Когда она задумала это, то была уверена, что здешние смотрители свяжут её по рукам и ногам и даже уже приготовилась дать отпор. Но глава по обеспечению безопасности только переспросил: уверена ли она, Пегги, что задуманное ей удастся? Картер промолчала и просто повела плечами, затем поправила очки и продолжила свою работу. Вламываться в базу данных Старка — это надо ещё набраться смелости и быть готовым отвечать в будущем за свои поступки. Говард никогда не обижался на Пегги, если она копалась в его грязном белье, образно выражаясь. Причём особого восторга она от этого не испытывала. Но, как бы это смешно не звучало, зачастую информация, оказавшаяся у Старка-старшего в руках и которой он отказывался делиться и всячески скрывал ото всех, являлась чуть ли не жизненно важной/необходимой для множества людей на Земле. Совет не делать всего этого ей подсознание подкинуло почему-то именно голосом Говарда. Но Пегги не была бы Пегги, если бы не умела рисковать, мало того — оказываться неуловимой и незамеченной довольно продолжительное время.

Меняя кодировки и перерассчитывая время изменения личного кода в секунду, как подставное лицо, Пегги удавалось какое-то время просидеть в тени и только через жалкие минуты все компьютерные экраны окрасились в красный цвет, сигнализируя о запрете доступа в своём стандартном режиме, — противным писком. У неё было какое-то время для корректировки собственных данных, она могла направить искусственный интеллект, охраняющий данные Старка по ложному следу. Женщина откинулась в кресле и опустила свои ладони, на один миг зависшие над панелью управления, на колени, закрыла глаза. Вдохнула-выдохнула.

Не сделала этого. Намеренно. Позволила отследить исходный код своего имени, что привело компьютер именно в Лондон.

Глупо было бы надеяться, что Энтони Старк так просто оставил бы этот взлом. Он был сыном Говарда, а Старк-старший трепетно относился к тому, что принадлежало ему. Зато Пегги хотя бы попыталась. Даже ничего не получив в итоге она осталась довольна проделанной работой. Засветиться на радарах в таком вот стиле всяко лучше, чем по цепи СМИ передавать о том, что Маргарет Картер жива и здорова. Относительно здорова, между прочим. Зрение вот, до сих пор возвращается.

Самое интересное началось через несколько часов. Начальник охраны оповестил её о прибытии Тони Старка на десять минут позже компьютера. Все камеры у главного хода, холла и коридоров, ведущих в комнату Пегги, были сейчас выведены на её компьютер. Женщина ещё раз взглянула на часы, после чего вернулась к своей основной работе — в последние пару дней она была занята тем, что рылась в архивах МИ-6. Любопытно, что там её канал изменён не был, его по-прежнему обновляли даже после её «смерти» — опять Фьюри постарался, надо полагать? Тем лучше для неё самой. Система безопасности МИ-6 даже не взбунтовалась, когда Пегги уже во всю сканировала и сортировала данных разведки Великобритании.

— Агент Картер, он уже в во внутреннем кольце, — оповещать её, в общем-то, и не нужно было. Она своими глазами видела, как Тони Старк минует главный внутренний холл.

Три-два-один…

Двери открываются, является Тони Старк собственной персоной. И вместо приветствий начинает с вопросов и… что это? Упрёк в его голосе? Обида? Злость? Знал бы он только, какие чувства переполняют саму Пегги.

— Лейтенант, всё в порядке, можете идти, — отдаёт приказ, кивая на пистолет в руках военного, а затем и на двери, — оповестить всех: никто не должен знать о проникновении сюда Энтони Старка. Вернуться в штатный режим работы.
Дослушав до привычного «Вас понял», а потом снова отвернуться от дверей и вернуть своё внимание к компьютеру. На экране не совсем ровными колонками листались вверх сведения о целых годах.

— Агент Картер, — она посчитала нужным поправить его именно на этом месте. На рабочем месте Пегги не любила никаких мисс. — Посещение похорон не так уж и важно, если ты отпустил человека, к которому был привязан. Так что да, именно так. Мне сказали, что из моих похорон развернули крупную церемонию, хотя я хотела бы сделать это тихо.

К своей могиле она ещё не ходила. И дело вовсе не в смелости.

Пегги поднялась на ноги, отвлеклась от компьютера и информации, которая мелькала на экране, развернулась к гостю и сняла очки.
— Здравствуй, Тони. Рада видеть, что с тобой всё в порядке. — Она даже позволила себе улыбнуться, как раньше. — Здесь? Пару месяцев. В последнее время приходится частенько переезжать с места на место.

Эта злость была оправданной. Даже не злость. Быть может, обида?
В детстве Тони всегда был уверен, что всё делает правильно. Редко обращал внимания на замечания и поправки. Он делал так, как хотел, и никогда не жаловался на результат, даже если в процессе ему удавалось получать синяки и шишки набивать. Упрямо ворчал себе что-то под нос, утирал щёки и продолжал делать свои дела дальше. Взрослый ребёнок. У него взгляд Марии, в остальном же – вылитый Говард. Существовало всего две женщины, которые могли обуздать Старка-старшего: Пегги и Мария. Первая была отнюдь не в восторге от этой перспективы, даже если это требовалось по долгу службы, а вот Мария была идеальной супругой, той самой женщиной, в которой Говард так нуждался.

- Никто, кроме Ника Фьюри и нескольких людей из Щ.И.Т.а Нет необходимости открывать их имена, они тебе ничего не дадут, - она повела рукой в сторону стула, приглашая. – Присядем?

Это надолго, но хотелось думать об обратном. В любом случае, рано или поздно, всё это должно было произойти. Ни Шэрон, ни Стив… пока не ясно, как они на это отреагируют. Пегги была бы очень рада, если получиться скрываться как можно дольше от них. За пролитые слезы у её гроба… за них Пегги несёт ответ.

Она берёт несколько выпавших фото из увесистой папки, недолго рассматривает выцветшие снимки и слабо улыбается. Да, слишком давно это было. Сначала всю информацию о ней собирал Говард, затем всё это перешло его сыну. Пегги пододвинула документы поближе, замечая на некоторых листах и печати СНР, и Щ.И.Т. и даже буквы от старой печатной машинки. В этой папке находятся все данные о Пегги Картер, которая уже умерла. Так и должно оставаться, пока сама Пег не решил всё раскрыть. Они на этом сошлись с Фьюри, когда он приходил к ней в последний раз перед экспериментом.

- Следи за языком. – Приходилось одергивать Тони, как в детстве с точностью. Уже в восемь-десять лет он огрызался не только со своим отцом, с которым виделся очень редко, но и со всем штатом нянек и воспитателей с учителями. Пегги же оказывалась среди последних только по просьбам Марии, пусть не закадычной подруги, но хорошей знакомой. – Если тебя и остальных не оповестили обо мне, то так было нужно. Привыкай к тому, что что-то может происходить и без твоего ведома, Тони. Мне этот выбор дался нелегко.

Без лукавства. Она уже прожила целую жизнь, вышла замуж, родила детей, защищала страну от напастей врагов разных мастей, всегда была образцом для подражания. И у неё было желание. Одно скромное желание – уснуть однажды и не проснуться уже никогда. Она решила это для себя, когда утром её навестил Стив. Казалось бы, тот, кто держал её в этом мире своим обещанием, наконец, пришел. Тогда они друг друга могли понять без слов. Только повреждённый возрастной болезнью рассудок Пегги Картер отказывался различать, где реальность, а где – её сны или воспоминания. Ей важно было увидеть его улыбку и привычный тёплый блеск в глазах, чтобы умереть спокойно. Не бывает бывших агентов. А герои имеют привычку возвращаться из мёртвых. Это уже факт, а факт – это вещь упрямая и беспощадная. Вот и Фьюри преподнёс Пегги всё положение в мире, как нелицеприятный факт.

- Спасибо, - сложно разобрать, когда Тони искренен, а когда вешает лапшу на уши, но Пегги ему поверила, может быть потому, что очень по нему скучала. Стоило бы схватить за ухо, протащить так пару метров и упрекнуть, что не посещал её после смерти Говарда. Но она предпочла оставить это на потом. – В информации меня жестоко ограничивают с подачи всё того же Фьюри. Но он сказал мне, что у Щ.И.Т.а много проблем возникло и возникнет ещё. Я не говорю о проекте «Озарение», против которого выступала, когда его впервые на рассмотрение приняли. Затем и Гидра в рядах организации. Я говорю о том, что произошло после.

Что же… за паразита отвечать им – основателям и последнему составу СНР. Но «Скрепку» им навязывали сверху, агенты просто выполняли свою работу. Не найти сейчас уже прямого виновного в том, что они так легко открыли двери врагам в свой тыл. Пегги всё ещё мечтает о тех днях, когда она была отстранена от всех операций из-за своего нападения на Арнима Золу. Трех сломанных пальцев щвейцарцу оказалось даже много.

- Что с договором, Тони? Я вернулась для того, чтобы помочь.

Она слишком хорошо знала Стивена, чтобы утверждать даже без дополнительной информации, что Акт о регистрации он не подписал.

Пегги помнит, вот как сейчас, как Говард говорил о проекте, содержание которого было близко к инициативе «Мстители». На войне им приходилось сталкиваться с вещами ужасными и  с явлениями, которые нельзя было бы объяснить простым языком и просто логически. Часто Старк-старший чувствовал резкий всплеск вдохновения, скрывался в своих мастерских и через какое-то время выдавал изобретение, которое ему, несомненно, прибавляло очки в репутацию, но, по сути, являлось таким же необычным изобретением сродни немецким; а ещё чаще Говара одолевала подавленность, в результате чего он, опять же, скрывался в своих лабораториях, производя на свет очередную вещицу, которая бы создавала непотухаемый огонь или бронежилет со встроенными обогревателями. Одними такими «игрушками» нельзя было защищаться. Нужны были люди, которые могли бы обеспечить щит мирному населению, где бы простые военные оказались бы бессильны. Говард тогда говорил Пегги, в три больших глотка выпивая виски из своего граненого стакана, что Ревущие подходили на эту роль лучше всех. Картер тогда слабо улыбалась, отвечая, что команда Стивена будет делать всё, что может, для защиты людей. Видимо, Говард считал, что это недостаточно, но умолчал.

— Меня мало удивляет, что мнения разделились, Тони, — женщина всё же оставалась спокойна, хотя желание побеседовать с Россом наедине никуда не делось. — Сначала «Озарение», теперь этот договор. Одно другого краше.

Флешку брать она не спешила. Что-то подсказывало ей, что ничего хорошего она оттуда не узнает. Вся входящая сейчас информация отливала раздражающим черным цветом. А ей как-то надоело перекрашивать свой путь черными и белыми полосами. Ещё раз посмотрев на портативный накопитель, Пегги снова перевела взгляд на Тони.

Нет, всё это отливало красным с черным. Цветами, которые так любила Гидра.

Флешку взять пришлось. Женщина поднялась с места и отошла к компьютерам, сразу подключая накопитель к нужному порту. По экрану главного монитора забегала линия в быстром темпе, после чего экран погас, а через несколько секунды все мониторы одновременно вспыхнули, принявшись выкладывать всю принесённую Тони информацию.

Взгляд Пегги цеплялся за новостные сводки, в которых говорилось о количестве погибших; она читала в заголовках о «крахе», о «полном разгроме». Конечно же, цензура кое-что изъяла. Правительству сейчас меньше всего нужна паника. А она уже нарастает, как снежный ком, пока враг ликует и строит планы по захвату власти.

На словах об изобретении, Пегги хотелось повернуться и переспросить: ты его создал, да? Создал, всё-таки? Говард об этом грезил, он верил, что именно тебе удастся прийти к завершению. Говард не всегда создавал оружие.
Да, она была там в тот момент, когда маленький Тони лез на макет «будущего» Старк Индастриз, план «будущего» Старк Экспо, и она хорошо слышала слова Говарда о его «лучшем творении».

Однако внимание женщины быстро привлекло происходящее на воспроизведённой видеозаписи. Четко и без помех. Не один Стивен. Хотелось просто отвернуться, не смотреть, выключить запись. Пегги почему-то подсознательно знала, что её ожидает, что она узнает и, возможно, даже услышит. Беспокойство скручивалось где-то в груди и царапало внутренности своими острыми и неровными углами. Только силой воли женщина приказала себе расслабиться и смотреть. Смотреть на то, как всё рушится.

Те самые слова, от которых холод пробегал по плечам, а в сердце решимость загоралось с новой силой только для одного — убийства гидровцев, совпали с концовкой происходящего на записи. Практически слово в слово. Но перед глазами, почему-то, всё равно стоял Стивен Роджерс, ещё не Капитан Америка, но уже новобранец, который отличался своим глубоким чувством патриотизма. Нескладный и болезненный. Он шел на эксперимент доктора Эрскина, подсознательно готовясь умереть, а в каждый свой бой — с уверенностью, что умрёт сегодня именно немец, а не кто-то из его команды.
Стивен в воспоминаниях Пегги Картер никак не вязался с тем, что был представлен на видео и словами Тони Старка.
Первым желанием было обернуться и воскликнуть: отличная шутка, в вашем, Старк, стиле!
Это желание было задушено тишиной в помещение. Оглушающей тишиной. Тишиной, которую Пегги возненавидела не так давно после своего… «омоложения».

— Каковы общие потери? — Это было первое, что Пегги Картер спросила через несколько минут после просмотра видео. И, кажется, этот вопрос уже звучал сегодня? Или нет? Не важно. Она быстро взяла себя в руки, флешку выдёргивать из порта не стала. Ей нужно было хорошенько изучить остальную информацию, за которую её натренированный взгляд не зацепился. Вернулась на своё место, всё не смотря Тони в глаза.

— Любому другому я бы не поверила ни за что, — говорит тихо, оперевшись локтем на столешницу и прикладывая пыльцы к виску — головная боль вспыхнула внезапно и с большой силой. Такое бывало. Врачи говорили, что это пройдёт со временем, нужно просто терпеть. А никакие лекарства эту боль подавить не могли — явный признак воздействия вакцины и её последствия. — С чего это началось?

Подняла взгляд и, наконец, посмотрела на Старка, ожидая ещё больше информации.

В это не хотелось верить. Ведь Стив, по её мнению, никогда бы так не поступил. Неужели, для этого он стал первым в истории подопытным? Что за чертовщина творилось у него в голове? Какая теперь была у него мораль [ и была ли она вообще? ], и чем он руководствовался, подвергая мирное население такому риску?! В прошлом Гидра не совершала таких открытых терактов, предпочитала действовать исподтишка. Ну, в прошлом Гидра и совершала совершенно иные ошибки. Заполучив Роджерса в свои лапища они приобрели и сомнительную смелость? Щ.И.Т. давил этого паразита и давить будет. Яд из крови огромного организма приходилось высасывать с каждым разом всё усерднее. И чем дольше это продолжалось, тем сильнее, кажется, заражался весь организм по новому крутому витку. Этот порочный круг не разорвать, а своих прошлых ошибок не исправить. Пегги очень бы хотела вернуться в прошлое и в нужный момент сказать «нет» безумствам Совета Безопасности и Говарду, чтобы в будущем не иметь таких проблем. Винить себя уже поздно. Во время их последней встречи Пегги было так стыдно.

Стандартная схема Гидры была слишком предсказуемой. Как и любые террористы, готовы взять власть с помощью страха, натравив всех на Мстителей. Так проще отслеживать некоторых других перебежчиков, которые остались лояльны к политике Мстителей. По возможности, ликвидировать или захватить. Гидровцы любили пленников только в качестве подопытных. Пойдёт ли Стив на такое? Станет ли ворошить прошлое, своё — включительно? Будет ли откапывать секреты, которые Пегги всеми стараниями пыталась похоронить навсегда? Будет ли он на стороне абсолютного контроля? Тотального контроля? Штука из хорошего воображения. Такого ещё никому не удавалось, или Пегги слишком зациклилась в прошлом. Не стыдно признать — ей страшно смотреть в будущее. И дело вовсе не в том, что она может умереть в любую минуту [ Фьюри очень любил говорить правду в глаза ].

Она не могла представить, что могло произойти со Стивом Роджерсом, чтобы он переметнулся на сторону Гидры. Пеги захотелось посмотреть ему в глаза и выслушать всё, что он может ей сказать. Но появляться сейчас на глаза всех своих знакомых есть риск. Неоправданный риск Пегги не любила. Только если на самый крайний случай. Появившись в поле зрения Стива можно было словить пулю — таких шуток от врага он не оценит, ведь лично нес гроб с телом Пегги к могиле. Шэрон. Открывая себя миру заново, не обойдётся и без открытия причины. Как они оценят то, что Пегги воспользовалась кровью Стива сама, когда несколько десятилетий никому не позволяла даже вспоминать об этой пробирке в загадочном устройстве Говарда?

— Чем я могу помочь? — Это был единственный важный вопрос, который беспокоил сейчас Пегги. До Стива они ещё доберутся. До всех его скелетов в шкафу и тараканов в голове. Теперь она может умереть либо из-за остановившегося действия сыворотки, либо от руки самого Роджерса. Третьего не дано.

Сейчас важно занять выгодное положение и связаться со своими людьми, которые не обратятся на сторону Гидры даже под прицелом меткого снайпера. Было важно поднять старые данные и даже залезть в архивы сороковых. Чтобы вести войну со старым врагом, нужно начать с самого начала. А пока неплохо было бы выбраться из этой лаборатории. Ей осточертели уже белые стены и натёртый до ровного скольжения кафель под ногами. До завершения последнего курса оставались считанные дни, тогда уже Пегги может считать себя по-настоящему живой.

Снова.