[AVA]http://images.vfl.ru/ii/1529708976/d6b28415/22216119.gif[/AVA]О том, как именно Киллмонгер удирал из Ваканды, какими путями, и где пропадал по дороге в Штаты, к долгожданному вознаграждению за выполненную работу, на протяжении полутора месяцев, он не расскажет никому. Эрик надеялся, что нищие улицы Киндии будут молчать, и его забытье на протяжении больше, чем тридцать дней, останется для всех, кто хоть мало-мальски с ним знаком, тайной из тайн. Потому что узнать о том, как он проебал целый месяц в алкогольно-наркотическом угаре, смешивая такие вещества, о которых не следовало бы и слышать, это действительно доказало бы, что поражение в Ваканде, такое предсказуемое, такое ожидаемое, практически долгожданное, тронуло его. До глубины продажной и чёрной душонки, которая, оказывается, у него есть, вот досада. Впрочем, Эрик не продешевил и долбил исключительно натуральные вещества, за что когда-то его организм, не убитый вкрай химией, скажет ему спасибо. Возможно.

Из состояния перманентной оргии, проведённой преимущественно в одиночестве, Эрик выходил на протяжении недели, тогда же начал обратно тренироваться, бегать по утрам, заниматься собой, даже есть, как следует, и больше; к возвращению в Штаты, к моменту, когда ему снова придётся отчитываться перед кем-то из Гидры, он выглядел почти по-прежнему, с разницей лишь в каких-то пару килограмм, едва ли кто-то заметит, ведь видели его здесь не полгода, но месяца четыре назад.

Вернувшись в Нью-Йорк, снова ощутив запах мегаполиса, ощущавшегося родным, снова поняв, насколько он скучал по Америке, Эрик попытался выйти на контакт со своим связным и понял, что всё не так просто. С момента его отбытия в Ваканду ситуация в мире очень изменилась, и Гидра, ранее удерживавшая очень хорошие позиции, теперь существенно сдала, что говорить о бегстве капитана... Киллмонгер только поморщился и покачал головой, ознакамливаясь с новостями, в том числе в газетах - звёздно-полосатому парню явно нельзя было доверять, он преследовал свои цели, и вот теперь оставил их практически у разбитого корыта, без Роджерса у Гидры было столько же возможностей пиариться в общедоступных СМИ, сколько у Хефнера - доказать, что его издание подходит для семейного прочтения, в том числе для детей примерно от трёх лет.

Тем не менее, у Гидры было одно отличительное качество, что выводило её на другой уровень сравнительно с другими организациями. Беспринципно и отчаянно сражаясь со спецслужбами всего мира, включая ЦРУ, Интерпол, ЩИТ и подобные им антитеррористические организации по борьбе с преступностью, Гидра всегда выживала. И не на первый, не на второй, не на третий, но на пятый день связной Киллмонгера вышел на связь.

О нём не забыли. И об обещанном вознаграждении, которое должно было смыть хотя бы часть жгучего стыда и позора (Н'Джадака клялся себе ранее, что он не будет стыдиться произошедшего в Ваканде, но не сдержал обещание), тоже. С одним лишь уточнением. Человек, которого он так хотел увидеть, и который обещал ему награду, исчез без вести после вхождения в аномальную зону на побережье страны.

Всё это звучало, как хреновая легенда для того, чтобы от него, Эрика, попроще избавиться. Но обещаниям Беловой он почему-то верил, было в их общении нечто своеобразное, особенное, невысказанный кодекс наёмника, Елене не хотелось врать, и, насколько умел Стивенс разбираться в натурах людей, она должна была к нему испытывать нечто вроде взаимности. Потому, узнав об её исчезновении, Эрик вооружился выданным связным датчиком с частотами Гидры и отправился искать Белову в окрестности Аннаполиса, уже гораздо позже, после пересечения черты зоны поражения, замечая, что газеты не врут и здесь творится действительно какая-то хрень.

Будучи до мозга костей прагматиком, в мистику Эрик верил очень мало. Даже в Ваканде, о которой он читал и слышал от отца, ходило столько слухов, но больше всего там впечатляли именно технологии. Да что там, он до сих пор сомневался в существовании воспетой соплеменниками Баст, всё это могло быть лишь наркотическим действием местной травы... А вот в Мерилэнде было совсем, мать вашу, по-другому.

Эрику было не по себе и он откровенно не хотел здесь находиться больше пяти минут. Всё его внимание было приковано к устройству, которое могло бы хоть как-то вывести его на Лену. Он впивался взглядом в красную точку на радаре, цеплялся за неё, пытаясь заглушить шепот у себя в ушах. Наконец точка на экране стала ярче и Эрик нет, не пошел, а побежал вперёд, пока не увидел чужой силуэт. Непозволительно маленький и хрупкий, сгорбленный, почти полностью опустившийся на землю...

Это была она. Стивенс опустился на колени рядом, отнимая у неё нож, засовывая за свой пояс - вернёт потом, и, не произнося ни слова, подхватывая Елену на руки. В этой растерянной женщине, воистину, было тяжело узнать величественную Голову Гидры, под взглядом которой наёмники дрожали от страха, и от этого Эрику становилось не по себе. Если туман был в силах сотворить такое с ней, то чего же ждать ему? Туман ли... Лена казалась такой лёгкой в его руках, такой крохотной, что, пожелай он, мог бы даже удирать бегом, несмотря на то что приходится её нести.

- Я ни на что не намекаю, но тебя рука к херам распанахана, - поделился наблюдением Стивенс, вглядываясь куда-то вдаль, в надеждах узнать хоть какой-то из предметов экстерьера.  - И кровь хлещет. Так надо, да? Ладно. Выживешь, -  Эрик наклонился ниже, ближе к уху Беловой, словно их могли услышать, коснулся губами светлых волос. - Скажи, куда тебя можно увезти. Шепни, укажи, посмотри в сторону... Я сумею прочесть. Видишь ли, кое-кто только из Ваканды вернулся и в душе не ебёт, кому можно доверять.

Отредактировано Erik Killmonger (2018-03-14 00:17:58)

[AVA]http://images.vfl.ru/ii/1529708976/d6b28415/22216119.gif[/AVA]Никому?..

Эрик усмехается. Кажется, ему удалось поймать Белову не то что в момент слабости, а в момент, когда кажется, что всё к херам крошится, земля уходит из-под ног, и не выжить при этом никак, совершенно никак, да и зачем?.. Что именно произошло с ней в туманах за эти дни, Киллмонгер без понятия, да и не расскажет она ему, скорее всего, вообще никому не расскажет, но только сейчас, слыша её усталый голос, Эрик как-то не просто осознаёт, но и чувствует, что рядом с ним - точно такой же человек из плоти и крови, как и он. Возможно, даже с похожими шрамами.

Передатчик он выбрасывает ещё до того, как они покидают туман, маячок, который помог Лене указать на себя - тоже, это - необходимая мера предосторожности, раз уж Белова права и доверять нельзя действительно никому.

В машине Елена приходит в себя настолько, что задаёт вопросы.

- Прости, киса, - тон разговора у них явно неформальный и Эрик сейчас не отчитывается перед ней, как перед начальством, а потому на автомате включает привычный слэнг. - Мой связной знает, что я вернулся, он, конечно, удивился нихреново, что я всплыл спустя полтора месяца после возвращения братишки на родину, видимо, надеялся, что я подох где-то по пути и наконец-то удалось от меня избавиться. Ну да, не важно, по факту - он догадывается, что я мог пойти тебя искать. Он же и дал мне передатчик, правда, посмотрел на меня при этом, как на больного. Но, если ты вдруг не заметила, я выкинул и свой и твой маячок там, так что вряд ли данные с них смогут хоть кому-то что-то сказать. Думаешь, не обрадуются? - Эрик хмыкает, ловит взгляд Лены в зеркало заднего вида, глаза у него при этом улыбаются. - А я думал, тебе поебать.

Мест, в которые Эрик может сунуться и залечь на дно, по стране у него несколько, одно из них - дом на границе с Северной Каролиной, в лучших традициях американского пригорода, картонный, с белыми стенами и подстриженным газоном. Ближайшие соседи - за пару сотен метров, а участок якобы принадлежит архитектору, который постоянно разъезжает по стране и не бывает дома месяцами. В этот раз к очередному длительному отъезду даже подготовились - оказавшись внутри, Эрик морщится от запаха пыли, стягивает с мебели белые покрывала, складывая их на полу в не слишком ровную стопку. Впрочем, помещения в очень даже приличном состоянии, Лена, к слову, тоже, Эрик провожает её в душевую комнату, показывая что где, доставая из полки под раковиной аптечку, укомплектованную всем необходимым, чтобы обработать рану на руке.

- Пока ты тут носик пудришь, я пожрать чего соображу, ну и воду включу, ага, это где-то в подвале, так что жди.

Шатаясь по дому, в котором был от силы пару раз, Эрик обдумывает слова Беловой, о том, что в Гидре всё плохо, о бегстве Роджерса, на какой-то момент ему даже кажется, что вся эта акция с капитаном-гидрантом - недурственная диверсия внутри Гидры, и только позже Стивенс понимает - ах да, точно, погибли тысячи людей и это едва ли вписывается в супергеройский характер предводителя шайки в белом, то бишь, Мстителей. За время своего взлёта Гидра получила очень много ресурсов, технологий, да того же вибраниума, со всей заботой отправленного Эриком из Ваканды, чтобы вот так взять и сгнить на корню. Разве что, убить их могла та самая роковая ошибка - выход из тени.

От философских размышлений Стивенса отвлекает голодное урчание собственного желудка. В кухне, естественно, еды нет и холодильник почти пустой, лишь в одной из тумб обнаруживаются консервы, овощные, мясные, даже рыбные, Эрик сгребает несколько и вытаскивает на стол, хрень редкостная, почище собачьего корма. В соседнем - спиртное, подумав, Эрик вытаскивает и ставит на стол бутылку текилы. В надежде найти хоть что-то поприличнее, потрошит собственный рюкзак, притащенный сюда из машины. На столе рядом с консервами, открывашкой и бухлом оказывается - отцовское кольцо на цепочке, пистолет, пара запасных обойм, поддельные документы - к сожалению, только на себя, армейский нож и битком набитая первосортным коксом пудреница.

Эрик смотрит на эту композицию на столе, смотрит и вдруг понимает: а добавить-то нечего. И не зря он переезжает из страны в страну с заполненной на треть багажной сумкой, больше ничего ему и не нужно. Тут вся его его жизнь, всё, что дорого, и это "всё" с лёгкостью умещается на деревянной столешнице.

Отредактировано Erik Killmonger (2018-03-16 13:31:18)

[AVA]http://images.vfl.ru/ii/1529708976/d6b28415/22216119.gif[/AVA]Из задумчивости Эрика вывели звуки шагов. Похоже, водные процедуры явно пошли Беловой на пользу: она заметно посвежела и приободрилась, вот только и посерьёзнела тоже, между двух аккуратных бровок на её миловидном лице залегла упрямая складка. Без оружия, специальной формы и банды телохранителей Елена выглядела, как девчонка с соседнего двора, и только сейчас Стивенс заметил, насколько она небольшого роста. Это было до чёртиков мило, хотя лучше бы такой взгляд на Белову его напугал, но у Эрика всегда были серьёзные проблемы с инстинктом самосохранения. Листающая новости и проклинающая всё, на чём свет стоит, миниатюрная блондинка мало ассоциировалась с тем образом, который он видел ранее, хотя бы потому, что теперь между ними практически не чувствовалось никакой дистанции.

Эрик только рот успел открыть, когда Лена полезла в бутылку, хорошо так полезла - хлебнула с горла, не жалея ни себя, ни текилы, видимо, жалеть уже нечего, во всяком случае, она думает так. Киллмонгер лучше других понимал это чувство, по правде говоря, наблюдая за этой женщиной, он испытывал довольно сильные флэшбэки почти двухмесячной давности, от которых до сих пор становилось нехорошо. Он поднялся с табурета и, пошарив по кухонным полкам, достал пару стаканов для виски, протёр их полотенцем. Пока он это делал, Лена времени не теряла - ещё несколько глотков, бутылка была пуста примерно на одну пятую, эй, таким темпом ему ничего не останется. А потом и вовсе случилось невообразимое. Стивенс сперва не понял, кто именно всё рушит. Кинул Гидру, насколько ему было известно, Роджерс, а во главе сопротивления стоял недобитый Старк, о ком из них говорила Белова, он понял чуть позже, приблизительно в тот момент, когда бутылка со звоном разбилась об стену. Ноздри защекотало приятным знакомым запахом агавы, Эрик усмехается и тянется за ещё одной бутылкой. Хорошее пойло, и помогает лучше, если не бить, а пить.

- Много чего в этом мире разваливается, - на вопрос Стивенс отвечает уклончиво, Белова ведь сама знает, кем он был, кем он является, и сколько его заслугами было произведено переворотов. Чтобы построить новое, всегда надо развалить старое, перераспределить активы, убить нужных людей, подёргать за ниточки средства массовой информации... До некоторых пор Эрик относился ко всему этому с азартом, будучи только исполнителем, наёмником, цель которого выполнить работу, которому совершенно плевать на организации, что рухнут в пыль, на людей, что будут убиты. На людей, впрочем, ему до сих пор плевать, но не плевать на себя. Ведь не так давно он сделал такую же ошибку, как и Белова - он вышел из тени, и теперь мировые разведки знают лишь, что он как-то задействован в странных событиях в Ваканде, а вот вакандцы. При встрече они точно попытаются сделать из него хорошенько прожаренный шашлык.

Надо отдать должное, продал своё имя, свою мордашку и свою историю Киллмонгер достаточно дорого, хоть, глядя на Белову, и сомневался теперь, что ему вообще заплатят. По-хорошему, надо бы свалить отсюда, чтобы не повторить судьбу почившего бутыля с текилой, но Эрик только улыбается, ставя бокалы на стол, вытаскивает из уже новой бутылки пробку зубами и разливает прозрачную жидкость, на двоих, ничуть не на "приличные" два пальца, а примерно на три четверти невысоких стаканов. После чего садится и, выдохнув, пьёт, осушая бокал наполовину.

- Ты смотришь телек? - прямого ответа на вопрос, почему он ещё здесь, у Эрика нет, честного - тоже, он сам не знает, ему лишь кажется, что знает, кажется, что чувствует, что сейчас надо сказать. - Я вот в детстве смотрел. Забавная одна была киношка, как там чувак из неё говорил? ..Вечером, перед боем, ты почувствуешь легкое жжение. Это тебя будет ебать твоя гордость. Нахуй гордость! От гордости только боль. Никакого проку. Придави ее нахрен. Пробейся через это дерьмо. Потому что через год, оттягиваясь на Карибах, ты скажешь себе - Эрик Киллмонгер был прав.

Глубоко внутри себя Эрик хохочет не хуже любой гиены. Знала бы Белова, насколько у него не получилось соответствовать сказанному. Он одним глотком допивает содержимое стакана, а потом ловким движением отправляет к Беловой по столу пудреницу с изображением кинозвезды 50-х, в смущённом жесте придерживающей собственную развевающуюся юбку. Похоже, алкоголь Лене не поможет, зато кое-что другое - вполне. Тогда, после бегства из Ваканды, Эрику помогало только это. Ну или, вышибить кому-то мозги выстрелом из дробовика. Но последнее - слишком ненадолго.

- Открой. Мэрилин меня ещё никогда не подводила, - Стивенс кивает, а потом замечает философски, кажется, текила таки вдарила в голову. - Вот она, кстати, тоже торговала лицом и из-за этого плохо кончила.

Отредактировано Erik Killmonger (2018-03-22 14:31:51)

[AVA]http://images.vfl.ru/ii/1529708976/d6b28415/22216119.gif[/AVA]- Самый чёрный. На границе маскируют под краску для принтеров, прикинь? - смеётся Стивенс, глядя на содержимое пудреницы. Самый что ни на есть чёрный кокс, Эрик в курсе, что технология его очищения и окраса была изобретена где-то в Европе, заодно это избавляло от характерного запаха, так что собаки на контроле теперь совершенно бесполезны. Стивенсу, в общем-то, было срать на собак, ему нравился цвет, это было чертовски концептуально, ну и чёрный порошок смотрится явно интереснее.

А вот дальше Лена задаёт интересный вопрос, того глядишь, разыскивала его те полтора месяца, а, может, поставила на нём крест и установила надгробную плиточку где-то на кладбище имени безликих агентов Гидры. По крайней мере, она помнила о нём, это уже радовало, совсем немного, но всё же.

- Ну ты посмотри только на себя, зеркальце дать, а? Хитрая кошка, да и только, - хмыкает Эрик, принимая прокаченную по столу пудреницу, похоже, она ему не доверяет, что закономерно, похоже, она его побаивается... или нет? У Беловой было некоторое превосходство в физическом плане, разве что, Эрик не знал, насколько оно работает сейчас, после того, как они выбрались из аномальной зоны, её ладонь всё ещё не зажила. - Хочешь увидеть, как я делаю это первым? - Киллмонгер оглаживает пальцами гладкую поверхность футляра с волшебным порошком, щёлкает замком, приоткрывая пудреницу, и пялится на чёрный песок. - Не веришь мне. И, наверное, хочешь услышать, где я гулял эти полтора месяца, - это Эрик уже резюмирует, аккуратно подтягивая пудреницу ближе к себе, чтобы не рассыпать ни грамма.

Стивенс облизывает собственный палец и макает его в кокс, после чего суёт палец под губу и начинает методично втирать порошок в десну. Он ведь практически завязал на сегодня, это было не так просто, как хотелось бы, но завязал. Спросите у любого доктора, он скажет вам, что употребление кокса не вырабатывает физической зависимости, натурпродукт, чистейшее зелье, доставляющее кайф вам прямо в мозг за какие-то несколько секунд, масштаб прихода зависит от количества и способа употребления. Но психологическая зависимость вырабатывается будь здоров, у Эрика была очень сильная воля, и он осознавал, для чего принимает, почему и когда, и всё же, всё равно рисковал подсесть. И ещё рисковал потерять, например, обоняние. Именно поэтому он не занюхивал дорожки, он боялся перестать ощущать запахи, а ведь для него это было дьявольски важно. Поэтому он жертвовал вкусовыми рецепторами и втирал порошок в дёсны, почти сразу - вместе с охватывающим его ощущением такой знакомой эйфории чувствуя, как постепенно немеет всё во рту, даже часть языка теряет чувствительность.

Не страшно, это ненадолго.

И по большому счёту именно сейчас, отправившись в почти что полёт над небом, снова ощутив, как его охватывает лёгкость, а мысли становятся настолько отчётливыми, прозрачными, и чистыми, Эрик думает - плевать на онемевший язык и плевать на вкусовые рецепторы, ну, правда, не так-то он и любит пожрать.

- Чистейший продукт, - хихикает Стивенс, откидываясь на спинку стула. Вытягивает уставшие ноги и едва ли не жмурится от удовольствия, наконец-то спокойно, комфортно, и никаких сомнений. - Интересно, где я был те полтора месяца, после того, как меня вышвырнули из Ваканды, как обоссавшегося в не предназначенном месте кота? Ну-ка, ну-ка, дай подумаю, милая, мне помогли занять трон, воспользовавшись моей родословной, но не позволили убить Т'Чаллу; на протяжении месяца я грабил свою, кстати, красивую дохуя, историческую родину, продавая вибраниум направо и налево, и переживая становление врага Ваканды номер один, переплюнув даже Кло; в сентябре дражайший кузен возвращается, да не один, выдавая мне такой пинок под зад, что очухиваюсь я, поиметый везде, где можно, где-то... в Конго. Или в Нигерии? Я, блять, правда не помню. Поиметый совсем не так, как мне нравится, - Эрик тянется к пудренице снова, этой анестезии было недостаточно, явно, стоило начать откровенничать и снова почти потрясывает от злости, а ещё нестерпимо чешутся кулаки. Он качает головой и усмехается, глядя куда-то мимо Лены. - Лучше бы я не соглашался на эту авантюру, но умные мысли приходят после, сечёшь?

Эрик с тихим щелчком захлопывает пудреницу и отправляет её на середину стола. Аккурат между ними. Захочет - возьмёт сама.

[AVA]http://images.vfl.ru/ii/1529708976/d6b28415/22216119.gif[/AVA]Эрик плакал, как ребёнок. В какой-то миг, когда Лена поведала ему о истинных причинах внезапной преданности светлого и чистого Капитана порочной Гидре, его просто закоротило. Он, ссутулившись, обнял лицо ладонями и начал хохотать, нехорошо так, заливисто, почти спазматически хихикать, роняя скупые слёзы. Вся история облачалась в настолько фантастические формы, насколько он и не мог предположить. Идеология Гидры во главе с кэпом выглядела со стороны совершенно по-другому. Сперва казалось, что, действительно, кэп всё это время был секретным и к тому же двойным агентом. Потом Эрик почти был готов признать, что всё это - грандиозная и очень жестокая диверсия, целью которой было изучить Гидру изнутри, вывести её на новый, государственный уровень, и, получив рычаги управления и тонну информации, уничтожить. На самом деле вся история была просто таки смехотворной в её случайности. Эрик никак не мог уложить в голове, что вся эта выглядящая такой слаженной акция оказалась лишь случайной игрой... как там Лена сказала? Неодушевлённой космический сущности? Смех, да и только. И, тем не менее, пресловутая сущность сделала своё дело и заставила Капитана мыслить совершенно по-другому. А он, узнав об этом, драпанул, да настолько резво, что оставил Лену в одиночестве. Киллмонгер по-новому переоценил всю ситуацию. У них с Беловой было действительно много общего, они оба говорили на одном языке, языке собственной выгоды. И в какой-то момент для Лены этот язык стал совершенно идентичным языку выгоды великой Многоголовой... Что почти уравнивало значимость выгоды с куда более страшной вещью, Идеей. Эрик почти внутренне содрогнулся, представляя, что попадает в такую же ловушку, но боги миловали, что уж там, из своей ловушки он уже вырвался, оставил там кусок мяса и своей чёрной дешевой душонки, но вырвался. А вот Лене только предстоял процесс.

Он не смеялся в тот момент, когда Белова запустила в него когти. Понял, что давно уже не смеётся, наоборот, хмурится и сомневается - как вообще так могло получиться?.. И ведь без Роджерса весь карточный домик действительно падал. Гидра нуждалась в образе, в чьем-то светлом имени, за счёт которого она могла выехать, кто бы смог за неё поручиться. Потому что в ином случае её ждали презрение и забвение. Что Белова, что он сам, Киллмонгер, что ещё сотни наёмников, возможно, не раз оказывающих неоценимые услуги правительствам, не пользовались такой репутацией, как хотя бы один замшелый Капитан Америка. У них не было мирового имени и им не доверяли. Они были великолепными убийцами, серыми кардиналами, они были исключительны в своих талантах, но единственный недостаток делал их пешками на мировой арене. Они привыкли быть в тени. И теперь были лишь тенями.

Коготки Лены прямо таки впивались в его шрамированную кожу. Стивенс замер, склонив голову, глядя на её напряженные пальцы. Затем тихо вздохнул и потянулся к ней руками, обнимая напряженные кисти, переплетая её пальцы со своими, расслабляя их хватку.

- Уничтожь. Уничтожь всё, что больше не приносит тебе выгоду, - прошептал Эрик, откидывая голову назад.

Он по-прежнему не видел Лену, но чувствовал тепло её плеча затылком, улавливал боковым зрением высыхающие светлые пряди. Он бы сказал, что сам так сделал, что поступил так же, если бы ему было что уничтожать, если бы у него после событий в Ваканде хоть что-то осталось кроме пары сувениров и болезненных воспоминаний. Он и так выложился по максимуму. По сути, он был в этих событиях не такой уж пешкой, скорее интрига Гидры в Ваканде походила на ход конём. Ферзём была Белова. А запомнят все только короля. Сперва Эрика от этого крыло по-чёрному, потом же он понял: в этом его преимущество.

- Кто вспомнит о тебе, говоря о Новой Гидре? - Стивенс по-прежнему говорит тихо, очень тихо. Обнимает пальцами запястье руки Лены и тянет к себе, отодвигаясь назад вместе со стулом и усаживая Белову к себе на колени. Он вспоминает, какой крохотной она показалась, входя в эту комнату, без защитного костюма, без обуви, которая бы увеличивала её рост, и это всё кажется фигнёй. У него на коленках Лена кажется ещё меньше, ведь он по-прежнему смотрит в её глаза прямо или даже немного сверху вниз. Эрик макает влажный от слюны палец в пудреницу и снова втирает себе в дёсны, он, конечно, рисковый парень, но усаживать на коленки Белову - что-то сродни попытке забрать на руки кодло ядовитых змей.

Второй приход приходит мягко, разбавляя первый, добавляя градуса в его релакс и степень комфорта. Эрику становится практически идеально за каких-то двадцать секунд, и он не удерживается от того, чтобы не поделиться этим. Тянется рукой к безотказной Мерилин и, обмакнув палец в чёрном, похожем на краску для принтеров, порошке, подаётся этой рукой уже и к Лене, в нарочито медлительном жесте. Демонстрируя свою безопасность. Эрику кажется, что он сейчас действительно в вольере с дикими ядовитыми змеями, готовыми вспрыснуть в него всю дозу оставшегося яда. Да что там, оставить внутри, вместе с зубами, под его кожей.

- Ты свободна. Так же, как и я. И в то же время, под твоим контролем все ресурсы. Смекаешь, о чём? -  большим пальцем Эрик приподнимает губу Лены и проскальзывает внутрь, втирая порошок в её десну аккурат над острым клычком. На верхней губе Беловой - крохи чёрного порошка, и Стивенс подаётся ещё вперёд, осторожно слизывая его кончиком языка. Вкуса он не чувствует, рецепторы уже достаточно онемели от двух доз, но мышцы - нет, Эрик обнимает Лену за талию, оглаживая раскрытой ладонью поясницу, и одновременно рассасывает во рту чёрные крупицы спокойствия, такие нужные им обоим. Они оба слишком влипли. Слишком похожи для того, чтобы он остался равнодушным сейчас. -  Есть и польза в том, чтобы быть вечной второй скрипкой. Или серым кардиналом? Кем захочешь быть ты?