Кажется, сделаешь неверный шаг и упадешь в кроличью нору и как та самая Алиса попадешь в страну чудес. Но вот страна чудес ли это? Кэтрин понимает, что долго их с Габриэлем тайна таковой не останется, только не рядом с Ксавье и Джин. Так или иначе, рано или поздно все станет ясно и неизвестно как поведет себя профессор. Нет, Кэтрин была больше чем уверена, что он не станет ее трогать, даже как-то воздействовать на нее не станет, но он будет готов к предстоящим перипетиям. Не то чтобы Кэтрин хотела, как то навредить Ксавье физически, да и кому-либо на этой базе, если уж по существу, но в то же время ее темная сторона требовала отмщения. Она требовала, чтобы виновные заплатили:  Д’кен – за ее смерть, Ксавье – за свою ложь, Скотт и Джин – так же за ложь. И у каждого была своя степень причастности ко всему происходящему. Д’Кена Кэтрин хотела убить. А Ксавье, Скотту и Джин просто сделать больно так же как они причинили ей боль своей ложью. И Кэт почему-то даже не задумывалась, что Скотт вообще-то тоже ее ребенок. Он тоже ее сын. Она уже говорила это Джин в свои первые дни, что после смерти все ее социальные связи были разорваны и только сейчас, до женщины стало доходить, насколько она оказалась тогда права. Она чувствовала привязанность к старшим сыновьям и даже какую-то отдаленную версию любви, но… Это больше не ее маленькие мальчики которыми она их помнила и это создает свои трудности. Тем более что сам Скотт вырос в достаточно молчаливого мужчину. А Габриэль… Габриэль оказался видимо единственным человеком в ее новой жизни, кого Кэтрин полюбила просто вопреки всему. Здравому смыслу, разуму и тому, как он с ней поступил. И это было похоже на то, как жертвы своих мучителей влюбляются в них. В психиатрии это называется Стокгольмский синдром, но для Кэт это был материнский инстинкт, любить своих детей не смотря на, то, что ребенок оказался монстром из самых страшных сказок.
И вот прошло уже три недели, и Кэтрин немного успокоилась вдали от сына и, находясь рядом с теми людьми, которые ее «предали». Уже не все выглядело так однозначно как тогда и не все казалось ужасным и неправильным. Просто женщина видела, что делает Ксавье для детей находящихся на базе и не понимала, как такой человек мог так поступить с ее сыном. А еще по всей базе курсировали различные слухи о Чарльзе. Многие из них были безобидные, но некоторые ставили женщину в тупик или заставляли закатывать глаза на фантазию детей. Одни из таких слухов стал о том, что у Ксавье какие-то личные отношения с Брюсом Бенером. О нем тоже ходили разные слухи, хотя мужчину Кэт ни разу за все это время не видела. Хотя когда он появился на базе, это вызвало, прям таки бурю всяких сплетен. Кэтрин так и не смогла понять, в чем причина такой популярности, но смогла уловить только, что мужчина был огромным и зеленым. Посчитав это очередной бредней женщина отмахнулась и забыла об этом. Идя в сторону ангара, Саммерс надеялась, что сможет какое-то время  позаниматься в одиночестве. Последнее время ей так же много уделяли внимания. Ну а как же? Воскрешая мама Скотта Саммерса. Да еще и мутант. Женщина не сторонилась детей, но старалась вежливо отказываться от их общества. Ее нервировали их взгляды, которые буквально каждый ее жест ловили, словно она кино-дива, а не простая женщина. Но какового, же было разочарование женщины, когда она увидела в ангаре человека, мужчину. Кэтрин собиралась развернуться и уйти, но замерла на пороге, наблюдая, как мужчина поспешно раздевается, оставаясь только в огромной футболке размера на три-четыре больше чем надо и в трениках. Но дальнейшее повергло женщину в шок: мужчина стал меняться. Незнакомец стал стремительно раздаваться и обрастать мышцами и стал значительно выше своего роста. Все заняло не больше нескольких секунд, за которые Саммерс забыла, как дышать, шевелиться и даже, кажется, моргать. Нет, она знала, что мутации бывают разные, но настолько?! Серьезно?! Мутант снял крошечные очки и увидел ее. И вот тут-то ее тело вспомнило, что вообще-то пора бы делать ноги, но было уже поздно. Сердце внезапно забилось где-то в районе горла душа частотой ударов, а щит появился сам по себе как реакция на возможную опасность.
— Простите, я думал я здесь один, - голос звучит так же пугающе, как и габариты мужчины, но постепенно до Кэт доходит, что бояться не чего. Она поджимает губы на свою бестактность и неуверенно переступает с ноги на ногу наблюдая как мужчина возвращает себе свои прежние габариты.
— Вы…Кэтрин? – вопрос незнакомца выводит Саммерс из ступора, и она выдыхает, немного нервно улыбаясь и поправляя волосы скорее просто, чтобы двигаться, чем ей это действительно нужно было.
- Да. Я Кэтрин Саммерс, - женщина может собой гордиться, голос не дрожит, да и сердцебиение начало успокаиваться, когда мужчина стал возвращаться в нормальные габариты.
- Простите, что я помещала вам. Я думала в такую рань здесь ни кого не будет. Хотела потренироваться, - Кэтрин вновь улыбнулась, но уже более спокойной улыбкой, даже дружелюбной. Пусть ситуация и вышла неловкой, но в общем-то ничего такого не произошло. Просто это было неожиданно.
- А как вас зовут? – Кэт стало любопытно кто этот мужчина.

Саммерс наблюдает за манипуляциями мужчины и ее поражает, насколько он суетлив в движениях и нерешителен. Это кажется странным и каким-то, не естественным что ли. Словно это маска, которую мужчина надевает, чтобы скрываться от всего мира. А может, чтобы люди не боялись его. И когда Кэтрин слышит имя, все становится на свои места. Так вот он какой детский герой о котором столько слухов ходит и из-за которого дети себе чуть ли не все языки счесали, вдохновенно пересказывая друг другу все заварушки где участвовал этот человек. Теперь то женщине стало понятно, что большой и зеленый было не бредом. Это была правда. И почему-то Кэтрин это не пугало, ей даже стало интересно, что же это за человек такой.
— Я…Так вышло что я немного о вас знаю. Чарли…Чарльз рассказывал, - глаза Кэтрин моментально сужаются и она пристально и напряженно смотрит на Беннера стараясь понять, что значат эти слова из уст мужчины. Тем более упоминание Ксавье не приносит женщине особой радости.
- Что ж я рада, что мы заочно знаем, друг друга, - Саммерс сложила руки на груди и усмешка украсила губы женщины. И по всему поведению Кэтрин ясно можно понять что нет, она совершенно не рада этому факту. Но мелькнувшая зелень в глазах Брюса вновь вызвала в женщине интерес, и она немного опустила свою едкость. Она больше не боялась, да и по честному даже в момент, когда она действительно испугалась она знала что ей то опасность не грозит ни какая, просто это рефлекс бояться чего-то необычного и непонятно. Саммерс была больше чем уверена, что вернись Беннер в свою огромную ипостась, он даже пальцем не сможет ее тронуть.
Когда мужчина предложил пойти на кухню, и Кэтрин неопределенно пожала плечами.
- Мне, честно говоря, не особо хочется туда идти. Всегда есть пара детей, которым не спится или именно в тот момент, что я нахожусь там, приспичит попить. Я не против детей, не подумайте, просто по утрам хочется тишины и спокойствия, - теперь уже Кэтрин начала суетиться в движениях то, поправив вновь волосы, откинув их с одной стороны за спину, то убрав невидимую пылинку с рукава толстовки похожей на ту которую надел на себя Брюс. Кэтрин не поднимает взгляда на мужчину, все так же рассматривая свою толстовку и сложенные руки на груди.
— Скажите, Кэтрин, вам нравится ваша новая жизнь? Быть…мутантом?  -  Саммерс моментально поднимает взгляд на мужчину и видит в его взгляде любопытство на пополам с чем-то еще. Кэтрин вновь неопределенно пожимает плечами  и отводит взгляд, разглядывая пустой ангар, но потом вновь смотрит на Беннера.
- Это сложно. Сложно объяснить, еще сложней понять и осознать. Вы ведь никогда не умирали, потому я думаю вам так же сложно это понять. Но… Да мне нравится быть мутантом, - и настоящая улыбка окрашивает губы женщины. Она опускает руки и засунув их в карманы толстовки приближается к мужчине. Ее щит уже давно опущен и она не причинит ему вреда. В близи Кэтрин понимает, что они почти что одного роста но Брюс все же выше нее. А еще у него мягкие и добрые глаза. Но Кэтрин знает это обманчиво. Не настолько Беннер мягок и добр как хочется думать и может казаться.
— Я ведь тоже…стал таким не с рождения, - Кэтрин этого не знала, и ей стало любопытно, как же это произошло. Женщина запрыгнула, садясь на накрытые брезентом ящики, ее ноги болтались над землей, не доставая до нее. Усмехнувшись и как-то задорно посмотрев на мужчину, она похлопала рядом с собой давая понять, что она не против компании Беннера.
- Ну, я такой стала только после смерти и своего воскрешения. Но лично для меня моя мутация это спасение… Я больше не боюсь, что кто-то может причинить мне вред. Теперь это чисто физически невозможно. И то, как я отреагировала при появлении большого парня это просто рефлекс, - Кэтрин решила для себя, что будет так называть Брюса в своей другой форме. Большой парень звучит не обидно и отчасти отражает действительность того каким становится Брюс.
- Так что даже если бы вы кинули на меня в своей форме большого парня, то не смогли бы даже волоса тронуть на моей голове. В меньшей степени вас бы просто оттолкнуло на пару шагов, в большей степени полетели бы через весь ангар головой вперед, - женщина усмехнулась, представив себе эту картину, и она доставила Саммерс какое-то мрачное удовольствие. Тряхнув головой, Кэтрин отогнала свои мрачные фантазии куда подальше. Еще не хватало, чтобы Беннер подумал, что она какая-то садистка или еще что «повеселей».

Когда  Кэтрин услышала что то, что она видела минутами, ранее был сам Брюс, а большого парня она так и не увидела, ее брови сами по себе медленно полезли вверх.
- Халк? Зеленое чудовище, которое разнесло половину Нью-Йорка, пока защищало его от нападения инопланетных захватчиков, тот самый Халк? – вот теперь смысл детских слухов стал в полной мере доходить до Кэтрин. Но как это, ни странно она все еще не чувствовала страха. Нет здоровое понимание того что опасность реальна присутствовала, но сейчас все было спокойно. А думать о плохом раньше времени не стоило, потому Кэт приняла к сведению то, что ей сказал Брюс про Халка.
- Ну что же могу вас поздравить, мистер Беннер вы герой детских историй, они чуть ли не захлебываются когда обсуждают ту заварушку, - женщина усмехается и все так же спокойно смотрит Брюсу в глаза. Она действительно не боится мужчины. Пока он не начал меняться все нормально. Вот когда станет зеленеть, тогда-то можно будет и испугаться. А зазря нервы напрягать не стоит.
- Я рисую и потому общаюсь в основном через холст. Краски это мой язык, который в полной мере способен передать все, что я думаю. Чувствую и ощущаю в момент написания очередной картины, - Кэтрин потирает ладони и слегка покручивает пальцы на правой руке. Так она всегда выражала себя с самого детства, и часто ей не было нужды искать общение среди людей. Часто, но не всегда.
- Но вы правы, всегда хорошо иметь рядом человека, с которым можешь обсудить практически все на свете, - легкая улыбка появилась на губах женщины. Услышав вопрос Брюса про воскрешение, взгляд женщины потемнел, вспоминая свои мучения в тот день. Кэтрин опустила взгляд, на свои руки все еще перебирая пальцы правой руки пальцами левой.
- Это… Сложно. Я была уверена, что на дворе 80-е. Что каким-то образом я сбежала из тюрьмы на Ши’аре и оказалась в Нью-Йорке. Я думала о детях, которых выкинула из самолета на единственном парашюте и которых должна найти. И когда мне сказали, что прошло двадцать пять лет это почти сломало мой рассудок, потому что я ничего не понимала. Прибавьте к этому неконтролируемые способности, которых я боялась, так как не понимала, что происходит и получите серьезный психоз с постоянными истериками и страхом перед самой собой… - женщина говорила тихо, но была уверена, что Брюс ее слышит. Саммерс поджала губы, вспоминая свои первые дни в новой жизни. Вспоминая знакомство со Скоттом и Джин, а потом и Ксавье. Да Кэтрин злилась на мужчину, но все же не могла забыть того как он помог ей освоиться в этом пугающем и новом для нее мире. Тут перед глазами женщины появляется кружка с кофе и Кэт, подняв взгляд, видит взгляд Брюса и с благодарной улыбкой берет бодрящий напиток. Сделав глоток Кэт, понимает, что кофе уже давным-давно остыл и стал ледяным, но почему-то это даже нравится женщине, как и горечь напитка. Хотя чаще всего женщина пьет кофе со сливками.
Саммерс внимательно слушает мужчину рассказывающего о том, как он стал таким. Кэтрин и жаль и не жаль его. После всего через что ей пришлось пройти, она поняла простую истину, все происходит как происходит и они не в силах этого изменить. Нет конечно можно и даже нужно стараться изменить свою судьбу, но если это не в твоих силах то не стоит рвать себе душу от того у тебя нет сил что-либо изменить в своей жизни. Но стараться изменить жизнь и измениться самому нужно.
Вопрос Беннера ставит Кэтрин в тупик. Она хмурит брови стараясь понять суть вопроса Брюса. Тишина в ангаре становится полной, и Кэтрин все еще хмуря брови, смотрит на Беннера, который почему-то рассматривает ангар и не смотрит на нее. Женщина уже хотела спросить, что имел ввиду Брюс, когда он вновь заговорил.
— Ваши способности…векторный контроль, да? – и взгляд пытливый пронизывающий и раскладывающий ее на составляющие. Саммерс вскидывает бровь, пытаясь уловить эти резкие перемены в мужчине и кивает.
- Да. Я могу менять вектор любого движущегося предмета. Если в меня что-то летит я прикосновением рук могу изменить вектор движения объекта, не важно, что это будет, и перенаправить его движение в другую сторону как с такой же силой, с которой его в меня кинули или же ускоряя до невероятных скоростей. Самое большее, что мне на данный момент удавалось  это разогнать теннисный мяч на скорость сто сорок километров  в час, при запускаемой скорости примерно в двадцать километров в час. В потенциале я могу разогнать предмет до скорости света, и управлять движением атомов меняя их вектор движения. Но до этого еще далеко. Ну и помимо наступательных способностей через руки я еще и защищена коконом радиусом в метр вокруг меня. Т.е если я не вижу угрозы, то она отразится автоматически. Не так сильно как через руки, но тоже существенно, - Кэтрин немного неловко пожала плечами. Ей все еще казалось невероятным то, что она умела, но постепенно она привыкала к этому. И ей уже не верилось, что когда-то раньше она была обычным человеком.
- А в чем суть проекта? – Кэтрин не собиралась сразу же давать свое согласие не известно на что. Но ей стало интересно над чем работает Беннер и потому она могла спокойно рассматривать такую возможность как помочь доктору.  Сделав очередной глоток кофе, Кэтрин отставила наполовину пустую кружку рядом с собой.
— Кэтрин….Можно еще вопрос? Что у вас произошло с профессором? Я…заметил как вам неприятно слышать даже его фамилию, - Саммерс застыла каменным изваянием а ее взгляд моментально стал холодным, а губы сжались в тонкую линию.
- Вопрос то вы задать можете, но не думаю, что это касается вас. Слухи, конечно, ходят разные и если им верить, то не вам защищать Ксавье. Так или иначе, мы разберемся сами. Он должен самостоятельно отвечать за свои поступки, а не прятаться за чужие спины, прикрываясь добродетелью и общим благом, - Кэтрин разозлилась, снова. И не на шутку разозлилась. Даже дыхание стало более частым, а кулаки сжались, больно впиваясь ногтями в мягкие ладони. Резко спрыгнув с ящика, Саммерс прошла мимо Брюса, не оборачиваясь, но ее ярость бурлила и требовала выхода. Резко развернувшись, она вновь вернулась к Брюсу, тыча в него указательным пальцем но, не прикасаясь к мужчине.
- Вы защищаете его не зная даже того что он сотворил. Я могу понять любовь и прочее, но, черт возьми, он мучил моего сына! Он лгал мне! Он выражал свои соболезнования о том, что мой сын погиб, когда на самом деле он был жив и ну надо же был его пленником долгие годы! – Саммерс разошлась не на шутку. А при последних словах в ее голосе было столько яда, когда она показательно изобразила удивление и раскинула руки в стороны, словно выражая это самое удивление.
- Мой младший сын, которым я была беременна, когда на нас напали и перенесли на Ши’ар был вырезан из моей утробы после моей смерти. Он был их рабом, безвольным, не способным противостоять. Но когда ему хватило сил бежать благодаря своей мутации, он оказался здесь на Земле. Пусть и не сразу, но он оказался рядом с Ксавье. И что же сделал наш добродетельный профессор? Стал подавлять его силы заключать его разум в клетку, из которой нет выхода, а потом просто бросил его одного, оставил его гнить и сходить с ума внутри своего разума не способного найти выход. А теперь его считают опасным психом только потому что он смог вырваться из этого плена. Он хотел стать частью семьи, нашей семьи и что сделал Скотт? В начале он старался его переделать под свои стандарты, и когда этого не получилось он разочаровался в нем. И чем это закончилось? Он напал на брата. И вот скажите теперь за что мне любить Чарльза Ксавье? – гневная тирада была окончена и Саммерс все так же тяжело дышала, смотря Беннеру прямо в глаза сверкая праведным гневом и ощущением своей правоты в этой ситуации. Зарычав, женщина отвернулась, от Брюса зарываясь пальцами в волосы и сжимая голову руками, словно стараясь унять жуткую боль. Закрыв глаза, она старалась успокоиться.
- Я понимаю… Понимаю что в каждой ситуации есть две стороны медали, но это… Это мой сын… Единственный сын…  - Саммерс замолчал пораженно распахнув глаза и прикрыв  рот рукой понимая что только что сказала. Когда она обернулась к Брюсу, в ее глазах читался уже страх. Давно уже не было этого с момента воскрешения, не было такого разброда мыслей, и эта последняя фраза напугала женщину. Ведь это не так. Ведь у нее есть Скотт и Александр. У нее есть еще два сына. Но правда в том, что она практически ничего к ним не чувствовала. Они были ей чужие. Она лишь изображала то, что должна была чувствовать, но на самом деле этого не было. А вот Габриэля она действительно любила, даже не смотря на то, что он хотел ее убить. Не смотря на то, что он не признавал в ней матери. Вопреки здравому смыслу и рассудку Кэтрин Саммерс любила своего младшего сына и ничего не могла с этим поделать.