- Ты серьезно ее отпустила?
Джин недовольно смотрела на Ороро, которая только что сообщила, что отпустила Лин Ли домой. Она не была уверена, что именно ее злило, что Лин решила уехать, ничего ей не сказав или так и не обсужденный инцидент на Луне. Тогда Джин была зла. Она понимала причины, побудившие Лин так поступить, но это запустило череду сложных моментов, например, это спровоцировало распад Феникса на пять частей. И вместо одной проблемы, у Джин их было целых пять.
- Но там опасно. Лин было бы безопаснее в стенах школы, и нечего на меня так смотреть, Ро, я не мать Тереза, чтобы все семьи наших студентов защищать.

Она приложила все усилия, чтобы не хлопнуть дверью в кабинет директора. Джин прикипела душой к девочке, и теперь ее мучили переживания, что за пределами школы происходят беды, одна за другой, не кристаллы, так Фениксы и наоборот. Конечно, не она директор учреждения, и, конечно, Ороро лучше нее, наверное, знает, что стоит делать, а что нет. Но Лин должна была находиться в школе. А если она решила, что пора уходить, то тогда она должна лично сказать об этом Джин.

Пригород, в котором жила семья Ли, был вполне себе обычным. Или типичным. Джин росла в таком в свое время. Аккуратные домики, зеленые газоны весной, белый штакетники круглогодично, цветение роз по сезону, разбросанные среди поливочной системы игрушки. Домохозяйки хотят в читательский клуб, вяжут и сплетничают, пока их мужья зарабатывают деньги на содержание семьи, а дети ходят в школу. В таких местах никто не любит необычных вещей, будь то инакомыслие или мутанты.
Мутанты особенно.
А скрыть практически ничего нельзя, зоркие взгляды из-за кружевных занавесок дают понять, что нечто просто неизбежно.
В такие места Джин не хотела возвращаться, но вернулась ради Лин. Она могла бы, наверное, связаться с девочкой телепатически прямо из школы или позвонить на худой конец, но предпочла разговор с глазу на глаза, чтобы видеть выражение лица собеседницы.
Джин не торопилась выходить из машины. Она все прокручивала в голове события на Луне. Тот разговор со Старком изначально был обречен на провал. Не стоило брать туда Лин, тогда она бы могла сделать, что хотела, а там будь что будет. Но поздно размахивать руками, топать ногами и говорить, что Лин поступила неправильно. Это не поможет собрать Феникса, устранить нанесенный ущерб.
Грей со вздохом выбралась из машины, оперлась сбоку на капот, рассматривая дом перед собой. И позвала:
«Лин, это Джин. Я у твоего дома, выйди, пожалуйста, нам нужно поговорить».

Джин едва успевает выставить руки, чтобы поймать Лин, удерживая ее от столкновения. Сжимает плечи девочки, а на губах уже готовый сорваться ответ «просила же не бегать». Но Грей осекается – не в школе. И она Лин не мать, ее мать вполне себе может смотреть из окошка, быть недовольной подобным обращением с ее дочерью. Насколько было понятно из разговоров, у семьи Ли не возникло проблем с необычными способностями девочки, в отличие от той же Джин. Что ж, люди и правда становятся более терпимы к особенностям подобного рода, но и мир вокруг меняется, становясь более просвещенным. И все же архаичного понимания подобных вещей все еще больше.

- Тебе не кажется, что ты не очень вовремя решила покинуть школу? – Джин старается, чтобы голос звучал спокойно, даже мягко, с легкой укоризной. – Сейчас на улицах Нью-Йорка и его пригородов небезопасно для мутантов, к тому же, ты рискуешь подставить родителей. Ms же знаешь, люди, они… весьма специфические.
Вот и сейчас, говоря это, Джин ощущает растущее любопытство, переходящее в недовольство. На них с Лин устремлены десятки пар глаз из соседних домов. Они не знают рыжую женщину, но знают девочку, подозревают ее в чем-то. Никому не нравятся те, кто так или иначе выделяются из серой массы обычных граждан, и Джин чувствует это, помнит это, снова вспоминает, почему не хотела отправляться в этот район.
В тихом омуте черти водятся. Тут их больше нужного.
- Я бы хотела, чтобы ты вернулась в школу. Сейчас. Со мной. Когда лишнее внимание к нам пойдет на спад, ты сможешь навестить родителей. К тому же, скоро рождественские каникулы, так что, и ты вполне можешь пригласить их к нам, показать школу.
Сейчас бы тоже, наверное, можно, но тут уж Грей вспоминает о делегации нелюдей – нет, не стоит. Она здраво опасается, что нелюди могут не так понять визиты родителей, из этого могут возникнуть проблемы. Сейчас Джин в том состоянии, когда дует на воду. Лучше так, чем нажить неприятностей на ровном месте, будто и без того нечем заняться.

- Произошло нечто не очень приятное, когда Аттилан спускался на Землю. Косвенно в этом виноваты события на Луне, так что на нас лежит некоторая ответственность. Во время спуска у них рассыпались кристаллы… ксеригена, да, и это грозит очередной эпидемией, но угроза лишь для тех, кто попадает в скопление опасного вещества. Попроси своих не покидать дом без нужды, а сама собирайся.
Интерес вокруг растет, плохой интерес, он покусывает Джин за нервные окончания, подгоняя ее в своем решении убраться отсюда, прихватив и Лин от греха подальше. никому не нужны показательные аресты и поимки, хватит, с Лорой не так давно было, повторения той истории в кафе не хочется.

Люди привыкли вешать клеймо. Люди не хотя мириться с тем, что выходит за рамки их привычной жизни. заболел ВИЧ, и ты уже не имеешь права жить, как раньше. Влюбился в представителя своего пола, и вот уже лучше не приходить на семейные ужины. Оказался мутантом, и как бы полезной или безобидной ни была твоя способность, лучше свалить из прошлой жизни в другую. Джин просто не помнит, когда у воспитанников  школы Ксавье, хоть у кого-то, оставалась в распоряжении нормальная жизнь. Вернее то, что считается нормой в обществе. Джин даже не пытается понять, что есть норма в обществе. Это иногда напоминает список правил и инструкций к исполнению, которые не работают, как ни пытайся, как ни крути. Впрочем, Грей и сама грешила попытками в нормальную жизнь, позволяя родителям какое-то время делать вид, что дочь у них не мутант, а в университете старательно скрывая этот факт. Пыталась жить жизнью обычной студентки, но в скором времени поняла, что желаемое и реальность не встречаются в одной плоскости хотя бы потому, что в силу способностей Джин отличалась от других.

Ей понадобилось время на понимание. И Грей всегда давала это время другим. Дала бы она и Лин, чтобы та дошла до всего сама, хотя ей повезло больше, чем другим. Ее семья не стремилась отказаться от девочки, но этого не скажешь об остальных обитателей улицы. С одной стороны, в последние месяцы жизнь походила на какой-то ад, в котором стремительно разворачивались события, от которых обычным людям не защититься. Это было страшно, и Джин понимала этот страх. С другой стороны, это все еще не было поводом травить мутантов.
Лин понимает все, что хочет донести Джин до нее, но понимает, как водится, запоздало. Хотя бы потому, что не думает об этом, просто ждет, что телепатка начнет отчитывать ее за выходку на Луне, но после драки кулаками не машут.
- Боюсь, что уже совсем нельзя, - качает головой Джин.

Они все равно опаздывают. Временная петля раскручивается событиями, улица пустеет поначалу, матери заводят детишек домой, а через мг начинает наполняться взрослыми, совсем не расположенными к конструктивной беседе.
Джин ловит Лин за руку, задвигая девушку за себя. Краем глаза видит, как миссис Ли выскакивает на крыльцо, вытирает руки о фартук. Газон блестит каплями после полива, в ярком солнечном свете серебрится драгоценными камнями.
- Мы уезжаем, нет никакой нужды в том, чтобы вы выказывали агрессию.
Но Джин никто не хочет слышать. Кто-то из соседок бросает матери Лин:
- Ты вырастила ведьму нам на погибель.

Грей закатывает глаза. Двадцать первый век на дворе, замшелость местного населения и правда вымораживает своими доводами разума, они бы тут еще костер посреди площади собрали, чтобы все проблемы решать общедоступным способом. Джин мысленно фыркает, но сарказм улетучивается, когда подобная мысль, только с другим оттенком, мелькает в чужом сознании.
Вот только этого еще не хватало.
- Ну формально, мы не ведьмы, а мутанты, хотя куда вам до таких различий, - дипломатически навыки явно сегодня не ее сильная сторона, хотя обычно именно Джин старается не входить в штопор конфликта. Джин. Или Ро. Ро сейчас очень не хватало. – В любом случае, мы покинем ваш пригород и вы сможете заняться своими делами.
- Она наслала на нас пошесть! – Восклицает один из мужчин. – Все газоны вянут, все клумбы чахнут, так что вы обе ответите за это.

Джин вздергивает бровь, переводит вопросительный взгляд на Лин. Нет, конечно, никаких сомнений, что девочка непричастна к подобной глупости, миролюбивее человека Грей за свою жизнь не встречала, Лин скорее забудет налить воды кавалеру, чем угробит цветок. Но все же, мало ли, что могло произойти. Всегда остается потеря контроля, которая иногда приключается с их расой. А туту еще Геном, да и вообще, всякое разное.

Проклятье.
Этот день и так не задался, а теперь совсем выглядел мерзким. Джин смотрела на людей, примериваясь к тому, чтобы отшвырнуть их лишь одни жестом, затолкать Лин в машину и умчаться. После такого ей сюда лучше не возвращаться. По крайней мере, в ближайшем будущем. А ее семье, наверное, стоит переехать.
Сжечь ведьму, сжечь ведьму, сжечь ведьму.
Это уже даже не шепот, это крики присутствующих, паника, вера в то, что правильный выбор. Джин протягивает руку и хватает Лин за локоть.
- Молчи. - Оборачивается к остальным. - Давайте разойдемся миром. Иначе цветы могут стать вашей самой маленькой проблемой.

Грей знает, что может. Справиться с этими людьми легко, их не так уж и много, а у Джин хватает сил и не на такое. Внезапно до нее доходит мысль, что Феникс не только вернул утраченные силы переболевшим геномом мутантам, но и, похоже, немного увеличил ее собственные.
- Между прочим, ведьм не сжигали, - бормочет себе Грей под нос, хотя сейчас это явно не очень вовремя.
"Лин, я сейчас их отброшу, а ты марш в машину".
Джин не смотрит на девочку, лишь пятиться к машине, вынужденная отступать под давлением кольца, которое все больше сжимается вокруг них. Камень, внезапно брошенный в них, телепатка блокирует взмахом руки. Тот зависает перед ней, и теперь Джин понимает - они окончательно влезли в жопу. Потому, что если раньше ребята просто хотели накинуться на Лин, то теперь речь идет о том, чтобы сжечь уже обеих.
Черт-черт-черт.
Камень падает, когда Джин мысленно ослабляет захват. И открывает дверцу машины.

- Что, страшно? - Ехидно замечает женщина. - Вы боитесь, что я могу сделать еще что-то более ужасное? Правильно боитесь. Но это вы виноваты в этом. Не я, не эта девочка, не те, кто живет среди вас и обладает особыми способностями. Но вы. Со своим страхом. Со своей истерикой. Еще один камень, который в нас полетит, спровоцирует то, что вам не понравится.
Голос Джин звучит зловеще. Она попыталась быть дипломатом, не вышло, рисковать жизнями, своей и Лин, Грей не собирается. Вот только Джин не учитывает, что люди имеют привычку наносить удары со спины. Что-то врезается в затылок на доли секунды раньше, чем телепатка отслеживает это. Боль резкой волной расползается по затылку, сознание ускользает, а пальцы разжимаются - Джин выпускает локоть Лин, медленно оседая на землю.
Вот это и правда жопа.

...руки болят от стягивающих их веревок. Джин тяжело приходит в себя, но уже понимает, что она не просто связана, а к чему-то привязана.
Что, костер успели собрать за двадцать минут? Она была в отключке не так уж долго, не должна была быть долго. Глаза открывать совсем не хочется, но все же приходится, гомон вокруг затихает - о, жертва оклемалась, сейчас будет веселее.
- Какой идиотизм в двадцатом веке, - хрипло бормочет Джин, поворачивает голову. Лин совсем рядом, в таком же не красочном положении, что и сама Грей. - Не бойся. Мы разберемся с этим, - обещает она, слабо улыбаясь. Только надо пару минут, чтобы придти в себя, и тогда Джин сможет избавить их от веревок.

Что-то не только в тоне Лин, но и в ее настроении заставляет Джин открыть глаза, на миг замирая, перестав возиться с веревками.
- Лин, не делай того, о чем пожалеешь, - предупреждает она девушку.
На их сожжение на центральной площади района собралась не так уж много людей, большинство предпочло остаться вне происходящего. Джин морщится, чувствуя, как ездят веревки по запястьям. Мысленно ловит одну за кончик, ей вчера огня хватило, больше ей сегодня не нужно. Но отвлекается на то, как резко меняется погода. И без того ноябрь сер и неприветлив, но ветер играет почти что опавшими листьями, а все вокруг еще более сереет, отдаваясь хлопаньями крыльев птиц. Джин задерживает дыхание, понимая, чьих это рук – ну или чьего сознания дело. Вопросительно оглядывается на Лин, движение отзывается болью в затылке, а лицо девушки остается безучастным.
Джин медленно выдыхает.

Вот так из хороших людей делают тех, кто так или иначе теряет в человечество. Джин горько от того, что Лин проходит через эту трансформацию, хотя и понимает – это неизбежно. Сколько ни прячь ее в стенах школы, все равно не спасешь от реальности, она настигнет и напомнит о себе. И Лин сейчас теряет веру в привычный мир.
Птицы, истошно крича, камнями падают вниз, бросаясь на жителей улицы. Ох уж как все нехорошо, только и думает Джин, веревка, наконец, поддается ее телепатическим манипуляциям, освобождая ее. Грей переключается на Лин. Волчий вой становится все ближе, из зоопарка, что ли, сбежали? До ближайшее лесополосы, даже учитывая призыв Лин, далеко, не добежали бы так быстро.

Сейчас нет времени на лекцию о том, что не стоило делать так, Джин лишь хватает освобожденную девочку-природу за руку, дергая вслед за собой. Они соскакивают с помоста, нужно добежать до машины, но Грей не может понять, где же она теперь.
- Веди нас.
И тут же вовремя оборачивается, когда на них кидается человек с дубиной. Джин отшвыривает его в сторону, снова кивает Лин.
- Давай, нам пора уже отсюда, а то придут в себя, и уже просто ногами забьют после такого.
Сколько еще после этого улица будет приходить в себя, неизвестно, но семье Ли придется отсюда съехать от греха подальше. Зря им Лин показала свои таланты, они ни черта не поняли, но сделают элементарные выводы, окончательно окрестив ту ведьмой, пойдет охота на ее семью, их все равно выживут отсюда.