... Утро еще только-только начинало заниматься, и фиолетовый туман, поднимавшийся от реки и, подобно любовнику, лежащей на груди Золотого города, еще не рассыпался, оставляя на листьях и цветах сотни бриллиантовых блесток. Он плыл среди деревьев, шевеля листья, и перебирая их бесплотной рукой; холодные поцелуи его оседали на золотых плодах. Со стороны ромашковых полей Фенсалира тянуло холодом.

Перепрыгнув с ноги на ногу и потирая о голень заиндивевшую ступню, Тор отступил от окна на шаг, потом еще - и через мгновенье нырнул под теплое одеяло, натянув его до ушей и стуча зубами; больше, надо признать, демонстративно. Льняные простыни - во дворце шелковое белье было в ходу только на женской половине, для мужчин же это считалось недостоным и было предметом насмешек - холодило обнаженную спину, бедра и зад.
Инстинктивно почуяв тепло, потянулся к нему.
- Уже рассвело,- пристраивая холодные ноги у тепленьких пяток, промурлыкал он.- Тебе пора. Может кто-то увидеть.

На самом деле он не то чтобы опасался за свое доброе имя или же доброе имя своей подружки. Во дворце уже давно ползли слухи, и никого было бы не удивить, если бы нагая девица продефилировала от порога его спальни в свои комнаты. Наследнику было известно, что мать и отец не слишком-то благосклонно относились к этой его связи, то ли опасаясь незапланированного появления внуков, то ли подозревая, что девица Амора, более всего преуспевшая в магии и соблазненьи мужчин, в один прекрасный день начнет влиять на старшего принца, которого и без того в дурной час могли усмирить лишь грозный окрик отца или проницательные глаза матери-Фригги.
В общем... не следовало ей пока разгуливать по дворцу.
Точно не следовало.

- Бездна раздери, не лето, а просто какая-то стужа!- бормочет он, громко стуча зубами, и придвигаясь ближе к розовой попке, сейчас скрытой одеялом, но хорошо видимой внутренней памятью.- Давай, еще разочек... согреемся, и ты пойдешь,- он хочет добавить еще что-то, однако громкий стук в дверь прерывает и без того едва слышную речь.

- По повеленью Всематери!- голос слуги раздается в ушах Тора хуже всех громов и все сигнальных труб мира. В одно мгновение от его игривости не остается ни следа: забыв обо всем, он подскакивает и едва не бросается отпирать; но, сообразив, что к чему, замирает, растерянным взглядом мечась по покоям, прикидывая, где можно укрыться.
- За полог. Или в шкаф. Давай же, давай!- прыгая на постель и буквально выталкивая из-под одеяла подружку, с нажимом суфлирует он.- Мать тебе голову оторвет!
[AVA]https://forumupload.ru/uploads/2017/10/25/63d90604e1f8894aacc4ab9a296b6a30-full.png[/AVA]

Тор едва успел нырнуть в кровать, прихватив ночные штаны - на случай, если матери, как это случалось, вздумается самой навестить его поутру и пожелать доброго утра. Обычно за поцелуем в таком случае следовало ласковое возложение руки на светлый затылок и вопрос: "Ну и что ты обещал отцу (или мне) вчера сделать?"; это означало, что наследник в чем-то серьезно проштрафился и Всеотец уже белым пламенем готов полыхать от гнева, сидя на золотом троне. И лишь пару раз его призывали вот так, через слуг, да еще с повелением...
Радости не внушало. Надежд - еще менее.

В покои, и вправду, явился гонец: несмотря на ранний час, при полном параде, и даже шлем с золотыми крыльями уже держал в руке, словно командуя на параде. Хорошо только то, что штаны можно не пытаться надеть прямо сейчас, виляя голой задницей по простыням, словно рыба, которую тащат на берег по мелководью.

- Мой принц, Всемать, милостивая Фригга, требует тебя к себе. Незамедлительно,- Тор перевел было дух, но продолжение фразы не оставило от его надежд и следа.- Тебя и всех, кто сейчас еще находится в этой спальне.
Рот сына Одина приоткрылся в немом изумлении. Нет, он не питал иллюзий о том, что у Всематери всюду находятся свои уши и глаза. Пожалуй, один Хеймдалль превосходит ее в своей осведомленности в происходящем, с той только разницей, что знает все обо всех, а Фригга - все обо всех во дворце.
И кто ей помог на этот раз, Тор ни секунды не сомневался.

- Надеюсь, ты отвернешься, пока она будет одеваться?- отбрасывая одеяло, проговорил юноша. Собственная нагота, явленная кому-то их стражи, так же мало смущала его, словно речь шла о том, чтобы появиться в бане. А вот Амора...
Хотя - что Амора? Уж если кто-то и был лишен чувства стыда, то это белокурая ведьма, тепло которой еще хранила его постель. Что толку сопротивляться, если Всемать желает видеть тебя, да еще с такой срочностью, что призвала в свой покой рано утром, пока остальной дворец еще спит?
Из этого мог сделать выводы даже он.

Простыней, в которой соложница ускакала в шкаф, прикрыться было нельзя, так что Тор предпочел не выглядеть идиотом, рыская в поисках хоть чего-то, чем можно было прикрыть свою наготу. Спрыгнув с постели, отбросив в сторону ночные штаны, он в чем мать родила неторопливо направился к шкафу, что, распахнув створки, столкнуться лицом к лицу с соучастницей своего преступления.
Хотя... тоже мне преступление - переспать с девчонкой. Забавы молодости, не более!

- Одевайся. Мать требует нас к себе. Эй, отвернись!- более из приличия, чем из ревности или смущения приказал он, вновь поворачиваясь к пришельцу.
Тот коротко кивнул, признавая законность требования - и, повернувшись кругом (только что каблуками не прищелкнул по привычке) разразился еще одной речью, несколько более продолжительной, чем предыдущая.
- Всемать Фригга приказала привести вас к ней в Болотный дом незамедлительно, как только вы проснетесь. Беседовать по пути с кем-нибудь или уклоняться с пути запрещено. Всемать желает видеть вас вместе, так скоро, как это будет возможно.

Застегивавший в этот момент рубаху Тор бросил короткий взгляд на Амору. Интересно, соображает ли та, к чему эти предосторожности, и что ее ждет?
[AVA]https://forumupload.ru/uploads/2017/10/25/63d90604e1f8894aacc4ab9a296b6a30-full.png[/AVA]