В родной стране Наташи Романовой принято говорить «посади свинью за стол, она и ноги на стол», на это, безусловно, жизненное утверждение бытует и в английском языке аналог, звучащий: - give him an inch and he'll take an ell; другие слова, но смысл, даже подчас ироничный всегда один и тот же. Ничего нового, но именно эта мысль крутится у пульсирующей рядом с виском жилы, напряженно вздувшейся. Женщина подносит к голове сложенные вместе пальцы и мягко ту массирует, что ж... глупо было отрицать тот факт, что можно быть наполовину агентом, как и наполовину беременной. Последнее ей ни под каким соусом не грозило и было помянуто лишь красного словца ради, но вот первое. Да, уступишь в одном, попросят другое. Стоит ли искать теперь крайнего, когда одна услуга тянет за собой вторую, третью и там уже такое начинается, что концов не соберешь и это-то в ее выходной день! Ну, как сказать, в выходной. Просто те несколько часов, что Романова могла потратить на себя, т.е. тупо лениться и ни черта не делать, пока не потребуется забрать Говарда Старка от Тони Старка.
Пэгги ли стояла за этим, что вряд ли, но звонок раздался скоро, не успела Таша доесть неспешный обед в городе. Звонили с классически неизвестного номера, приглашая бывшего агента подъехать. Это не вопрос о гипотетической возможности заскочить на недельке во второй половине дня, а такое конкретное весьма указание к действию, предложение от которого не следует отказываться. Три-ха-ха, визу отзовут что ли, депортируют в Россию, а там чего? Заставят сгнить в казематах самых поганых тюрем? Как бы ни так, но Романова уже понимает, что от аппетита не осталось и следа, она расплачивается по счету плюс чаевые и покидает премилый ресторан, куда первым делом отправилась, ощущая себя голодной и злой сутулой собакой.
На базе, куда требовалось появиться в штатском, Наташу встречает безликий и незнакомый агент, предлагая пройти вместе с ним, хоть бы одно знакомое лицо, вызывающее малейшую толику доверия. Впрочем, вот и оно. Короткий разговор с Марией за закрытой дверью дает сносное представление о цели визита бывшего агента в альма-матер американского приспособленчества Романовой, что широким жестом пустила тут все несколько лет назад по миру, обнажив правду-матку прямиком в Интернете. Справедливости ради, сейчас Романову никто не обвинял в том, что она вероломно не оправдала чьих-то там ожиданий, но вполне конкретно просили посодействовать, ведь ей уже ранее приходилось вести витиеватый допрос пришельца.
- Пришелец? – Морщась, уточнила обозначенную формулировку Черная вдова, - так он же американец, - она повела подбородком указывая на состав личного дела этого парня, рухнувшего с небес на землю в буквальном смысле. Но тут как на курсах обучения Эм-Би-Эй говорится «за нюансами не видно конечной цели», собственно ту самую конечную цель, как матерой из матерых и надо было выведать. Иронично хмыкнув и уточнив можно ли применять грубую донельзя физическую силу, Наташа услышала лишь политкорректный уклончивый ответ.
Поскольку Таша приехала в штатском, не имея ни малейшего представления о том, что надо делать и за каким рожном пригодится, она не то по старой закостенелой привычке, не то потому что так убедительнее хотела выглядеть, а не как девочка со стороны просто мимо проходящая или же чтобы кровью допрашиваемого одежду отнюдь не уровня mass market не попортить, в общем, попросила выдать ей форму. И новый комбинезон, надо отдать должное, сел как влитой, крайне удобная, на самом деле, одежда. У Романовой вообще, шутки ради, как она полагала, присутствует некий «комплекс Эсмеральды» и ей, вестимо, еще со времен КГБ’шного бытия нравится все, что имеет отношение к военной униформе, очень вот нравился Алексей. Так, к примеру, но и самой нравилось это дело, хотя бы потому что такие переодевания немного да разграничивали нынешнее положение Наташи по отношению к прошлому.
На все про все ей выделили два часа, словно бы у того парня была очередь из желающих пообщаться и пробиться к нему можно было исключительно по великому блату. Эти нудные протоколы и строгое им соответствие; тут ходили по струнке смирно и, казалось, теперь все и дышали строго регламентировано. Все же, нет, категорически нет, и если Маргарет еще потребуются какие-то услуги «со стороны», то можно и подсобить, но возвращаться обратно на данный момент Наташу не тянуло, хоть медом тут мажь. Она еще и этот час переработки непременно припомнит, вернее, два.
Посмотрев на камерах внутреннего слежения за тем, что происходит в одиночке заключенного, не совсем понимания смысл удержания того под замком и задумываясь над тем, а не попытка ли это оправдаться за всех тех пришлых ребят, что вряд ли бы согласились смиренно томиться в неволе, Романова дала отмашку открыть ей и впустить.
- Проснись и пой, приятель, - убедившись, что с двери снята блокировка и та легко отходит в сторону, пропуская посетителя, Наташа заговорила с порога, оный переступив и не оглянувшись на то, как автоматическое закрывание сработало, запирая их с «пришельцем» один-на-один.
- А ты парень крепкий, - окинув взглядом поднявшегося с одноместной койки землянина, что немного прогулял пару десятилетий на родной планете, заметила Таша, - в космосе явно хорошо кормят, - она холодно так улыбнулась, вскидывая брови и интересуясь, - присядем, поговорим? Хотя, полагаю, что тебе осточертели все эти разговоры об одном и том же, не так ли? Понимаю, - кивок головой, - поверь на слово, не один раз я бывала на твоем месте и удовольствие слушать каждого умника сюда приходящего крайне сомнительное.
Поправив на правом запястье один из браслетов – ее извечных спутников, словно ремешок от часов, и освободившейся рукой откинув за плечи волосы, Романова любопытно наклонила голову:
- Питер, у меня лично нет никаких ровным счетом оснований предполагать, что ты не тот, за кого себя выдаешь, - хотелось добавить: я вообще плохо представляю, что здесь делаю, но Наташа оставила это при себе, - но те ребята, - и она указала пальцем на камеры по периметру потолка, - полагают обратное и нам бы постараться их разубедить, иначе я понятия не имею сколько еще такого богатыря как ты будут в этом месте консервировать.