Внезапно. Слишком внезапно все произошло. Слишком внезапно все завертелось так, что сейчас даже сложно понять, с чего все начиналось. Всего несколько часов назад он просто выполнял свою работу, вычисляя очередных ребят, которые вставляют палки в колеса Гидры. И не сказать, что он не ждал подвоха, не ждал заварушки. Ждал. И еще как – с удовольствием, без тени лишних сомнений кинулся в нее с головой, как только та показалась в поле зрения. И впервые за долгое время допустил промах, ошибку, которая может стоить ему жизни.
Есть поговорка о том, что если поспешить, то можно с легкостью выставить себя на всеобщее посмешище. Он, возможно, в нескольких шагах от этого.
Очередная попытка разобраться в том, что натворили ребята из Биржи, окончилась банальной перестрелкой, в которой он одержал верх, но в завязавшейся схватке с главарем отряда он получил инъекцию чего-то непонятного прямиком в шею. Вытащить шприц удалось лишь через минуту, когда противник вырвался и сбежал, оставив его в полном одиночестве в каком-то здании. И поначалу он даже не воспринял всерьез эту проблему, решив довести все дела до конца, а потом разбираться, что там ему ввели. Однако через некоторое время участившееся сердцебиение и небольшое головокружение заставили его озаботиться этим.
В это не хотелось верить, да и не верилось. До сих пор не верится. Слишком уж быстро все произошло. Слишком спонтанно, чтобы обеспокоиться этим. Потребовалось целых полчаса для того, чтобы понять – дело дрянь.
Ему вкололи какую-то пакость, которая начинает медленно, но верно подтачивать его организм. И теперь вопрос времени – когда же тот откажет. И сейчас у него уже мало причин, чтобы сомневаться в том, что это какой-то яд. Иначе этот парень не старался бы так отчаянно, не прикладывал бы столько усилий для того, чтобы содержимое шприца оказалось в его организме.
Прекрасно.
Именно этого ему и не хватало для полного счастья.
Теперь ради полноты картины остается еще во что-то влипнуть.
Проклятие. Все это совсем не то, чего он ожидал. Наверное, ему следовало вовремя взять ситуацию под свой контроль, быстро и резко, не давая врагам даже секунды форы, но он заигрался, как и всегда. И в этом нет ничего удивительного – долгое время ему абсолютно все сходило с рук. Долгое время он, можно сказать, находился в твердой убежденности в том, что он всегда найдет выход из любой затруднительной ситуации. Впрочем, он и сейчас в этом уверен – уверен в том, что выживет и в этот раз. Но это будет сложно.
Пуля, застрявшая в предплечье, не мешает ему, пусть и не дает о себе забыть. Его иммунитет к боли, от которого он с наслаждением избавился бы, сейчас играет ему на руку, позволяя сосредоточиться на происходящем и понять, что же ему следует предпринять теперь.
На ум приходят лишь врачи Гидры, которые, несомненно, вытравили бы из него всю заразу, но ему не хочется тратить время на то, чтобы добираться до них, объяснять, что случилось, при каких обстоятельствах это произошло, и терпеливо ждать, пока доктора разберутся в чем дело, и только после вылечат. Но главная проблема даже не в этом, а в том, что в прошлый раз, когда он побывал у них, он приобрел неуязвимость к боли, с которой он вынужден теперь жить. Наверное, многие посчитали бы это сказочным даром, но не он – так он еще меньше чувствует себя живым человеком, и это ему не нравится.
Уорд тормозит, останавливаясь у какого-то дома. Рефлекторно, практически на автомате, не осознавая того некоторой частью сознания, он приехал прямиком к дому Джеммы Симмонс. И с чего он взял, что она поможет ему? После всего того, что он сделал? Но и выбора у него особого нет. Ему нужна помощь. Срочно. Нет времени даже на лишние раздумья о том, стоит ли идти или нет.
И стоит запомнить – нельзя говорить Симмонс о том, как он узнал ее точный адрес. Разумеется, она должна понимать, что с этим у него нет проблем – у него есть полный доступ к досье всех бывших и действующих известных агентов Щ.И.Т.а. Проверить данные, разузнать требуемую информацию, запомнить самое важное на всякий пожарный – легко и просто. Но он сильно сомневается в том, что ей это придется по душе. Такое естественно никому не понравится. Особенно, если учитывать тот факт, что он для нее является врагом.
Номер квартиры рефреном бьется в висках в такт учащающемуся шуму в ушах, пока он заходит в дом и дожидается лифта. Быть может, он вновь рискует, играет с огнем, как ему всегда нравится. Быть может.
Сейчас ему точно не до игр и шуток. Он не хочет сдаваться и не хочет останавливаться. Слишком много ему еще предстоит успеть сделать, слишком много того, о чем он пока только размышляет. И он точно не намеревается отдавать свою жизнь просто так. Сейчас он выживает. Стискивает зубы, проклиная всех и каждого, кто встал у него на пути. О том, что творится у него в голове лучше и не говорить – мысли, прежде, четкие и ясные, спутались, превратились в неясный комок непонятно чего.
Что с ним происходит вообще?
Уорд упирается ладонью в дверь, когда та открывается, и одновременно держится за косяк. С каждой минутой сознание все больше обволакивает темной пеленой. Какой-то крупицей поражается тому, что все еще более или менее крепко стоит на ногах, хотя бы не пошатываясь.
- Симмонс. Мне нужна твоя помощь. Они что-то вкололи мне, - произносит, как только видит ее лицо, и пытается при этом удержаться в вертикальном положении.
В прошлый раз они заключили шаткое, хрупкое перемирие, когда выбирались из одной из баз Руки, и то перемирие закончилось выяснением отношений. Весьма странно. Конечно, и речи не идет об окончательном мире между ними, но что-то изменилось. Изменилось настолько кардинально, что он пришел за помощью именно к ней, хотя раньше об этом и не посмел бы даже думать.
И так. Вопрос на засыпку. Это ошибка или же нет?

Быть одиночкой опасно, рискованно. В стае легче охотиться, легче убивать, легче справляться с невзгодами и выживать. В стае спину всегда прикрывает союзник, и можно не волноваться, не вертеться во все стороны, желая успеть везде и сразу. В стае все намного проще. Там, где одиночка может полагаться лишь на себя самого, стая может преодолеть любые препятствия играючи.
С того момента, как его завербовали и оставили в том лесу одного еще подростком, он был одиночкой. Он оставался им в последующие годы. И только работа в команде Щ.И.Т.а сумела на какое-то время выбить из него привычку держаться особняком, но когда то время прошло, он не без сожалений, но и не без удовольствия вернулся к излюбленному образу жизни. И, казалось бы, теперь он уже давно не бежит ни от чего, но…
Но, даже вернувшись в Гидру, он продолжает действовать один. В редкие случаи он берет с собой команду, но чаще всего на все свои задания, различной степени тяжести, он идет без всякой поддержки, полагаясь на собственную живучесть. И до сегодняшнего дня у него не было ни малейшего повода для сомнений в том, что он сумеет выкарабкаться из какой бы то ни было передряги и доставить этим себе удовольствие. До сегодняшнего дня у него не было причин беспокоиться об этом, и вряд ли он в будущем исправится. Да, несомненно, задумается, станет осторожнее в разы, доведет свою паранойю до еще более высоких уровней, но вряд ли внемлет гласу разума и адекватности.
Не в его стиле.
Уорд слышит вопросы Джеммы, но не в силах на них дать ответ. Все уходит на то, чтобы остаться в сознании настолько, насколько это только возможно. Даже здесь и сейчас он не может дать себе вольность и насладиться такой роскошью, как покой. Кажется, что в его жизни такое понятие отсутствует вообще, и это не так удивляет, если припомнить все, что он сделал, и все, через что ему пришлось пройти.
Мир перед глазами темнеет, и он только успевает понять, что все это не ошибка. Какой-то частью своего сознания он понимает, что сейчас ему ничто не угрожает. Кроме непонятной заразы в его организме. Но то, что он в относительной безопасности на какое-то время, он осознает. И осознание этого играет с ним злую шутку – он нечаянно позволяет себе слегка расслабиться, и напряжение, которое заставляло его стоять на ногах, отходит, из-за чего он едва ли не падает.
Он держится за Симмонс, стараясь при этом не наваливаться всем своим весом на нее одну. И шаг за шагом движется туда, куда она его тянет, а после падает, обессиленно переставая сопротивляться утягивающей тьме.
На краткое мгновение он приходит в себя от шума. Достаточно, чтобы попытаться осознать происходящее. Симмонс нужны подробности, и он смутно припоминает, когда у него произошла стычка с врагом, но после этого окончательно сдается.
Уорд не знает, сколько времени он провел в таком состоянии. Ощущение, что прошла вечность. И когда он приходит в себя, он намеренно, неким образом, удерживает себя в сознании. Какое-то время он, прищурившись, смотрит прямо на белый потолок, а после поворачивает голову и обнаруживает, что находится в незнакомой квартире. Он сжимает пальцы, ожидая почувствовать привычный прилив сил и бешеной энергии, но вместо этого чувствует необычную для него усталость.
Один плюс – ему не больно. Правда, это ничего не означает. Возможно, его тело должно прямо сейчас корчиться в агонии, возможно, он должен быть вообще неспособным двигаться, возможно… Но он этого не узнает. Он чувствует боль лишь в редких случаях, когда повреждения организма особо сильны, но этого очень мало.
Он тяжело выдыхает, стараясь прийти в себя и взять себя в руки. Он еще не мертв, и ему несколько легче, чем… Память услужливо подтягивается и подсовывает ему воспоминания о том, что произошло, заставляя его поджать губы при мысли о том, как нелепо он мог погибнуть. После всех передряг. Имея приличное количество врагов. И умереть от какой-то инъекции? Серьезно?
Но в данный момент его больше интересует Симмонс, которую он видит рядом. Что бы ни оказалось в его крови, она помогла ему. Не прогнала прочь, не оставила за дверью, не вызвала медиков, чтобы те занимались им, а не она. Ему повезло. Сильно повезло, что она оказалась дома, и что решила не отправлять его в путешествие в иной мир.
- Джемма? – хрипло произносит ее имя, пытается встать, но головная боль твердит о том, чтобы он оставался на месте, хотя вряд ли он послушается ее.
Проводит рукой по лбу, продолжая перематывать в голове события в стараниях припомнить то, как он дошел хотя бы до дивана – безрезультатно.

Отредактировано Grant Ward (2018-03-03 17:32:57)

Небольшое, легкое замешательство проходит, оставляя едва заметный привкус досады. На себя самого. На наемников Биржи. На проваленное задание. Но это еще далеко не все. Он знает, предчувствует, что что-то произойдет в обязательном порядке. И он сильно удивится, если все пройдет гладко, спокойно, без лишних последствий. Просто никогда не бывает. Сегодня, принявшись разбираться с этим проклятым делом, он думал, что все легче легкого, теперь же лежит и пытается осмыслить происходящее.
Память работает старательно. Напоминает о том, как все началось, и о том, как и все завязалось, о том, что ничто не предвещало беды, и, наконец, о том, как он вступил в ту схватку. Напоминает о том, как он в очередной раз забыл о том, что он не всесилен и не неуязвим. Его способность еще не делает его таковым, и это даже радует – с него достаточно и того, что он не чувствует боли и ощущает окружающий мир тактильно очень слабо.
Самым забавным во всей этой ситуации является то, что в следующий раз он не будет вести себя осторожнее. Он продумывает свои шаги, действия. Тщательно планирует миссии. Но он всегда будет один выполнять свои миссии, несмотря на их сложность. Он всегда, каждый раз, оказавшись на самом краю и выжив, говорит себе, что необходимо быть аккуратнее, но он часто забывает об этом. И этот раз он тоже забудет, списав этот случай на свою живучесть.
Хотя это будет сложно сделать. Он сейчас в порядке лишь благодаря Джемме. Поразительно. Он помнит, что он сделал, и он всегда считал, обоснованно и разумно, что прощения ему не видать. И он отчаянно старался забыть обо всем, старался подавить свое чувство вины, осознание того, что он на самом деле всегда был слабым, раз не смог встать на сторону тех, кого называл своими друзьями. Сначала получалось. Неплохо получалось. А после… Сомнения взяли свое. Он начал сожалеть, а затем винить себя. Теперь это не изменится.
- Пить? Да, не помешало бы… - прислушивается к словам Джеммы, чувствуя ее ладонь на своем лбу, осознавая, что все стало чересчур странным, непонятным, запутанным. – Что это было? Чем пытались меня вырубить? – не то, что ему хочется знать, что за дрянь ему вкололи, но на языке с самого начала вертится этот вопрос о том, что смогло так быстро вывести его и свалить.
Есть и другой вопрос. Более важный. Более тревожащий сознание. Почему она ему помогла? Она могла просто его убить. Конечно, не здесь, не в своей квартире. Быть может, даже не сама. Она могла просто вызвать тех, кто смог бы сделать все – вытащить его куда-нибудь подальше и покончить с ним раз и навсегда. Таких людей много. Целый Щ.И.Т. Люди, которые глазом не моргнут, целясь в него.
Разумеется, в прошлый раз они заключили шаткое перемирие. Разумеется, он помог ей сбежать от Руки. Но разве этого достаточно? Ничто не способно в полной мере загладить все его грехи. Благодаря им ему уготована прямая дорога в Ад, который действительно существует. И все же это именно он пришел к ней, не осознавая ничего толком, точно был совершенно уверен в том, что она поможет. А ведь какое-то время назад они были заклятыми врагами.
Уорд прикрывает глаза, а затем пытается приподняться. Головокружения больше нет. Ничто больше не утягивает сознание в пропасть забвения. Ощущение слабости присутствует, но он вполне способен с ним справиться. Он все еще поражается тому, как легко его вырубили, вывели из строя – всего лишь один укол, и если бы он не успел добраться до квартиры Симмонс, один лишь черт знает, что с ним произошло бы.
Он замечает, что следует запомнить этот прием, и самому теперь таскать с собой шприц со снотворным на случай, если подвернется особо сильный враг. Должно помогать. Особенно учитывая то, что Гидра часто старается захватить в плен, а не убивать, и это правильно – к чему уничтожать то, что может оказаться полезным. Даже Биржа, в конце концов, несмотря на уйму проблем, которые приносит, полезна в некоторой степени.
Замирает на секунду, припоминая что-то. На какое-то мгновение окружающий мир затихает, а затем становится громче. Грант вспоминает о том, что примчался к Джемме, не проверив, есть ли за ним хвост. У него не было сил на это. И он даже не подумал о том, что тот парень мог преследовать его, ожидая момента, когда он свалится под действием препарата. Черт. Твою же мать…
- Черт. Я не посмотрел, есть ли за мной хвост, – протягивает, откидывая голову, прижмуриваясь, мысленно ругая себя. – Вашу же…
Успокаивает лишь то, что они никак не могут узнать номер квартиры. Но это до поры до времени. Если эта сволочь припрется сюда вместе с подкреплением, то им не составит труда выследить его. Нужно уходить. Пока он не навлек лишние, ненужные проблемы на голову Джеммы. Это, он уверен, не самый лучший способ налаживать и без того порушенные в хлам отношения. Нужно приходить в себя как можно быстрее. И делать что-то, не лежать без дела.
Грант смотрит на нее, не зная, что нужно говорить в таких случаях. Что будет правильнее всего? Вопрос бы задать тот самый, но в ответ легко может прилететь другой – а почему он пришел к ней? Он не знает, как объяснить это. То, что он верит ей. Доверяет свою жизнь. И смеет ли он требовать от нее ответа на не самый легкий вопрос, когда сам нужных слов подобрать не может?
- Прости, что ввалился вот так. И спасибо, что помогла, хотя ты могла и не делать этого, - слов нет, как он ей благодарен, и, наверное, выражение лица наглядно это показывает. – Надеюсь, я не нарушил твои планы ненароком.

Станет четко, кристально ясно в один момент. То, почему он временами начинает бороться с тьмой внутри себя и делать что-то хорошее, что-то, что должно противоречить ему и всем ранее совершенным им поступкам. То, почему он тянется к тем, кого сам же изломал, предав их, при этом отчетливо осознавая, что прощения не будет, что бы он ни сделал и что бы он ни сказал. Все слова и действия бессмысленны. И все же на это он не обращает внимания, когда речь заходит о тех немногих людях, за которых он готов пойти на самый край и сделать все, что только возможно для того, чтобы им помочь.
Внутренне Уорд понимает, с чем это связано. Понимает, но не желает признавать, цепляясь за то, чем он жил последние годы. Он долгое время провел, убеждая себя в том, что он всегда поступал правильно, что он выполнял приказ, оставался верным себе и Джону, что он делал все ради чего-то, о чем уже сейчас толком вспомнить не может. Время все расставило по своим местам. Выломало в нем все, что только можно, переменило взгляды, заставило прозреть. Показало, что он был неправ. Во всем.
И с этим крайне трудно сжиться, смириться. У него получается признавать свою вину, у него даже получается признавать ее открыто, не таясь, боясь лишь того, что сомнения усилятся и начнут грызть его с удвоенными усилиями. Но чем дальше, тем больше он попросту не понимает, что же дальше будет.
Раньше все было намного проще. Он получил шанс вернуться в Гидру. Он получил долгожданную защиту от врагов и возможность заниматься тем, в чем он хорош. Он получил цель, во имя которой мог служить и сражаться. Он получил, как он думал в самом начале, шанс начать все с чистого листа, вот только у жизни оказались совершенно иные планы – прошлое не дает о себе забыть, напоминает каждый день, да и он сам не совсем стремится от него избавиться, как бы странно это ни звучало.
Уорд говорит себе, что все, что ему нужно, у него теперь есть, но, если быть честным, нет ничего. Все может рассыпаться в любую секунду. Либо какие-то события пойдут не по тому пути, либо же он сам влезет во что-то, из чего не сумеет выбраться. Все люди, которые есть у него сейчас – их он тоже может потерять. И хороший вопрос еще один напрашивается сам собой – есть ли они у него? Или все это только временно и в какой-то миг, когда все пойдет по наклонной, он вновь окажется в полном одиночестве?
Он готов бороться за каждого, кто ему дорог. За Дейзи. За Лин. И за Джемму он так же готов сделать все, что нужно. И, тем не менее, это может ничего не значить, и дело не в том, что ему будет плевать, просто все может выйти так, что даже просто друзьями они стать не смогут. Слишком много старых ран, слишком много шрамов, слишком много всего, что не успело зажить. Слишком много новых ран он может нанести, если хоть что-то, о чем он знает, вскроется.
Грехов много. Они полнятся с каждым днем. Как и секретов. И с ними становится все больше уверенности в том, что он под конец, несмотря на все, останется одиночкой. Он заранее пытается свыкнуться со вкусом горечи или же заставить себя относиться ко всему безразлично, но не выходит.
Учитывая все то, что происходит сейчас, ничего не выходит. Равнодушия больше нет, и это даже он признает.
Несколько глотков воды освежают, и Грант перестает чувствовать себя паршиво. По крайней мере, его больше не носит из стороны в сторону, ему не отказывает организм, он не валится беспомощным мешком на пол. И за это следует говорить спасибо Симмонс, которая продолжает ему помогать, не выпроваживает, а пытается облегчить ему жизнь, хотя она легко могла бы выставить его, решив, что медицинской помощи с него будет достаточно.
Он удивленно смотрит на нее, садясь, а затем осматривает повязку у себя на руке – о пулевом ранении он почти забыл, но оно и сейчас не начинает его беспокоить.
- В Бирже тупые наемники. Они пришлют подкрепление и начнут обшаривать весь дом, но вряд ли они станут рыться в моем прошлом, разыскивая тех, к кому я мог пойти за помощью, - незаметно для себя он рискованно близко подходит к той самой теме, о которой заговаривать пока еще страшно, а потому старается выдохнуть и допить стакан воды.
И все же его беспокоит то, что может произойти. По глупости он навлек опасность на Джемму. Все, что он может сделать теперь, это отплатить ей за заботу и уберечь ее от них. Его взгляд блуждает по гостиной, пока он не осознает заданный ею ему вопрос…
Что?
Она предлагает ему поздний ужин?
Серьезно?
Ужин?!
Хорошо. Теперь он верит в то, что в этом мире случилось нечто действительно кардинальное. Это было внезапно настолько, что он даже не до конца понимает ее слова. Молчит, переваривает, после неопределенно пожимает плечами, чтобы чем-то заполнить затянувшееся молчание.
- На твой выбор. Хотя ты могла бы меня выставить, мои преследователи увидят меня, погонятся, огребут… и тебе ничто не будет угрожать, - проговаривает то, что вертелось в мыслях уже вот пару минут. – Так было бы проще, чем рисковать собой, - непроизнесенное «ради меня» так и остается висеть в воздухе, ибо нет смысла говорить то, что и без того известно. И так понятно, что он не тот человек, которого следует спасать. Скорее, наоборот.

Все это более чем неожиданно. Необъяснимо. Он не может в это поверить. Не теперь, когда на нем клеймо предателя, убийцы, двойного шпиона, агента враждебной организации. Такое не бывает, такое невозможно. Не после всего. И, тем не менее, все происходящее сейчас – реальность, и в этом не приходится сомневаться. Если, конечно, все это не снится ему. Быть может, так и есть, но что-то упрямо подсказывает ему о том, что это не сон.

Жизнь меняется. Постоянно трансформируется. Порой идет по совершенно не тем путям. Путает, завязывается в клубок чего-то непонятного, заставляя потратить уйму времени на то, чтобы разгрести все проблемы, которые успевает набрать с избытком. Странная. Всего-то некоторое время он не мог даже подумать о том, что он пойдет за помощью к Симмонс, помня о том ее обещании – убить его, если она его увидит еще раз. Теперь же он сидит у нее на диване, перевязанный, вылеченный, более или менее приведенный в порядок, и вдобавок ко всему она его еще и кормить собирается.

Нет. В это не верится от слова совсем.

Джемма весьма равнодушно относится к его словам о том, что она могла бы его отправить куда-то и избавиться от дополнительной проблемы. Это заставляет его вздернуть удивленно бровь и замолкнуть на несколько мгновений. Она ничего не объяснила. Она, впрочем, и не обязана ничего объяснять. А ему все так же любопытно – почему? Но вопрос он не решается задать, только внимательно слушает ее о том, где ванная.

А последующие ее слова выбивают его из колеи. Она все просчитала. Собрала вещи, судя по всему. Подготовилась. Хотя и не знала точно, какие проблемы следуют за ним, да и следуют ли. Но видимо тех приключений, которые они пережили в прошлый раз, когда убегали от Руки, вламывались в магазинчик, мчались по городу, скрываясь, ей хватило для того, чтобы понять – времяпровождение с ним чревато всевозможными рисками.

Шах и мат. Грант не знает, что сказать. И стоит ли? У него всего-то ничего времени. Нужно привести себя в порядок и вновь бежать. Искать решение проблемы. Заставить неприятелей пожалеть об их решениях. Приструнить их и успокоиться на какое-то время. И не факт, что все это у него получится просто и легко. Нет. Ни за что. Легко не будет. Придется поработать, и теперь не только ради того, чтобы поставить на место этих наемников, но и для того, чтобы отвадить их от дома Джеммы, а заодно и от этого района вообще.

- А ты подготовилась, - только и произносит, задумываясь о том, в какой именно момент он превратился в того, кто как будто специально попадает в различные переделки и заварушки, из которых выбираться довольно сложно. – Не думаю, что они будут особенно над этим думать. У них, как я могу судить, мозгов не так много. Хотя… вырубить меня у них получилось, - ворчит себе под нос, рассматривая повязку.

В ванной он смывает с себя кровь, умывается, вновь натягивает на себя черную футболку, на которой не видно кровавых следов – одно из преимуществ черного цвета. Управляется со всем достаточно быстро. Осознание того, что в любой момент в дверь могут постучаться ребята Баржи, ничуть не радует, но зато существенно помогает ускориться.

Уорд быстро собирает те немногие вещи, которые у него с собой были – куртка, телефон, пистолет. Задерживает взгляд на сумке, очевидно подготовленной Джеммой. На момент он застывает на месте, снова предпринимая попытку все понять и объяснить для себя самого.

Черт подери.

Она ведь может его прогнать прямо сейчас, избежать лишних хлопот. Пока еще не слышно никого. Еще не поздно избавиться от него. И он бы даже обиды не испытал, все бы понял. Однако вместо этого она намеревается ринуться в самое пекло, рискнуть собой. Он мог бы увести Биржу отсюда, показавшись им на глаза всего раз, и ей ничто бы не угрожало, но…

Под конец он просто проходит на кухню и, опершись плечом о дверной косяк, наблюдает за действиями Джеммы. Вопросов много, но он не решается их озвучить. В конце концов, он и сам не знает, каких ответов хочет получить.

- Тебе с чем-нибудь помочь? – он умеет готовить, ведь если живешь один, то, так или иначе, приходится этому учиться, но отличным кулинаром его все равно назвать сложно. – Слушай, я могу просто уйти, попробовать их увести отсюда, не заставляя тебя ввязываться во все это. Я и так испортил тебе вечер.