Количество людей на базе постоянно менялось, то увеличивалось, то уменьшалось, а Джин уже и не следила. Она и правда начала теряться в вопросах кто все эт люди, потом в какой-то момент стало почти безразлично, хотелось спать, отдохнуть, решить проблемы мутантов, избавиться от Феникса, окончательно помириться с мужем.
В отпуск тоже хотелось. На необитаемый остров. На пару месяцев в лучшем случае. А не вот это вот все. Впрочем, как подозревала Джин, счастья в виде этого не случится, покой ей только снится, а фраза «после смерти отоспимся» истинная ложь, так как она лично так и не отоспалась.

До кухни Грей доползла почти что на автопилоте. Все так же не спала, осунулась, приобретя вид бледной поганки. Самым ярким цветом оставалась копна рыжих волос, что еще больше оттеняло то, насколько уставшей выглядит телепатка. Ну и черт с ним. Ей уже было настолько откровенно все равно, как она выглядит, что от нее хотят, и вообще, что она даже не сразу поняла, что в кухне не одна. Только когда чашку наполнил крепкий кофе, Джин соизволила развернуться и чуть было не подпрыгнуть. Светловолосый мужчина был ей, определенно, незнаком. Очевидно, новичок, появился либо тогда, когда Джин где-то шлялась, спала, была занята, торчала в лаборатории, нужное подчеркнуть. Плохо было то, что она так задумалась, что даже не почувствовала чужое присутствие в непосредственной от себя близости. С этим надо что-то делать. А то ее так просто кто-нибудь придушит и скажет, что так и было. Отношения со смертью у Грей, конечно, все еще были странными, но в объятия к старой подруге она пока была не готова возвращаться, у нее тут куча дел, она не написала завещание, не убедилась, что мир не кончился, ну все как обычно.

- Доброе утро, - все же здоровается Джин, все так же внимательно рассматривая мужчина. – Кофе?
Это точно было лучше, чем задавать вопрос, новенький ли, откуда, зачем, как, проездом, вы случайно не готовы принять Феникса, а то мы с радостью отдадим вам его, еще и героем объявим, это мы можем, чего.
Черт.
Обострение сарказма прямо фонтанировало, благо, только в мыслях, но если так пойдут дела, то скоро и вслух пойдет, а это уже почти неприлично. Джин вообще считала, что не все, что думается, надо произносить вслух, хотя и с ней случались казусы, когда она неаккуратно озвучивала чужие мысли. А не надо громко думать, и все будет нормально.
- Если что, в холодильнике есть молоко, а где-то тут можно найти чай. В общем, все на любой вкус.
Грей, наконец, вспомнила, что если улыбнется, не будет выглядеть как с креста снятой, это, определенно, добавить ей обаяния, заодно перестанет отпугивать от нее людей.
- Меня зовут Джин.