Иногда ко мне в голову приходит очень странная мысль - если бы ты мог сказать что-то самому себе, то что бы ты сказал? Бред, обычно говорю я себе, я же и так могу говорить сам с собой сколько влезет. Но упрямая мысль не желает успокаиваться и тихо тонуть во тьме кошмаров моего разума - она становится все настойчивее с каждым прожитым днем, каждым часом, с каждой чертовой секундой моей жизни. Она растет. Это уже не мысль, это больше всего напоминает зашитый под кожу, прямо в живое мясо камень - шершавый и остроугольный кусок гранита. По началу ты сходишь с ума от боли. Потом начинаешь искать возможности вырвать чертов булыжник. Потом смиряешься. Живешь с ним, и боль из острой и терзающей становится тупой и периодической. Но есть дни, когда ты ногтями рвешь кожу в попытке дотянуться до него, но лишь снова возвращаешь ту самую боль. Что бы ты хотел сказать самому себе? Что ты так трепетно скрываешь от самого себя, Питер Паркер? Чем ты не хочешь поделиться? Что гложет тебя, Человек-Паук?
21:05, Бруклин, Нью-Йорк.
Кулак поднимается и падает с неотвратимостью давильного пресса, впечатывая давно разбитые костяшки пальцев в челюсть очередного... Как их там зовут? Забыл, да и черт с ними. главное то, что один из них знает. Молчит. Пока еще молчит. Но я умею разговорить человека, рано или поздно, он скажет мне все, что мне необходимо и даже больше. Падает кулак и слышно, как во рту у него хрустит и крошится зубная эмаль. Падает кулак. Он заговорит, они все рано или поздно заговорят. Падает кулак и сквозь стоны я слышу адрес. Моя цель так близка, не могу остановить себя, зверь рвется с цепи. Должен ждать, должен сказать. Я сам должен сказать себе нечто очень важное.
23:15, неизвестная квартира в неизвестном доме.
Я мог бы постучать в дверь, представиться и рассказать о том, что проклятый камень у меня под кожей не дает мне покоя уже почти целый год. Этот проклятый булыжник разрывает мою плоть и дарует бесконечное наслаждение всеми оттенками боли. О да, сэр, я многое могу рассказать о Боли - мы ходим с ней рука об руку уже долгое время. Прямо как муж и жена. И, как и полагается примерной жене, она будет со мной в горе и в радости, в богатстве и бедности, пока Смерть не разлучит нас. Аминь. Но мои мысли покажутся ей бредом умалишенного, непредставляемой больной фантазией сбежавшего шизофреника в маске из противогаза. Она не поймет. Никто не поймет и от того мое задание принимает вкус мороженного с добавленной в него капелькой касторки - как разыграть представление в театре одного актера, чтобы никто не догадался о величине тараканов в твоей голове?
Лезу по стене - ваш совсем не дружелюбный сосед Человек-Паук. Ваш сосед. Не думаю, что кому-то понравиться жить рядом с огромным паукообразным. Черт побери, как ОН вообще смог додуматься до такого бреда? Неужели кричащие яркие цвета и подчеркнуто идиотские фразы в этом мире значат больше хорошего вкуса и правильных дел? Болен, этот мир неизлечимо болен. Каждый человек, живущий в нем, с самого своего момента рождения инфицирован вирусом "неисправимой театрализованности". Герои вместо борьбы играют в догонялки по крышам и, подобно испорченным подросткам, шумно выясняют свои отношения с резонансом во весь мир. Преступность раз за разом совершает все те же глупые ошибки, оставаясь по большей части посмешищем. Лишь единицы, безумцы, видят этот мир в правильном цвете, но считают это плодом своего больного воображения.
Она молода, может быть старше меня на несколько лет, но выглядит совсем еще молоденькой девочкой. При взгляде с потолка все кажется моложе, красивее, красочнее... Справится ли она? Должна справиться, твержу я сам себе мысленно, разгоняя мрак и депрессию внутри моей головы. Мне нужен трезвый ум. Мне нужно все мое красноречие. Мне нужно, чтобы она отправила меня туда, где я, возможно, уже сделал первый неправильный шаг. 
- Привет, мне нужна твоя помощь.

Очень интересное явление эта ее фазировка, серьезный боевой плюс для любого бойца. Мне уже не хочется думать о том, как ее нежные ручки схватят меня за печень или сердце, но приходится. А может быть она сможет достать его? И не надо будет принимать никаких решений, не нужно будет выворачивать перед ней душевные кишки в надежде, что она поймет и поможет, а не вызовет психушку и попытается меня спеленать. просто взять  убрать этот долбанный булыжник. Это же так просто. И так сложно. Я смогу нормально жить дальше, смогу засыпать без этого опостылевшего ритуала успокоения. Может даже я забуду про... Боль? Неет, таких чудес не бывает, Боль останется со мной навсегда. Ну и шутник же ты, Питер. Я аж животик надорвал.
Спускаюсь по стене на пол, сажусь на подоконник и закуриваю - обычно курящие люди вызывают куда меньше выбросов агрессии и действуют успокаивающе. Наверное. Если она, конечно, не фанатка здорового образа жизни. А курить хочется - я плотно подсел на никотин, с моим-то рабочим графиком и полным отсутствием отпусков и нормальных выходных.
- Извини за лазанью. Не хотел пугать. Нужно было дождаться тебя у двери. Ты нужна мне.
Красноречие это мой конек. Горбунок. Кажется, у этой штуки есть умное психологическое название, но я предпочитаю называть это синдромом достижения - коротко и со вкусом. когда ты уже на пути к финишной прямой силы начинают убивать, капля по капле, пока наконец бездыханное тело не упадет перед ярко-алой ленточкой, когда до победы останутся лишь крохи усилий. Мне не впервой чувствовать себя странно и глупо и говорить странные и глупые вещи незнакомым людям в надежде, что они поймут меня. Так и здесь. Ее зовут Китти и она умеет отправлять разум человека в прошлое. И сейчас она явно не настроена на разговоры - можно понять, особенно когда с потолка с тобой начинает говорить Паук.
- Мне нужна ты и твои способности. Можешь не гадать откуда я это знаю - у немцев есть такая поговорка, что знаю двое, то знает и свинья. Впрочем все дело лишь в проклятом камне... Да, в нем... Мне нужна твоя помощь в одном очень непростом деле и для его обсуждения совсем не обязателен нож в руках. И кстати, столовым серебром сложно зарезать кого-то всерьез, говорю тебе как знаток подобного дерьма.
Честно говоря, сложное это дело - вести переговоры, мои навыки к переговорам располагают очень и очень слабо. Понимаете, я очень редко веду хоть сколько-нибудь долгие разговоры со своими обычными клиентами, не считая коротких, рубленных фраз типа "где наркотики, сволочь!" или "сломать тебе и вторую руку для симметрии, паскуда?", я действую в суровом молчании. Разговоры, объяснения, это не мой стиль и на этой территории я чувствую себя не очень уютно. Ну а что еще я могу сказать ей без особого вреда для хрупкой женской психики? что я это как бы тот самый Человек-сосед, но не в красно-синем, а в черном, и не дружелюбный, а совсем даже наоборот. Ну да, Питер Паркер. Неоконченный в связи с финансовыми затруднениями колледж и брошенная работа в "Бьюгл".
- Если хочешь, могу предложить батончик мюслей. Ничего более питательного не захватил.
Да, мне говорили, что в диалоге помимо навязывания своей точки зрения нужно иногда идти на уступки и проявлять щедрость. В моем теперешнем положении предложить девушке батончик мюслей все равно, что подарить новенький "Мерседес". В жизни уличного линчевателя и бесквартирного героя есть как свою плюсы, так и минусы тоже.

Так, Питер, срочно включай все свои потаенные резервы, иначе эта милая девчушка и вправду нафарширует тебя всем, что ей под руку попадется! О, какие люди, точнее нелюди... Бес, чего это ты так всполошился - видеть Паука и поймать Паука совершенно разные вещи. Моя неподвижность довольно обманчивая штука, а за Теневой кошкой вроде бы не примечалось физического превосходства над нормальными человеческими показателями.
Дубина ты стоеросовая, хватит тут разглагольствовать о том, какой ты охренительный комбатант, включай мозги и работай языком - ей и одного прикосновения будет достаточно. Я тебе, между прочим, не ангел-хранитель, советы давать!
Бедняга бес все никак не может понять, что люди, которые могут и хотят действительно причинить боль ближнему своему, не кидаются словами и не вздрагивают от сказанного им "привет", пусть даже и сказанное звучит с потолка. Меня сложно напугать болью - я то знаю, что больнее, чем есть сейчас, мне не будет никогда. Ни сломанные кости, ни вывернутые наизнанку кишки не сравняться с болью ежесекундной, что наполняет меня как переполненный сосуд.
- Я Паук, - говорю ей это, как нечто всем и каждому известное и лишь секунду спустя понимаю, что она обо мне могла и не слышать, я скромная персона - Человек-Паук. Можно сказать я родом из прошлого, которого не должно было существовать. Я слышал, что ты умеешь... можешь... отправить разум туда... в прошлое. Мне очень нужна твоя помощь. Я совершил одну ошибку там... в прошлом... или вот-вот совершу ее.
Вот, вот так уже звучит немного лучше, чем "привет, я незнакомый хрен, помоги мне милая девочка". Умею когда захочу, мысленно хвалю я сам себя и начинаю жевать батончик мюслей - не хотите, как хотите. Хотя видит Паучий Бог, я сейчас чертовски дружелюбен для общения с малознакомой для меня девушкой, в силах которой воткнуть мне все имеющиеся под рукой столовые приборы в любую часть тела, что придется по душе. Да, как напарнику ей бы цены не было - ценная девчушка, даром что лидер этих, как их там зовут... Черт, не помню, видимо из головы вылетело.
Камень. Камень начинает шевелиться. Видимо я по неосторожности упомянул его всуе и он стал подавать признаки жизни. Камень. Как долго я уже ношу тебя, как много у нас с тобой прожито и пережито. Я стискиваю зубы и медленным, очень медленным движением стряхиваю пепел в обертку из-под батончика. со стороны может показаться, что это демонстрация девушке моей исключительной дружелюбности, но на самом деле причина лежит глубоко внутри меня. Ха-ха! Внутри меня! Ну, вы поняли шутку? Камень под кожей и причина внутри меня. Одно неосторожное движение и все созданные разумом блоки рухнут под одним нечеловечески сильным желанием - Вырвать его! Вырвать чертов кусок гранита! Выцарапать сквозь живое мясо, сквозь кровь и боль! Вырвать его! Выгрызть его! Вытащить! Боже, как же я хочу его вытащить!
Дрожащей рукой тушу окурок о подоконник - надеюсь это не станет сигналом к фаршировке моего паучьего тела - и засовываю ладони в карманы.
- Все дело началось давно... Когда я еще был обычным человеком... Зима в тот год выдалась холодная, ее холод превращал людей в чудовищ и они пожирали слабых; я видел это, я участвовал в этом и вместе с морозами умерли остатки человечности в моей душе.

- Ага, хорошее утверждение - я и не говорю о том, что я это он, я это я, а он это он. Но он Паук и я Паук. Он Питер Паркер и я Питер Паркер. Все просто.
Да, черт вас всех побери, все очень даже просто - где-то, хрен знает где, существует бесконечно огромная реальность под названием Мультивселенная, в которой находятся миры, коих в ней великое множество. Они являются зеркальным отражением изначальной земли, той самой, на которой случился выбор, изменивший собой реальность. Мой мир темный и мрачный. Этот мир непонятый и глупый. И даже один лишь только факт того, что я сижу здесь на чужом подоконнике в чужой квартире уже является доказательством того, что... Нет, не того, что миры эти взаимосвязаны, а того, что у меня чертовски прочные нервы, ибо за эти несколько минут мне дважды успели пригрозить членовредительством и дважды назвали лжецом, что, само собой, не является правдой. Незавидная судьба - слушать раз за разом нелепые обвинения в том, что я не Питер Паркер и не Человек-Паук. Но уже после разговора с Ним, у меня стали вырабатываться антитела, иммунитет к этой бредятине "ты это не он, ты вообще никто и звать тебя никаком". Знайте - мне плевать. Плевать на ваше мнение по поводу меня и по поводу чего-либо, что касается меня.
Тушу сигарету, демонстративно тыкаю ей об оконное стекло и одним щелчком отправляю в стоящее неподалеку мусорное ведро, куда следом за моей возможной причиной гибели отправляется и импровизированная пепельница. Прогресс же пошел - раз в списке убивательных вещей появились сигареты, значит пока моим внутренностям не угрожает быть вывернутыми нежными женскими руками.
- Ты врешь.
Говорю это максимально спокойно и максимально уверенно. Наследие Бога Пауков дает о себе знать в нужное время - в моем мире меня точно также "торкнуло", когда под маской Дж. Дж. Джеймсона ко мне подошел Хамелеон и стал вперемешку с соболезнованиями разводить меня на разного рода откровенности. В итоге ублюдка подвела педантичность и он отправился в Ад, а я почувствовал запах паленого вазелина и до сих пор жив.
- Мало того, ты даже и врать-то толком не умеешь. Но я бы тоже соврал на твоем месте. Однако ты умеешь это делать. Вопрос в том, что ты хочешь за эту услугу? Мы можем договориться, более того, я обязуюсь привести как можно больше аргументов "за". У тебя бывает ощущение, что глубоко под кожей у тебя сидит камень? По началу ты сходишь с ума от боли. Потом начинаешь искать возможности вырвать чертов булыжник. Потом смиряешься. Живешь с ним, и боль из острой и терзающей становится тупой и периодической. Но есть дни, когда ты ногтями рвешь кожу в попытке дотянуться до него, но лишь снова возвращаешь ту самую боль. Мое желание - вернуться туда, в прошлое, и узнать, был ли я близок к тому, чтобы избавиться от этого камня, и если да, то что я сделал не так? Помоги мне вынуть камень у меня из-под кожи, Китти.
Эх Питер-Питер, неужели ты так сильно веришь в эту девчонку, что вот так, буквально с порога, то есть с подоконника кидаешь ей в лицо такие факты? А если она сочтет тебя психом? Держу пари, так оно и есть. Что тогда?
Уйди бес, мне сейчас не нужны твои мерзкие нашептывания.
Да, но такие уж ли они и мерзкие? И в чем их мерзость, собственно говоря - в том, что их шепчет на твое нежное паучье ушко мифический дух зла, олицетворение всех грехов или же в том, что ты слышишь лишь свой собственный голос и видишь во мне лишь свое собственное лицо? Не в том ли твоя злость, что обвиняя всех, виноватым остаешься лишь ты сам?
ПОШЕЛ. ИЗ. МОЕЙ. ГОЛОВЫ. ЖИВО!
Ухожу-ухожу, убегаю, да вот только куда же я от тебя денусь? Сам же знаешь, что мы с тобой одно целое.