Первая неделя на тайной базе прошла относительно спокойно в общих чертах, если не считать того, что всё-таки сбежавший от Гидры Капитан пребывал в глубочайшем трансе.
С осознанием и пониманием того, что эта черта безвозвратно пройдена и данная глава разветвленной истории закрыта, она перестала восприниматься чем-то самим собой разумеющимся, поскольку теперь-то уже и выбора не осталось: остался только мир, от которого он некогда по непонятным причинам отказался. Оставались люди из него. Теперь уже даже если он решит, что всё-таки вновь ошибся, к Гидре обратной дороги не было в любом случае, и это... успокаивало? Воодушевляло? Опустошало. Первые дни на ум упорно лезло то, о чем он отказывался думать, пока еще находился там, но здесь всё к этому располагало — атмосфера, люди... с одной стороны, от этого места веяло безопасностью. С другой — Роджерс практически физически ощущал, насколько многие ему здесь не рады. Шутка ли? По сути, очень многие были вынуждены скрываться здесь из-за его деяний, поступков, недальновидности. Многим требовалась помощь. У многих были непоправимые проблемы из-за его же более ранних распоряжений, которые не то чтобы были направлены на геноцид, но просто кто-то решил использовать для себя, чтобы, видимо, избавиться и от него, и от мутантов разом. Было немного жаль, что они с Беловой не успели докопаться до того, кто это сделал, и почему-то он не сомневался в том, что диверсантам теперь удастся уйти. У самого у него больше не было зацепок и, хуже того, не было возможностей их искать.
Он ни в чем не осуждал этих людей. Не осуждал за взгляды, настроение. Понимал, что Старк сделал всё возможное, чтобы в нем здесь не видели врага, но, по сути, Старк и остался единственной здешней связью с реальностью, которая не угнетала безмолвными тычками в и без того довольно тяжелое чувство вины, которое не торопилось утихать. Даже спустя неделю Стивен старался показываться на глаза собравшимся как можно меньше просто чтобы лишний раз не напрягать своим присутствием.
Вряд ли кого-то мог вдохновить на благие подвиги павший символ Америки.
Который сам себя теперь видел только в кошмарах.
В любом случае, теперь это прошлое. Теперь следовало решить, что делать с настоящим... которого он пока в упор не видел, хоть друг и всячески навязчиво и ненавязчиво напоминал, что он дурак. Так загоняться сейчас, когда обернуть вспять всё равно было всё невозможно, оставалось только исправлять всё возможное своими силами.

Оклик его имени с отчетливым стуком оказался настолько неожиданным, что Капитан содрогнулся и чуть не пролил чай, за которым и уходил. Голос узнался безошибочно и вынудил захотеть где-то тут же провалиться сквозь пол, потому что... он не забыл. Просто после того, что добавилось в промежутке между сегодняшним днем и той встречей, совесть со стыдом как-то не позволяли взять и пойти написать или вызвонить сквозь радостное "Вот он я!", даже после собственной просьбы. Это было как-то... неправильно. Не так. Тем более что он до сих пор не был уверен в том, что и встреча, и разговор ему не померещились — и где-то в глубине души он опасался обнаружить, что именно так оно и было, и просто он уже начал сходить с ума по-настоящему.
Нет. Не померещилось. А с учетом звучащих интонаций и сказанного стало стыдно вдвойне перед человеком, который, вероятно, настрадался больше него. На его долю достался феерический шок и последующее принятие пропущенного времени, перекрываемого новыми задачами и людьми, на её — вся жизнь явной тоски. Даже при обоюдном осознании, что назад уже ничего не обернешь.
Наверное, еще дней пять назад он бы позорно свернул обратно на кухню, вполне справедливо считая, что чужого доверия не оправдал и не заслуживает. А сейчас... стоит уже не быть идиотом? Если своими страданиями еще можно было пренебречь, то её искренняя тревога резала за живое.
И ведь приехала же. В такие дребеня.
И, судя по всему, ни в чем его не обвиняла...
— Дверь вышибать не надо, она тут ни при чем, — через коридор прикрикнул Стивен и обреченно выдохнул, подойдя в итоге явно не с той стороны, с которой его ждали. Куда деть кружку, кроме как на пол, он так и не придумал, потому первым делом на подходе безапеляционно сунул её в руки подруге, пресекая любые другие возможные эмоциональные действия с её стороны, в результате которых этот пресловутый чай, вероятно, остался бы на ком-то из них, если не на обоих, причем с наибольшей вероятностью всё-таки на ней. Параллельно тому он шустро отпер ключом дверь, явно приглашая даму в помещение, поскольку это было в самом деле лучше, чем разбираться друг с другом в общедоступном коридоре (да и там хоть столик был) — привычка запирать свои помещения по уходу прицепилась за время жизни в серпентарии, где врагами тебе могли быть по сути все, и не торопилась отваливаться, тем более что из собравшихся здесь он сам доверие испытывал только по отношению к Тони. — Личное пространство тоже.
Слова бы теперь еще подобрать...
— Не ожидал тебя здесь увидеть. Я... — Капитан прикрыл за ними дверь и честно постарался выглядеть хоть сколько-то бодро, а не так убито, как обычно. Где-то с души скатился по меньшей мере один снежный ком со всем весом своего снега, и он был в самом деле рад её видеть — даже опасаясь делать по этому явлению преждевременные выводы. — Я понимаю, что должен был как-то дать знать о себе и в итоге вышло не лучшим образом. Прошу прощения за это. Отвечать на поставленный вопрос еще не поздно?

— А ведь мог, — задумчиво пробормотал Стивен и невольно отвёл взгляд в сторону. Намеренно он здесь никого не доводил (да и вообще никого, если уж на то пошло), но понимал, что Старка тоже не особо радуют такие его настроения. Но надо отдать ему должное — он молчал и особо не лез в личное пространство и в душу. Просто был где-то рядом. Молчаливым не то сочувствием, не то укором, направляющим в определенную сторону. По крайней мере, насчет своего собственного мнения он сказал уже всё, что было можно.
В остальном Капитан растерялся едва ли не сильнее Пегги. Как-то меньше всего он ожидал, что она в итоге прилетит сюда и окажется действительно реальной, и на вполне справедливые замечания ответить было тоже как-то нечего — извиняться можно было бесконечно, оправдываться было глупо. Ведь предупредить всё же можно было... хотябы о желании побыть наедине с собой и всеми этими проблемами, хоть это и было такое себе желание. Его нельзя было даже таковым назвать, поскольку скорее оно сводилось к непонимаю, что делать с этим дальше. Как-либо оправдаться перед людьми Роджерс не пытался, да и не собирался, но порыв сдаться властям на волю судьбы частично гасился тем, что у присутствующих здесь были явно другие планы и на него тоже.
А Маргарет была прекрасна как и прежде. И она стояла рядом, живая, здоровая, такая, какой он её помнил... и сама не своя. Сам Капитан тоже пребывал в том еще смятении, но скорее потому, что все былые грезы успел оставить в прошлом, пусть даже для него на самом деле прошло всего четыре года, а не все семьдесят лет. И в то же время он её никогда не забывал, тем более что до самого конца у них оставалось предательски мало времени друг на друга. И вот вроде оно было сейчас, столько всего хотелось и было просто нужно рассказать и обсудить, да и Картер сама подметила весьма верную мысль, что раз уж судьба подарила им еще один шанс, то глупо было его упускать. Даже непростительно. Но какое-то иррациональное чувство неловкости оказалось заразительным и вышибло вообще все мысли и, похоже, не ему одному.
Все чувства забавным образом перемешались между собой, увы, и не помогая тоже.
И такое после долгой разлуки бывает, когда люди небезразличны друг другу даже спустя столько лет.
— Ну... даже если бы ты оставила мне адрес, я бы вряд ли рискнул прийти. Скорее всего я бы тебя этим серьёзно подставил, так что вариант и не рассматривался бы... — сказано это было скорее просто чтобы сказать хоть что-нибудь, но Роджерс запнулся, осознав, что даже не интересовался, что там после их с Джеймсом побега происходит с Бобби, но это явно был не тот момент, когда следовало забивать голову еще и этим. Плохо, конечно, но вряд ли тот же Тони утаил бы известия, если б вдруг что-то с Пересмешницей произошло, но всё было спокойно, Джеймс тоже молчал. Во всяком случае, он на то надеялся, а не на банальное молчание из милосердия. Мужчина устало вздохнул и отошел к кровати за одеялом. — С телефоном то же самое. Наверняка всё прослушивалось не только у меня, но и у тебя тоже.
Стив подобрал плед и заботливо накинул на подругу, обняв её за плечи. Он видел, что та ежилась еще в коридоре, тут в самом деле было довольно прохладно. Да и надо было как-то стены пробивать, а то он сам уже себя глупо чувствовать начал. В конце концов, можно было просто радоваться.
— Чай теперь тоже твой. Ты как сюда добралась-то? И как надолго?

— Я про свой уход. Но там обошлось.
Стивен про себя прикусил язык, поздно спохватившись о том, что если с Тони на эти темы можно было говорить прямо и как есть, то ей подобное конкретно сейчас лучше не ляпать даже при желании быть предельно честным.
Просто не надо. Она итак явно задерганная.
Потому что вообще планы были, просто все они остались где-то там, в восточном США, и попросту остались нереализованными, а не потому, что что-то творить он передумал полностью. Скорее, просто так сложились обстоятельства, что задачи "суицидального характера" остались невыполненными и отложенными в ящик, но не было исключено, что через какое-то время он к этому вернется. Если будет возможность и, главное, останется необходимость.
И вот вроде и правду не скажешь, и врать в глаза ей тоже не хотелось.
— Не буду. И постараюсь больше не пугать, — хотя если учесть ситуацию, в которой он находился сейчас, это проще было сказать, чем сделать. — Пегги, просто я опасался за тебя. Если бы про тебя узнали в Гидре, тогда это уже могло закончится плохо. Никаких рычагов давления на меня там особо раньше не было. Но суть в том, что у тебя в принципе был риск в таком случае пострадать. После того публичного выпада Тони за мной в целом присматривали, так что и мнение насчет "никому неинтересна" скорее обманчиво. Потому и не пытался найти тебя как-то сам... и просто старался сделать как лучше.
Последнее прозвучало откровенно виноватым голосом, но вообще сейчас конкретно это, как ему казалось, уже имело мало значения — в конце концов, всё осталось уже в прошлом, и вроде как даже что-то закончилось хорошо. Для них. Они всё-таки вытащили тогда Наташу и остались целыми сами. Да и сейчас... Пегги жива, здорова, молода и в ясной памяти, и, главное, здесь, это ли не было счастьем? Хоть каким-то, а если не преуменьшать — непередаваемо, каким. В последние месяцы было откровенно мало поводов для радости — и этот чуть ли не единственный. Их переполняли только сожаление, острое чувство вины, ошибки и понимания собственной бездарности как человека, чего уж про геройство говорить.
Он всегда пытался поступать правильно... и даже это извратили по самое не могу. Мерзко.
И тут Маргарет задала вопрос, от которого Стивен против воли уставился на неё во все глаза... и чуть было не рассмеялся, только не от насмешки или чего-либо еще, а от осознания банального недопонимания и возможности вздохнуть свободно, чтоли. В общем-то было видно, в каком Пегги пребывала настроении, она явно нервничала и была скорее расстроена и обеспокоена, просто Роджерсу не было очевидно, с чего именно — он полагал, что из-за всего случившегося, тем более что полет с ходу начали с этого. А здесь... всё оказалось гораздо проще и вместе с тем сложнее. Настолько, что камень с души свалился. И раз до кучи к приезду пошли такие вопросы, то ей явно было всё равно, куда он там скатился или не скатился или до чего не докатился, а вот он сам, видимо, как обычно. Эти семьдесят лет явно ударили по ней сильнее, чем по нему четыре года.
— Твой, — Стивен с облегчением выдохнул и с лёгкой улыбкой ткнулся в щеку собеседницы носом, всё же расслабившись. — Только твой. Не иначе.
В беглом взгляде проскользнул неозвученным вопрос "Ты правда опасалась, что могло быть иначе?", прозвучавшую же просьбу Роджерс выполнил без колебаний, истосковавшись по любимой женщине не меньше и честно постаравшись это передать. Беглые касания всё же не могли передать всего, но в непосредственной близости всё снова казалось таким знакомым и настоящим, чарующим нереальной реальностью и нежно знакомым вкусом её губ. Стивен обвил её руками и крепко прижал к себе, не торопясь отпускать, не желая отпускать. Может, подобное и было сейчас нужно, чтобы вынырнуть, наконец, из хандры. Тем не менее, и к воспоминаниям прошлого не хотелось обращаться — все они были слишком второпях, да и заканчивались не слишком радостно.
Никаких подобных ассоциаций здесь не будет. В прошлый раз он уже не вернулся таким образом.
— Не нужны мне другие. Да и не были нужны, — Капитан чуть отстранился, скорее чтобы взглянуть на неё, но в итоге с улыбкой прислонился лбом ко лбу. — Просто некоторые вещи до меня всё еще долго доходят. Сама ж шутила много на эту тему, а я и обижался еще. Когда-то. Так ты опасалась... этого? Я, правда, поздно с войны вернулся, но вернулся же! Хоть и своеобразным образом, но всё равно к тебе...

Отредактировано Steven Rogers (2018-04-25 01:03:31)

Капитан задумчиво вздохнул и опустил голову ей на макушку, поглаживая спину, плечи, за волосы, чувствуя, как она прижимается к нему, сильно, всё еще едва ли не с отчаянием. Сам он пытался шутить и как-то разрядить непонятную на эмоциях обстановку, но когда еще и Маргарет извиняться начала, улыбка почти сошла на нет, постепенно возвращая лицу вдумчивое и немного отрешенное выражение, хоть Пегги уже и не могла этого видеть.
— Ты не была обязана всю жизнь жить в клетке одиночества просто из-за того, что я тогда сказал. Скорее, это был порыв успеть хоть что-нибудь... даже если условия для меня были уже невыполнимы. Я знал, что никаких шансов выжить там у меня нет, — Капитан чуть отстранился и сам внимательно поглядел на неё — и радостно, но уже немного грустно. — Так что прийти в себя столько лет спустя... это сложно описать словами, если вообще возможно — учитывая еще и всё с этим связанное из-за пропущенного промежутка времени. Никто не мог предугадать этого, Пегг. И у меня в мыслях не было кого-либо в чем-либо упрекать. Тем более тебя за это. Морально человеку сложно долго быть одному. Я это уяснил еще задолго до войны. Принципы и сила воли важны, но далеко не всегда имеют первостепенные значения. Это как раз тот случай. Прости, если мои слова принесли в итоге только страдания. Я сам вообще полагал, что самолет с его-то грузом просто рванет от удара об лёд. Сам я только сильный удар и помню. В каком виде или состоянии меня потом нашли и как потом в чувство приводили я тоже не знаю — уже не интересовался. Но сейчас мир шагнул сильно вперед... и не исключен и тот вариант, что даже если бы вы меня нашли в кратчайшие сроки, тогда вы могли и не суметь мне помочь. Сейчас этого уже не узнать, да и гадать, что было бы, тоже смысла мало. Я за эти четыре года тоже успел с тобой попрощаться. Дважды. Но, как видишь, в конечном итоге это мало на что повлияло. Сейчас-то мы живы и рядом. Мы здесь... И ты не забыла меня даже спустя столько времени.
Ну и даже если бы она прожила эту жизнь в одиночестве — что тогда? Он её навещал по мере возможности, конечно, но она была в беспамятстве и даже просто общаться было затруднительно, не то всё остальное, да даже банальное пойти куда-то вместе даже с осознанием, что вместе всё равно уже никогда не быть. Он итак ни от чего не отрекался, иначе бы и не приходил к ней тогда. Так что это ровным счетом ничего не бы не поменяло. Вообще.
Просьбы её весьма понятны и где-то, вероятно, оправданы, тем не менее при желании всё-таки быть откровенным не хотелось врать, но и правда, в общем-то, многие вероятности просто разбивала. Стив просто отвел взгляд, осторожно перехватив её ладонь в свою.
— Я постараюсь. Но честно скажу, что не знаю, что будет потом с учетом всего происходящего. Сейчас-то я здесь, но я просто не совсем понимаю, что делать дальше мне. Пока Гидра по каким-то причинам молчит публично, и скорее вопрос времени, когда вся эта история всплывет в том виде, в каком она есть с её стороны, а бежать от правосудия я не собираюсь. Хоть и поспешных решений принимать тоже не хочу, иначе Тони и не удержал бы меня здесь.
Относительно этого Роджерс в принципе предчувствовал весьма нервный разговор, но его вряд ли возможно было избежать, хоть и желательно, чтобы Пегги для начала успокоилась — это он тут изображал вечную непоколебимую невозмутимость, но всё это было разве что внешне. Всё остальное пряталось где-то за выдержкой. Стив аккуратно шагнул в сторону, подобрал слетевшее одеяло и кинул его обратно на койку, после чего забрал из шкафа свою куртку и взял подругу под руку.
— Пойдем. Думаю, сейчас это в самом деле было бы не лишним, — невысказанный намек от него не укрылся, но вообще вся ситуация нагоняла на него откровенную оторопь своей какой-то неправильной спешкой — тоска тоской, но элементарное воспитание с этикетом порядочности Гидра ему не отшибла, и вообще он всё еще сознанием жил где-то в прошлом — там, где они друг друга любили, но знали разве что по поступкам. И сейчас это всё казалось просто странным. Непривычным. Или за полвека поменялось гораздо больше, или понимать женщин с полуслова он всё еще не научился. Или просто не мог избавиться от мысли, что в таких ситуациях слишком медленно соображал. Непростительно медленно. Но раньше он никого к себе и не подпускал, когда более видного человека из него сделала уже одна только репутация и внимание на него обратили уже все. — Ну не комедий, не преувеличивай. Если я не ошибаюсь, это и в этом времени переизбытком эмоций называется, только и всего.
По выходу из комнаты Капитан покосился на щит, но оставил его здесь, здраво рассудив, что мала вероятность возникновения в нем необходимости. Да и чего говорить — к этому щиту надо было привыкать заново и еще только предстояло всё заново отрабатывать. Это было уже не создание Говарда — этот щит создал его сын, закономерно внесший свои некоторые изменения.
А снаружи был свежий ветер, холод, мрак и звёзды, перебиваемые лишь ограниченной подсветкой входа, чтобы его здесь хотябы свои не теряли. По крайней мере у него глаза быстро привыкали к темноте, но создалось подленькое ощущение, что ситуация из одной крайности перешла в другую.
— Наверное, следовало всё же захватить фонарик, — Роджерс окинул внимательным взором подругу и обнял ту за плечо, привлекая к себе. — Хотя вообще сейчас довольно светло. По крайней мере, могу пообещать, что со мной в неизвестности до утра плутать не будем.

Отредактировано Steven Rogers (2018-04-29 17:19:09)

— Не будем, — покладисто согласился Стивен, на самом деле, просто не горя желанием конкретно сейчас на эти темы спорить, потому как ему уже было очевидно, что здесь у них мнения расходятся немного. Возможно, что даже и не немного. Но не хотелось портить встречу разборками о том, кому следовало или не следовало его судить и на тему чего. Сам он был на этот счет однозначного мнения. Его на месте удерживал вопрос скорее "практичности" данного решения конкретно в настоящий момент. И, к сожалению или нет, первой в этом вопросе всё равно значилась не Маргарет — впечатления от осознания содеянного оказались не менее яркими и всё еще перекрывали почти всё.
И, к сожалению, имели последствия. Но выбирать между совестью и надеждой хотелось не сегодня.
Хотябы не сейчас.

Капитан ненадолго замолчал, высматривая на улице хоть какую более явную тропку, чтобы не влететь в полумраке в очередные кусты. По правде говоря, подсознательно он не любил холод и в последнее время здесь воспринимал его чуть ли не как личную пытку, но глупо было в этом сознаваться. Тем более что сейчас холодный воздух в самом деле смахнул некоторую растерянность и словно бы вернул ясность мысли. И изгнал аки бесов по меньшей мере часть самокритичности, уж тем более чужой.
— Если ты это называешь истерикой, — осторожно начал Стивен, не сразу найдя, как сформулировать мысль так, чтобы его верно поняли. — То я, наверное, не хочу знать, как на самом деле называется то, что называют истерикой современные девушки. Так что ты явно преувеличиваешь. Либо я всё еще к социальному контрасту не привык. Во всяком случае, на фоне попадавших в моё обозрение примеров истеришь ты вполне культурно.
Глупая, наверное, была тема и сравнение, зато очевидная. Может, сам Роджерс и не особо общался с людьми — и тем более с дамами — за пределами Мстителей, тем не менее, за несколько лет и со стороны можно было на всякое насмотреться.
Не говоря уже о том, что некоторые девушки не отличались сдержанностью и в сороковых, особенно если их что-то не устраивало. А тут что? Нервы. Разве что не слёзы, но это уже другое.
Но нравилась она ему даже не за это. Сложно было описать словами, но по сути ему всё очевидно стало еще тогда.
— Я вообще хотел предложить дойти до Ситки, если будет желание. Прогулка минимум на пару часов получится — городок в принципе не ночной, но там хотябы нет особого риска светиться, тем более сейчас. Но это если хочется и не замерзаешь, идти далековато всё же, — Роджерс покрепче прижал к себе подругу, стараясь идти с ней вровень, а не гнать по привычке при наличии направления. — Снег тут лежал еще неделю назад, просто подтаял. Но дальше на возвышенностях мог еще остаться, в полумраке в любом случае будет видно. Пегги.
Где-то тут Роджерс подумал о том, что за вечер Маргарет еще неоднократно помянет его неумение общаться с дамами уже просто из-за количества и качества вероятных вопросов.
— Кто вообще сейчас знает про тебя?

Отредактировано Steven Rogers (2018-05-04 00:22:47)