ОБЪЯВЛЕНИЯ
АВАТАРИЗАЦИЯ
ПОИСК СОИГРОКОВ
Таймлайн
ОТСУТСТВИЕ / УХОД
ВОПРОСЫ К АДМИНАМ
В игре: Мидгард вновь обрел свободу от "инопланетных захватчиков"! Асов сейчас занимает другое: участившееся появление симбиотов и заговор, зреющий в Золотом дворце...

Marvelbreak

Объявление

мувиверс    |    NC-17    |    эпизоды    |     06.2017 - 08.2017

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Marvelbreak » Отыгранное » [14.10.2016] Много важных воспоминаний


[14.10.2016] Много важных воспоминаний

Сообщений 1 страница 13 из 13

1

Много важных воспоминаний
https://forumstatic.ru/files/0018/aa/28/36613.png

https://cs.pikabu.ru/post_img/2013/11/30/8/1385810079_1650553046.gif
Charles Xavier | Scott Summers | Jean Grey | Kurt Wagner | Anna Marie | Piotr Rasputinhttps://forumstatic.ru/files/0018/aa/28/36613.png
Джеймс Хоулетт умер, последние слова, произнесенные над его могилой уже ничего не изменят.

ВРЕМЯ
14 окт. 16 года день

МЕСТО
Кладбище, шк. "Джин Грей"

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ
ну что, пока-пока Логан (

+3

2

Никто не любит похороны. Но у Джин Грей были отдельные счеты со смертью. Она ее как несла, так и пережила. И оказалась совершенно не готова стоять на очередных похоронах, зябко кутаясь в ощущение утраты. От него было не спрятаться, не скрыться, куда ни глянь, во всем оно, в лицах присутствующих, в темном провале могиле, во всем.

Ей казалось, что Логан будет всегда, насколько это, конечно, возможно в их реалиях. Но это, действительно, всего лишь, казалось. Жизнь сделала финт ушами, мироздание ехидно отправило на покой того, кто прожил так долго, при этом периодически пытаясь маниакально убиться. Ну вот, финал. В его жизни ничего не будет.
В жизни тех, кто его любил, кто остался, будет грусть. Та самая, светлая, что присуща утрате любимых людей, любимых так по разному, но так искренне – других бы тут и не было. Молчание, вдохи, прощание. Что сказать напоследок, Джин не знала. Она могла подготовить доклад на сотню страниц для Конгресса, могла без особой подготовки на голом энтузиазме провести урок, но сказать панегирик по Логану было не в ее силах. Только стоять и перебирать те моменты, которые так цепко хранила память, словно издеваясь – ведь больше такого не повторится.
Их знакомство началось с попытки ее придушить. Как забавно, и главное, почти в стиле Логана.

Они и не виделись в последние недели. Джин не стремилась влезать в старые эмоциональные споры «кого хочу, кого люблю», ей только этого для полного и безраздельного счастья не хватало. Впрочем, она вообще была не склонна и в лучшие времена решать эту дилемму как-то иначе, чем решила, все выборы сделаны давно, и она ни о чем в них не жалела, а благодарить за собственное убиение было дико. Хотя этим Логан оказал услугу не только самой Джин, свихнувшейся под влиянием Феникса, но и миру – тот выжил. Насколько стоило спасать этот гнилой мир, разговор другой и совершенно не к месту.
- Что ж, теперь мы поменялись местами, - пробормотала Джин. Вуаль печали продолжала окутывать место. Что там принято на поминках, вспоминать лучшее? Или пить? Или провожать в последний путь песнями и плясками? Черт, Джин отвратительно пела.

Черного платья у нее не было, пришлось обносить шкафы Ро и Анны Мари. Все вообще произошло весьма внезапно. Или это отговорка? Стоило подумать, сообразить, что если вирус ходит по мутантам, у каждого есть риск заразиться им. Он был у Скотта, он был у части обитателей школы, он был и у Логана. А она упустила этот момент в своем нежелании выходить на неприятные разговоры. Неужели все сводилось к тому, что в конечном счете снова Джиа виновата в чьей-то смерти? Что не подумала о лечении, не занялась им, лишь урывками и обрывками, полагаясь на какие-то мифические надежды непонятно кого. А что, если Джин просто обладала талантом убивать тех, кого любила? А что, если мир задался целью угробить всех и вся? Пора было заканчивать мириться с миром, пора было позаботиться о себе, а мир, если выживет, пусть сам идет мириться.
Но сейчас в голове Джин была какая-то гулкая пустота, крутившаяся непонятно вокруг чего, пока собирались остальные. Слова не складывались в предложения, сколько бы она не пыталась что-то придумать. Ей было, что сказать, но на самом деле ничего эти слова больше не значили. Это миф, выдумка, сказка, по ту сторону нет жизни, райских кущей или облаков, ты не слышишь, не видишь людей, не следишь за ними, не нашептываешь им на ухо слова любви, не работаешь их ангелом-хранителем. Там нет ничего, кроме благословенной тьмы, и на самом деле не важно, что будет сказано над могилой. Это будет сказано для тех, кто остался, для живых, а Джин не искала утешения в оправданиях, в словах, в том, каким Логан был.
Важно, каким он больше не будет.

Кончики пальцев скользнули по полированному дереву гроба. Интересно, а тогда… о чем думал тогда Логан? Теперь и не узнать. Ему пришлось похоронить троих, ей пока одного.
Минуты тянулись, все собирались, Джин отступила на шаг назад, почти ощущая позади себя Скотта. Она лишь оглянулась, отошла чуть в сторону, замерев рядом с его плечом.
Что ты чувствуешь, Скотт? Как ты?
Но это был даже не посыл, ей хотелось спросить об этом, но потом, не сейчас. Сейчас им всем нужно завершить то, ради чего они здесь собрались.

+5

3

Все было слишком внезапно, спонтанно и не честно. Скотту пришлось самолично рассказывать Чарльзу, как так вышло, что Логан мертв. До сих пор это жестокое «мертв» било набатом по голове, вызывало тошноту и приступ ужаса, потому что ну, это же Логан. Скотт как-то привык полагаться на то, что этот мелкий козел живет вечность, живет всегда, и всегда будет, а они все здесь только в гости заглянули. Он привык ощущать чужое плечо, как надежную опору для своих сомнительных решений, он привык знать, что где-то есть друг, от которого никуда не сбежать.

Внутри теперь была сосущая пустота, которая, практически, лишала сил. Скотт замер за плечом профессора, не зная как поддержать этого человека или утешить. У всех были моменты величайших утрат и величайших поражений, наверное, сейчас была его очередь.

- Мне жаль. – Он еле коснулся чужого плеча и отошел чуть в сторону. Ощущение бессилия, беспомощности только усилились. Способности сдались под напором какой-то болезни и Логан тоже сдался. Накатила усталость и вспомнился разговор с Чарльзом, как он разбитый сидел у его ног и все пытался дорассказать, про стражей, про девочку-росомашку, про последний подвиг величайшего из героев.

Про миссию, в которой их не должно было быть, про подвиги, которые никому не были нужны, про потери, к которым он не был готов. Джин стояла рядом, прямая, скорбная, посеревшая, все они здесь были такими. Выцветшими. Как старые фотографии в довоенном альбоме, Скотт как раз держал такой в руках. Тот самый, что собирал Логан, как куски своей памяти, как куски самого себя. Держал крепко, не собираясь выпускать его из рук.

Это были долгие минуты чужой скорби, собственной боли и агонии. Он притащил тело друга в школу, не уберег от опасности, не смог вытащить из передряги. Он сейчас так себя ненавидел, так ненавидел собственную беспомощность, собственный организм, который уничтожал все, что ему было дорого. Он так ненавидел сейчас свои собственные глаза, скрытые, по старой привычке очками. Так ненавидел, что оставался в стороне, практически всю церемонию.

Предстояло еще произнести речь, собрать гостей в доме, ободрить, постараться не расклеится самому, высказать общие пожелания, поддержать Джин, не смотря на их прошлые разногласия. Поддержать профессора, несмотря на то, что больше всего сейчас хотелось укрыться от людей подальше.

Скотт крепче сжал в руках фотоальбом и вздохнул, предстоял долгий-долгий день.

- Все будет хорошо. – Он прикоснулся к плечу Джин ободряюще его сжимая. – Все будет хорошо, честное слово.
Потом, когда все уляжется, они обсудят это. Обговорят все детали, вспомнят не смешные шутки и попытки Логана быть вежливым. Потом, когда боль немного утихнет и у них появится время на себя, на свое вот это вот, внутреннее. Скотт отступил, сейчас не время и не место. Вперед выступил Чарльз, видимо, собираясь вести церемонию, набираясь сил, подбирая слова, Скотт замер.

Он облажался и это не скоро сможет себе простить.

+6

4

Из всех, кто присутствует на похоронах, Чарльз, пожалуй, лучше всех знаком со смертью. Она сопровождала его еще в утробе, держала за руку на протяжении всего детства, отняла у Чарльза мать, отца и отчима. Она показывала свой широкий оскал во время трех войн – Второй Мировой, Вьетнамской и Корейской. Пожалуй, потягаться с Чарльзом в опыте общения со смертью может разве что Джин… В ее голове тоже умирали и умирают люди. Она тоже несла смерть, и еще не ясно, кто убил больше – Феникс или Онслот. Джин тоже умирала и знала, какова смерть на вкус... И именно сейчас они понимают друг друга как никогда раньше. И, как ни печально, именно поэтому они и не могут ничем помочь друг другу. Потому что сейчас каждому из них нужно отнюдь не понимание.
Чарльз стоит возле гроба и думает о том, сколько смертей видел Логан. Сколько крови на его руках и когтях. Только если раньше эти мысли Чарльза пугали и расстраивали, то теперь они не вызывают ничего, кроме сожаления. Чарльзу действительно жаль, что Логану досталась такая судьба. Джеймс заслуживает…заслуживал лучшего. Думать о Логане в прошедшем времени не получается до сих пор, и Чарльз знает, что получится еще не скоро.
Чарльз всегда думал, что умрет раньше Логана. Фактически так оно и было, но это было там, в прошлой жизни. В этой… Нет, Чарльз никогда и мысли не допускал о том, что будет провожать его в последний путь. Это было неправильно, совершенно неправильно, потому что Логан… Это же был Логан! Чарльз совершенно не представляет себе жизнь без него. Да, Росомаха частенько сваливал в неизвестном направлении, но рано или поздно возвращался. И вместе с ним возвращалось все то, что безумно раздражало Ксавьера. Этот запах табака его сигар, пустые пивные бутылки, грязные стаканы из-под виски, следы адамантиевых когтей на старинном дереве. Эти его крепкие словечки, которые так или иначе слышали дети… Сколько раз Чарльз ругался с Логаном по этому поводу! Сколько раз в сердцах называл Джеймса своим разочарованием и худшим из учеников… И как же сильно ему не хватает этого неидеального, раздражающего Логана. Уже не хватает, и Чарльз знает, что дальше будет только хуже.
Ему нужно что-то сказать. Все ждут, что он что-нибудь скажет. Что-нибудь возвышенное, правильное. Что он найдет те самые верные слова, которые помогут им пережить, перетерпеть. Все ждут, что Чарльз – или кто-то еще из собравшихся – придаст смерти Логана смысл. Только у Чарльза нет таких волшебных слов… Потому что смерть – это смерть. Она бессмысленна для того, кто мертв, и беспощадна к тем, кто жив.
Чарльз глотает слезы. Он не стеснялся плакать раньше, не собирается этого делать и сейчас. Слезы – не слабость, а всего лишь физиологическая реакция на боль. А боли вокруг сейчас предостаточно. Чарльз смотрит на три могилы – свою, Скотта и Джин. Переводит взгляд на гроб и мечтает о том, чтобы там не было тела. Но тело там есть, и…
- Логан…
Чарльзу нужно что-то сказать. Пусть он уже и не директор, но это именно он основал эту школу и привел сюда всех этих людей. И он отчасти был виноват в том, что все произошло именно так.
- Мне жаль.
Чарльз вздрагивает, кидает на Скотта благодарный взгляд. Скотт не обязан его поддерживать. Наоборот, это самому Саммерсу нужна поддержка. Это ему досталось больше всех. Это он видел, как Логан умирал…И ничего не мог сделать. И Чарльз прекрасно знал, что такое испытание – самое тяжелое, которое только может выпасть человеку.
И все же Чарльзу нужно что-то сказать. Все ждут. А Чарльз снова не знает, что говорить.
- Я… не успел с ним попрощаться. Ни в первый раз, когда умер сам. Ни сейчас. И я до сих пор не хочу с ним прощаться. Я… не верю. – Чарльз судорожно сглатывает, касается рукой крышки гроба. – Мне всегда казалось, что Логан будет всегда. Это же Логан. – Чарльз оглядывается, сталкивается взглядом со Скоттом, Джин, Куртом, Анной Марией. Пытается улыбнуться. – Он так яростно пытался доказывать, что ему не место среди нас. Помнишь, Скотт, сколько собраний он срывал своим поведением? А эти его пьяные загулы и выходки… Но то, что вы все сейчас здесь… Он бы только глаза закатил, рявкнул, что мы зря тратим время на эту ерунду. А я уверен, что все не зря. И… не буду сейчас говорить о том, каким но был и сколько сделал для нас. Мы все это знаем. Хочу попросить… просто попросить вас не забывать его. Никогда не забывать, потому что это все, что мы можем сделать для него.
Мертвым все равно. Мертвым уже не важно, кто и что будет делать вместо них, за них и во их имя. Все эти громкие слова, все дела и поступки, которые будут после, нужны живым. Они призваны успокоить совесть и уменьшить чувство вины, но никак не ради того, чтобы мертвым спалось крепче.
- И… Держитесь, ребята. Болеть будет очень долго, но надо держаться.
Чарльзу кажется, что влажная земля пахнет сигарами и виски. Он закрывает глаза, поспешно отворачивается и отходит в сторону.
Терять он так и не научился.

+8

5

Philip Glass – Wish I Would See You Again
Когда он узнал, то места себе не находил. Хотелось рвать волосы на голове и кричать, но этого не произошло. Вместо этого Курт просто ушел на крышу пить пиво в полном одиночестве, даже бамфы не решались трогать брата в этот момент.
Эльф смотрел перед собой, проглатывая горечь с каждым глотком пива и обвиняя себя в этой потере: он не был рядом с другом в момент смерти, он позволил ему умереть, не выручил его и не заставил остаться дома.
Главное, что сначала было все иначе - умершие возвращались и это приносило радость, но появившийся вирус уносил с собой жизни многих мутантов и Логан оказался одним из них. Логан, который казался бессмертным, переживший ужасы и страшные опасности, он подставлял себя под пули, бросался в бой не жалея себя, но его скосила болезнь. Эта verfluchte krankheit.
Сжав крупными пальцами банку, мутант смял ее без всякого сожаления и швырнул куда-то в сторону, после чего резко обнял себя за колени и уткнулся в них лицом. По щекам текли слезы, оставляя за собой на синей шерсти темные дорожки. Если бы Логан увидел его в таком состоянии, то он непременно бы обругал Эльфа и, может быть, даже разок хорошенько и больно встряхнул, но его не было рядом, чтобы сделать так.
Никого не было рядом. Да и не сильно хотелось. Вагнер должен был пережить эту потерю один и ему нельзя было показывать свою боль другим, потому что это сделает еще хуже.
Вот чего, а его лучший друг не хотел бы видеть кислую морду синего, но вымучивать из себя улыбку слишком сложно, было проще сохранять спокойствие и сдержанность, скрыв большую часть своего лица за глубокими черными тенями.
Хороший ход, отличная шутка, герр Вагнер, но ты никого не сможешь обмануть.
Приготовление к похоронам заняло у Эльфа не так много времени. Посмотрев на себя в зеркало, он увидел там отражение уставшего существа с тяжелым взглядом. Поправив черный галстук на шее, мутант телепортировался прямиком на кладбище, где уже собрались все остальные на проводы верного друга. Медленно, с тяжелым ощущением на душе, Курт подошел к гробу, но коснуться его он не решился. В этом не было никакого смысла.
Логан был для Курта больше, чем просто лучшим другом. Это был его единственный близкий человек, которому он всецело доверял. Вагнер считал его своей семьей и всегда старался приходить к нему на помощь в любое время, в любом месте.
Практически всегда.
Ненадолго задержав взгляд на крышке гроба, Курт перевел его на присутствующих. Для всех Логан что-то значил, но…
Вновь опустив голову, мутант закрыл глаза, сжимая руку в кулак и хмуря черные брови. Ему хотелось сорваться сейчас и заставить Логана подняться из гроба. Курт бы не кричал, скорее, просто говорил бы твердо, положив близкому руку на плечо, но...это было лишь печальной фантазией.
Да и все же стоило сказать несколько прощальных слов, ибо Курт верил, что Логан слышал их всех сейчас и, что он всегда незримо будет рядом с любимыми людьми.
- Профессор прав, ты бы разогнал сейчас нас всех за такое, - слова застревали в горле, было больно даже физически произносить их, да и мысли плыли, словно в тумане, - прости за то, что я не оказался рядом с тобой в тяжелый момент. Но...я верю и знаю, что по ту сторону тебе уготовано лучшее место. Ты больше не будешь чувствовать боли, mein lieber Freund. Отдыхай...
Рука дрогнула и Эльф осторожно коснулся пальцами гроба, но тут же сжал их, будто прикоснулся к огню.

+7

6

Не может быть. Этого не может быть. В первый момент Пётр просто не поверил. Такого просто быть не могло. Логан не мог так умереть. Не так. Распутин не находил себе места. Он бы наверное запил, если бы мог пить в одиночестве. Сел к мольберту, но вскоре сорвал с него и разорвал холст. Пошел в спортзал, и ударив несколько раз по борцовскому мешку просто повис на нем. Молчаливый обычно, Пётр хотел завыть. Хотел и не мог. Распутин опустился на пол, и уставился на собственные крепко сжатые кулаки, которые то и дело невольно начинали покрываться сталью. Смерть нельзя ударить, нельзя даже увидеть. Особенно такую смерть. Наверное, было бы легче, если бы Пётр был рядом с другом. Или нет. Что он мог сделать?
Колосс снова и снова задавал себе этот вопрос. И не находил ответа. Наверное - ничего. И от этого было еще хуже. Тело снова и снова пыталось обратиться в сталь, на уровне рефлекса. В таком состоянии не нужно дышать и Пётр даже сам себе напоминал статую. Статуи не чувствуют боли. а он этого не хотел. Так что, каждый раз, когда превращение доходило до запястья, Колосс усилием воли превращал стальную плоть в обычную. Скорее всего, ему не стало бы легче на самом деле, но Распутин не хотел даже иллюзии облегчения. Логан никогда не отступал. Он относился к боли, как к старому другу. И Пётр сидел, чувствуя, как снова и снова на глаза наворачиваются слезы. И не решаясь заплакать. Он не будет облегчать эту боль. Когда умирает друг, это и должно быть больно. Больно, от того что он умер, а ты... Ты все еще живешь.
Наконец, когда руки перестали непроизвольно покрываться сталью, Пётр поднялся на ноги. Надел неудобный, тесный костюм, и пошел... Хоронить своего  друга. Друга, которого он не смог спасти, не смог даже помочь ему. Кладбище. Лучше бы оно так и оставалось декорацией. Герои не умирают. Не умирают ведь, так?
Он тихо приблизился, и встал почти в стороне, за спинами, с каменным, без какого-либо выражения лицом. Здесь были все. Джина, ей наверное сейчас совсем тяжело. Логан... Он порой казался... Был грубым и бестактным, но находил время для каждого. Мог помочь всем. Случайно поймав взгляд Уоррена, Пётр только опустил голову, и на миг прикрыл глаза. Ангел был мрачен, и как-то... Торжественен. Пётр снова почувствовал себя неловким, неуместным. Логан в такой момент просто ткнул бы его в бок, окликнул бы, заставил бы выйти из оцепенения. И этого больше не будет. Когда он открыл глаза, то показалось, словно бы из окружающего мира вырвали кусок. Чего-то не хватало. Кого-то.
Но на самом деле он был здесь. В этом самом гробу. Пётр просто не мог привыкнуть. Не мог поверить, что больше не увидит Логана среди знакомых лиц. Он был нужен нам. Он всегда будет нам нужен. И никогда не позволял себе слабости.
Полагается произносить в таких случаях речи. Сказать что-то. Но Распутин не мог. Даже Профессор не может. А Пётр сейчас не смог бы связать и двух слов. Предательский комок застрял в горле, а на глаза снова наворачивались слезы.
Деревянным шагами Колосс приблизился к гробу. Хотелось поверить что друга там нет. Что он действительно сейчас придет и просто прогонит всех их отсюда. Пётр положил ладонь на полированную поверхность, и долго молчал. Когда первые фаланги пальцев невольно стали стальными, Распутин почти до крови закусил губу, но остановил превращение. Наконец, он выдавил из себя еле слышно, сам не поняв на каком языке говорит.
- Спи спокойно. -
И смаргивая все же выступившие на глазах слезы, так же деревянно сделал шаг в сторону. Может это все просто дурной сон? Нет, не может. Во сне не бывает так больно. Пётр вытер глаза тыльной стороной ладони. Надо держаться. Логан умел терпеть боль. И они тоже... Смогут.

Отредактировано Piotr Rasputin (2018-02-18 02:06:04)

+9

7

Как вести себя, когда умирает близкий тебе человек? Есть ли стандартный шаблон, которому нужно следовать, чтобы окончательно и бесповоротно не сойти с ума, пытаясь вылезти из ямы, в которую понемногу начинаешь загонять себя сам. Этот жестокий мир будто смеялся над всеми, смеялся над каждым прожитым днем, подкидывая новые проблемы и палки в колеса, после которых трудно было оклематься, а ещё труднее подняться на ноги.
Все произошло быстро, слишком внезапно. К такому невозможно быть готовым, к такому нельзя подготовиться. Огромное количество вопросов рождалось в голове, не находя выхода в словах, ведь сразу понятно, что ответов на них не будет. Скорее ещё больше боли.
В школе давно нет места хорошим новостям, поэтому их не ждешь, даже особо не удивляешься, услышав, очередное -  «у нас проблемы». Только в этот раз все было совсем иначе, и удивление граничило с паникой и горем, которое накрыло каждого в зале, где прозвучали такие страшные слова о смерти Логана.
Анна не помнит, что было дальше, в разуме ярким отрывком была лишь новость, а дальше знакомый двор, где ещё совсем недавно были совсем другие похороны. Не помнит потому, что после услышанного кто-то будто выключил звук и погасил свет. И Роуг не помнит, когда ей было так больно последний раз.
В такое трудно поверить, Шельме всегда казалось, что этот суровый любитель пива их переживет, и ей хочется знать, что так оно и будет, но жизнь кидает кинжал прямо в спину, доказывая обратное. Может кто-то решил так отвратительно пошутить, и это сейчас не Джеймс там лежит с удивительным спокойствием на лице? Быть может, настоящий Джеймс сейчас выскочит из-за угла, посмеиваясь над ними и поражаясь над тем, какую же нелепый спектакль они тут устроили? Но этого не происходит, отчего больнее становится ещё больше.
Шельма верила, что привычка плакать осталась где-то в далеком детстве, что она стала сильнее, но все как-то посыпалось к чертовой матери, стоило на минуту расслабиться и опустить возводимые стены, за которыми скрывались совсем иные чувства. Только вот не на людях, кажется, она просто молча ушла после жуткой правды. Нужно было все переварить, будто это могло помочь. Только оставшись наедине с собственными мыслями, до разума окончательно дошло все происходящее, заставляя все внутри сжиматься в тугой комок неприятной боли где-то в районе грудной клетки, будто-то кто-то пытался разорвать её изнутри, а от этого хотелось кричать и биться в истерике. Логан был больше чем знакомый, больше чем друг… Он был старшим братом, который вечно ещё защищал и оберегал, он был тем, кто мог вправить ей мозги, помочь советом. Для её были важны его слова, его мнение, простой кивок, да все что угодно. Он был тем, кто понимал испуганную девочку, которая боялась своих собственных сил, боялась навредить кому-то.
- Тебе бы не понравилось наше собрание кислых и унылых лиц, верно? – тихим, чуть охрипшим от долгого молчания голосом задает вопрос Анна Мари, проходя рядом с деревянным гробом, невесомо проводя по нему пальцами, заключенными в черные перчатки. Ответа она больше не получит, как и многие здесь находящиеся, а ведь вопросов было тысяча. А самый главный – как? Как это случилось? Шельма слышала Скотта, слышала все, что он говорил, они видела Джеймса, видела, насколько он стал плох в связи с этим проклятым вирусом, но никогда бы не могла подумать, что так все обернётся.
Девушка последний раз цепляется взглядом за крышку гроба, и отходит назад, находя брата и цепляясь за его руку, пытаясь дать ему такую же поддержку, в которой сама и нуждалась, говорить сейчас о чем-то было слишком бессмысленно и тяжело, что она просто не решается даже попытаться, ободрить словами рядом стоявшего брата, ведь у неё это все все равно не выйдет, и тишина могла сказать куда больше нужных слов.

Отредактировано Anna Marie (2018-02-18 03:35:27)

+8

8

В какой-то момент слишком много становится чужой боли, тоски по умершему и слез. Тех самых, которые все никак не могла пролить Джин. Они собрались комком в солнечном сплетении, от чего даже дышать было тяжело, но все никак не хотели выходить наружу, не утоляли боль, не успокаивали. Она задрожала от этих мыслей или это был осенний ветер, нежданно напомнивший о времени года, добавивший атмосферности моменту. Они пришли прощаться с другом, когда осень окончательно спровадила лето. Что там романтики шепчут? Что осень это пора смерти, умирания, когда весной приходит воскрешение? Как-то так.
Джин слышала Скотта, но бросила на него лишь сумрачный взгляд - им нужно будет поговорить потом, она его сейчас никуда не отпустит.
Слышала слова профессора, Курта, Анны, последние казались ей шепотом, или она уже просто была не в состоянии справиться со всем происходящим.
От чужих мыслей о Логане начинало противно ломить виски, сегодня головная боль будет ее спутницей, полечить, что ли, распространенным способом?

Мысли метались стаей перепуганных птиц. Остановились на моменте знакомства с Логаном - феерично, ничего не скажешь, такое забыть, кажется, будет не под силу - промчались еще по сотне воспоминаний. Джин закусила губу, подумав, что они как-то неправильно хоронят Логана, тот бы не оценил эти все страдания, переживания и слезы. Надо было обнести его чертову заначку, притащить сюда, всем раздать и сидеть и пить. Или бегать голышом. Кому нужны были эти красивые слова, которые произносили все, которые ждали от нее? Патетика, не более. С другой стороны, похороны всегда были мероприятием для живых, мертвым-то уже все равно. Пусть живые ведут себя так, как им хочется, от чего им будет легче.
Молчание затягивалось после Анны, и Джин ощущала на себе взгляды, ей пора было что-то сказать, а она все еще не знала, что. Час назад пыталась набросать что-то на бумажке, но так ничего и не вышло, все закончилось на фразе "Логан был...". Потому, что говорить о нем в прошлом времени все еще казалось как-то неестественно, страшно и дико. С этим не хотелось мириться, но объективный взгляд на вещи доказывал обратное, напоминая, что при определенных обстоятельствах все смертны.

Джин наполнила легкие воздухом, медленно выдохнула.
Ну давай. Всего лишь пара фраз, чтобы попрощаться, чтобы отпустить. Главное - отпустить.
Или нет?
"Логан..."
Какая глупая мысль.
Но она все равно позвала его второй раз:
"Логан".
Ответом ей была пустота - мертвые не говорят, не дышат, не мыслят, не живут.
С ними невозможно пытаться связаться, их невозможно почувствовать. Их нет. В этом мире, в этом измерении, просто нет.
- Логан никогда не считал себя героем. Может, и правда им не был. Но для нас, тех, кто знает, сколько хорошего он сделал для нас, для других, как много отдал им, и без того все ясно. - Голос Джин звучал спокойно, уверенно, без слез: - Нам будет его не хватать. - Мне будет тебя не хватать. - И мы будем помнить все, что ты для нас сделал. Попытаемся сохранить все, ради чего ты приложил столько усилий.
Ей не хватало слов, чтобы сказать то, что было в душе. И Джин умолкла, оставив Скотту продолжить.

+5

9

Пройдет какое-то время, и он простит это себе, простит все это, забудет, сотрется из памяти чужая агония, закончится память, место в душе, он сможет смириться, он сможет выбрать что-то другое, за что себя винить в этот раз. Скотт не знает наверняка, как повернется следующий шаг, следующий выбор, какой будет его жизнь без Логана, без поддержки друга, без поддержки человека, который переживал с ним самые темные времена, самые страшные события его жизни. Он не знает.

Но он знает, что они перешагнут все это. Выберутся. Забудут. И это самое страшное. Время в таких случаях самая беспощадная из стихий. Он обнимает Джин за плечи, зная, что он чуть-чуть мерзнет, зная, что у нее дрожат руки. Он обнимает ее за плечи, пряча свое лицо в ее волосах. Они будут скучать, они будут грустить, у них будет повод жить дальше и это самое печальное на встрече Икс-менов, которая состоялась на кладбище. Здесь три могилы, смешно, но одна из них его, пустая, полая, как он сам. И где-то между ними тремя, живыми поныне, будет лежать тело Логана, будет лежать, медленно растворяясь в земле, как обычный человек, как человек, которому суждено было прожить слишком мало. Скотт сцепляет зубы и знает, что после речи Джин его очередь.
Что ему нужно сказать, что ему нужно выразить как-то то, что он скопил внутри за эти годы.

- Логан…- Слова даются с трудом, как и Курта, как и у Петра, как каждого из них. Скотт не знает, как выразить то, что их скрепило сейчас. – Он был героем, даже если ненавидел это звание.

Слова не идут, за каждым из слов пустота, за каждым из них свои мысли, свои воспоминания, свои разрушенные иллюзии. Он осторожно касается плеча Чарльза, беспокоясь о нем, сокрушенно рассматривает Анну, которая практически раздавлена этим горем. Они все здесь сегодня раздавлены, все здесь собравшиеся не были готовы, не были в состоянии выдержать происходящее.

И Скотт не может их поддержать. Не получается сосредоточится, не получается найти слов.

- Со временем это перестанет быть таким острым. – Это все, что он может озвучить, лидер потерявший свою цель, лидер потерявший одного из своих.

Скотт уходит от гроба подальше, уходит, потому что ему нужно время, ему нужен простор, ему нужно высказаться, ему нужно забыть. Все это теснится в голове, в мозгах, в нервном напряжении, которое он излучает. Все это теснится внутри него не имея выхода. Не будет посиделок, не будет ревности, поддержки, верной руки, плеча. Не будет ничего, только пустота внутри и окоченевшие пальцы, которые не согреет ни один костер. Логан умирал, Скотт умирал, Джин и профессор умирали. Смешно, но удачно вышло, что в прошлый раз он умер первым, в прошлый раз у него получилось пропустить сам процесс сострадания к ближним. В прошлый раз ему повезло, он умер первым.

Собственная могила ярко запечатлена теперь в памяти, давно пора снести ненужный памятник для человека, который все еще жив. Давно пора разобраться с этим, но все никак не доходят руки. А теперь между ними ляжет еще один гроб, который, как и памятник над ним, будет напоминать им всем, что они потеряли.
С этим только предстоит смириться, с этим только предстоит начать жить, поэтому Скотт уходит сейчас один, погруженный сам в себя.

+4

10

Каждый что-то говорил, но до Чарльза все слова доносились как сквозь вату. Единственное, что он ощущает явно, так это телепатический зов Джин.
«Логан».
Он уже не ответит, милая. К сожалению, он уже не ответит.
Чарльз и сам пытался. Как только ему сообщили о смерти Логана, он сразу же начал пытаться. Ведь существует  же летаргический сон. Существует глубокая кома. Отличить их от смерти очень и очень сложно, и… Чарльз звал. Но не смог заметить даже слабого отклика. Ни малейшей искры разума. И он был вынужден признать, что Логан умер.
Джин продолжает звать, и от эха ее телепатического голоса у Чарльза перехватывает дыхание. Ему так хочется подойти к Джин, обнять ее. Прошептать, что они справятся. Убедить ее, заставить поверить в то, что все действительно будет хорошо. Хотя Чарльз не уверен, что будет… Для нее Логан был особенным человеком. Он любил ее, он был предан ей… Он убил ее. Похоронил. А теперь она хоронит его, и все это чертовски неправильно и несправедливо. Это несправедливо и по отношению к Курту. Логан был его лучшим другом. Одним из немногих, рядом с кем Курт забывал о своей мутации, о Боге, о знаках и предназначениях и становился обычным веселым парнем. Это  жестоко по отношению к Скотту. Да, эти двое так часто ссорились, воевали за внимание Джин, дрались, но неизменно приходили друг другу на помощь. И во многом равнялись друг на друга, даже если и не подозревали об этом. И если кому Скотт мог доверить Джин, так это ему. Смерть Логана – удар и для Анны Марии. Он был одним из немногих, рядом с кем Шельма могла расслабиться и переставала быть неприкасаемой леди. Логан был тем, рядом с кем она могла быть слабой девушкой, в хорошем смысле слова слабой… Даже Петр, и тот практически плакал. И на памяти Чарльза это чуть ли не первый раз, когда на глазах непробиваемого Колосса блестели слезы.
Если бы Чарльз мог поверить в Бога, он бы сейчас, наверное, молился бы. Но Чарльз не верит ни в единого Бога, ни в богов как таковых. Остается только думать о том, что если Бог все-таки есть, то он услышит молитвы Курта и примет Логана. Простит. И, возможно, вернет. Ведь вернулись же и Скотт, и Джин, и сам Чарльз. Так почему бы не вернуться и Логану? Но Чарльз опасается озвучивать эту мысль. Будучи облеченной в слова, она может возродить в сердцах присутствующих надежду. Возможно, напрасную, бесплодную надежду, и тогда боль станет только сильнее. Поэтому Чарльз молчит. Молчит и делает то, что еще может сделать для своих детей прежде чем уедет назад на базу.
Джин наверняка чувствует его влияние – Чарльз не скрывает от нее своих действий. Джин – взрослая девочка, к тому же телепат. Она поймет, что Чарльз не пытается отобрать у присутствующих право скорбеть. Просто помогает это пережить, приглушая боль. В конце концов, для чего-то их вернули в этот мир? Так почему не для этого?
«Телепаты – лучшее обезболивающее, милая. Он бы не хотел, чтобы кто-то страдал. И если мы можем помочь нашим друзьям, Джин, – мы должны помочь».
Дышать становится немного легче. У Чарльза наконец-то получается хоть и грустно, но улыбнуться. Чарльз провожает взглядом уходящего Скотта, замечает руку Анну Марии, сжимающую ладонь Курта. Они справятся. Дети уже давно не дети. Выросли, научились терять и держать удары. Чарльз кивает на прощание – то ли всем собравшимся у могилы, то ли Логану – разворачивается и уходит. И это тоже жутко несправедливо – у него нет даже времени, чтобы проводить Росомаху без спешки. Но… Ему нужно вернуться на Аляску. Там, где есть живые люди, которым необходимо его присутствие. А мертвые… Петр правильно сказал. Мертвые заслужили спать спокойно.

+6

11

Чужое прикосновение вывело его из ступора. Посмотрев в сторону, он окинул взглядом сестру и крепче сжал ее руку, которую она молча вложила в широкую ладонь Вагнера, давая поддержку или, скорее всего, ища ее в ответ.
Осторожно сжимая чужие пальцы, Курт покосился в сторону Петра и Уоррена, а потом перевел взгляд на Скотта и на других. Они все являлись сильными людьми, крепкими и выносливыми, пережившими нелегкие испытания, но испытание чужой смертью было иным. Более тяжелым и невыполнимым, потому что к смерти близких никогда не будешь готов, а уж тем более никогда не сможешь предугадать, чтобы вовремя можно было спасти родного человека от гибели.
Курт старался сдерживать слезы, но это выходило плохо, поэтому он просто опустил голову, чувствуя, как с каждой каплей ему становится чуточку легче и какая-то часть боли выходит наружу таким способом. Эльф очень хотел сдержаться, но смысл, если здесь и сейчас собралась вся семья, от которой скрывать что-либо было бы попросту глупо.
Только Курт понимал, что он не избавится от этой боли окончательно, но постарается жить с ней и сохранить память о друге до последних дней.
Тихий шорох привлек к себе внимание. Скотт покинул их первым, потом ушел Чарльз, молча кивнув всем на прощание. Проводив их взглядом, Вагнер аккуратно высвободил руку, отходя от всех в сторону, желая побыть с Логаном еще немного.
Он имел это право - побыть с ним чуть дольше, поговорить еще немного и, может быть, подарить ему на прощание слабую улыбку.
И извиниться...за слабость.
Нервы натянуты как струны и вот-вот от напряжения они готовы лопнуть. Эльф чуть наклонил голову на бок и зажмурил глаза, вновь обращаясь мыслями к Всевышнему. Ведь пережитое Вагнером являлось каким-то испытанием или просто игрой судьбы? Совсем недавно он оправился от своей миссии связанной с лекарством для мутантов, но новый щелчок по носу не заставил себя долго ждать.
Надо было тоже возвращаться, следом за профессором, на Аляску. 
Натянуто улыбнувшись, Вагнер сунул руки в карманы брюк, устало смотря перед собой, иногда слегка покачивая концом опущенного хвоста.
А может не стоит возвращаться?
Один из его страхов воплотился в реальность, хотя он умолял Всемилостивого не повторять этой пытки, которая когда-то случилась с ним в Мексике. В душе мелькнуло сильное волнение, следом за которым пустило свои корни сомнение и ощущение полнейшей безысходности.
Несмотря на то, что его семья сейчас была рядом, Курт ощущал себя по-настоящему одиноким…

Отредактировано Kurt Wagner (2018-02-25 21:19:32)

+5

12

Раньше это маленькое кладбище было больше похоже на шутку. У каждой хорошей школы есть свои достопримечательности, а у нас вот такая. Дети даже показывали новеньким - вот здесь хоронили наших учителей. Которые вполне живы, к которым всегда можно подойти, заговорить. Этого больше не будет.
Логан не очень любил говорить о своем прошлом, даже с друзьями, и дело тут было не только в Оружии Икс, но... Всякому кто его знал, было понятно - у Росомахи свои, особые взаимоотношения со смертью. Он играл с ней, избегал её множество раз, и вот наконец она его настигла. Медленно и неотвратимо. Казалось бы, у них было время чтобы привыкнуть к этой мысли, примириться. Но ведь это невозможно. Скотт был прав, со временем станет легче. Не сразу. Пётр и не хотел избавления от боли. Лишь того, чтобы Логан, куда бы он не отправился, обрел наконец покой, которого ему так недоставало в жизни, и которого он, казалось бы, и не хотел. Пётр стоял и тихонько плакал. В груди было пусто. Но он знал, Логан бы не хотел чтобы они горевали. И все же, же нельзя было совсем без этого. Они должны были его проводить.
Ощущение что друг где-то рядом - никуда не исчезло. Конечно, он не оживет так просто, чудеса не могут случаться бесконечно, но... Логан не ушел бесследно, он остался в каждом из них, во всем что он сделал. Пётр, и наверняка не только он, думал что Логан  переживет их всех, что это он будет рассказывать уже другим, новым мутантам о своих друзьях, но он как всегда решил встретить врага первым. Такого врага, которого нельзя победить. Но Логан не проиграл. Ни битвы, ни испытания, ни проклятый вирус не смогли его сломить. Логан ушел, но он ушел непобежденным, не сдавшимся. Не стал отсиживаться за чужими спинами и встретил опасность грудью. Как настоящий Человек Икс, как настоящий друг. Как герой.
То что лежит в гробу, это не Логан, это... Это его тело. Логан останется с нами. Никто здесь о нем не забудет. Человек живет пока о нем помнят. Боль никуда не пропала, но Пётр почувствовал как он улыбается сквозь слезы. Это ведь то, чего ты хотел, друг? Чтобы тебя помнили. Помнили, что ты никогда не сдавался.
Никому ведь даже в голову не пришло сказать "Прощай, Логан". И ведь он никогда не называл себя героем. Никогда не бил себя в грудь, и не кричал что он хороший парень. И при этом был... Был настолько нужен, что понимаешь насколько - только теперь, когда его уже здесь нет. Здесь нет. Распутин знает, друг не исчез бесследно. Да, Логан умер. Но он не превратился просто в тело в гробу, вот в эту могилу, и никогда не превратится. Сейчас очень больно, да. Должно быть больно. Но... Вирус... Смерть не может отнять у них Логана. О нем будут помнить. Ведь самое главное - это не надгробные речи, не могильный камень с надписью. Самое главное - это воспоминания.
- Я тебя не забуду, друг. - Беззвучно прошептал Пётр. - Мы тебя не забудем.
Он сделал шаг вперед, чуть ближе и остановился. Стоял и ждал, сам не зная чего, потом наконец отвернулся чтобы уйти. Просто нужно время. Много времени. Но здесь... Здесь не Логан, а просто могила и памятник. А самые главные памятники - это не металл и не камень, это то, что мы носим с собой. Нужно идти и действовать. Он хотел бы этого.

+6

13

Почему, каждый раз, один из них обязательно должен умереть? Чем они так прогневали Бога, что день за днем с неба сыпятся огненные шары в виде страданий и смертей, которые, несомненно, затрагивают их семью. Хотелось пропасть, убежать настолько далеко, чтобы любая вещь, любой уголок в этом огромном доме не напоминали о старом погибшем друге.
Все забудется.
Сердце перестанет болеть, а в душе исчезнет пустота.
Начнется белая полоса…
Кто придумал этот шаблон и сделал его каноном? Нет, не забудется, и Мари не хочет забывать. Это всегда останется в сердце, он навсегда останется с ними, с каждым кто стоял здесь, с каждым, кому он был так дорог.
Анна тяжело вздыхает и возводит глаза к небу, будто пытается найти там такой знакомое лицо с улыбкой на все то, что здесь сейчас происходило. Не видит, не может разглядеть, и это все из-за проклятых слез,  вновь наполняющих зеленые глаза, которые за последнее время стали красными из-за них же. Если Бог есть, он должен быть с ним сейчас, и Логан заслужил своё место где-то наверху. Пусть тысячу раз он будет твердить об обратном, Мари останется при своем мнении. Спорить только было не с кем, отчего на душе становилось слишком холодно и одиноко  Внимание вновь вохвращается ко всем присутствующим, каждый был по своему разбит, у каждого были свои собственные мысли и слова. Кто-то что-то говорил, кто-то общался именно с ним…Шельма украдкой смотрит на Скотта, они ведь спорили каждую минуту, если не дрались, а сейчас, сейчас их вечный лидер потерян. Джин, Джинни – его любовь, которую он сам же и похоронил, только странная штука жизнь переиграла весь сценарий наоборот. Чарльз, потерявший друга, поддержку, и Анна не побоится этого слова – сына. Они все для него как дети. Горе сломило и Петра, и Мария совсем не помнит, чтобы видела его таковым хотя бы раз в жизни. И Курт, её старший брат был полностью убит горем, так резко навалившимся сверху за всеми бедами, которые уже происходили в жизни каждого.
Рядом с местом нового захоронения все ещё ютятся три других памятника, так злобно напоминающих о том, что жизнь всегда забирала и забирает лучших. Маленький личный ад, для каждого, кто решался взглянуть на небольшое кладбище для Людей Икс. Только в их случае, волшебным образом люди вернулись. Вполне логичный вопрос возникает где-то глубоко. Слишком много мыслей, слишком много размышлений, бессмысленных, никому сейчас не нужных. Это словно попытка вернуть то, что потеряно навечно.
Что оставалось делать дальше? Скорее всего, приходить в себя, сквозь стиснутые зубы, борясь с собственными думами каждый день, смотря по утрам в зеркало на себя, на свои собственные поступки. Пытаться найти силы в своей собственной голове. Из-за этих чертовых войн остаются слишком рваные раны, которые не заживают даже на нем. Почему с ними так поступают? В чем их вина? Каждое существо в этом долбанном мире хочет просто жить. И Логан хотел, он заслужил! Простую, обычную жизнь, без всего этого бедлама каждый день, без убийств и вечной боли. Но почему с каждым новым днем появляются очередные способы отлова, убийства и полного лишения сил мутантов?
Нужно было произнести последнюю речь, сказать что-то такое, что обычно произносили на похоронах, но… Шельма будто разучилась говорить в одночасье. Кто-то похитил её голос, оставив лишь несказанные мысли в голове, которые кричали и рвались на выход. Мария провожает взглядом Скотта и Профессора, которые оставляют их в полном молчании перед ушедшем другом. Курт отходит от неё, что сама девушка замечает не сразу, так сильно увязнув в своих собственных мыслях. Она ищет, ищет что-то теплое, что-то радостное, маленькую искру, которая согреет сейчас лучше любого объятия.
Вспоминает себя, такую испуганную и потерянную в вагоне поезда, где он пришел за ней, не оставил и не бросил.
Шельма честно пытается улыбнуться, ведь самому Джеймсу вся эта картина маслом совершенно не по вкусу.
- Я… Черт, - голос обрывается, стоит только начать говорить, - я просто надеюсь, что ты сейчас счастлив, сидишь, наверное, где-нибудь в ангельском баре, где пиво льется рекой, и… Ты ведь будешь приглядывать за нами оттуда, верно? - никогда и никто, и эти слова кажутся ей правильными, нужными сейчас. Силы больше не смогут выдержать всего, нужно просто побыть наедине с собой, пытаясь собрать все разбитые кусочки воедино.

+6


Вы здесь » Marvelbreak » Отыгранное » [14.10.2016] Много важных воспоминаний


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно