☆ ★ ☆ ИСТОРИЯ ПЕРСОНАЖА ☆ ★ ☆ Жизнь - вообще, штука довольно удивительная, если уметь смотреть на нее под правильным углом, если уметь отпирать те двери, которые при любых других обстоятельствах, как правило закрыты. Говард всегда был тем человеком, который не уставал доказывать себе и всем окружающим, что достаточная настойчивость, жажда познания и безусловное упорство в работе, присущее, как потом окажется, всем Старкам, способны превратиться в настолько отличную отмычку, что любая запретная дверь в итоге окажется простой незапертой калиткой, которую только толкни плечом, и вот перед тобой уже огромный двор, полный самых разных игрушек, доселе невиданных и неизвестных для всех остальных. Вещи легко открываются тебе, если ты рискнешь познать неизвестное. измерить неизмеримое - в поисках способа совершить невероятное всегда получается хоть что-нибудь, ступенька наверх, а может быть и вниз, но получается. Все остальное зависит только от тебя.
Говард раз за разом не уставал доказывать миру, что он способен на великие поступки: от самого раннего возраста, когда мальчишки только и думали о том, что было бы неплохо поиграть в мяч или подраться с кем-нибудь, чтобы доказать свое лидерство, а он вместо всего этого мастерил что-то у себя в комнате, до того момента, когда он стоял посреди огромной лаборатории, заведуя технической частью операции "Перерождение". Он всегда шел вперед, он всегда старался совершить великий поступок, но был резко ограничен. Даже не в ресурсах, а в том, что современные технические средства просто не давали ему шанса прыгнуть вперед, выше собственной головы. Но, он упорный, он давно шел к этому, и он не собирается сворачивать с пути, потому что Старки никогда не сдаются. Для них не существует слова невозможно.
Он приходит утром к себе в инженерную лабораторию, смотрит по сторонам и дает зарок - он не уйдет отсюда, пока не воплотит свою задумку в реальность. Синтезировать нечто новое. Новый элемент. Приписать свою фамилию к Менделееву, навсегда остаться в истории.
И, ведь, он почти смог, он понял все в теории, он смог записать это на бумаге, но вот с практической реализацией было гораздо сложнее, но Говард не сдавался, он трудился днями и ночами. Результат был. Но совершенно не такой, как он предполагал.
Последнее, что помнил Говард - яркий белый свет вокруг. Потом тишина, пустота. И вот он лежит посреди улицы. И, вроде бы все говорит, что это тот же Нью-Йорк, но все равно что-то не так.
Ссылка на канон.
☆ ★ ☆ ТАЙМЛАЙН и текущие события ☆ ★ ☆ 1. Террористический акт на Манхэттене, чем вы занимались? Принимали ли участие в устранении последствий?
Не принимал участия, узнал обо всем в последствии.
2. С 1го августа "Акт о регистрации мутантов принят", оппозиция находится вне закона. На чьей вы стороне? Правительства или оппозиции?
На момент прибытия Говард только вникает в ситуацию вокруг и начинает делать выводы. Позиция в конфликте не ясна.
☆ ★ ☆ ПРОБНЫЙ ПОСТ от лица персонажа ☆ ★ ☆ Пробный пост - И энергетический след здесь заканчивается... - штурман смотрит на Говарда и и тот только крепче стискивает зубы, переводит взгляд на бесконечный океан за стеклом, отделявшим капитанский мостик поискового судна, начиненного разнообразной аппаратурой его собственного производства едва ли не до мачты, от холодного и совершенно неприветливого океана, под толщей которого лежит человек, за которого и он в том числе несет ответственность. Практически как сын, как младший брат, которого он не сумел уберечь, не сумел объяснить ему чего-то самого простого, самого обыкновенного, и теперь этот младший брат совершает ошибку, которая стоила им всем очень дорого.
- Продолжайте искать, - твердо повторяет Говард, не собираясь выслушивать никаких пререканий, никаких претензий. Он платит за весь этот балет, и он будет танцевать этих людей. Не до смерти, конечно, но до тех пор, пока они не начнут валиться от усталости, пока все запасы не подойдут к концу - он оставит достаточно для возвращения обратно, но все остальное уйдет на поиски Стива. Говард отходит в сторону, выходит на палубу, чувствуя, как мороз пробирается под теплую одежду, в несколько слоев облепившую его тело, как его медленно начинает знобить - от усталости, от пронзительного ветра, от собственного пограничного состояния. Он вспоминает Пэгги, что осталась на берегу дожидаться его возвращения, потому что едва ли у нее хватит духу спокойно воспринять то, что Говард сможет отыскать на дне морском - Говард не стал возражать, даже поддержал ее желание, потому что прекрасно все понимал, ибо умел видеть людей, смотря на них, да и в принципе, еще в лаборатории в Бруклине по взгляду Пэгги стало все предельно ясно. Он делает это ради нее. В том числе ради нее, потом - ради Стива.
Потому что у него самого не было настолько сильных сердечных привязанностей, он просто пока еще не распознал тот вкус, каким отдает на языке чувство, так громко называющееся любовью. Может быть, дело в том, что сердце у него механическое, работает не на тех шестеренках и подает не те импульсы, какие должен подавать обычный мотор из плоти и крови. У него слишком много других забот, у него другие приоритеты и другие цели - любовь во все это совершенно точно не вписывается.
Так думал Говард Старк тогда.
Он еще не знал, насколько сильно он может ошибаться.
Не знал ровно до того момента, как не заглянул в лицо маленькому, еще не осознавшему самого себя ребенку, только совсем недавно появившемуся на свет. Говард держит его предельно аккуратно, едва удерживается от того, чтобы вздрогнуть, когда малыш непроизвольно вздрагивает, почти заезжая крохотным и совершенно слабым кулачком по челюсти Говарда. Говард тихо, практически с опасением быть услышанным, с опасением потревожить своего новорожденного сына, смеется, подается вперед, прижимаясь на секунду лбом к этому крошечному свертку, чувствуя, как сердце сжимается от осознания того, что теперь ему нужно защитить этого малыша ото всех бед и преград, закрыть его плечом, пока он сам не сможет встать на ноги и добиться гораздо большего, чем его отец. А сын добьется, сын превзойдет отца рано или поздно - сомневаться в этом не приходилось. Потому что он Старк. Он сын совершенной и прекрасной женщины, он сын мужчины, что без преувеличения смог сделать, если не невозможное, то совершенно точно приблизиться к этому. Но, в любом случае, он сотворил совершенство, которое сейчас врачи забрали с рук и вернули его матери. Откровенно облегченно выдыхая, Говард упирается руками в железную раму изножья кровати и рассматривает их двоих.
Вот он. Его совершенный дар этому миру.
- Энтони. Мы назовем его Энтони, - говорит Говард и не может сдержать улыбки, смешавшейся со слезами, скопившимися в уголках глаз. Ему не стыдно - грех не плакать от счастья, грех не плакать от радости, от переизбытка тех чувств, что он когда-то считал невозможными.
Говард много ошибался, но в этом он не ошибся. Сделал все правильно, пусть и руководствуясь зовом сердца, а не чистой логикой.
Привет, Энтони. Тони... Я люблю тебя.
☆ ★ ☆ СВЯЗЬ // where to find ☆ ★ ☆ Меня можно найти У администрации имеется.
|
