На Аляске снова холодно. Чарльз опять мерз, кутался в старую летную куртку – единственное, что спасало его от простуды в течение последний недели. Куртка явно принадлежала кому-то, габаритами превышавшему Чарльза раза в полтора, к тому же пропахла сигаретами и жженой резиной, но Чарльзу нравилось. Да и со снабжением на базе пока что были проблемы. В деньгах, как ни странно, повстанцы не нуждались – Ороро сохранила в неприкосновенности счета Чарльза, да и Тони на толщину кошелька не мог жаловаться. Но первостепенной задачей стали стройматериалы, оружие, еда и медикаменты, а не одежда. Из одежды закупали стандартные полярные комбинезоны, и парочка таких у Чарльза даже была. Они были хороши для работы на воздухе, но в недрах базы слишком быстро отсыревали. Сырость вообще стала главной проблемой этого места, и тут Чарльз надеялся только на инженерный гений Тони.
Тони Старк… Чарльз и представить себе не мог, что этот экцентричный человек за пару недель станет ему другом. Первые дни их отношения не очень-то складывались – сказывалась разница характеров, воспитания и мировоззрения. Но постепенно Чарльз научился ценить Тони. Его упорство, граничащее с упрямством, его неуемную энергию, его самоотдачу, его гениальные технические решения, сделавшие жизнь на Аляске гораздо более комфортной. Свалившаяся им на голову война выматывала и вынимала все силы, и Чарльз был искренне благодарен Старку, всегда готовому помочь и подсобить. Благодаря этому человеку у Ксавьера было время не только на эту самую войну, но и на привычнее, не менее важные дела. На базе уже жили дети – и их нужно было учить. На базе было много мутантов, каждому из которых была нужна та или иная помощь.  И еще больше таких нуждающихся находились там, в большом мире. И добрую половину времени, отведенную на сон, Чарльз проводил в зале Церебро. И еще треть – в лабораториях, где люди и мутанты пытались найти решение проблемы с вирусом «Геном».
Чарльз с головой погрузился в новую, непривычную для него жизнь. За долгие десятилетия прошлой он из человека, прошедшего войну, превратился в тепличное растение, намертво приросшее корнями к коляске и своему дому. Теперь ему приходилось отвыкать. И… Чарльзу нравилось. Нравилось ощущение физической усталости, сопровождаемой болью в мышцах. Гудящие от напряжения ноги, синяки и ссадины – он никогда раньше так много не работал руками. И никогда раньше не чувствовал такого единения с командой. Раньше он всегда был где-то в стороне  - профессор, которого чуть ли не пьедестал поставили и вынуждали соответствовать. Теперь он мог с этого самого пьедестала спускаться – и, положа руку на сердце, Чарльз признавал, что возвращаться в этот «полубожественный» образ ему не особо хотелось.
Вспоминать о прошлой жизни Чарльзу приходилось тогда, когда на базу попадали новенькие мутанты. Каждый из них так или иначе слышал о Профессоре Икс, и Чарльз понимал, что именно его они и ожидают увидеть. А сегодняшняя гостья и вовсе была особенной.
Кэтрин Саммерс. Женщина, которая подарила миру и иксменам Циклопа и Хавока. Которая, так уж получилось, подарила Чарльзу Скотта – мальчика, которого Чарльз полюбил как собственного сына.
Чарльз даже переоделся в единственную приличную рубашку и брюки. И даже в кои-то веки побрился. Он еще не знал, чего ожидать от миссис Саммерс. Скотт был слишком счастлив из-за того, что нашел свою маму, и его эмоции толком не давали ему доложить обстановку. Джин оказалась более прагматичной и сообщила, что у Кэтрин появились способности, контролировать которые она не может. Но толком рассказать о них Джин не смогла – просто потому, что силы Кэтрин еще не раскрылись полностью. И судя по всему, именно с этим и предстояло работать Чарльзу.
Джет прилетел без задержек. Джин, коротко поздоровавшись, тут же упорхнула – у нее, как у одной из учителей школы, всегда были дела на базе. Чарльз остался один на один с Кэтрин. Последняя жутко переживала и волновалась, хотя и пыталась это скрыть, и Чарльз решил не заострять внимания на ее состоянии. Она должна была сама захотеть поделиться своими проблемами. Только тогда нормальное обучение стало бы возможным.
- Добрый день, я Кэтрин Саммерс.
- Добро пожаловать на базу, Кэтрин. – женщина не протянула руки, поэтому Чарльзу пришлось брать инициативу в свои руки. Точнее, взять руку Кэтрин в свою. Аккуратно коснувшись ладони женщины губами, Чарльз мягко сжал ее пальцы и только потом отпустил ее руку. – Чарльз Ксавьер. Можно просто Чарльз.
Наверняка она ожидала увидеть другого профессора. Того, который смотрел на учеников и гостей с фотографий директорского кабинета школы. Спокойного, умиротворенного, мудрого старика в безупречном костюме, при взгляде на которого даже инвалидная коляска не казалась чем-то инородным или неправильным. Такого профессора даже сам Чарльз каждое утро ожидал увидеть в зеркале, что уж говорить об остальных…
- Прежде чем я отведу вас в вашу комнату и расскажу об этом месте, хочу… Хочу сказать вам спасибо за ваших сыновей. Ваши мальчики очень многое сделали для этого мира. И еще больше сделали для меня. И я очень рад, что теперь вы с нами, Кэтрин. О вашем прибытии уже почти все в курсе. И всем иксменам не терпится с вами познакомиться.

- Я рад, если мне это удалось, Кэтрин. Мне безумно жаль, что вашего мужа нет, но… Зато у вас теперь будет время вновь почувствовать себя матерью… Признаться, у меня не всегда получается справляться с вашими сыновьями. К тому же никто и никогда не заменит детям мать.
Чарльз жестом предложил Кэтрин следовать за собой. Женщина была права – в ангаре было прохладнее, чем на самой базе.  Одеты они оба были достаточно легко, и, как оказалось, оба не сильно жаловали холода.
- Если честно, я бы предпочел тропические необитаемые острова. Белоснежные пески. Бирюзовое море. Пальмы, кокосы, свежие морепродукты… Но, увы, Оружие Икс, которым раньше принадлежало это место, выбрали именно Аляску. Наверное, догадывались, что мы отобьем базу, и решили сделать гадость заранее.
Замечание Кэтрин по поводу месторасположения базы сопротивления Чарльза нисколько не обидело.  И он сам, и многие из живущих здесь постоянно, так или иначе, но базу ругали. Впрочем, это все равно было лучше, чем палаточный лагерь, канализации морлоков или более удобное, но стратегически совершенно невыгодное проживание бок о бок с врагами. Здесь же было относительно безопасно. И, как ни крути – красиво. Жаль только, что любоваться дикими красотами времени практически и не оставалось.
Экскурсия по базе много времени не отняла. Чарльз показал Кэтрин ангар для колесной техники, склад боеприпасов, склад снабжения, где хранились герметично упакованные вещи и бытовая химия, склад продуктов питания. Потом они перешли в жилую часть, большую часть которой занимали жилые комнаты. Кухня, столовая, тренажерный зал (аналог Опасной комнаты особняка), зона отдыха, небольшая библиотека, пара учебных комнат – места тут было раза в три меньше, чем в особняке, но никто не жаловался. Напоследок Чарльз познакомил женщину с лабораторным сектором и медицинским блоком, искренне надеясь, что последний будет пустовать как можно дольше.
Комната Кэтрин располагалась рядом с комнатой Джин – небольшой отсек без окон, где помещались только кровать, стол с рабочим терминалом, стул, шкаф и тумбочка. Зато здесь была не только отдельная уборная, но и своя душевая – этой роскошью обладали не все отсеки, и где-то половина базы, в основном мужская, пользовалась общими душевыми.
- Места не очень много, окон, как видите, тоже нет. Зато подземную базу нельзя обнаружить с воздуха. Чтобы было не так уныло, мы установили лампы дневного света. И регулярно выходим на поверхность… Надеюсь, вы привыкните, Кэтрин. А пока пройдемте ко мне в кабинет… Нам еще многое надо обсудить.
Под кабинет Чарльз отвел одну из двух комнат, выделенных лично ему. Себе Ксавьер оставил только небольшую спальню – все равно он спал здесь далеко не каждую ночь. А кабинет был ему необходим – здесь находились все любимые книги Чарльза, вся бухгалтерия базы, досье и немыслимая куча разных бумаг, начиная от счетов за консервы и заканчивая чертежами новых защитных установок.
- Присаживайтесь, прошу, - Чарльз указал Кэтрин на одно из кресел, привезенных отсюда из школы.
Как он и ожидал, проблема у миссис Саммерс была типичной для всех «начинающих» мутантов. Тем не менее, Чарльз выслушал Кэтрин очень внимательно. Но отвечать не спешил – сначала включил чайник, заварил чай и дал одну чашку в руки Кэтрин. И только потом начал говорить.
- Через подобное проходили все мутанты, Кэтрин. В большинстве своем мутации проявляются в пубертатном периоде, поэтому юные мутанты столь…опасны. Буйство гормонов значительно снижает контроль и возможность этому самому контролю научиться. Поэтому тем, кто осознал себя еще детьми или, наоборот, взрослым, проще. Просто таких мутантов единицы. Вы попали в их число, Кэтрин. Вы взрослая, благоразумная женщина, ваша главная проблема – ваш страх. Но исток любого страха – незнание. Что вполне исправимо. Главное, что у вас есть желание учиться и узнавать новые грани своего тела и разума. И я, и Скотт, и Джин – мы все с удовольствием вам поможем. И не беспокойтесь… - Чарльз улыбнулся, вспоминая далекое прошлое, - Мои ученики во время обучения валили деревья, несколько раз взрывали мой дом, меняли ландшафт Уэстчестера, устраивали торнадо и внеплановые извержения. Никто не будет вас ни в чем обвинять. Вы же не специально.

- Джин все говорила правильно. Просто вам сейчас не нужно никуда спешить. Вы… - Чарльз понимал, что Кэтрин действительно полностью выбита из колеи и дезориентирована, поэтому он старался не пускаться в философские рассуждения и пытался как говорить как можно более просто и понятно. – Сейчас вы как ребенок, впервые вышедший за пределы родного дома. Перед вами огромный неизведанный мир. Вот вы бы  бросили своих ничего не понимающих сыновей в самую гущу событий? Конечно, нет. Поэтому… Я построю ваше обучение таким образом, чтобы вы получали ровно ту часть информации, которую можете воспринять. А ваша задача – задавать как можно больше волнующих вас вопросов. Так мы сможем уделять первоочередное внимание именно тому, что нужно вам. А не тому, что считаю важным я.
Чарльз чисто по-человечески сочувствовал Кэтрин. Не жалел, отнюдь. Он считал, что второй шанс прожить целую жизнь – это ценнейший дар. Как, впрочем, и сверхчеловеческие способности. Поэтому никакой причины для жалости он не видел. А сочувствовал только потому, что прекрасно понимал состояние Кэтрин. В конце концов, он сам недавно воскрес и помнил, как тяжело возвращаться в мир, который тебя уже похоронил. А ведь Кэтрин отсутствовала целых двадцать пять лет! Гораздо дольше, чем Чарльз. И привыкать ей приходилось не только к силам мутантов, а к десяткам тысяч мелочей, ей еще не знакомых, но прочно вошедших в обиход любого современного человека. Да даже половина кухонной утвари была для нее загадкой, что уж говорить о передовых технологиях. И естественно, что ее некое отчуждение от мира было вполне логичной реакцией организма. Мозг защищал себя от переизбытка информации, пытался создать зону изоляции, в которой Кэтрин было бы комфортно. Вот только это были рефлексы. А у человека существовал ее интеллект. И последний твердил Кэтрин, что нужно что-то делать. Противоречивые желания разрывали на части, и в итоге ощущение потерянности только усиливалось. Впрочем, это была наименьшая из проблем, решаемая банальной программой адаптации и социализации.
- Я тоже умирал, Кэтрин. – Чарльз встал со своего места, обошел стол. Наклонился, опустил ладони на плечи женщины. Сейчас он не чурался использовать свои телепатические способности, окутывая уставшую Кэтрин аурой спокойствия и умиротворения. – Ну же, Кэтрин, посмотрите на меня. Не отворачивайтесь, я не кусаюсь. – Как только она подняла взгляд, Чарльз улыбнулся и продолжил. – И воскрес совсем недавно. Мне знакомо ваше состояние. Будем откровенны – та еще дрянь. И мыслей миллионы, и за что хвататься непонятно. Мой вам совет – ищите константу. Нечто неизменное. - Чарльзу в свое время это помогло. Помогли мысли о школе и учениках. Помогли воспоминания об Эрике. – Не обязательно значительное. Улыбки ваших детей. Любимый сорт чая. Вы говорите, что вы создаете красоту – так создайте! Если хотите, мы найдем вам и холсты, и краски, и все, что нужно. Поверьте, ваши способности никак не помешают любимому делу. Чем вы спокойнее и счастливее, тем сильнее контроль.
Чарльз безбоязненно взял ладони Кэтрин в свои. Мягко сжал ее пальцы. Он еще не знал, в чем состоят ее способности, но два момента уже понял. Первый – стресс приводил к всплескам способностей, и те сразу же выходили из-под контроля, потому что Кэтрин не могла сдержаться. А сдержаться не получалось, потому что ей была неизвестна природа этих сил. Второй – то, что точкой выхода являются именно руки. Исходя из того, что силы всех Саммерсов имели одну природу, Чарльз полагал, что и Кэтрин каким-то образом способна влиять на энергию.
- Вы очень сильная женщина. Просто сейчас вы устали. Это нормально. Но все же прежде чем вы пойдете отдыхать, опишите мне, как проявляются ваши способности. Или вы можете показать. Показать даже лучше, но вы имеете полное право не пускать меня в свой разум. А без разрешения я не войду.
Можно было, конечно, втихую считать память Кэтрин – она бы даже не заметила. Но начинать отношения с новой ученицей с обмана Чарльз считал неправильным. К тому же ему было важно, чтобы Кэтрин привыкла не только к своим новым силам, но и к другим мутантам. Прежде всего к самому Чарльзу. В конце концов, обучение всегда проходит успешнее, когда между учителем и учеником складываются доверительные отношения.
Чарльз не хотел торопить Кэтрин с ответом, поэтому неторопливо вернулся за свой стол. Чай все еще был слишком горячим, и пить его приходилось мелкими глотками. А еще отчаянно не хватало лимона, но свежие фрукты здесь на Аляске были редкостью. И непозволительной роскошью.

Чарльз не встал вставать. Просто отставил кружку с чаем и пристально посмотрел на Кэтрин. Ментальная защита у миссис Саммерс была, можно сказать, совершенно никакая. Да и в разуме творился разброд и шатание – как и всех, кто воскрес совсем недавно. Сам Чарльз уже пережил этот этап некой психологической адаптации. Осознал свое место, вернул контроль над своим разум, телом и жизнью. Кэтрин это только предстояло. Впрочем, ее случай оказался далеко не таким тяжелым, как, например, вышло в случае со Скоттом. Ментальные структуры сознания нарушены не были, только связь между «тогда» и «сейчас» еще не образовалась. Но ее созданию ничего не мешало, поэтому никоим образом влезать в разум женщины глубже Чарльз не стал. Естественность процесса гарантировала в ее случае наилучшие результаты.
Кэтрин настроилась и начала вспоминать. Перед глазами Чарльза словно начали прокручивать киноленту, где он – Кэтрин, и он вместе с нею – становился главным действующим лицом. Чарльза интересовали два момента – то, как проявилась ее мутация, и то, что сама новоявленная одаренная при этом испытывала. Как и обычно в такой ситуации, начало инициации было сопряжено  с опасностью, страхом и сильным стрессом. С одной стороны, это не могло не огорчать, с другой – в подобных ситуациях мутации проявлялись наиболее ярко.
Все закончилось буквально через пару секунд. Чарльз коротко кивнул, ободряюще улыбнулся и жестом указал женщине на чашку с чаем. Теплый напиток в таких ситуациях всегда помогал расслабиться и взять себя в руки.
- Ну, что я могу сказать… Мне придется еще раз посетить вашу голову, но уже в момент тренировки. Так мне будет более понятно, какие эмоции и мысли служат для вас точкой контроля, а какие сводят его на нет. Но в целом… Ваши способности похожи на способности ваших сыновей. В их основе тоже лежит манипуляция с энергией. Но ваши сыновья поглощают энергию извне – в основном это энергия света – преобразуют ее и направляют в определенную часть тела. В случае со Скоттом это глаза. Вы же…Вы способны менять направление потока энергии. Как бы вам пояснить… Вы же знаете формулу Эйнштейна? Энергия равняется массе умноженной на квадрат скорости света. Это универсальная формула, которая в каждом случае обрастает дополнительными переменными. Когда мы говорим о нашем мире и какой-либо движущейся частице, мы всегда говорим еще и о направлении движения. О векторе. И вы способны этот вектор менять. Речь идет не только о камне или падающей на голове ветке. И о частицах как таковых – помните ваш купол? Вполне возможно, что ваши способности, будучи развитыми, выйдут на уровень молекул и атомов – электроны ведь тоже движутся по орбитам. Но об этом, я думаю, мы уже будем говорить потом. – Чарльз снова улыбнулся. Ему вообще почему-то хотелось улыбаться этой женщине. И еще больше хотелось видеть ее ответную улыбку. Мама Скотта и Алекса… Ох, эта женщина уже очень многое значила для Чарльза. – Но смею вас заверить, ваши способности не несут разрушения. Они вызывают изменения, а это принципиальное другое дело, дитя.
Чарльза продолжал мучить когнитивный диссонанс. Женщина, сидящая перед ним, была младше его лет на пятьдесят, но выглядела старше. Чарльз понимал, что от старых привычек ему придется избавляться. От всех этих прочно вошедших в обиход «милая», «дитя», «послушай старика». Что придется менять все, начиная от собственной речи и заканчивая отношением к своим выросшим детям и новым ученикам. Придется вспомнить далекое-далекое прошлое и молодого себя… А как раз молодым Чарльз быть уже отвык. Но разве есть что-то глупее тридцатилетнего парня, который ведет себя как девяностолетний монах?
- Значит, холсты, кисти, краски. – «а еще мольберт, растворители, лаки, грунтовки и все то, что нужно для рисования». – Не могу обещать, что получится все достать быстро, но я попрошу тех, кто сейчас в городе… Самовыражение через искусство – это чудесно. Мне всегда было немного грустно от того, что я обделен подобными талантами. Хотя когда-то я неплохо пел. Правда, репертуар был тот еще, хотя чего ждать от студенческого общежития?
Чай в чашках подошел к концу, и Чарльз поднялся на ноги.
- Думаю, сейчас вам лучше будет отдохнуть, помыться после долгой дороги и хорошенько выспаться. А как будете готовы – прежде всего морально – к продолжению разговора и началу познания своих сил, приходите. Вас проводить до вашей комнаты?

- Я бы не был так категоричен, дорогая. Мы едва коснулись верхушки айсберга. И зная ваших сыновей, я уверен, что вы и ваши способности полны сюрпризов. Скучно нам точно не будет. – Женщина явно устала, и Чарльзу не хотелось сейчас грузить ее лишней информацией и терминологией. К тому же он действительно только в общих чертах представлял, что из себя представляет мутация Кэтрин. Точно станет ясно только в процессе тренировок и более тесного общения, в том числе телепатического. – Пойдемте. Провожу вас. И не беспокойтесь, вы никому не доставляете хлопот. А если и доставляете, то только приятные.
Чарльз, вспомнив о том, что раз он на ногах и снова умеет ходить, предложил даме руку. За Кэтрин ему хотелось ухаживать, потому что даже сейчас, после стольких событий и потрясений, она вела себя как те леди, которые приходили к родителям Чарльза. Только без свойственной оным напыщенности и высокомерия.
Пожелав Кэтрин спокойной ночи, Чарльз вернулся к себе – ему еще следовало переделать свое расписание. По возможности, конечно, потому что текущее положение дел не способствовало к жизни по графику. Но то, что миссис Саммерс нуждается в тренировках, было определенно ясно. Как и то, что отдавать ее на обучение Скотту или Джин нельзя. Они бы справились – оба прекрасно разбирались в системе обучения мутантов и уже давным-давно отвечали за слаженную работу иксменов как команды. Но личные отношения могли помешать – да что там, с большой вероятностью бы помешали. К тому же Чарльз не хотел, чтобы общение Скотта с родной матерью начиналось с тренировок и иерархических отношений. И еще меньше он хотел помешать  установлению нормального контакта между Джин и Кэтрин – невестка и свекровь, как ни крути. У них и так все было слишком сложно.
А следующий день у Чарльза не остается времени на занятия – они пересекаются с Кэтрин только утром за завтраком. Так что первое занятие приходится перенести на вечер следующего дня. Впрочем, это совершенно не критично, Кэтрин в любом случае нужно было время отдохнуть и привыкнуть как к этой базе, так и к населяющим ее людям. Да и наверняка ей хотелось для начала больше времени провести со своей семьей.
Для тренировки Чарльз выбрал один из малых ангаров, где хранились в основном запчасти к джетам и какой-то не особо нужный металлолом. К сожалению, база Оружия Икс не располагала ничем похожим на Опасную комнату, а в тренировочном зале по вечерам всегда кто-то занимался. Тренировка Кэтрин же предполагала работу с концентрацией и умением абстрагироваться, и наличие лишних, к тому же незнакомых, людей ей бы сильно помешало. В ангаре если что и могло помешать, так это температура, не поднимающаяся выше плюс шести. А с этим вполне справлялись полевые комбинезоны.
- Простите, что в таком месте. Но здесь пусто. Да и относительно безопасно. Правда, немного холодно, но где-то тут была тепловая пушка. Можно включить… Я сейчас.
Поиски пушки в итоге результатов не дали, поэтому пришлось обойтись двумя масляными обогревателями. Старые, облезлые агрегаты жутковато потрескивали, но грели на ура. Не весь ангар, конечно, но хватало и небольшого пятачка. Чарльз предложил Кэтрин присесть на накрытую пледом бочку.
- Итак, Кэтрин. Мы поступим таким образом. Пугать вас я не хочу, хотя вы инстинктивно используете способности, чтобы себя защитить. Давайте начнем с чего-то более мирного.
Чарльз достал из кармана теннисный мяч.
- Я буду кидать вам мяч. А вы попытайтесь его отбить. Я видел, как в прошлый раз вы закрывались щитом. Давайте начнем с этого. Я кидаю – вы ставите щит, но сразу после того, как отбиваете, снимаете его. Сможете?

Первые эксперименты прошли удачно. Щит Кэтрин ставила исправно, и отбрасывал мяч он стабильно с постоянной силой, не превращающий игрушку в метательное оружие. А вот с тем, чтобы щит убрать, у нее возникли определенные проблемы. Какое-то время Чарльз просто телепатически следил за Кэтрин и изменением ее состояния, особо не вмешиваясь и не давая подсказок. Мало было пояснить, как и что нужно делать в теории. Теория всегда представляет собой нечто обобщенное, а Чарльзу было важно понять, какие коррективы необходимо внести на практике.
- Тише, Кэтрин. Успокойтесь. Злость вам не поможет. Она мешает еще сильнее. Изначально ваш щит - это ваша защита. Вы пережили чудовищное испытание. Вы погибли и воскресли. Не будем углубляться в то, как ваш разум защищает вас психологически - это мы начнем обсуждать, когда вы станете доверять мне чуть больше. Поговорим о физической составляющей. - Чарльз подкинул в руке мячик, жестом предложил Кэтрин присесть и кивком указал на термос, стоящий на одной из бочек. Чай на случай, если Кэтрин замерзнет или захочет пить. Или чем-то занять руки. - Смотрите, какой нюанс. Ваш щит не отталкивает от вас одежду, хотя каждое ваше движение вызывает и ее движение. Не отталкивает вещь, на которой вы сидите. Если вы ставите его, когда в ваших руках чашка - она не вырывается из пальцев и не летит куда подальше. Ваш щит существует для того, чтобы отклонить угрозу. Мяч - не угроза, но в детстве вы наверняка ведь получали мячом по лбу? Все получали так или иначе. Вы не помните таких событий. А клетки вашего мозга помнят. Упавшая ветка тоже несет угрозу. Человек, внезапно сделавший резкое движение в вашу сторону - тоже угроза.
Чарльз, в общем-то, говорил вещи, которые Кэтрин и сама прекрасно знала. Но ее психическое состояние и волнение ей мешали разложить все по полочкам. И чем чаще она терпела неудачу, тем больше возрастало внутреннее напряжение. Мозг неизбежно на это реагировал - для клеток мозга внутренняя тревога ничем не отличалась от внешней. Те же электрические импульсы. И та же ответная реакция - защита, устранение этой самой тревоги.
- Чем больше вы напряжены, тем меньше контролируете себя. И тем сильнее подсознательно стремитесь защититься. Поэтому щит никуда не пропадает. Давайте я сейчас помогу вам успокоиться.
Если чему Чарльз и научился в совершенстве, так это методам успокоения. Абсолютно всем детям, попадающим в школу, хотя бы раз, но требовалась помощь такого рода. Что уж говорить о взрослых с менее лабильной психикой.
В память Кэтрин Чарльз залезать не стал. Просто окутал ее разум ощущение спокойствия и ненадолго внушил чувство безопасности и безмятежности.
- Это мячик. Игрушка. Поймайте его и киньте мне назад.