрытую заманчивой возможностью избежать неприятного разговора, домыслов и бесконечных попыток что-то там кому-то и зачем-то доказать. Как говорится, если хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо - сделай это сам, особенно когда дело достаточно деликатное, чтобы вообще кому-то о нём говорить - наличие у него взрослой дочери им никоим образом не афишировалось во избежание всякого рода неприятностей, по сути первым кому он собирался представить свою кровь от крови должен был стать его собственный отец и это было очень благоразумно, впрочем как и крайне похоже на маленькое самоубийство. Впрочем, Тео не привыкать.

Именно по причине всех вышеперечисленных пунктов Тео сегодня собственноручно играл роль личного водителя Евы Моралес, прикатив к её офису на дорогущем майбахе, вполне соответствуя своему транспорту, чтобы совершенно безаппеляционно сообщить ей по телефону, что он внизу и ждать её собирается не дольше десяти минут - после он явится в её офис и она об этом пожалеет. Все эти декорации, сопровождающие его до одури эффектное явление пред очи дочери, конечно же, не были обязательным пунктом программы - Люцу вообще без разницы как тот к нему явится, а Ева пережила бы и банальную телепортацию, но езда на хорошей тачке, да ещё и с нарушением всех возможных правил поднимала демону настроение, ну и помогала собраться с мыслями, а сейчас это было очень важно - впереди у него в самом деле тяжёлый вечер. С цирком, конями и набившим оскомину чувством, что он в очередной раз повёл себя совершенно недостойно для своего положения, интеллекта и могущества, при чём тут ведь совершенно неважно, что он сделал, зачем и почему - вердикт абсолютно предсказуем. И как махровый реалист Тео, конечно же, не питал особых иллюзий, что всё внимание Люца будет приковано к его, господи, прости нас за все наши грехи, внучке - любовь отца к сыну так сильна, что невозможно при встрече не проехаться бульдозером по всем его подвигам и  достижениям, равняя их с землёй, заодно поковырявшись серебряной ложечкой в незаживающих ранах, ну так, просто для галочки, вы же понимаете.

В общем, выруливая с парковки с Евой на соседнем сиденье, которая, кто бы мог вообще подумать, спустилась позже озвученного срока на две минуты, за которые Тео уже успел выйти из машины, закурить и даже немного посочувствовать всем, кому приходилось иметь с ним дело - выкрутасы то легко узнаваемые, если честно, мрачно разглядывая бизнес-центр, с ходу, немало раздражённый вынужденным ожиданием, совершил крутой манёвр, рискуя влететь в машины в потоке, возмущённо провожающие его громким гудением и визгом тормозов, продолжая с нехорошей улыбкой предвкушать. Он предвкушал многое. И в тоже время не спешил предупреждать Моралес и пытаться объяснить ей, что делать не стоит, а о чём вообще стоит забыть. Единственное его отцовское наставление звучало примерно так: молчи в тряпочку, пока я не уведомлю его величество главу нашего больного на голову семейства, кем ты ему приходишься, а дальше импровизируй. В общем-то, Тео скромно надеялся, что дочь его не подведёт и отимпровизирует так, что их обоих выставят за дверь раз и навсегда, но это всё розовые мечты, не имеющие ничего общего с реальностью. Если честно, демон в самом деле не знал, что может заставить Люцифера унять своё любопытство и решить, что их стоит выгнать до того, как он узнаёт всё, что его интересует. А знать он, вероятно, захочет всё - тут у них с Тео одинаковый подход к делу. В общем, единственное, что пока примиряло Диккенса с реальностью, так это то, что эффект неожиданности на его стороне. И нет не на их. У них с Евой пока нет общей стороны и не факт, что будет - Диккенс пока не решил, зачем ему его собственный ребёнок, поэтому ограничивался обучением азам и попыткам её случайно не убить, столкнув с крыши и не убедившись, что у неё в самом деле крылья шли в комплекте к прочим сомнительным достоинствам. А то острый язык - это, конечно, прекрасно, но от встречи с асфальтом ещё никого не уберёг.
В общем, доехали с ветерком и перепалкой без огонька - и рассказать то нечего.

-Здравствуй, папенька, давно не виделись. А я вот пришёл к тебе не с пустыми руками, а с благими вестями, представляешь?,- назвать Еву благой вестью - дело чести, просто потому что у неё от благости только имя, ах да, Тео совсем забыл, что ему ещё и это придётся озвучивать. Прекрасно. Великолепно. Может быть ему пора завести второго ребёнка и назвать его Адамом? Тогда его точно отправят на очередной круг вне очереди. С трудом удержавшись от нервного смешка, Диккенс нарисовал на лице привычную вежливую улыбку, не отражающей его внутреннего мира даже на пару процентов и продолжил, отойдя в сторонку, чтобы отцу было лучше видно, кого он ему привёз. В конце концов, какой смысл оттягивать неизбежное и скрывать столь прекрасную юную особу со взглядом фурии и вечными дедлайнами в голове? Лучше уж с разбегу и в пропасть с громким “эгегегей”. - Ты, в общем, внуков, конечно, не просил. А я как-то не жаждал иметь чести пообщаться с кем-то, кто на меня похож - к слову, я прям восхищён твоим терпением, но чудеса случаются. Знакомься, это Ева. Ева Моралес, если тебе интересно. Твоя ээ внучка. Имя выбирал не я, так что давай обойдёмся без этих вот твоих укоризненных взглядов. Как ты понимаешь, раз я привёл её к тебе знакомиться, то она прям моя дочка с целым перечнем диагнозов, лишающих её восхитительной возможности не иметь ничего с тобой, да и со мной, общего и дальше доживать свою скучную жизнь, пока её не настигнет сердечный приступ лет в сорок из-за её трудоголизма. Ева, помнишь, что я тебе говорил? Сперва я договорю, потом ты будешь возмущаться. Вот сбился. О чём я? Ах да, я решил, что вы просто обязаны пообщаться. Тебе понравится, я уверен.

Закончив свою вступительную речь, Тео благоразумно совершил тактическое отступление в сторону от обоих, заняв привычное место в давно ставшим его любимым кресле, в котором уже не раз думал о тщетности бытия и всерьёз не понимал, почему он всё-таки маленьким то не помер и зачем-то вечно боролся за собственное право дышать. В общем-то, в глубине души он всё ещё скромно надеялся, что ему во всём  этом шоу достанется роль симпатичного статиста, который просто будет иногда подавать голос, блокировать вспышки гнева своей новоявленной дочурки (хотя это совершенно опционально - в этой комнате никто не делал ему ничего хорошего в его понимании слова “хорошее”, чтобы так рисковать своим здоровьем) и изредка кивать, соглашаясь с отцом, хотя, конечно, это даже звучит как не жизнеспособный план, но всё же. Но всё же мозгом он, как существо далеко не глупое, на самом деле понимал, что надежды они, как обычно, тщетны. И что ему придётся отдуваться по полной и за имя, и за наличие у него ребёнка, и за то, что был всё это время не в курсе и даже за её сомнительные успехи в умении полноценно пользоваться силами, всё ещё дремлющими где-то внутри. Ну и ещё за десяток сомнительных моментов и фактов - мало ли, что он ещё сделал не так, он как-то стал отцом впервые в жизни (его бы воля и этого раза бы не было, но тут уже поздно пить боржоми, конечно) и в самом деле не в курсе, что следовало делать в подобной ситуации, действуя исключительно по ситуации и внемля своей деловой хватке вкупе со здравым смыслом. Впрочем, может быть он и в этих своих догадках ошибался. Если честно, за умение предугадывать реакцию и поведение Люцифера у него стояли твёрдые три балла, не подразумевающие десять попаданий в точку из десяти. Поэтому он просто сейчас старался дышать, улыбаться и беззвучно повторять себе, что нет смысла напрягаться, ведь, если изнасилования не избежать, нужно расслабиться и получать удовольствия.

[nic]Theodore Dickens[/nic]
[sta]сатанючий сын[/sta]
[ava]http://s8.uploads.ru/QrdlU.gif[/ava]