Джессика обвела недостаточно пьяным взглядом копию дешевого вестерна и с ожидаемым порывом решительности опрокинула в себя остатки виски. Явно не дешевая смесь спирта с красителем, которую она обычно пила, обожгла приятным касанием першащее горло и прокатилась вниз. Однако для ее тела этого все равно было мало: голова оставалась чудовищно ясной, кости еще не превратились в желе, а пальцы продолжало покалывать холодом от толстого стекла стакана.
Мало этого было и для факта, что Джессика сидела рядом с рогами буйвола и коллекцией звездочек шерифа. Кем бы ни был тот, кто придумал сделать бар в стилистике Дикого Запада посреди Адской кухни, ему требовалось надеть на шею одно из висящих на стене лассо и затянуть петлю. Или сделать то же самое с ней, пока бряцание пианино из колонок не заставило разнести эти самые колонки и не платить потом за них с процентами.
- Тебе еще? - спросила барменша. Женщина средних лет в белой футболке и клетчатой рубашке уже держала в руке бутылку.
Джессика оперлась о стойку локтем и дернула запястьем. Ее бровь дернулась вверх вместе с уголком сухих губ. Барменша усмехнулась и покачала головой в ложном недовольстве.
- Ты выпьешь все бутылки по акции, - произнесла она.
- Но ты все равно наливаешь, - хмыкнула Джессика. Насыщенного цвета жидкость растеклась по дну стакана и начала топить под собой подтаявшие кубики льда.
- Ты все равно платишь. Какая мне разница, будешь платить одна ты или кто-то еще? - пожала плечом женщина. Затем она подняла бутылку и спрятала ее под стойку. Джессика подняла стакан, отдавая тост, и опрокинула в себя часть виски. Она и в самом деле собиралась выпить здесь все, что только можно и по цене не выше пятнадцати баксов за бутылку.
Не то, чтобы у Джессики были какие-то особые причины именно в этот конкретный день. Ей заплатили за работу — очередная слежка за неверным мужем, который совал свой инструмент, куда не следует — не прислали счета за оплату всего на свете и не звонили с просьбами о спасении. Но ее причины пить в принципе были достаточно серьезными, чтобы не пропускать и вечера без возможности залечь в ближайший мусорный контейнер или разнести в очередной раз замок своей двери.
Да и, в конце концов, разве вообще нужны причины, чтобы пойти и нажраться в старый добрый хлам? Америка — страна свободная, пусть даже ты и попадаешь в парочку меньшинств, о которых не особо хотелось говорить. Уж точно не после того, как каждая собака Адской кухни начала считать ее чуть ли не героиней из Людей Икс.
Нет, у Джессики не должно было быть никаких особых причин. Она не собиралась топить в алкоголе воспоминания о вкрадчивом голосе и отсутствии воли, о чувстве вины, о широко раскрытых глазах Триш, послушно шагнувшей в объятия монстра — вовсе нет, ничего такого. Абсолютно ничего.
Она развернулась на стуле и закинула ногу на ногу, сжимая в руке стакан. Общаться ни с кем ей хотелось не меньше, чем обычно, но упираться коленками в стойку изрядно надоело. Равно как и пялиться в ровные ряды с выпивкой, которую она все равно не собиралась себе брать. В конце концов, это всегда можно было засчитать за фитнес и с чистой совестью сказать интересующимся — Триш, Малкольму — что она занимается физической активностью.
Джессика усмехнулась себе под нос и схватила стакан. Нос уже начали жечь знакомые нотки виски, как в нее совсем неожиданно что-то врезалось. Холодная жидкость растеклась темными пятнами по джинсам и рукаву свитера; капли осели точкой лужи на темном дереве и начали стекать вниз через край стойки. Женщина какое-то мгновение проследила за их захватывающим путешествием к полу взглядом и повернулась.
Картина маслом, которая открылась перед ней, ничуть не отличалась от других таких же, что разворачивались перед ней в Адской кухне. Парочка весьма солидных и уважаемых в каких-то кругах людей активно занималась не особо успешным физическим воспитанием какого-то мужчины — судя по внешнему виду, жизненному опыту и разбросанным картам, мошенника средней руки. Массивный полный мужчина в темной рубашке сверкал крайне злыми, оскорбленными и довольно пьяными глазами из-под нависшего лба и густых бровей. Последний участник стоял, скрестив руки на груди, и с самым серьезным лицом наблюдал за посетителями бара: немое предупреждение не лезть можно было прочитать так же ясно, как и крупные буквы неоновых вывесок ночью.
Не то, чтобы это когда-либо останавливало Джессику. Ей, в принципе, было глубоко плевать на разборки шулеров и внутренних дела местный преступности — для этого у Адской кухни имелся Дьявольский мальчик — однако ей было совсем не наплевать на то, что ее спокойный вечер решила прервать какая-то шушера.
Не говоря уже о том, что из-за нее Джессика пролила весьма неплохой виски.
- Эй, - сказала она низким голосом. - Может, вы на улицу выйдете и там продолжите? Здесь вам не площадка для бокса. Да и копы не будут в восторге.
Толстый мужчина, скорее всего, и управлявший всей этой могучей кучкой, повернулся к ней и усмехнулся. Будь на его месте обычная девушка, она бы явно пожалела, что открыла рот, но вместо этого Джессика без особого восторга уставилась на него и подняла бровь.
- Не лезь не в свое дело. Ему нужно выучить свой урок, - мрачно произнес он.
Джессика подняла бровь еще выше. Клише, которое повеяло от этих слов, было куда старее, чем ее давно покойная бабушка. Да и причиной крушить бар оно все еще не являлось, как и причиной, по которой должен был пострадать ее виски.
Ее неплохой, дешевый, прекрасный виски, которому бы оказаться сейчас в ее горле, а не на ее одежде. Черт.
Она соскочила со стула и подошла к одному из типов как раз в тот момент, когда он думал заносить удар. Ее рука легла на запястье и крепко его сжала. Конечно, спасение мошеннику не особо-то и требовалось — он умел за себя постоять, и на том спасибо — но это было весьма эффективным способом привлечения внимания.
- Я сказала, чтобы вы вышли на улицу. Мне пофиг на то, что вы с ним хотите сделать, но делайте это подальше отсюда.

Посетители бара сделали именно то, что сделали бы в данной ситуации любые благоразумные жители Адской кухни, а именно — собрали в кучку кошельки, банковские карты, хлебные палочки, луковые кольца, сумки, свои собственные не совсем трезвые тела и направились в сторону выхода, черного выхода или туалетов с сомнительной степенью успеха.
- Эй, пусти меня, я сейчас!.. - прорычал невнятно, словно мешая звуки в кашу, мужской голос за спиной Джессики.
- Хрен тебе, а не сейчас! - возразил ему раздраженный женский.

Джессика сдержала вздох. Хорошо, не любые жители Адской кухни, а только те, чьи мозги не настолько погрузились в спиртовые ванны, чтобы совсем потерять связь с реальностью. И ей правда было все равно — до зеленой фени, до чертиков, до самых пяток или другого объекта, который подвергают сравнениям в таком ситуации — на то, уйдет ли кто-то из алкоголиков с набитой рожей, однако женщина все равно развернула голову и рявкнула:
- Вон!

- А ты что, себя героиней тут мнишь? - тут же усмехнулся стоящий перед ней тип.
Женщина сильнее сжала пальцы на его руке и резко развернулась к нему. Темные пряди коснулись ее лица, пряча насмешливую рожу отброса преступного мира. Но Джессике и не нужно было видеть этот самодовольный вид, чтобы испытать привычную волну эмоций: злость, раздражение, протест — все, что поднималось каждый раз, стоило кому-то упомянуть это чертово слово на букву «г».
- Нет, - произнесла она жестко. Ладонь свободной руки небрежно смахнула волосы в сторону. - Герои не делают так.
Джессика дернула типа на себя и толкнула его в грудь, разжимая пальцы. Не сдерживаемое ничем тело отлетело в стену и врезалось туда, где красиво висела коллекция якобы старых лассо, испачканных и истертых где-то в подсобке за пару часов. Горе-король преступности сполз на пол, однако ухитрился не потерять сознание и даже хватал ртом воздух.

- Твою мать… - выдохнул кто-то. Возможно, из посетителей, возможно, из дружков парня — черт его знал. - Ты та самая баба из новостей!..
На столь лестное высказывание о своей персоне Джессика не отозвалась. Она следила за типом, пока тот, наконец, не выровнял дыхание и не начал кашлять, прижимая ладонь к груди и матерясь себе под нос.
Значит, был жив. Отлично. На кладбище ее имени, пусть и скромном, не прибавилось нового имени.

Джессика повернулась к говорящему. Тот выглядел единственным из них, кто выглядел хоть сколько озабоченным грохотом. Остальные же были слишком заняты тем, что пытались давить на шулера, обещая ему уроки по честной игре, раздачи пизды и прочие увлекательные вещи. Внимания к себе женщина нисколько не жаждала, однако тот факт, что все они даже не заметили грохота от падения вызывало ряд вопросов — в частности, когда в последний раз они проверяли слух и сколько же до этого они выпили.
Говорящий уставился на нее круглыми от шока глазами и медленно перевел взгляд на своего товарища.
- Уходи-ка отсюда на пару с ним, - сказала Джессика. - И вызови скорую для него и остальных. Чую, им понадобится.

Она не стала дожидаться, пока он сообразит, что надо делать, и вернулась к месту действия. Пока шли беседы по душам и проверки здоровья, мошенник уже успел откуда-то раздобыть трость, запрыгнуть на игральный стол и начать второй раунд драки. На скромный взгляд Джессики, у него даже неплохо получалось — получалось бы, если бы его противники хоть сколько-нибудь успокаивались после полученных тычков тростью.
Однако они все продолжали подниматься, шипя ругательства, все из которых женщина уже слышала, и отвечать на атаки. Иллюстрация спокойствия, невозмутимости и наслаждения относительно халявным виски в чистом виде, чем и планировала заняться Джессика этим вечером.

Три раза ха, конечно же. Когда вообще с ее дерьмовой жизнью что-то шло по плану?

Она быстрыми шагами подошла к одному из бандитов и схватила его за ворот. Вторая рука уперлась ему в спину. Одного толчка вперед оказалось достаточно, чтобы он красиво бухнулся на игральный стол лицом. Под весом и двухметровым ростом громилы несчастный предмет мебели не выдержал: ножки надломились, отчего и столешница, и тип рухнули на пол. Прощай, часть платы за работу, тебя будет очень сильно не хватать в неделю оплаты счетов.

Остальные, впрочем, от подобного нисколько не пострадали. Виновник всего торжества уже успел подозрительно быстро перескочить со стула на стул — очень быстро, подозрительно быстро и подозрительно ловко, что Джессике ну вот нисколько не нравилось — оттуда на стол и начать продвижение к стойке. Подливающая алкоголь женщина успела испариться, оставив вместо себя своего крайне недовольного коллегу.
Который ожидаемо уставился на стол с недовольным взглядом.
- Я плачу, - крикнула Джессика. - Но только за этот стол. Остальное спрашивай с них.

Оставшиеся они развернулись если не на грохот, то на крик. Особо горячие парни, которые схватились за стулья, от неожиданности даже разжали хватку на спинках. Женщина усмехнулась.
- Так что? Может, все-таки уже свалите на улицу, а? Или так же, как он, хотите? - она дернула головой в сторону распластанного бандита, который медленно вставал на четвереньки. Джессика без особой силы толкнула его вниз, опустив ступню на спину — тушка тут же рухнула, словно от сильного удара, заставляя дерево затрещать, а типа — вскрикнуть и закашляться, хватая воздух.

Отредактировано Jessica Jones (2020-04-05 10:18:00)

Не сказать, что Джессика рассчитывала на социальную ответственность, благородство и хорошее воспитание этих ребят, когда предложила им — в очередной раз, между прочим, что говорило об ее простом желании жить в относительном мире, как бы там ни думали — но такого единения душ в направлении активных физических действий не ожидала. Она куда больше рассчитывала на то, что любезные господа сообразят, какой плохой идеей было злить человека, способного одним ударом перелить хребет, однако не сложилось.
- Да что она нам сделает, парни? - фыркнул один. Бритая черепушка отражала тусклый свет бара словно полированная столешница.
- Так она же, вроде, того…. Ну… из этих, - неуверенно протянул другой господин, вертя запястьем с разбитой бутылкой.
- Да гонишь-то зачем? Ты каждую похожую девку будешь за бабу из новостей принимать?

Джессика закатила глаза. Она никогда не хотела быть известной и презирала свое звание героини больше всего на свете, но пресвятые виски, как бы ей хотелось, чтобы в этот раз слава сработала в ее пользу и тонко намекнула о том, что пора бы вернуть свои задницы на стулья и продолжить пить!..

Видимо, ее выражение лица стало последней каплей, убившей слона терпения. Джентльмены чего угодно, но явно не прерий и не удачи, потопали к ней со всей решимостью стада носорогов. Один из них, не теряя времени, решил замахнуться стулом. Джессика резко присела и резко подняла кулак — костяшки оцарапало торчащим гвоздем, нервы под тонкой кожей возмущенно отозвались болью, но сам стул поднялся под самый потолок.
Она отскочила назад, упираясь в тяжело дышащую тушку за собой. Стул ударился о потолок и полетел обратно. Как раз на голову местного варвара.
- Твою… - вскрикнул он. Колени типа уперлись в пол, руки уперлись в пол. Джессика быстрым шагом оказалась перед ним, схватила стул за спинку и врезала им со всей силы по выгнутой спине. Благородный господин согнулся еще сильнее и выругался потоком нецензурной брани.
- Лучше бы ты тоже принял, - сказала Джессика и пнула его в сторону. - Кто еще хочет?

На удивление, захотела добрая половина тех, которая не была занята фехтовальщиком на стойке. Вторая половина благоразумно изобразила очень важные дела и отошла подальше. Краем глаза Джессика заметила, как они подхватили всех, кто успел попасть под ее удар, и потащить их в сторону дверей.
Но долго смотреть ей не дали все равно. Особо смелые — или нетрезвые, что в этой ситуации было одним и тем же — уже кинулись вперед. Первого Джессика схватила за грудки, сжала футболку на зарождающемся пузе, развернулась и швырнула в сторону, где еще недавно лежал его коллега. Следующий получил удар в солнечное сплетение — не особо сильный, но достаточный, чтобы отлететь на пару шагов назад, закашляться и упасть на колени, хватая губами воздух.

Джессика уже готовилась врезать третьему типу, как виновник всего этого безобразия спрыгнул со стойки и решил поиграть в защитника.
- Ты здесь видишь леди? - фыркнула громко Джессика. - Лучше бы видел мирный выход из ситуации!
Она без особого угрызения совести схватила за руку решившего ее ударить типа и толкнула его в сторону. Стулья разлетелись во все стороны, дрогнула стойка, но остальное осталось в целости и сохранности. В этот раз Джессика старалась не особо свирепствовать — ей все еще хотелось иметь место, куда ее пускают выпить, а не закрывают двери, стоит ей только показаться рядом.

Пока она занималась гуманной версией физического воспитания — ради будущего виски, разумеется — мошенник не терял времени зря. Он успел в лучшем подражании акробатам оказаться у дверей, что, по мнению женщины, ему следовало сделать еще в самом начале, и…

Твою мать! Это, что, светящаяся палка?

О нет. Нет, нет, нет и еще раз нет. С мутантами Джессика не связывалась. Она не горела желанием становиться частью клуба под предводительством лысого деда, быть борцом за что-то там как будто бы очень важное и вообще сражаться на какой-либо стороне в местных специальных Олимпиадах. Ее жизнь, пусть и была тем еще дерьмом, устраивала женщину полностью — абсолютно нормальная, относительно спокойная и не приносящая проблем, кроме дохлого сукиного сына и злых клиентов.
Внезапная помощь мутантам в это расписание совершенно не входила. От слова совсем не входила.

- А ну прочь со своими штучками! - заорал неожиданно бармен, когда чудо-палочка взорвалась. - Устраивайте этот цирк в другом месте!
Бугаи особо не прониклись суровым взглядом тощего пацана в клетчатой рубашке, но желание отомстить сыграло в них злую шутку и заставило мчаться сквозь розово-фиолетовый дым. Джессика посмотрела им вслед и оглядела бар. Прижавшиеся к стенам посетители, которым не повезло выбраться, посмотрели на нее в ответ.
- И это… - уже чуть спокойнее сказал бармен. - Вам тоже лучше уйти. Сами понимаете, ваше присутствие…
- Тебе потом придет счет за ущерб, - прозвучал знакомый женский голос. - Без обид, но ты тоже устроила тут погром.

Джессика чертыхнулась себе под нос и направилась к выходу. Судя по громкому грохоту за дверями, последние жертвы как раз упали на асфальт и растеряли последний боевой дух. Возле входа она сняла с вешалки кожаную куртку, надела ее и спрятала руки в карманы.
- Да уж, спасибо, - с мрачным сарказмом заметила Джессика. - Как бы я жила без штрафа и разборок с полицией и страховыми - даже не знаю.

Джессика, возможно, была бы впечатлена набором джентльмена для бедных, но она была не в настроении изображать любезность. Злость от потери потенциального местечка для пятничных — и субботних, и воскресных, и прочих дней недели — попыток утопиться в алкоголе жгла похлеще, чем какая-то из пролитых на уроке химии кислот.

Она наклонила голову в сторону и прищурилась, вглядываясь в лицо мошенника. Повидать разных по степени подлости типов ей в Адской кухне удалось, и хотя по ряду критериев он подходил под некоторых их классификации, в данном конкретном случае никакого подвоха Джессика не видела. Ее и в самом деле хотели пригласить в бар — не для того, чтобы нанять на работу, предложить сомнительное дело, уложить в постель или раскрутить на выпивку.

Ладно, последнее можно было оспорить, но в первых трех пунктах женщина была уверена. Однако она не была уверена в том, пользоваться ли таким щедрым предложением. В том, что мошенник — мутант, Джессика нисколько не сомневалась — она же не слепая, в самом деле, да и не склонна к галлюцинациям на фоне пары стаканов виски — а с мутантами у нее был разговор короткий. Если точнее, то совсем никакого разговора не было.

Женщина предпочитала не особо вмешиваться в дела всяких героев, объединений, организаций и всей прочей шушеры. В ее жизни и без того хватало проблем, чтобы потом разбираться с грызней этих товарищей.
- Не пудри мне мозги. Единственное, как ты можешь заплатить мой штраф — это передать мне сумму налом. Но я сомневаюсь, что ты решишь мне оставить свой номер телефона, - усмехнулась Джессика. Сама она не особо скрывала свои способности и свою личность, но знала, что другие относились к этому вопросу куда трепетнее.
И правильно делали. Однако выплате штрафов за других это нисколько не способствовало.

- Как мило побеспокоиться о моем окружении… - продолжила она все тем же тоном. Как будто сама Джессика не принадлежала к этому сборищу ублюдков, право: посмотреть только на то, что она делала в своей погоне за этих ублюдков; учесть, сколько жизней погубила, исполняя его приказы; а ведь до этого отнюдь не отличалась характером Матери Терезы, которая, кстати, была той еще тварью.

Отрубленная голова  Рубена и призрак Хоуп Шлоттман прекрасно доказывают сей простой факт.

Так что здесь мошенник ошибался. Джессике было самое место среди контингента бара и в нем самом, пусть даже от тематики вестерна и тянуло блевать в их же туалете. Хотя что ожидать от двух минут знакомства, если не вежливых плясок ни о чем?
Она фыркнула и закатила глаза, выпрямляя голову. То, что ее скромная тушка нисколько не волновала нового знакомого, было очевидно. Однако делать различные намеки явно вошло у него в привычку или просто являлось пунктом внутреннего списка по бытию джентльменом — какой именно из двух вариантов, Джессику не особо интересовало.

Что ее интересовало, так это вопрос, стоило ли куда-то идти с этим типом — конечно же, нет — и какие рекомендации у него имелись.
- Тогда расскажи, куда же мне стоит зайти выпить, по твоему мнению. А я тебе скажу, из скольки мест из тобой предложенных меня еще не выпнули, - чуть веселее, но не менее раздраженно произнесла женщина и начала отходить дальше от выхода, перешагивая через тела. Наверное, перед уходом придется вызвать им скорую. Добавлять новый рефрен к голосам совести, стоящим на повторе, не особо-то и хотелось.

Джессика подозревала, о какой именно серьезной организации шла речь и поэтому — равно как и по сотне других причин — не собиралась давать никаких своих личных данных. Или, по крайней мере, сразу же после перевода закрыть счет в своем банке и перевести все деньги на другой или открыть чисто для перевода отдельный счет. Сотня-другая долларов в хозяйстве была весьма полезна, деньги не пахнут, виски не продают за красивые глаза, хроническая жадность, отсутствие совести — это можно называть по-разному, но результат оставался один.
- Скажем так: я люблю выпить и очень не люблю, когда мне как-либо мешают это сделать. С учетом того, что придурков в Адской кухне водится достаточно, результат немного предсказуем, - усмехнулась Джессика, забирая карточку. Ее глаза скользнули по номерам телефона с адресом перед тем, как женщина отложила в список дел их поиск по базам данных.

Видимо, джентльменство в крови мошенника все еще не думало сбавлять обороты: он невозмутимо отправился обратно, не забыв добавить, что все уладит. И Джессике следовало бы воспользоваться этим шансом, но она посмотрела на раскинувшихся под ночным небом Нью-Йорка людей и вздохнула, после чего задумчиво уставилась куда-то перед собой и вздохнула еще раз.
Триш ни за что ей не простит, если она оставит на произвол судьбы людей, которые нуждаются в помощи. Малкольм обязательно будет смотреть укоризненными глазами побитого щенка каждые пять минут и вспоминать в любой ситуации про кинутых бандитов. Вместо же они обязательно начнут говорить про какие-нибудь курсы управления гневом, вспоминать это ваше слово на букву «г», напишут о случившемся в газету, начнут обсуждение на радио...

На такое испытание Джессика была совсем не готова.
- Да пофиг, - пробурчала женщина себе под нос и потянулась за телефоном.

Она провела пальцем, торчащим из обрезанной перчатки, по экрану, набрала знакомый номер больницы и поднесла трубку к уху. Ждать не пришлось особо долго: спустя пару длинных гудков на другом конце раздался усталый женский голос.
- Скорая. Чем могу помочь?
- Была драка на на сорок четвертой улице. Бар… - Джессика сделала пару шагов вперед, переступая через чью-то руку, и подняла голову по направлению к вывеске. - Бар «Пиф-паф». Напротив… - она повернулась и посмотрела по сторонам в поисках… Ага! - Напротив того самого ресторана вокруг дерева.
- «Лето»? - переспросил голос.
- Да, - кивнула Джессика, хотя ее все равно бы никто, кроме лежащих звезд преступного мира не увидел. - Тут человек где-то семья точно, я думаю.
- Думаете? - в уставшем голосе появились ноты раздражения.
- Я не уверена, что некоторые не уползли куда-нибудь. Вижу я человек семь.
В трубке кто-то обреченно вздохнул. Послышался стук клавиш, резкий хлопок двери и отголоски сирен от карет скорой помощи.
- Ждите. Мы скоро будем.

Джессика выдавила вежливое — по своей версии — прощание и отбилась. После чего спрятала руку с телефоном в карман и застегнула молнию выше. На улицу не было холодно, но прохладный ветер забирался во все свободные щели и касался горячей после разминки кожи. Сколько еще ждать скорой оставалось неизвестным, поэтому стоять и мерзнуть женщина не собиралась.
Она перешагнула через руку обратно ко входу и оперлась о столб, который держал на себе крышу козырька над дверью. Сзади послышались шаги, а затем и начинающий становится знакомым голос мошенника.
- Ты уверен, что нас туда пустят без брони на столик, фокусник? - спросила Джессика насмешливо, но уже чуть мягче прежнего. Отсутствие убытков всегда приводило ее в более миролюбивое расположение духа. А предложение поесть за чужой счет — тем более. - Места-то дико популярные. Да и свалить мы пока не можем. За этими, - женщина кивнула в сторону лежащих тел, - должна скоро приехать скорая.

Джессика помолчала пару мгновений и спрятала вторую руку в карман.
- И спасибо за долг. Хотя это все равно частично твоя вина, но все равно ты бы мог свалить и спихнуть все на меня, так что... - она неловко пожала плечом. Даже до смерти своих родителей и брата у нее не получалось нормально благодарить. - Спасибо.
Джессика снова замолчала. От мутантов и в самом деле была целая куча проблем — она от этого не отказывалась и не собиралась ради одного исключения нарушать свое правило. Но если этот умник еще не догадался о том, что ее сила не относится к разряду обычных, то, возможно, стоит поберечь свой кошелек. Знает кто угодно всевидящий, что в нем слишком внезапно становится совсем негусто: настолько, что остается жить только на запасах лапши быстрого приготовления и паленом спирте, залитом в бутылки виски.

Наверное, ей следовало сказать еще что-то — что-то вроде предложения сходить в менее пафосное французское место возле Центрального парка — но вскоре послышались сирены скорой помощи. Джессика отлипла от столба и повела плечами.
- Осталось сдать их и можем пойти. Все еще уверен, что идти в дорогие рестораны — хорошая идея и не хочешь попытаться в более дешевую адаптацию?

Джессика посмотрела на своего нового знакомого без особо восторга и вздохнула. Она привыкла быть человеком без совести и стыда, однако в роли ответственной сознательной гражданки еще никогда не была — и не могла сказать, что ей это нравилось. Ответственность и ее персона шли параллельными путями и было бы неплохо, если бы так и оставалось. 

Она собиралась отделаться от медиков быстрыми объяснениями и приступить к куда более важным вопросам, но совершенно неожиданно обнаружила чужую ладонь на своей талии. И сразу же — как и всегда, как и везде…

- Улыбнись, Джессика, - прозвучал в ушах британский акцент.
Потертые стены, блестящие стены карет скорой помощи и даже лица врачей приобрели фиолетовый оттенок.
По телу прошлась ледяная волна оцепенения.
Влажные от пота холодные пальцы задрожали.
В ушах загудела кровь.
В груди застучало часто, отдавая в горло и разбивая ребра, сердце.
За рестораном она могла увидеть знакомую худощавую фигуру в темном пальто.

Джессика снова была в плену. Как была до этого в плену чужих команд, только вместо голоса, похожего на хрип постоянно простуженного, мучителем была ее собственная голова. Ее собственная тупая голова — она знала, что в этом не вины ее головы, это всего лишь продукт эволюции — с ее собственными тупыми воспоминаниями, которые один сеанс за пятьдесят баксов; но легче от этого ей нисколько не становилось.

Она хотела оказаться одной. Она хотела убраться отсюда как можно быстрее. Она хотела чертов виски, спирт, выдаваемый за виски или даже блядскую незамерзайку. Но вместо всего этого продолжала стоять, как вкопанная — выдернутая из мира, омываемая неразличимыми словами и смутными силуэтами вокруг.

Как именно среди них получилось сдержаться — не сорваться, не заорать, не сжаться в комок, перечисляя улицы, которые уже все равно не спасали — Джессика не знала. Она чувствовала, как ее ноги касались земли, как натягивались на коленках джинсы и как ветер забирался в прорези рукавов, однако все отказывалось по-прежнему складываться в единую картинку.

Худощавая фигура в пальто шла шаг в шаг с ней по параллельной улице и скалит желтоватые зубы.
- Ну же, - протянул все тот британский акцент. - Улыбнись. Тебе очень идет, ты знаешь?
Фиолетовая тень на мире становилась все гуще. Чернота неба над головой наливалась густым пурпурным заревом.

Джессика остановилась. Она сделала глубокий вдох и медленный выход, повторила их пару раз. Дрожащая рука потянулась к внутреннему карму куртки, где лежала запасная фляга с виски: алкоголь всегда ей помогал в подобных случаях и поэтому женщина взяла за привычку носить его с собой; в конце концов, кто-то таскает с собой таблетки от тревожности, а кто-то потребляет лекарство с высоким содержанием спирта в жидкой форме.
Глоток ободрал горло и язык дешевым вкусом. Этого ощущения оказалось достаточно, чтобы обратную сторону глаз обожгло колким жаром. Выступившие на глаза слезы начали смывать фиолетовую дымку — худощавая фигура превратилась в мутное пятно и растаяла, словно ее ноги никогда не касались асфальта.

Джессика с облегчением выдохнула и посмотрела по сторонам. Она знала эту дорогу — она вела к перекрестку, где открывала свой рот станция метро и постоянно сновали таксисты. Новый знакомый все еще был неподалеку, то ли обеспокоенный ее состоянием, то ли не заметивший ничего необычного, то ли вовсе собирающийся поступить как последний мудак и…

Она сжала пальцы на стали фляги. Стенка тут же начала сгибаться, оставляя вмятины.
Нет. Больше никаких мыслей об этом. Никаких.

- Не трогай меня без предупреждения, - больше с усталостью, чем злобой, произнесла Джессика. - Не смей никогда этого делать, иначе сам отправишься на скорой вместе с теми идиотами. И поверь мне, я не шучу.
Она вдохнула воздух еще раз, ощущая запахи смога и летнего тепла. Дрожь с каждой новой дозой кислорода вибрировала все сильнее. Но сердце начинало потихоньку усмирять свой ритм, а ледяной холод оцепенения медленно уходил из ее костей. Сквозь обрывки прошлого Джессика смогла уловить голоса с вопросами.
- Мне все равно, как ты будешь меня звать. Если нравится Габи, то зови Габи, - она старалась пожать плечом безразлично, однако вышло у нее слишком нервно. Что ж, по крайне мере, была сделана хоть какая-то попытка. - Можешь выбрать любое, даже самое тупое имя, если быстрее отведешь меня в свое хорошее место и закажешь ужин. Сейчас я очень и очень голодна.

Отредактировано Jessica Jones (2020-05-11 18:41:47)