Рэйчел сидела в своей комнате. Подумать только, у нее снова было место, которое она могла назвать своим. Своя комната. Даже не слух звучало до крайности странно и неправильно. В последний раз своя комната была еще в родительском доме, до того, как погибла мама, и все полетело кувырком и прямиком в преисподнюю. И с каждым разом все быстрее, не давай Рэйчем возможности остановиться или замедлить движение. И изо всех сторон ее окружала смерть, по кусочкам отбирая счастье, кроша душу и отбивая осколки от сердца.
   Отражение в зеркале дрогнуло и изменилось. Девушка осталась все той же, но слегка изменилась. Все те же огненные локоны, и черты лица, и одежда. Вот только на коже замысловатыми украшениями  проявились шрамы. Напоминания о том, что ничто не проходит бесследно. Каждый прожитый день оставляет след в сердце или на коже.
   Шрамы, - горько усмехнулась Рэйчел и убрала отметины, как делала уже много лет, настолько привыкнув делать это, что даже не задумываясь поддерживала иллюзию, тратя на нее минимум усилий. Как делают обычные люди, когда просто дышат. Не думая.  Однажды она решится и уберет их навсегда. Либо отыскав мастера от пластической хирургии, либо мутанта с нужной способностью. Но пока этот день не настал.
   Рэйч выдохнула, улыбнулась отражению с идеальной кожей и поднялась со стула.  Как бы сильно ей не нравилось чувствовать себя дома, знать, что Джина и Скотт живы, пускай это и не совсем ее родители, пришло время становиться частью нового мира.  И начать следовало с разговора с Джиной о правилах, можно и нельзя, которые  понадобятся, чтоб не влипнуть в проблемы самой и не принести в новый дом.
   Проще всего Джину было найти в медицинском блоке, именно туда Рэйчел и направилась, втайне надеясь никого не встретить. Очень не хотелось объяснять свое внешнее сходство с Джиной, не скатываясь из крайности в крайность, пока сами не совсем родители не определись до конца со своим мнением.
   И все наверняка прошло бы без  сучка-задоринки, если бы рыжая не столкнулась в одном из коридоров с целенаправленно шагающим куда-то парнем. Бросила на него случайный взгляд, вовсе не собираясь вглядываться пристальнее. И замерла, пораженно всплеснув в ладони от избытка эмоций.
   - Вот это да! И кто же с тобой так?- сочувственно добавила, не озаботившись объяснениями. Почему-то показалось, что незнакомцу они не понадобятся.

При обычных обстоятельствах Рэйчел ни за какие коврижки  не сунула бы носик в чужие проблемы. В конце концов, если хорошенько подумать, ну, какое ей собственно дело до этого в первый  раз в жизни увиденного блондина? Ну, да, собрат - мутант. Имеет отношение к школе, раз так себя вольно чувствует, свободно ориентируется и не опасается, что его обнаружат и э-э-э-э-э-э...попросят удалиться. Хорошо, если только словесно, а не сделав просьбу серьезнее, использовав умения кого-то из обитателей. И да, кто-то из телепатов знатно покопался   у него в  голове, при чем, явно копателей было больше одного. А то все те отметки и узелки, которые Рэйчел практически бросились в глаза, имели достаточно сильные отличия, чтобы списать на одного телепата.
   И все равно, блондин был никем. А его приобретенные проблемы, кто знает, насколько  они заслужены, к Рэйч не имели никакого отношения. Можно было спокойно ограничиться приветственным кивком, при желании добавив нейтрально - вежливую улыбку, и, разминувшись, благо, ширина коридора вполне такое позволяла, продолжить поиски Джины. Но нет же, остановилась, стала присматриваться, все-таки не собираясь соваться слишком глубоко. Вон и так у парня голова болит практически без перерыва. Воздействия наложились таким причудливым образом?
   Так вот, единственным объяснением своего выбивающегося из нормы поведения, а телепатка давно предпочитала не слишком привязываться к другим и тем более обходить десятой дорогой чужие неприятности, она сочла свой перенос в другую реальность. Стресс едет на стрессе и стрессом погоняет: родители живы, пускай отношения у них пока и далеки от идеала, самой Рэйч нет еще и в задумке...А вот что с Франклином... Вряд ли о нем хоть кто слышал.
   Но  стоило вернуться к блондину, не слишком довольному ее вмешательству и...(вот тут Рэйчел усмехнулась и ехидно) знакомому с мамой. Вон какие фантазии он себе позволяет.
   Бессмертный что ле? - приподняла бровь, рассматривая парня чуть внимательнее. Не за такие же мысли заработал рубцы и непреходящую головную боль?
   - Я кто?- хмыкнула рыжая уже в голос. - Ангел - спаситель во плоти, не меньше. На практике, - добавила. - Ради повышения квалификации. Вот думаю- не начать ли повышать ее с тебя. Ну, знаешь- головную боль убрать, прочие следы телепатического вмешательства подчистить. Что скажешь? - добавила. - И чтобы добавить веры в мои слова...Помогу не даром. Будешь должен. Так что решил?

Все-таки блондин был тем еще параноиком. И как прошедшая через многое, что изрядно поработало над запасами доверия к людям, капитально уменьшая, Рэйчел его даже понимала. Ну, самую малость. Капельку, небольшую такую. Но тем не менее, если он был знаком с Джиной, то должен был понимать и другое: не каждый телепат с радостью грязными руками полезет рыться в чужую голову, выискивая компромат и другую информацию. Уже хотя бы потому, что не все увиденное   окажется хотя бы терпимым, не говоря уже о приятном или полезном.
   Мог бы включить логику: раз его до сих пор не то, что принудительно не вылечили, а даже не назвали по имени( а имена всегда лежат на самой поверхности) и не усилили и без того неслабую головную боль, то можно попытаться поверить и довериться. Впрочем, скорее всего, парень тут же приписал бы это попытке втереться в доверие, чтобы более жестоко и изощренно обмануть.
  - Тебе нужно научиться задавать правильные вопросы,- вздохнула Рэйчел почти искренне. Вряд ли блондин мог сейчас нормально думать. Мигрень- одно из самых неприятных болезненных ощущений. Она мешает воспринимать реальность, как она есть, и анализировать окружающий мир. - Вот посмотри. Ты спросил кто я. Я могла бы ответить- девушка, рыжая, телепатка. Но ты и так это знаешь. Зачем же спрашивать и зря тратить свое время?  Если ты хотел узнать мое имя, то для начала стоило представиться самому.
   Ловить пошатнувшегося и сползшего по стенке вниз незнакомца она не стала. Порой мужчины очень болезненно воспринимают попытку помочь. А этот, и так страдающий предубежденным отношением к телепатам, отреагировал бы еще острее. Не было смысла даже пытаться. Она  осторожно села рядом, не слишком близко, и обхватила коленки руками, подтягивая к себе.
   - Ты противоречишь сам себе. Не разрешаешь помочь, используя свою силу, но при этом почему-то посылаешь за лекарствами. Уверен, что я принесу нужное? И знаешь вот еще что, - подняла глаза на блондина, стараясь поймать его взгляд. - Была бы я коварным телепатом, то не стала бы спрашивать у тебя разрешения. Просто сделала бы, что нужно. При чем нужно не мне, а тебе. А я сижу тут и трачу драгоценное время на уговоры. Ты мне даже не знакомый, уже молчу про друга, а ведешь себя, словно я тебе по гроб жизни обязана. С чего бы вдруг? В общем, даю тебе последний шанс. Можешь принять ту помощь, которую я предлагаю, а можешь ждать следующего, кто появится  в коридоре. Меня устроят оба варианта, - пожала плечами и добавила. - Второй даже больше. Итак, что выбираешь?

Рэйчел очень не любила чувство обреченности. Оно отнимало силы, как ни одно другое, включая выжигающие до невесомого пепла души гнев и ненависть. Обреченность действовала исподтишка, словно яд отсроченного действия, чье воздействие не обнаружить, пока не станет слишком поздно.
   От блондина веяло именно  обреченностью, заметно ощутимо, едва ли не на грани видимости. Плохо. Наверное, именно привкус  чувства не дал ей пройти мимо, заставил остановиться и взглянуть повнимательнее.  Знакомый не понаслышке, хотя на самом деле намного сильнее, чем довелось ощутить самой.   
   У Рэйчел не было времени на него, слишком много было забот поважнее. А обреченность и безнадежность, они могли подождать до того момента, когда у рыжей появиться время. Вот только приходилось то спасать кого-то, то планировать защиту, то искать убежище. И сил оставалось только на то, чтоб добраться до своего спального места и отключиться. Не так уж плохо, если задуматься.
   - Не почувствовал бы, - спокойно возразила Рэйчел. – Порой сочетание самых безобидных препаратов может стать смертельным само по себе. Или если добавить посторонний компонент, который отдельно тоже не вызовет подозрений. Или если изменить дозировку одного, причем не обязательно в сторону увеличения. Бесполезный спор.
   Играть в словесные игры Рэйч умела, и могла делать это довольно долго. Вот только не в ущерб чужому состоянию. Хотя  не кольнуть, удержаться, она все-таки не смогла. Да и кто бы ее упрекнул, в конце концов?
   - Странно требовать, чтобы кто-то назвал свое имя, не представившись первым, - пожала плечами, поднимаясь, чтобы поменять положение. – Так что не обессудь, свое имя я называть не стану, как и читать в твоем разуме твое.  Мне неинтересно тратить силы на то, что можно было бы получить иначе. Всего лишь по доброй воле, - потянулась руками и коснулась ладонями висков. – Не мешай мне, не сопротивляйся. Можешь глаза закрыть, или вздремнуть, если получится.
   Рэйчел глубоко вдохнула и скользнула разумом в чужое сознание, ища то, что можно было бы счесть причиной боли. Неправильное, чужеродное. Похожее на камень, перекрывающий нормальное течение источника. Чутье  действовало уверенно, как радар.
   Шрам…Сгладить. Целая серия рубцов, не понятно откуда взявшихся, но точно лишних, как будто после операции, сделанной подручными средствами. Убрать.  Иногда появлялось чувство, что еще немного, и она сможет точно сказать, что происходило с блондином. Только и нужно, что позволить себе заглянуть немного глубже мониторинга.  А потом сразу вспоминалось его отношения к телепатам вообще и к ней, и Рэйчел фыркала  и двигалась дальше.
   Плевать, узнал бы он или нет про нарушенное слово. Она знала бы. А ее обещания- это одно из того, чего она придерживалась. Что осталось у нее своего. Стоило пустое любопытство такой цены? Точно нет. Пускай она продолжает хранить свои тайны и дальше.
   Когда, наконец, все закончилось, Рэйчел почувствовала себе уставшей донельзя. Лечить и сдерживаться одновременно было невыносимо  трудно. И сейчас она мечтала только об одном - вернуться в свою комнату и отдохнуть. И о чем-то вкусном и обязательно сладком, чтобы восстановить силы.
   - Ну, вот, - убрала руки и поднялась, не пошатнувшись и не вздохнув, спрятав усталость  за все той же усмешкой. – Теперь тебе только отоспаться хорошенько. А, и пока не забыла! Сделай мне услугу и не связывайся больше с любителями играть с чужим разумом. Не хочу, чтоб мой труд пропал понапрасну. Будь здоров, блондин!