Стивенсу доводилось работать и правда с разными людьми. С военными, которые не мыслили жизнь без правил и уставов. С наёмниками, которые в качестве трофеев собирали целые ожерелья, или и что-то похлеще, доказывающее их способность выжить, кто-то коллекционировал пальцы, кто-то - уши. Он умел взаимодействовать с самым разношерстным населением нашей зелёной планеты и почти гордился своей универсальностью, интернациональностью... О, Эрик мог приспособиться к практически любым обстоятельствам.

Но сегодня ему предстояло попробовать что-то действительно новое.

Даже работая на правительство, радостно и сознательно хавая информацию о том, что все они здесь собрались в Афганистане, потом - Ираке, и других горячих точках, Эрик прекрасно понимал, что всё происходящее - лишь вопрос ресурсов и выгоды. Всегда есть что-то, о чём умалчивают, всегда есть цена, миллионы, миллиарды долларов, которые пойдут кому-то в карман, миллиарды, о которых молчат. Эрика это, в принципе, устраивало - он умел воспользоваться ситуацией и получать из неё нужный профит.

Но идея Беловой о его новом занятии, задании - была практически эксклюзивом. Потому что в внутренних службах безопасности работали зачастую люди совершенно другого сорта. И некоторые из них были фанатиками, с которыми Стивенсу и вовсе не доводилось встречаться. Он был чертовски любопытным и почти изнывал от интереса, ожидая встречи со своим куратором. Добиться внимания к своей персоне было несложно, достаточно продемонстрировать мордашку, а досье на эту мордашку уже было, и послужной список, от которого у любого цивила бы зашевелились волосы не только на затылке. В плане создания репутации Киллмонгер собой практически гордился, у агента, встречавшего его впервые - до встречи с Россом, при взгляде на резюме из базы ЦРУ, заметно побелело лицо. Эрик тогда не сдержался, не сдержался и широко улыбнулся ему, демонстрируя золотые клыки и усугубляя реакцию. Всё же он слишком любил эффектные появления.

Вот и сейчас он точно так же не мог сдержаться, да и не хотел. Прибыв на встречу с новым куратором вовремя и не обнаружив его на месте, Эрик подёргал ручку двери кабинета будущего "начальства" и, обнаружив, что дверь не закрыта на замок, бессовестно прошмыгнул внутрь, внимательно осматривая обстановку. Кабинет был обставлен скорее в классическом стиле, тут был стол, несколько кресел, кроме "руководительского" у стола, и несколько стеллажей, по дверцам которых Стивенс шустро прошелся. Он захлопывал сразу же, увидев стопки бумаг - скучно, чертовски скучно, - а вот найдя вешалки с одеждой, заинтересовался. Костюмы были не мужские, совсем, и Эрик даже наклонился, изучая ярлык - сорок шестой, ростовка стандартная, похоже, у его новой коллеги мышечная масса, что надо, и ему пора готовиться получать по зубам. Впрочем, паниковать надо было начинать с пятидесятого, и пока бить тревогу явно рано. Обойдя кабинет по кругу, Стивенс плюхнулся в кресло хозяйки, действительно удобно, и, не отказывая себе в мелочах, проверил и полки стола, которые остались открытыми. Бумаги, бумаги, бумаги, косметика. Достав флакон - это были, кстати "Кензо", - Эрик отметил про себя, что у неё неплохой вкус, с цветочными и сладкими нотами перебора явно не было. Так и оставшись в чужом кресле, сложив пальцы "домиком", Стивенс ждал загадочную незнакомку, которая попытается с ним сладить, и ничуть не сочувствовал ей, хотя надо бы.

К происходящему за дверью Эрик прислушивался невольно, изнывая от скуки, врожденное шило в заднице не давало ему малейшей возможности отдыхать, даже если выдалось каких-то десять-пятнадцать минут блаженного ничегонеделания. Он успел действительно не только разнюхать как следует духи своей новоиспеченной коллеги, но и оценить тона декоративной косметики, которой она пользуется, и заранее начать сожалеть, что ему подсунули белую. Росс мог хотя бы поподробнее изучить его дело, так сказать, принюхаться как следует и понять, что Стивенс падок на девочек с шоколадным оттенком кожи, и в некотором роде является расистом. Но, похоже, качественно "колоть" его никто не собирался, что ж, это скучнее, чем можно было рассчитывать, но у него здесь есть и другие цели кроме развлечений.

Когда дверь наконец открылась, Киллмонгер сидел в кресле, глубоко утонув в нём, ноги его скрещенными находились на столе, и ему было на девяносто процентов удобно, остальные десять были обусловлены присутствием на нём какой никакой но одежды. Под тяжелом взглядом блондинки он растянул губы в улыбке и устроился поуютнеев в кресле, даже прикрыв глаза на какое-то время, хорошее было кресло, с качественной поддержкой для спины и поясницы, в нём, чёрт возьми, даже поспать можно было, это тебе ни разу не жесткая мотельная койка.

- Уууу, - в ответ на речь блондинки радостно продублировал нытье её ассистента Эрик, не сдерживая ухмылки и покачиваясь в кресле, всё же удобные кресла с механизмом качания это сущий рай на земле, а это даже не скрипело. Он с неприкрытым любопытством рассматривал приставленного к нему агента, должно быть в этой дамочке что-то, из-за чего ей доверили такого, как он, разве что, конечно, если его дело не хотели запороть к чертям, такой вариант тоже нельзя было исключать. Первые знаки, которые ему удалось прочесть - крепкое телосложение, очевидно, хорошо тренирована, даже очень; ухожена и безусловно привлекательна, но без лишнего гламура, одежда, взгляд, макияж - всё достаточно строго, всё выставляет в общении с коллегами некоторые рамки. На которые Стивенсу, конечно же, плевать. Удалось ему прочесть на её лице ещё что-то... недосып? Головная боль? Мигрень?.. В карих глазах загорелись огоньки интереса, мисс явно была недовольна происходящим, недовольна утром в целом, это было проявлением непрофессионализма среди таких, как она, и Киллмонгеру стало чертовски интересно, в чём дело. Он поднялся с кресла, живо и очень быстро, уступая даме место. - Прошу, прошу, отличное у тебя кресло, лет пять так не отдыхал, - отойдя на "безопасное" расстояние и дождавшись, когда новая знакомая с явным облегчением опустится на сиденье, он без малейших раздумий плюхнулся на край стола, протягивая ей для рукопожатия тёплую ладонь. - Эрик Стивенс, впрочем, ты и так точняк в курсе уже, а я вот без понятия, с кем мне предстоит работать. Будем знакомы, очень рад, очень. Ознакомишь меня с регламентом работы? Я впервые с такой схемой сталкиваюсь, правда, - Стивенс кивнул несколько раз подряд, мягко сжал чужую руку пальцами и потряс её, пожалуй, излишне усердно, ну да ладно. Что ему было действительно интересно - как мадемуазель не в настроении будет рассказывать ему о регламентах, в которых, он мог поспорить, не один десяток пунктов, занудных, как его чёртов вакандский кузен.

Эрик усердно трясёт чужую руку, на лице - улыбка, достойная имбецила.

- Барбара - это вообще как сокращённо будет? Я, типа, так длинно не выговорю, особенно в обстоятельствах, в которых реагировать надо быстро, а ещё мне, знаешь ли, лень дохрена. Барби? Барбс? Борбс? Барбусик?... Не проси только по фамилии звать, чика, ты не настолько старая, я в этом шарю, - Стивенс хихикает.  Клоунада ему настолько по душе, что он увлекается и входит в образ. Взгляд Морс, когда она смотрит на него, как на дебила, он уже уловил, и этот взгляд ему чертовски на руку, Эрику нравится, когда его не воспринимают всерьёз, и считают идиотом, особенно тогда, когда это плод его собственных стараний. А для того, чтобы его приняли за мошенника, Киллмонгер сделал сегодня всё - начиная от стрёмного слэнга и заканчивая одеждой, рваными джинсами с висящей где-то у колен матнёй, пуловером розового цвета с белым изображением грустного мопса по центру, кожаной курткой с заклёпками, которые местами отвалились. Он бы сам себе не дал больше двадцати двух, да что там, в таком прикиде ему отказывались продавать спиртное без предъявления документов.

Эрик вздохнул. Новости с чипом были печальны, но не прискорбны. К такого рода мувам от ЦРУ и им подобных он готов был, разве что, если надо будет, можно запросить у друзей устройство, которое будет фальсифицровать сигнал, и создавать ему отличное алиби. Впрочем, пока что Киллмонгер не собирался возвращаться в тень, и можно было разнообразия вести легальный образ жизни, даже слишком. Это наверняка станет интересным опытом.

- А нельзя никак без этой херни? У меня аллергия на алюминий, весь пятнами покрываюсь, некрасиво, знаешь, струпья потом останутся, - отреагировав на просьбу Морс о "меньше текста" ровно наоборот, Стивенс, кажется, собрался прожужжать ей все уши. Одновременно он наблюдает за своей новой напарницей, пытаясь опознать причины её дурного настроения. Опустим недостаток личной жизни, или пмс, эти мифические извечные причины плохого женского настроения сильно переоценивают, чаще всего нежелание слышать громкие звуки связаны либо с сильными мигренями, вызванными болезнью, травмой, или переутомлением, либо...

Они поднимаются, собираясь пойти, насколько понял Стивенс, в лабораторию, засадить ему чип под кожу, и он намеренно делает это неловко, почти сталкиваясь с Морс нос в нос, и глубоко втягивает ноздрями воздух. Мысленно Эрик плещет в ладоши, вот же оно, едва уловимая нотка алкоголя в чужом дыхании, тщательно укрытая, но нюх у него, как и зрение, отменные. Что же, это тоже было ему на руку.

По дороге в лабораторию Эрик молчит, глазеет на стенки коридоров, освещение, на снующий туда-сюда персонал, номерки на кабинетах, и украдкой поглядывая на Барбару. Интересно, сколько у неё было уже таких подопечных, и получится ли его раскусить, а если да, то когда? Стивенс собирается играть в свой цирк до последнего, это искренне его забавляет и смешит до чёртиков, а ещё - усыпляет бдительность, как её там? Директора Международного контртеррористического агенства, потому что сейчас она смотрит на него как на потенциального клиента детсада, того и глядишь отправит в ясли.

Уже внутри белоснежной лабы Эрик расстраивается - чип собираются вживлять в предплечье, для этого приходится снять куртку и тщательно, неспешно закатав нежно-розовый рукав, обнажить испещрённую шрамированием кожу. Ровные выпуклые отметины никак не вписываются в образ идиота, Стивенс вздыхает, сжимая пальцы в кулак.

- А когда можно будет вытащить из меня эту дрянь? Я не шутил насчёт аллергии, киса. Она у меня на дохрена металлов, я вообще, знаешь ли, весь очень чувствительный.

Отредактировано Erik Killmonger (2018-03-14 22:25:17)

С подкожными чипами Эрику пару раз доводилось сталкиваться, так же как и после этого - выгрызать их почти что зубами. Всякий раз он воспринимал это как плату, которую необходимо заплатить за определённые блага, которые он получит в будущем... В недалёком, или далёком будущем. Киллмонгер морщится, когда его руку фактически пришпиливают к столу пистолетом, то ли случайно, то ли преднамеренно Морс делает особенно больно, у Эрика правда хватает опыта в таких делах, он встречается с ней взглядом и понимает: это специально. Губы вздрагивают в улыбке, а руки у неё тоже очень сильные, и пальцы, отменная хватка, ещё чуть-чуть, и остались бы отметины, Стивенс готов поклясться, в этот самый момент между ними что-то проскакивает, что-то вроде искры, и это, Эрик не уверен, именно это, а не просто резкая боль - заводит.

К его шрамированному запястью она отнеслась без брезгливости, и даже не спросила, да что там, даже не удивилась особо, только посмотрела, словно подтверждая догадки, неужто его цирк настолько быстро раскрыт? Эрик почти расстраивается, заклеивает чуть кровящий порез на коже пластырем, откатывая рукав обратно и снова надевая куртку. Что же, он всё равно собирался продолжать, хотя бы потому, что благодаря этому не так скучно.

- Только узнать? - Эрик понижает голос, из лаборатории надо выходить и он снова беспардонно вторгается в личное пространство Морс, в какой-то момент оказываясь губами прямо у её уха, - ты и так знаешь, где я живу, киса, а вот я о тебе ничего не знаю. А теперь пойдём, делом займёмся, я обещал большому брату послужить родине в первый же день работы, - дальше он ведёт себя почти прилежно, они покидают правительственное здание, Киллмонгер пытается изо всех сил в который раз привыкнуть к тому, что вот он, сдавшийся добровольно на попечение спецслужб теперь, чипированный прилежный котик.

Твою мать, как же бесит находиться под чьим-либо контролем.
Даже когда это - всего лишь часть плана.
От злости у Киллмонгера сводит пальцы, настолько ему не нравится ощущение нытья в предплечье, а ещё больше - что загнанный глубоко под кожу микрочип он даже не ощущает инородным телом, и теоретически может забыть об этом поводке, туго затянутом вокруг его шеи.

В собственной борьбе со вспышками ярости у Эрика есть некоторые успехи, например, молчать, не разговаривать, не дышать, натянуть затемнённые очки на глаза, тогда незаметно, насколько сумрачный у него вид, а со временем Стивенс успевает подышать воздухом, как минимум, отвлечься, привести себя в норму. Он вспоминает и повторяет в сознании слова Лены - "это временно", он осознаёт, что это ничем ему не грозит. Он надеется ,что по возвращению в номер отеля через несколько часов не станет панически выковыривать из себя это дерьмо кухонным ножом, пытаясь избавиться от датчика, как от зудящего инфекционного клеща. Может даже, у него получится.

- Киса, как ты относишься к прогулкам? А к вшам? Не нравятся, наверное, вши, живущие под боком, я угадал? Пойдём, есть у меня одно местечко, которое я хотел тебе показать, - уже на улице Эрику удаётся превозмочь свои эмоции и он снова широко улыбается, в какой-то момент даже подхватывает Бобби за руку, под локоть, ловко лавируя в толпе пешеходов и уводя вглубь. Пожалуй, сокращение "Бобби" ему действительно нравится, короткое, сильное, почти мужское, есть в характере его новой коллеги что-то общее, например, твердая рука, и явно непростой характер. Ну, и отвага достаточная для того, чтобы бухать перед рабочим днём, да так, чтоб потом голова болела. Кстати, к этому Стивенс относится с особенным пониманием. - Стоять, - он уводит её к какому-то ларьку с кофе на вынос, неприметному на первый взгляд, берёт себе двойной эспрессо, а Барбаре - каппучино, да не простое, а с сюрпризом. Вручает ей горячий стакан и задорно подмигивает из-за очков, не особо дожидаясь, пока Бобби хотя бы распробует в напитке бурбон, тащит в находящийся поблизости тату-салон.

Внутри вейпом задымлено настолько, что глаза слезятся, Эрик даже чихает, отмахиваясь от дыма, суёт под нос пирсингованной девчонке на ресепшне визитку и добавляет:

- Я на коррекцию. К Чарли.

Им кивают в сторону лестницы вниз, подвала, судя по всему, и Стивенс всё так же провожает туда Барбару, аккуратно подхватив под локоть, точно они парочка, спонтанно решившая завалиться в тату-салон. Дверь внизу закрыта и ломиться в неё Эрик не спешит, наоборот, тыкает  пальцем в висящий на стене эскиз, пошлое сердце с лентами, розами и надписью из какой-то песни.

- Тебе бы пошла такая. На заднице. Я гарантирую, - он кивает, с интересом глядя на Бобби, ему правда любопытно, понравился ли ей кофе. На пользу пошел - так наверняка.

Отредактировано Erik Killmonger (2018-03-15 23:56:33)

Изменения в выражении лица Барбары, прежде упрямо-хмурого, не проходят незамеченными. Эрик мигом подмечает малейшие детали, от её глуповатой улыбки, до взгляда, который явно тоже изменил свою тональность, теперь Морс рядом с ним похожа на одну из тех самых девчонок, которых больше всего волнуют минуты в солярии, пресловутый маникюр, ну и чтоб каблук был повыше. Образ тупенькой куклы, надо сказать, идёт ей поразительно, а ещё она так мило приваливается к его плечу, фактически зажимая Эрика у стенки на тесной лестнице, что он думает - а, может, не всё потеряно? Может, эта практика в антитеррористическом коммитете с его экстраординарно талантливым директором будет даже интересной и познавательной? Он усмехается, широко, заинтересованно, когда она говорит о татуировке, ему любопытно - это правда? Такие дамы, как Морс, не делают татуировок, уж больно хороший опознавательный знак для агента, разве что - по молодости, но тогда можно делать ставки, что это - цитата из песен, Джона Бон Джови например, или кого похлеще, а, может, парящие птички, или бабочки? Размер Бобби Стивенс отлично помнит, визуально - как она выглядит - тоже, потому сейчас фантазия подсовывает ему почти что раскадровку из вариантов, один краше и пошлее другого. Эрик слышит за дверью какое-то шебуршение, и, пользуясь моментом, крепко приваливает Морс собой к стене. К ебеням это личное пространство, пока она лезет пальчиками под его пуловер, и похрен, что это всего лишь часть образа, он тоже играет, правда?

- Сюрприз, киса, - ухмыляется Стивенс.

Дверь резко и не без скрипа петель открывается, и они практически вваливаются во внутрь, в обнимку, со смехом, как и подобает парочке. Стоит двери захлопнуться, Эрик понимает, что на него смотрит не только Чарли, тощий и длинный, как жердь, мужик, но и пистолет в его руках нацелен аккурат промеж глаз Киллмонгера. Не самое уютное ощущение, но что же, не настолько гадко, как датчик в руке, датчик-то там крепко сидит, а Чарли кретин и может промазать с какой-то пары метров.

- Братан, - укоризненно начинает Эрик, прижимая к себе Бобби за талию, щурясь и улыбаясь ровно настолько беззаботно, насколько вообще позволяли его тридцать два зуба. Вторую руку он выводит вперёд и поднимает вверх, примирительный жест, дружелюбнее некуда.  - Я к тебе по делу зашел, какого хера?.. - возмущение в голосе настолько правдоподобное, что Эрик мог бы поклясться, в него бы поверил даже его лживый папаша.

- По делу? - Чарли почти воет, рука у него трясётся вместе с пистолетом в ней, отчего возникает ощущение, что, начни он стрелять, продырявит всё в радиусе десятка метров, бестолковый идиот. Чарли - тоже афроамериканец, худой, с впавшими щеками, выдающимися скулами, красными от перенапряжения глазами и обсессивно-компульсивным синдромом. Исследовали бы получше - нашли бы побольше, параноидальное расстройство, как минимум, но за парня вовремя внесли залог и вот он снова в струе, в своей лаборатории, больше похожей на тату-салон. Чернила под кожу иглой вбивает он, к слову, тоже отменно, но это отнюдь не та отрасль, что позволяет ем в полной мере продемонстрировать ювелирные способности.

Потому что мужчина напротив - не фальшивомонетчик, а специалист по созданию поддельных документов. Он придумывал целые династии для того, чтобы бумаги его клиентов выглядели правдоподобно в глазах самой придирчивой из спецслужб. Исключительный талант художника, и, как часто водится, невроз в придачу.

- Я тебе мозги нахуй вышибу, скажи хоть одну причину, почему я не должен этого делать, - рычит Чарли. - После твоего отъезда тут, твою мать, кого только не бывало. ЦРУ, Щ.И.Т. нахуй какой-то, а потом такие мрази, что рядом с ним ЦРУ кажутся сказкой на ночь!

Под дрожащим дулом Эрик старательно ёжится, почти боится, пытается, во всяком случае, сгребает Бобби получше, от души надеясь, что она не психанет. Пока что - рано. И начинает говорить - настолько вкрадчиво и ласково, что сам бы себя после этого только и мог что по голове погладить.

- Зай, ну они же как пришли, так и ушли? Я снял все хвосты, правда. А теперь собираюсь уехать из страны с Барби, только это, нам нужны документы. Плачу наличкой, - Эрик вытаскивает из глубокого кармана джинс пачку купюр долларов, перевязанных посередине лентой, швыряет на стол рядом с Чарли. К этому он готовился ещё со вчера. - Авансом, видишь? Ты сможешь больше никогда обо мне не вспомнить, милый. Давай, ещё один заказ, и я скроюсь, я и моя сладкая детка, мы так хотим на медовый месяц в Европу, ну?.. - Эрик наклоняется к своей избраннице и чуть прикусывает её ухо - для достоверности, кажется, вооруженный параноик напротив даже начал верить. И теперь взвешивает все "за и против". Нужно было только подождать, в поединке между осторожностью и гордыней у этого парня всегда побеждали деньги.

Пистолет за поясом у Морс - новость отличная. Если бы Эрику нужен был пистолет для того, чтобы вырубить эту детину, конечно же. Послужной список Стивенса далеко не идеален, и не один раз у него отлично получалось ударить лицом в грязь, но вот незадача, он всё ещё уверен, что Чарли - скорее посмешище, чем угроза. Потому те долгие взгляды, которыми он смеривает Барбару и Эрика, всерьёз не воспринимаются. Киллмонгер стоит, как стоял, белозубо сверкая улыбкой, Чарли уже ничего не может поделать, всё давно уже решено.

Тем временем, его импровизированная напарница реально врубается в тему и тоже начинает нести всякую чушь, ещё и голос у неё при этом меняется так, будто считать она умеет только банкноты, стыренные из папенькиного кошелька. Получается у неё весьма талантливо, надо сказать, Эрику нравится, он аж рот приоткрывает от восторга, как мало надо для того, чтобы человека в звании и, возможно, с какой-нибудь докторской степенью заставить себя вести подобно одноклеточному. Наоборот - это потрудиться надо, а вот в обратную сторону, Эрик был тайно уверен и постоянно лишь подтверждал своё мнение, готовы все.

Чарли возмущается, ворчит, но купюры так хорошо хрустят в его руках, что он упрятывает их в сейф и выходит в подсобку. Сейчас они находятся в помещении, всё ещё обставленном, как кабинет тату-мастера - все стены увешаны чёрно-белыми эскизами, рядом тумба с машинками для татуировок, несколько кушеток, одна из них обмотана пищевой плёнкой, очевидно, у Чарли недавно был клиент.

Отстраняются они друг от друга практически синхронно, едва заметно, Бобби - потому что ей, наверное, не по душе такая напористость коллеги, а Стивенс - исключительно из нежелания получать по щам прямо сегодня и сейчас. Оглядывается по сторонам с интересом, останавливает взгляд на Морс.

- Конечно же мы, киса, - он скрещивает руки за спиной и улыбается заговорщически, все эти занятия фигнёй, знаете ли, отменно сближают, вот теперь у него и с директором антитеррористического коммитета есть маленький секрет и совместная ложь, хорошо, что она не лысый вечно потеющий ладонями толстяк, с таким у Эрика сработаться не получилось. Киллмонгер даже открывает рот, чтобы выдать очередное язвительное замечание, когда уши вдруг закладывает от грохота.

Как открылась дверь подсобки - он не слышал, но вот Чарли с автоматом не заметить тяжело, хотя бы потому, в их сторону теперь движется пулемётная очередь. Стивенс ныряет за диван, хороший прочный диван, корпус которого не пропустит пули, даже мысли позаботиться о здоровье Бобби не возникает, девочка совсем не маленькая и сможет защититься сама. Чарли, тем временем, орёт:

- Ты кого, твою мать, привёл ко мне, Киллмонгер? Я тебя в пыль сотру? Хвосты за собой подчищаешь, мудила? Я тебе покажу нахуй хвосты! - патроны у татуировщика, похоже, бесконечные. А Эрик приходит к единственному неутешительному выводу - фэйс госпожи Морс засветился в парочке баз, может, даже не самых общедоступных, и вполне дорогих. Но, как они уже успели удостовериться, для Чарли это не помеха. Ведь он - херов параноик.

Предпринимать что-либо Эрик не спешит, надо бы обождать, пока у кретина кончатся патроны. Внимание Киллмонгера привлекает предмет декора на стене, висящая среди чучел голов животных и рогов африканская маска. Он такие коллекционировал, и не важно, даже если это подделка, уходить отсюда без трофеев Стивенс не собирался. Голос Чарли, тем временем, звучит подозрительно близко.

- Я из твоего черепа папье-маше сделаю, кто бы за тобой не стоял, слышишь?

Пока Эрик профессионально прокрастинирует, пялясь на отменного качества африканскую маску, Морс действует, как профессионал. Стивенс замечает боковым зрением, как она метает, почти как олимпийский спортсмен, обойму в затылок недругу. Есть вообще чемпионаты по метким бросаниям обойм, алло? Эта дамочка была бы чемпионом! У Чарли от прицельного удара острым углом металлического футляра обоймы по его гладкому, глянцевому черепу наверняка темнеет в глазах, и он плавно валится на землю, как огромная тряпичная кукла. Пулемёт тоже с грохотом падает. Эрик мог бы даже присвистнуть, вместо этого он отмечает - не поворачиваться к Морс спиной в такие моменты, ни в коем случае, вырубит ведь, метнув зажигалку. И тащит к стене табуретку, раз тут стало безопасно.

Работу он свою выполнил, чего уж там, не только показал логово Чарли, но и дал повод его задержать. Дальше спецслужбы уже сами справятся, стоит проверить его рабочий комп и бумаги, доказательств там выше крыши. Ничего удивительного в том, что Киллмонгер первым делом после того, как татуировщика вырубили, подтащил к стенке обитую мягкой кожей табуретку и, поднявшись на неё, стал аккуратно снимать с крепления на стене, маску, не было.

Морс, тем временем, источала скепсис. Ожидаемо, но понять ли ей тягу к коллекционированию прекрасного? Эрик не отвечал, пока не снял этот образчик трайбл-исскуства, после чего ловко спрыгнул со стены. Расшаркиваясь, почти как скрипач или что-то в таком духе перед довольной публикой.

- Не благодари, киса.

Стивенс оглаживает внутреннюю поверхность маски пальцами. На ощупь - натуральные материалы, ощущаются волокна древесины и переплетённой вокруг обработанной кожи, может, репродукция на деле окажется не так плоха, как он рассчитывал.

- Ты ведь отлично справилась, не так ли? Так позови парней в чёрных костюмах, пусть всё описывают, тут есть что описать, поверь. А я пока на шторах покачаюсь, знаешь ли, все коты так делают, особенно невоспитанные, как я.

Эрик хмурится и прикладывает к лицу маску, разглядывая помещение и Барбару в частности. То ли это какая-то магия запахов старых костей, дублёной кожи и ещё чего-то, то ли обзор с черными пятнами по бокам от узких прорезей глаз действует на Киллмонгера специфически, но его кроет вполне прилично неуместной на первый взгляд эйфорией. Он улыбается, широко, очень, к счастью, этого не видно. Ему кажется, что он снова чувствует на лице ветер Ваканды.

Конченый идиот.

Таковым Эрик себя крестит в тот же момент, и укладывает маску на кушетку, полно, радоваться обновке будет дома. Морс тем временем требует больше улик, больше грязи, будто недостаточно того факта, что парень делал поддельные документы в двадцати минутах пешей ходьбы от её офиса. Смешно. Ну да ладно, не для того тут Стивенс, чтобы смеяться. А чтобы, например, проявить свою полезность. В его интересах было получить здесь работу, зарекомендовать себя, как действительно дельного информатора. Чтоб бюро вроде шарашки Барбары дрались за него, отгрызая друг другу уши. Эрик бы на это, пожалуй, посмотрел.

- О, полного шкафа поддельных доков, значит, тебе мало, - Эрик распахивает дверцу подсобки, открывает одну из полок, из неё буквально вываливаются стопки паспортов, на каждом из которых - личности, никогда не существовавшие в этом мире. - Я не просто так привёл тебя сюда. Чарли - параноик, я говорил, нет? Из своих клиентов он составляет базу. Таким образов, перечень поддельных документов в обороте есть в его компе, - Стивенс тыкает пальцем в монитор компактного ноута, и усмехается. Потому что тыкает он аккурат под мордашку Бобби Морс, что высвечивается на мониторе. - Второе, киса: здесь есть камеры слежения и, похоже, процедура распознавания твоего очаровательного табла дала результаты, которые и спровоцировали нашего вспыльчивого друга на радикальные шаги. Погляди-ка, паспортные фото даже тебя не жалуют, - Стивенс пробегает взглядом по краткому досье, что тоже высвечено на экране, любопытно, весьма. - И вам бы проанализировать базу этого кретина, отследить, узнать, кто из ваших её толкнул. Кто-то ведь это сделал. Если хорошо пощекотать Чарли, он скажет, кто.

Стивенс возвращается к кушетке, подхватывает маску под руку, ну, правда, Морс ведь не станет её забирать? На Чарли он больше не смотрит, отработанный материал, списанный в утиль, больше от него никакого толку. Да и будем откровенными, этот долговязый идиот никогда ему не нравился.

Отредактировано Erik Killmonger (2018-03-24 00:45:05)