Вот уже какое-то время он был человеком, больше не нужно было надевать очки, больше не нужно было прятать глаза и больше не нужно было опасаться того, что он кого-то случайно поранит. Он больше не мог разрушить здание одним взглядом, он больше не мог проснуться среди ночи, судорожно проверяя на месте ли его очки.
Но привычки никуда не делись, привычные действия, движения, его составляющая. Он все также смотрел в зеркало через кварц, он все также искал в себе черты того, прежнего, Скотта. И все также не понимал, как жить и действовать дальше.

Какое-то время назад он начал присматривать домик себе, для уютной и тихой жизни. Он честно созвонился с риелтором, назначил встречу и не пришел. Не пришел он и тогда, когда встречу назначил риелтор. А потом он закрыл вкладку и отправился пить кофе в общую столовую, потому что в общем шуме и гаме он чувствовал себя дома и в безопасности, а в тишине собственных мыслей – нет.

Скотт собирался жить долго и счастливо. Он так грезил своими идеями о людях, о человечестве, о чем-то таком незыблемом, что не знал, как поступить сейчас. Как черт возьми поступить сейчас, когда все стало на порядок сложнее. Поэтому он отправился к Джин, поэтому ну и еще потому что она его знала, он знала его с самого начала и если она до сих пор не ушла, не сбежала подальше от происходящего, наверное, у нее могли быть ответы.

Домик он все еще хотел. Он все еще хотел быть человеком. Только… он все еще не знал, как это сделать, как это сделать правильно и что сделать такого, чтобы наконец-то все встало на свои места. Не хватало Алекса, даже Габи был бы к месту с его тягой к разрушению, в их компании Скотт чувствовал бы себя нужным, не лишним.

До комнаты Джин он добирается быстро, когда-то у них была одна на двоих, сколько с тех пор прошло времени он не знает? Все ощущается теперь слишком давним, слишком другим, слишком не правильным, так что Скотт теряется, не знает даже, что сказать.

- Привет, есть минутка? – Он больше не мутант, им предстоит долгая борьба, в которой не он поведет, в которой не будет ни правых, ни виноватых. Борьба, в которой он проиграл уже. – Все ощущается слишком, да просто все как-то слишком. Пройдемся?

Он знает, что за периметром школы опасно, наверное, он делает это неспроста. Наверное, у него есть какие-то мысли, тайны, слова, которые он пока не готов обозначать вслух. Наверное, им было бы проще не встречаться. Но Скотт не знает, не знает какой шаг следующий, ему не хватает понимания ситуации, самого себя, он мечется, он ищет выход, он находит снова и снова только Джин, замершую на пороге собственной комнаты.

Скотт всегда думал, что как только способность исчезнет, он станет человеком, все наладится. В его жизни резко появятся люди, которым плевать на его прошлое, в его жизни будет человек, который будет собирать, строить с ним мир заново. Он всегда думал, что за красной пеленой перед глазами есть что-то иное, другой мир, другие возможности.
Вместо этого он получил пустоту. И там, где ранее были Икс-мены, там, как оказалось, сейчас было очень пусто и это ощущение собственной ненужности тянуло и заставляло искать новые и новые пути к воплощению мечты.

- Сказал бы, что о мечтах, но это не совсем так. – Он замер, не зная, как продолжать. Как-то не доходило у них до общего домика и планов дальше спасения мира. Не приходилось ему рассказывать Джин, что он думал и чувствовал на самом деле.

Может это и было главное проблемой в их «отношениях», может стоило чаще говорить ей, кто он на самом деле. Испуганный мальчик, не способный связать в ее обществе и двух слов не слишком-то вырос, всего лишь дошел до мужчины, который не может ценить то, что имеет, стремясь к чему-то другому. Домик в глуши, где он мог бы провести время наедине с собой, волны у ног, шум прибоя, тишина, которая оглушала бы.

Скотт усмехается, все это от него так далеко теперь. Так несказанно далеко.

Как и тот факт, что он больше не Циклоп.

- Без способности оказалось забавно. – Он вздохнул. Не то, сказать он должен был не то. Нужно было про его неспособность быть, про его тишину, про его сломанные внутренние компасы и то, что Феникс сжег его дотла, и сжигал бы дальше, если бы все не закончилось.

Все, что он говорил, было не о том, не то, что нужно в итоге. Не то, что требовалось.

- Прогуляемся?

Он вздохнул. На территории школы было безопасно, но, если пройти чуть-чуть в глубь сада, подышать свежим воздухом или просто затеряться на тропинках, можно оказаться за пределами территории школы, на свободе. Скотт помнил, что где-то там чуть подальше, вдоль тропки, вьется кустарник, а потом начинается обрыв, на котором самые красивые закаты или рассветы, смотря, когда ты туда добираешься.

А пока они медленно брели вдоль тропки все больше в тишине. Все-таки нужно было проговорить это вслух, мечту, которая не должна была сбываться. Возможно, это уберегло бы его от дальнейших ошибок. Но Джин казалась такой тихой, такой хрупкой, такой ломкой, что рушить в ней что-то еще, было бы насилием. И Скотт молчал.