Лора никогда ничего не имела против семейных встреч, если это можно так описать, конечно. Да, никогда не была в восторге, никогда не считала саму себя полноценной частью этой когтистой братии, но всё-таки. Ей часто говорили о том, что она злая и слишком ненавистно относится к окружающему миру. Так вот. Это неправда. Она не относилась к нему с ненавистью (не считая отдельно взятые фрагменты, разумеется, но это другая история), она была непричастна. Кинни всегда всем своим видом старалась показать своё равнодушие к тому или иному вопросу, событию, происшествию. Ко всякому, кроме последнего, произошедшего буквально на днях. Логан умер неожиданно. Для неё самой точно. Быть может, кого-то его кончина и не удивила, потому что этот самый мистический кто-то находился с Хоулеттом много времени рядом. Существует легенда, что если знать человека (в данном случае мутанта, но это не имеет никакого значения), проводить с ним много времени вместе, то его можно буквально выучить наизусть, так, что любая мелочь будет мгновенно бросаться в глаза. Даже самая непримечательная. Хотя обычно всё самое непримечательное самым важным и становится. В этом и самой приходилось убеждаться не один раз.

Лора не хотела возвращаться сюда, в школу, хотя никогда не считала женщину по фамилии Грей плохой. Собственно, ей было наплевать, кто она такая. Да, были знакомы, да, виделись, да, телепатка уже с самого начала стала говорить Кинни о том, что она может остаться здесь, в этом здании. Прекрасно. Может, конечно, но только вот зачем? Никаких причин прислушиваться к столь странному совету не видела. И видеть просто не хотела. Младшая Росомаха уже давно сама для себя решила, куда она пойдёт и чем будет заниматься. Не было особой конкретики, но заложена идея, есть костяк, а это, по собственным убеждениям, самое главное. Остальное приложится со временем, главное пережить. А уж живучестью когтистые всегда отличались отменной. Все, кроме одного.
Покачав головой, темноволосая подталкивает дверь, открывая её и переступая порог, при этом слегка скривившись. Здесь и правда было много мутантов, только вот никого из них Лора не знала. Помнится, к ней уже подходили некоторые дети (скорее всего, по просьбе кого-то из представителей более старшего сословия) с попыткой познакомиться. Кто-то сразу спрашивал об имени, а кто-то первым делом представлялся сам. Но Кинни была непреклонна. Она смеряла смельчака пристальным, своим фирменным убийственным взглядом, после чего разворачивалась и молча уходила. Почти всё время она проводила в комнате, которая так любезно была выделена для неё и ещё одной когтистой. Только вот Габриэль, в отличии от своей старшей сестры, была более общительной, любознательной и подвижной. И это очень часто проявлялось. Причём, не всегда правильным образом. Чаще раздражало, да.

Сейчас она остановилась в коридоре, что был погружён в полумрак. Выдохнув, девушка посмотрела сначала в одну сторону, затем в другую. Никого не было, лишь отдалённые звуки шагов и каких-то отдельных выкриков. Звучно фыркнув, Лора сунула руку в задний карман штанов, вытаскивая оттуда пачку с сигаретами, одновременно с этим подталкивая окно локтем, из-за чего то открылось. Открывалось оно сегодня уже несколько раз. Утром и перед этим ночью. Стукнув по донышку, таким образом выуживая одну сигарету, Росомаха прихватывает фильтр губами, с силой его сжимая, возвращая пачку на прежнее место, вместо неё вытаскивая зажигалку. Несколько раз чиркнув и поджечь. Приподняться и устроиться на подоконнике, состроив такое лицо, что, казалось бы, могли закиснуть салаты только от одного присутствия этой дамы рядом с обеденным столом. Но проверять это лучше не стоит. А вдруг не кажется?

Лора с самого начала прекрасно понимала, что тут никто не оставит её в покое. Именно поэтому она всегда жила отдалённо не только от людей, но и от "братьев-мутантов", хотя последнее было проще. От людей практически невозможно держаться на расстоянии, они везде. И это даже не преувеличение. Они на самом деле везде. Единственным исключением из правил стала младшая сестра. Вот с её наличием (не забывая про одомашненную зверюгу, конечно) пришлось только смириться. Кажется, это сделать получилось. И получилось достаточно неплохо. Но это всё-таки была единственная уступка, на которую Кинни готова пойти, больше ни за что и никогда.
Именно поэтому она сейчас сидела на подоконнике, свесив одну ногу, делая один глубокий вдох за другим, раз за разом наполняя собственные лёгкие тёмно-серым и густым табачным дымом. Капля никотина убивает лошадь? Наверное. Но эта лошадь явно не была мутантом, а потому младшая Росомаха не принимает это высказывание близко к сердцу. Вернее, к лёгким. Если с ними что-то и случится, то регенерация всегда работала стабильно, так что не страшно. Да и когда она чего-либо вообще боялась?

Чужое приближение она замечает ещё до того, как незнакомец решает высказаться. Она слышит, она чувствует, несмотря на то, что никотиновый запах был сильным и мог перебить многое. Ну да, зато потом не перебьёшь его. Отчётливый запах чего-то съестного. Очевидно, что какой-то снек. Девушка делает глубокий вдох и медленно выдыхает. Да, точно, не ошиблась. Хотя в этом точно ошибиться не придётся, слишком хорошо работали все органы чувств, чтобы зарождать какие-то сомнения.
Однако незнакомец, вопреки всяким надеждам, всё же решает заговорить, задавая донельзя очевидный вопрос. И Кинни сначала упрямо делает вид, что ничего не видит и ничего не слышит, полностью игнорируя происходящее, казалось бы, отключившись от внешнего мира, как от ненужной услуги в мобильном тарифе. Но после нескольких долгих секунд всё же лениво поворачивает голову, переводя обычно тяжёлый взор на нарушителя спокойствия. Ну да, его не знала. Кажется, даже просто раньше видеть не приходилось. Может, оно и к лучшему.
Снова отворачивается, делая очередную затяжку, выдыхая дым прямо на само окно. Он упрощает задачу, самостоятельно отвечая на свой же вопрос, на что когтистая лишь неопределённо пожимает плечами.

— Ненадолго, — всё же отзывается Лора, потушив сигарету о собственную ладонь, после этого выбрасывая оставшееся в приоткрытую форточку, явно не торопясь покидать насиженное место, оставаясь в том же положении на подоконнике, облокачиваясь на окно одним плечом. В отличии от всех здесь живущих (хотя правильнее будет существующих), Росомаха умела ни о чём не думать, потому что была так выращена. Она не думала о погибшем отце, просто потому что не хотела этого. Думала только о том, какое это место чертовски надоедливое. И дело даже не в его обитателях. Словно сами стены наровили придвинуться ближе и начать капать на мозги всевозможными способами.
Предупреждали? Её что, в самом деле записали как.. как.. новенькую? Здесь? Девушка открыто фыркает в ответ и снова медлит с ответом. Хотя. У неё и по-другому получалось показывать, что на беседу не настроена. И настроена не будет. Кажется, вообще никогда.
— Росомаха, — всё так же сухо отзывается брюнетка, немного поёрзав, устраиваясь удобнее, находя более выгодное для себя положение. Она не сочла нужным называть своё имя, потому что.. зачем? Для чего это надо? Всё равно она не станет задерживаться здесь долго, так что.. да. Да, это говорило внутреннее упрямство, однако бороться с ним Кинни точно не собиралась, решив, что сейчас оно как раз пришлось кстати.

Отвернувшись к окну, Лора сдвинула брови к переносице, хмурясь, при этом тяжело выдыхая. Её больше ничуть не напрягало чьё-то присутствие. Вот это как раз то самое, за что Росомаха могла любить собственную натуру. Способность быстро и правильно адаптироваться в нужный момент. Полезно.