Джин нужно было поспать хоть несколько часов, иначе ее голова рисковала взорваться. Круговерть событий не отпускала ее, и как только она вернулась с Луны, то почти сразу ринулась на поиски ответов на вопросы, но их не было. Ответов не было. Лишь злость от бессилия, и слава богу, что сейчас в Джин не было огненной птицы, иначе бы школу разнесло к чертям от накопившихся эмоций. И без того все внутри дрожало, рискуя выплеснутся наружу, снеся всех, кто окажется в опасной близости. Она не стала говорить с Лин, не объяснила ничего Ороро, не пыталась дозваться Скотта. Сию минуту проблему уже не решить, а Джин нужно было сделать вдох, хоть немного перевести дыхание, чтобы не думать, как все полетело к чертям. Она проторчала час в душе, просто стоя под струями воды, пытаясь то прокрутить в голове варианты, то ни о чем не думать. А когда упала в постель, почти сразу отключилась, впервые за долгие недели без сновидений.

Почти.
Потому, что несколько часов спустя ниоткуда в темноту ее сна ворвался Феникс.
- Джииииин…
Она подскочила на постели, вырванная из сна образом раскинувшей крылья птицы, попыталась унять резко усилившийся пульс. Чтобы ты горел в аду, Феникс. Хотя да, ты и так горишь.
Ей не хотелось признаваться самой себе, что она почти все время слышала его зов, что он требовал ее явиться к нему на поклон, он будто спрашивал, почему не она его приняла в себя. Потому, что она была его истинным носителем, а вот это все лишь временным пристанищем. Проблема была лишь в том, что это временное пристанище тварь рисковала выжечь дотла, а Джин как-то была не готова отдавать ему такие жертвы.
Отдавать ему в жертвы Скотта Саммерса.

Она массировала виски, пытаясь унять головную боль. И стоило той пойти на спад, как Джин обнаружила новый повод для беспокойства. Среди сонного царства обитателей школы кто-то не спал. И это была не задумчивость преподавателя, решающего задачку, но нечто более серьезное. Нечто, несущее в себе огонь. Джин торопливо спустила ноги с кровати, но не найдя тапочек, довольствовалась халатом, который запахнула уже на ходу. Ноги сами несли ее в нужном направлении, вниз, на первый этаж. На нижних ступенях Джин прислушалась к звукам, те лишь подтверждали, что ей нужно в кухню.

Кто бы ни был этим поздним гостем, он явно был носителем Феникса, Грей была в этом уверена. Квентин? Скотт? Или кто-то совсем чужой? Джин собралась в единый комок напряженного предвкушения, переступила порог кухни и без предупреждения отшвырнула того, кто стоял у холодильника с бутылкой в руке. Запоздало, она поняла, кого высветил слабый свет открытого холодильника, но сознание не хотело верить. Джин взмахом руки щелкнула выключателем и теплый свет залил кухню, открытый холодильник и… Логана собственной персоной, все еще сжимающего в руке бутылку газировки, несмотря, что большая часть была на нем. Впрочем, ему не помешало бы, учитывая, что половина его могилы осыпалась с него комьями.
- Твою ж мать… - выдохнула Джин, рассматривая похорошевшего и помолодевшего Логана, явно в лучшем состоянии, чем его хранили. Телепатка нашарила за спиной столешницу, на которую и оперлась, все еще не желая верить этой чертовщине. – Ты? Феникс?
Это было единственным доступным объяснением двух вещей – того, что Росомаха совсем не мертв и того, что у него снова работала его способность.
- Прости, красную дорожку стелить не буду, я не ждала сегодня ночи живых мертвецов.

Джин смотрит на Логана и не верит своим глазам, хотя все понимает, все чувствует. Ощущение легкого шока саднит в груди. Воскрешения так-то становятся делом почти обычным, но не доставляют особого удовольствия, даже если это близкие люди.
Потому, что это нарушение хода событий. Воскрешение Чарльза, Скотта, ее собственное, Логана, наконец. Логана, который источает силу Феникса, такую родную, такую знакомую, от чего все внутри сжимается.
Джин не была готова к этому. Ни к Логану, ни к Фениксу, ни у Логану вместе с Фениксом. Скотта будто бы мало было. Телепатка чувствовала, как огненная птица тянула к ней свои крылья, но не пыталась подавить ее, не мешала ей пытаться прощупывать Логана. А тот демонстрировал те способности, что ему не принадлежали.
- Пива нет, мы тебя не ждали. К тому же, если ты забыл, это школа. Впрочем, может, что из твоих заначек осталось, можешь проверить, но потом. Сначала, объясни, что происходит.

Джин не сводит зеленых глаз с Росомахи, пытаясь прочесть его мысли, проникнуть в сознание, понять. Он умер. Умер одряхлевшим, умер от ран, его регенка не справилась с тем, что так щедро выпало на его долю. Та боль утраты снова шевельнулась внутри, отказываясь принимать человека перед ней. Логан был будто не настоящим, будто бы чужим, еще бы, его ведь наполняло нечто чуждое ему.
Но не Джин.
- Феникс распался на пять штук, я четырех насчитала еще на Луне, все гадала, куда пятый делся. Ну вот, теперь получила ответ. И что будет дальше?
Фениксы разлетелись в разные стороны, Фениксы исчезли по своим делам, Джин не могла угнаться за ними, Джин не хватало на все. Она вообще не понимала, как теперь решать возникшую проблему, но собиралась ее решать, в любом случае, собиралась. И от Феникса в Логане ничего хорошего не ждала. С Логаном никогда ничего не было просто, особенно между ним и Джин. Именно он освободил ее в прошлый раз от Феникса, но после ее воскрешения они не виделись. Логан избегал ее, сама Джин не стремилась к встречам, хотя и тянулась, хотела увидеть, поговорить, но о чем? К тому же ей нужно было сделать выбор, правильный выбор, тот выбор, к которому лежала ее душа.
Мир раскалывался на части, а у Джин тут сердечные томления и выборы.
Господи, как же все по-идиотски выглядит.

А, может, все это игра воображения? Может, Феникс держит сознание Джин в плену? Проверить это практически невозможно, иллюзии Феникса настолько натуральны, что отличить их от реальности не представляется возможным. Но Грей протягивает руку, тонкие пальцы касаются руки Логана, которой он сжимает бутылку. Кожа теплая, даже горячая. Логан живой, настоящий, сидит на кухне, пьет лимонад, явно готова материться.
- Ты и правда живой…

Джин морщится. Впрочем, Логан всегда был обделен манерами, так что и удивляться было нечего. Но такое бездарное использование силы Феникса коробит женщину, хочется рявкнуть, что не для того она была дана Росомахе, чтобы превращать воду в пиво и вести себя, как обезьяна на выгуле. Большая, волохатая обезьяна.
- Циклоп разработал план?
В голосе удивление, в глазах непонимание, в душе глухой страх.

Джин смотрит на Логана, готовая орать в первый момент, что он свихнулся, но вместо этого неожиданно для самой себя начинает смеяться. Смех отдает истерикой, но бога ради, сегодня она уже не раз была на грани туда скатиться, при этом разнеся все в округе на мелкие кусочки.
- Циклоп? Логан, неужели ты пойдешь за Скоттом? Ты, кто всегда считал его задницей и был уверен, что он лишен лидерских качеств? Что, однако, с тобой делает Феникс. Помнишь, это часть той твари, что ты убил три года назад? Помнишь, Логан, ты убил меня и Феникса во мне?

Феникс рядом, Феникс тянется к Джин, она видит огненные крылья за спиной Логана, видит, как огненной струйкой вьется энергия, обретая форму головы птицы, подтягивается к Джин, и та невольно, сама не желая того, но вместе с тем, как и всегда, очарованная огненной силой, протягивает руку, касается пальцем головы и клюва, видит, как птица прикрывает глаза, слышит легкое курлыканье. На миг Джин падает в водоворот собственных сил, усиленных одной лишь близостью Феникса, слышит мысленный вопрос: а что бы было, если бы я вошел в тебя? Помнишь, милая, нам было хорошо вместе…
Кажется, это ошибка. Ошибку допускает Феникс. Джин помнит, но помнит не только бесконечное прекрасное ощущение единения с Фениксом, но и смерть, которую принесла близким людям. Перед глазами проносятся картины, от которых она так безуспешно пыталась откреститься для себя в последние недели, и страшнее всех та самая, в которой ее, полный любви поцелуй, становится для Скотта последним в той жизни.
И Джин шарахается назад, снося стоящую на краю тумбы чашку. Она разбивается звоном по кухне, окно распахивается, впуская холодный ветер ноября, где-то там брезжит рассвет, а ножи, вилки и ложки дребезжат, запертые в ящиках.

- Хватит!
Приказ не только Фениксу, но и себе, перестать нервничать. Чертова психокинетическая связка.
Птица растворяется в воздухе, обиженная пренебрежением Джин, а та снова смотрит на Логана.
- Значит, теперь ты поддерживаешь птичку. Значит, теперь на ее стороне. Я не позволю вам сеять тут хаос, Логан. Просто не позволю. Это наша вина, что так все случилось, и я найду способы совладать с Фениксом.

Отредактировано Jean Grey (2018-07-26 15:19:19)

Джин молчит. Она не хочет обсуждать с Логаном Скотта. Просто потому, что ни к чему хорошему это не приведет. Ей вообще страшно и больно за Скотта, ему досталось за последние месяцы, а теперь вот, вишенка на торте, Феникс. Хотя вряд ли, конечно, его это беспокоит. Но Джин надеется, что муж не растеряет своей человечности. Для этого им просто нужно увидеться.
- Справитесь вместе с Фениксом? У тебя паршивая память, Логан. Ты забыл, что я там была. И не справилась. И вы не справитесь. Вы тем более не справитесь потому, что никто из вас не предназначен для Феникса, а единственный, кто еще более-менее способен, Квайр, мал. У него просто на то не хватит сил. Так что это сказка, не знала, что ты веришь в сказки, Логан.
Как можно быть таким наивным? Как можно забыть, как ему пришлось ее убивать потому, что она тоже решила, что справится? Джин вот помнила. Хотела бы забыть, но не выходило, помнила об этом каждую минуту, что жила. Помнила и понимала, что ничего хорошим это не закончится.

Женщина вздрагивает от звука выпущенных когтей – отвыкла. Пытается прочесть мысли Логана, но Феникс пресекает попытки на корню, не хочет пускать ее далеко. Ну ладно, не сегодня. Пока Джин не готова вступать в откровенное противостояние с огненной птицей. Вместо этого она отсутствующим взглядом смотрит на то, как бездарно Росомаха расходует одолженные у Феникса способности. Цветы. Попытка задобрить Джин? Господи, как глупо-то все это на самом деле.
Грей качает головой. Она перекладывает адамантиевые цветы на стол.
- Я люблю настоящие цветы. К тому же, раньше тебе было больно выпускать когти, теперь, смотрю, ты прямо чудеса творишь, - в голосе Джин отчетливо проступает сарказм. Она помнит ту боль, что испытывал Логан, каждый раз выпуская свои когти. Их острия прорывали мышцы, разрывали кожу, и лишь регенерация да выдержка помогали Росомахе.
Кажется, она скучает по тому Росомахе, которого помнит.
Пора заканчивать этот спектакль несбывшихся надежд. И переставать слушать тот бреде, который несет Логан. Он бы еще начал рассуждать о высшем благе.

- Феникс выполнил то, для чего был нам нужен. Он вернул мутантам способности, сделав их невосприимчивым к Геному. Теперь ему пора домой. Я соберу его в единой целое и выгоню отсюда. Этот мир не его. Он ему не принадлежит. Поэтому не стоит строить далеко идущих планов, Логан.
Джин говорит это не Логану. Она говорит Фениксу в нем. Сейчас ей нечем удержать носителя, ни связать, ни запереть. Поэтому придется отпустить. И, наверное, даже безопаснее будет, чтобы он шел, чтобы не был угрозой обитателям особняка. Потом она его найдет, когда придет время. Она найдет каждого из пятерых носителей. И избавиться от Феникса, вернет им свободу.
- Тебе пора, Логан.