Когда Барнс вернулся с уловом, Наташа даже удивилась его удаче. Притащил целую Черную Вдову 2.0. Ну как целую... скорее, живую потому, что состояние Беловой оставляло желать лучшего. Впрочем, она не умирала, а даже если и так, то Кудрину это особо не волновало. С бесстрастным видом Романова смотрела на сестру по Красной Комнате, которая была заперта в клетке, слушала сухие слова о том, что Белова лишилась своих способностей.
Очевидно, последствия щелчка. Похоже, у кого-то они касались сознания, у кого-то способностей. Интересно, конечно, хотя Наташа была уверена, что Танос добивался не этого эффекта. Что ж такого сделали ее бывшие друзья? Но вряд ли Белова могла дать ответ на этот вопрос, а Барнс вообще ни на какие вопросы ответы не давал.

- Закончи с этим, - голос Кудриной звучит за спиной, Наташа поворачивает голову, безразлично глядя на Люду.
- Убить?
- Ликвидировать.
Почему-то тут все боялись слова "убить", заменяя его более приятными словами, хотя разницы не было никакой. Но Наташа не спорит, лишь бросает взгляд на Аню. Лена и Аня были в одном проекте и, наверное, Романова ждет, что руководитель организации сейчас хоть немного  изменится в лице, но ничего нет.
Нет так нет.
- Хорошо.
И Наташа снова переводит взгляд на изображение Беловой в камере.

Она наблюдает за ней многие часы. Фильтрует информацию, которой владеет, а знает Наташа достаточно, чтобы сначала поиграть с Леной, доведя ее до нервного срыва. Почему-то по инструкции Люды Лена должна быть вымотана морально перед смертью, видимо, для более легкого манипулирования сознанием. Но в голове Наташи складывает один любопытный план, который она не озвучивает ни Люде, ни Ане.
Дарк Рум можно прибрать в хорошие руки, и Наташа знает аж целых три пары, в одной из них рука, правда, высокотехнологический протез, но так даже лучше. Если Лена согласится на авантюру, то в конечном счете, Наташа может сбросить ярмо Кудриной, а лучшие дети Красной Комнаты станут теми, кто будет тут всем заправлять. На кой черт оно надо, Наташа не была уверена, она просто помнила, что они с Леной собирались разобраться с этой конторой.
Они могли бы продолжить.

Первое, что делает Наташа, отключает камеры. Никто не должен подсматривать за процессом. С ней не спорят, и Наташа уходит в камеру, отпирая дверь сама. Небольшая комнатушка,  которой даже кровати нет, поэтому стул приходиться тащить с собой. Эффект ее появления на Лену остается впечатляющим, вызывает улыбку. Наташа ставит стул на расстоянии, усаживает на него, пока Лена зачем-то решает погеройствовать, поднимаясь с пола.
Они не были героинями. Ни одна, ни вторая. Их этому не учили. Но что-то приобрелось в процессе последних лет, и это что-то висело в душе балластом, от которого хотелось избавиться. Только в кои-то веки память осталась нетронутой.

- Я не призрак, Лен, но ты точно в аду. Правда, я как раз тут для того, чтобы тебя увести. Поговорим? Смотрю, встреча с Баки прошла так себе. Не оценил, не понял, огорчил?
Взгляд зеленых глаз придирчиво скользит по Лене, изучая ее всю, с головы до ног. Она опасна, даже в таком состоянии. Хотя в таком состоянии, может, еще более опасна. Раненый зверь всегда представляет собой большую угрозу, а у Лены отобрали все, что можно, и свободу в том числе. Они обе не хотели подобного расклада, подобных возвращений, но вот, находятся тут, по разные - пока - стороны баррикад. И Наташа даже не мучается тем фактом, сколько всего уже успела натворить, записав на свой счет поступки, которые ей не простят.
Но ей и не нужно было прощения.

Невольно до нее доходит, как много наносного было в ней. Все эти переживания, вся эта любовь, сомнения в выборе. Она сама себя сломала, превратив из совершенного оружия в живого человека, который в результате этого превращения и сдох. Отдала жизнь во благо, за которое ей не поставят памятник. Наверное, даже не было похорон.
А теперь все закончилось. Нет больше ненужных чувств, есть четко поставленные задачи и понимание, что нужно делать для достижения своих целей. Она не оглядывается назад, смотрит только вперед, видит перед собой Лену и задает вопрос:
- Тебе нравится, кем ты стала, Лена?

[indent] Наташа пожимает плечами:
[indent] - Что-то не видела некролога про любимую подругу и женщину.
[indent] Она кривила душой. Знала, что ничего подобного не будет. Впрочем, не хотела и не думала об этом, как и не задавалась вопросом, были ли у нее похороны. Сказал ли Бартон что-то хорошее, ведь обычно именно он требовал от Наташи подобного. Пролил ли пару слез Беннер, вспоминая, что это его вина в том, что она мертва. Он мог бы не уходить, он мог бы уйти с ней, но не ушел тогда, когда она просила, и теперь они имели то, что имели. Финал, который разделил мир на до и после. На самом деле Романова не задает вопросов, тем более не ищет на них ответы, ей все равно. Нет дела для тех, кто по словам Лены скорбит по ней, ее самой больше нет. И она обходит стороной подобные мысли потому, что не хочет, ей это не нужно. Безразличие царит в ее душе, принося опустошение, волшебная таблеточка Кудриной творит чудеса, но делает то, чего не учла гениальная сука в своем изобретении. Интересно, когда до нее дойдет.
[indent] Наташа насмешливо созерцает Елену, выстраивая в собственной голове ход мысли второй Вдовы. Телепатия классная штука, но есть и нечто другое, чему обучали обеих - умение поставить себя на место жертвы и начать думать, как она. Конечно, выходило не всегда как нужно, но сейчас Романова легко, как ей кажется, просчитывает пленницу. Наверное, она ей не верит, наверное, проверяет, что интересного расскажет ей рыжая соперница, наверное, попробует сбежать, выбраться и доложить обо всем Старку. Занятно, как они тут подружились, ишь какие, но в конечном счете, какая разница. Лене отсюда уйти только ногами вперед, это решено и решено не Наташей.
[indent] - Не льсти себе, встреча со Старком за гранью реальности, той самой, которой ты можешь лишиться, если не будешь внимательна к моим словам. - Наташа не угрожает. Ее голос напитан сладкой истомой и очередной порцией пофигизма, она не хочет угрожать, ей лень угрожать, скорее уж она выстрелит сразу на поражение. Кошка, ни дать-ни взять, не поймешь, когда атакует, осознаешь лишь тогда, когда вцепится в глотку. - Повиновения. Для начала. А дальше уж как пойдет.
[indent] Она все еще не понимает, зачем пытается завербовать Белову. Все равно убьет, а смерти никто не прощает, даже когда воскресает. Наташа вот собственную смерть не простила. Может, потому и не хочет ничего чувствовать. Потому, что было больно, было страшно, было тошно, было понятно, что все зря, и главное, что никто не стоял с тобой плечом к плечу, никто не защитил, никто не пытался поймать за руку, когда летела в пропасть к смерти. Не было больше совместных пропастей с Клинтом, не было сильных лапищ Халка, который не давал ей рухнуть, больше не было ничего. Только смерть. И безумно больное возвращение в реальность, которую даже не скрасил тот чертов медведь, порождение собственного мозга, как защитная реакция, чтобы не сойти с ума. Она не сошла, она смогла, а потому испытывала нечто сродни благодарности Кудриной за то, как та купировала всю эмоциональную часть ее сознания, теперь не нужно иметь дело с последствиями.
[indent] Чего не учла Люся на самом деле, так это, что именно эмоции дают цель для каждого, какой бы та ни была. Но теперь Наташу ничто не держало на плаву, она не видела необходимости в верности, не видела необходимости в исполнительности. И все же, пока играла послушную куклу, так как понятия не имела, что теперь делать. Фактически ей было ничего не нужно. И пока это было проблемой, которую Наташа пыталась решить посредством сделки с Беловой, прикрыться хоть чем-то.
[indent] - Мы сейчас не обо мне говорим, - Романова подпирает подборок рукой, не сводя с Лены глаз: - Определись, чего ты хочешь, и не то чтобы у тебя было много времени для этого. Я сделаю то, что должна, вопрос в том, проснешься ли ты после этого с новым телом, которое тебе подойдет, или окончательно уйдешь на тот свет. Решать только тебе, дорогая, я тебе не сторож.

[indent] - Умирала, - без тени эмоций, будто бы речь не о ней, отзывается Наташа. Она не испытывала потребности объяснять сестре по Красной комнате, в каком порядке ломалась её жизнь, чтобы начаться заново. Ей не нужно было оправдываться, искать варианты действий, пояснять, что да как. Её ответы носили исключительно информативный характер, чтобы Лена представляла себе, что вообще происходит, но не более.
[indent] Все попытки младшей Вдовы уязвить старшую выглядели неудачным. Наташи лишь криво усмехается, замечая:
[indent] - Раньше ты била больнее, Белова, гораздо больнее. Теряешь хватку. И судя по тому, сколько раз тебя имел Старк, то чем дальше, тем хуже. А умирать, моя дорогая, больно и неприятно. Когда твоё тело оказывается настолько хрупким, что ломается, ты понимаешь, как мало смысла в том, ради чего погибаешь. Герои ищут и находят сотни причин сдохнуть, ты ведь умнее, чем они, и вряд ли хочешь быть в их числе.
[indent] В глубине зелёных глаз проскальзывает едва уловимая тень. Наташа помнит все, как умирала и как воскресала. Её агония была короткой, но болезненно, не возвращение к жизни было долгим и ещё более болезненным, чем смерть. Ничего нет чудесного в моменте, когда понимаешь, что тебя больше нет, и никому не будет дела, как тебе хотелось жить в тот момент. Люди приходят в этот мир в одиночестве, и уходят из него так же.
[indent] Наташа наблюдает за Леной. Что-то в глубине сознания кричит, что пока та ерничает, в её голове встраивается какой-то план побега. Непокорность было чертой, принадлежащий каждой из них, и только Кудрина была настолько дурой, что не понимала этого - ей не покорить Вдов и даже то, что Романова на неё работала сейчас, было делом временным. Одно сплошное недоразумение. Но не рассказывать же Люсе то, что она не поняла за столько-то лет. Да и сейчас Наташу больше интересовали мыслительные процессы в голове Лены, жаль, нельзя было всковырнуть черепушку и заглянуть под неё, бесспорно, она бы узнала много нового и интересного.
[indent] Наташа склоняет голову к плечу. Усмехается не хорошей улыбкой, качает головой.
[indent] - Подробностей, значит, хочешь? - Солдатик знатно постарался, а вот это и правда новость, что Лена потеряла всю себя после щелчка. Они так старались его предотвратить, а ничего не вышло, зря только сдохла. Вот только никак не удавалось до конца разобраться с произведённых эффектом. Явно не совсем то, на что рассчитывал сам Танос. - Ну пойдём, проведу экскурсию.
[indent] Люсе не понравится. Наташе было плевать на Люсю. Она все равно пристрелит Белову, вопрос лишь в том, проснётся ли та снова или все, финита ля комедия. И только ей решать, каким образом все произойдёт. Палач имеет право выбирать, как он расправится с жертвой. Наташа отпирает дверь и кивает Лене, вперёд. И выходит следом за ней в коридор. Это была не та база, которую пару месяцев назад они громили с Бартоном и Орловой. Этот офис находился в довольно замкнутом месте.
[indent] - Раньше здесь располагалась психиатрическая лечебница. Иронично, не находишь? Полагаю, Люся это место выбрала из-за обилия кафельных стен и полов, с них кровь лучше отмывается.
[indent] Решётки на окнах сняли, видимо, во избежание ассоциаций, но приветливее такое место стать не могло, сколько не ставь по окнам цветов и не вешай плакаты по стенам. Тем более, последние не дотягивали до восхитительной пропаганды СССР и КГБ.
[indent] - Это место подделка, не более того. Призрак коммунизма. Не зря мы хотели его уничтожить.