Оставить Гэбби одну с малознакомой девкой, пусть даже эта самая девка - опальная героиня и известная в узких кругах поборница добра с кровавым отпечатком, было равно целой локальной смерти где-то между ребрами. Белль несколько раз с усилием сглотнула ком, подкативший к горлу, светловолосая не знала, что такое физическая боль, но тяжесть психологических травм ощущала острее, точно компенсировала равнодушие к ушибам, порезам и дыркам от свинца, намеренно акцентируя каждый дюйм своего сознания на факте потери близкого существа. Габриэль успела стать для сестёр кем-то вроде общего ребёнка, воспитанного и взращенного взводом клонов, искавших утешение и реализацию либо друг в друге, либо в убийствах. После смерти Зельды, роль старшей полностью упала на Белль, придавив блондинку гнетом ответственности, к которой та была не готова: то, что нельзя было решить выстрелами или тычками ножей в плоть, прежде всегда выбраковывалось как неподходящее, теперь Беллона должна была играть роль трепетной заботливой матери маленького волчонка, когда сама ещё чувствовала себя слишком потерянной и неопределённой. Слишком инертной, чтобы кого-то воспитывать, убийца умела убивать, умела выслеживать, лишать жизни, охотиться и добывать себе кров с пропитанием, быть хорошим примером - нет. А Росомаха могла, ещё бы, её социализация успешно была пройдена, Лора вызывала уважение, бесспорно, с такой мамой Гэбби оказывалась гораздо в большей безопасности, чем когда-либо. Беллона сделала выбор, тихо оставив тех двух находить общий язык.
Мадрипур всегда был приветлив, если бы Белль только знала, как рад ей остров, когда девчонка спустилась по трапу на горячий асфальт азиатской страны. Город встречал каждого цепкими неоновыми объятиями, дул в довольные лица бризом с привкусом жженой резины, Мадрипур западал в душу, точно в последний раз, вытеснив оттуда все прочие уютные, укромные любимые места: любишь ли ты этот остров так, как он любит тебя, милый ребёнок?
Детей здесь любили больше, чем шлюх и деньги, возможно, даже чаще. Беллона поежилась, ощутив смутное беспокойство, стоило машине без номеров, на которой её доставили по необходимому адресу, остановиться возле здания, похожего на госпиталь или научный центр. Здание было свежим, ухоженным, каким-то до отвращения стерильным. Пара мордоворотов, вооружённых до зубных коронок, сопроводили блондинку до кабинета на пятом этаже, в приёмной нацепили на шею какие-то датчики и велели ждать.
Беллона недовольно упиралась лопатками в стену, сложив на груди руки, помещение было выкрашено в белый, кафельный пол под ногами тоже не внушал оптимизма, Белль отлично знала, где бывают такие стены и пол. Знала, но не пыталась куда-либо уйти, скорее злилась, что ждать приходится уж слишком долго, время в этой обесцвеченной комнате не шло, просто прилипало, как старая жвачка к подошвам кроссовок, выводя из равновесия, откровенно раздражая.