Казалось, что ещё совсем немного и перестанет различать какие-либо цвета. Мало того, что перед глазами и без того не было почти ничего, кроме кругов с неровным периметром, так ещё и цветные разводы теперь мешали различать очертания реальных предметов. Хотя можно ли быть до конца уверенным в их реальности? Питер касается пальцами волос. Влажные. А в носу по-прежнему щекоталась пыль. Но он делал всё возможное, чтобы только не чихать, ибо знает, что это было больно, а и без того ещё надо будет подняться, а после добраться.. куда? Сколько тут кварталов? А чёрт его может знать. Но адрес всё ещё хранится в памяти, чётко и ясно, что уже само по себе хорошо. Голова гудела — явно приложился неслабо. Но если продолжит сидеть и ничего не делать, то сделает только хуже самому себе, ибо со всем этим безобразием точно надо что-нибудь делать. Что-то невнятно промычав, Паук поднимается на ноги, хватаясь руками за какой-то выступающий железный обломок. Казалось, что он растерял все свои способности и даже не может привычно «примагнититься» к плоской поверхности, так что пришлось просто хвататься пальцами, подтягиваясь. Нельзя позвонить, придётся идти. Нет паутины, нет вообще веб-шутеров, надо идти.

Ещё буквально час-полтора и зайдётся рассвет. Или больше? Меньше? Неизвестно. Тяжёлая голова плохо соображала. Благо, что на улице было не так много людей, как днём или тем более вечером. Питер шагал не торопясь, подтаскивая одну ногу к другой, но при этом практически не хромая. Ладонь левой руки плотно прижималась к боку, а ладонь правой то и дело скользила по стене одного или другого здания, «перескакивая» с кофейни на магазин с часами и далее по списку. Разумеется, было больно. Но что бы он сейчас не сделал, всё отдавалось тупой, неприятной и нудящей болью, так что какая разница? Остановившись на пару секунд, делает глубокий вдох, кашляет, жмурится, более-менее приходит в себя и собирается с духом, чтобы после продолжить путь. Осталось ведь совсем чуть-чуть.
Надо только придумать, как будет подниматься, ведь лофт это почти крыша, до неё просто рукой не дотянешься.

Наверное, будет невежливо вваливаться вот так, посреди ночи.. или уже утро? Точно, было утро. Проурчав что-то невразумительное, Питер припадает спиной к нужному зданию. Добрался. Интересно, сколько времени потратил на то, чтобы добраться? Неизвестно, но было всё ещё темно. А спросить про время у Карен не получится — ИИ оставался в броне, этот костюм был пуст. Надо было брать броню, не рассчитывая на выведенные самолично инопланетные паразитические формы жизни. Нахмурившись и закрыв глаза, Паук отбросил мысль о том, что стоит сначала постучать. Стучать-то всё равно было некуда.
— Соберись, — шипит он, кусая и без того разбитые губы, всё-таки цепляясь руками за стену. Надо добраться до верха. А если не доберётся, то в очередной раз за прошедший день здорово шлёпнется на землю. Как будто всего прочего было мало. Да ни в жизнь.
Не получалось.
Но мы не Питер Паркер, если отступим так быстро. Нет, без этого пресловутого «мы», отдающего чем-то неприятно знакомым.

Пришлось поднапрячься, потому что Питер уже несколько раз едва не соскользнул, медленно, но верно поднимаясь выше. И добрался. Боже, добрался. Едва ли не ткнувшись лицом в окно, Паук протягивает руку, чтобы аккуратно его открыть. Но контролировать сейчас что-либо было слишком сложно, даже собственную силу, потому от прикосновения стекло буквально выдавливается, под конец лопнув и осыпавшись на пол. Закатив глаза от банальной беспомощности, парень заваливается следом, грохаясь на пол, щелчками пальцев отопнув от себя несколько особенно крупных осколков стекла. Стоит признать, что этот день был худшим днём в жизни. ТАКОГО не было ранее. И это точно получится запомнить на всю жизнь. Главное, чтобы она не закончилась вот таким не очень геройским образом. Не очень. Он ведь всё-таки в этот раз проиграл.

Услышав звук шагов (помещение тут всё равно было не большим), Паркер приподнимается на руках, вообще не обращая какого-либо внимания на оставшиеся стеклянные осколки. Подняв взгляд, щурится, всматриваясь. Удивительно, что свет пока что всё ещё не зажёгся. Но оно и к лучшему.
— Привет, — тихо усмехается, приподнимаясь ещё и усаживаясь, наклонившись вбок. Не надо быть гением, чтобы догадаться, кто именно сейчас стоял перед ним. — А я вот тут.. ну, упал. Случайно. Пару раз, — склоняя голову, чувствуя, что ещё немного и сознание просто отключится. Во второй раз.

Такое и правда случалось впервые. Карьера Человека-Паука как героя не была длительной, не насчитывала года, в которые он активно набирался полезного опыта, а после применял его на деле. Совсем нет, даже не рядом. Питер как был, так и остался тем примечательным дружелюбным соседом, однако с соседями в этот раз не повезло. Вместо обыкновенных нью-йоркцев попались злобные, явно обиженные несправедливостью жизни люди. И, наверное, их можно было бы пожалеть, но.. пришлось пережить то, что не удастся забыть ещё долго. Питер едва шевелится, но осматривает себя. На несколько секунд ему стало наплевать на собственные травмы и состояние костюма, появилась другая проблема.

Исчез.

Симбиот исчез. Красно-чёрный паразит просто взял и словно испарился, вынудив Паркера обречённо простонать, как от очередного приступа боли, когда начинаешь тревожить ноющие конечности. Хотя сейчас сложно найти то, что было не повреждено. Пускай самую малость, но задело практически всё, что можно было задеть. Кажется, это касалось и внутренних органов. Врачом, конечно, не был, но даже сам понимал, что это неправильно. Кружилась голова, пульсировали виски и жутко хотелось пить. Он касается пальцами своей щеки. Горячая. А пальцы неестественно холодные. Давило в груди и что-то жгло в самой грудной клетке.
— У меня, — сухой кашель, — да, — хрипло усмехается Паук, начиная медленно сползать, однако растянуться на полу в стекольных осколках не получается. В окно уже начал просачиваться холодный утренний зимний ветер, занося за собой маленькие клочки снега, сорванного с крыш. Это ведь фактически чердак.

Получилось приподняться, даже встать, но поди попробуй выпрямить колени, когда такая усталость. Вымотанный не только произошедшим, но и симбиозом, Питер кое-как с чужой помощью доковылял до.. пускай это будет постель, перед глазами по-прежнему плыло, ничегошеньки не разобрать. Словно вернулся в более ранние годы, когда носил очки, ещё до укуса паука.
Оказавшись на более-менее мягкой и возвышенной плоскости, едва сдерживается от того, чтобы сразу не откинуться на спину и уснуть. Ну или просто отключиться, разницы в данном случае никакой нет.
— Да я просто.. — такой же хриплый вздох. Он не знал, с чего начать. С самого-самого начала? Наверное, это будет правильно, ведь раньше никогда не говорил с Тони о своих похождениях, не желая отвлекать и загружать лишней, бесполезной информацией. Но об этом, кажется, стоило рассказать с самого начала, потому что иной уровень.

Мистер Старк уходит, а Питер, перестав ощущать чужое присутствие рядом с собой, закрыл глаза, кажется, всё-таки вылетев в оффлайн на минуту-две. Да, отправиться в травмпункт не мог по многим причинам. Во-первых, тайна его личности, которую продолжал бережно хранить, несмотря ни на что. А тут костюм и.. ну вот. Во-вторых, тётя Мэй, тоже немаловажный и весомый аргумент в пользу того, чтобы помучиться подольше и дойти до другого места. В Тони же Питер сомневаться не мог.
Открывает глаза, когда чувствует к себе мокрое, холодное прикосновение. Учащённо заморгав, старается сконцентрироваться, сфокусировать зрение на сидящем рядом. Вроде, получается. Потерев глаза костяшками пальцев, парень замирает, стараясь не шевелиться в лишний раз, чтобы не тревожить тело, что нашло удобное положение. И без лишних дёрганий всё адски болело.
— Можно сказать, что в этот раз преступник был прокачен лучше, а я оставил дополнительные баллы на другом уровне, — зашипев, когда мокрое полотенце касается ссадины на скуле. Сравнение с игрой сейчас явно не самое лучшее, но.

— Наверное, Вы видели новости в августе, в сентябре, — хмурясь, стараясь вспомнить, но тянущая головная боль только усилилась от попыток сообразить. — В новостях говорили про некого Доктора Осьминога. Сначала он просто ограбил банк, после чего с помощью какой-то установки разрушил электростанцию и едва не угробил часть города, — снова кашель. Говорил тихим, хриплым голосом. — Я не думал, что в этот раз случится.. — запнулся, касаясь сухих губ тыльной стороной ладони. — Я понадеялся на что-то, — поджимает губы. Ведь мистер Старк не знает и о симбиоте, которого создал с небольшой помощью Эдди. Он мог помнить самого Венома, но ещё ничего не знал про «младшенького», Карнажа. Настало ли время признаний?
— Я не справился, — спустя минутную паузу выдыхает Паук, резко, неожиданно даже для себя самого, наклоняясь вперёд, накрывая ладонью рот и кашляя. Лёгкие будто что-то сжимало, сильно так, намеренно, оттягивая в сторону. Вернувшись в исходное положение, опускает руку и встряхивает ей, скидывая пару тяжёлых капель крови на постель. Поджимает плечи. — Извините, — ещё пауза, — извините, — жмурится, сильнее сжимаясь, словно стараясь сбиться в кучу. — Я должен был.. я должен был взять Ваш костюм, — броня осталась дома. Самонадеянность и вера в «своё творение» всё и погубила. Теперь можно считать это важным жизненным уроком? Наверняка.

Питер не хотел. С самого начала не хотел, чтобы его мучили ещё и вопросами, а они точно будут. Хотя бы потому, что не каждый день приходилось вваливаться в чужой дом (если это место вообще можно было назвать домом хоть в какой-то степени) в таком состоянии, едва ли не предсмертном. Хотя о чём речь, там до смерти точно далеко, в конечном итоге Человек-Паук он или нет? Кажется, уже нет.. не в том больше смысле. Конечно, жизнь это не фильм, где постоянно выигрывают только герои, но кто же мог подумать, что получится именно так.
Он жмурится и шипит, чувствуя прикосновение к больным местам. Поджимает губы, несмотря на то, что и без того было больно. Отворачивается и хрипит что-то невразумительное. Разумеется, он расскажет. Питер и раньше чувствовал, что с Тони что-то не так, он не такой, каким был раньше, что сильно удручало само по себе, потому расскажет. Хотя бы ради того, чтобы понять, не не профукал ли чужое доверие.
— Я.. да, я могу сам, — снова излишняя самостоятельность. Но не попробуешь — не узнаешь, а потому парень слегка приподнимается и начинает ёрзать на месте.

— Я мог! — неожиданно громко даже для себя самого выдаёт Паркер, подавшись вперёд и жмурясь. Не то, что мог, делал это раньше неоднократно, а тут такое дело. А ведь никогда не был самонадеянным и чёрт вообще дёрнул. Он прикладывает ладонь ко лбу и звучно сглатывает ком, застрявший в горле. Было чертовски обидно за всё случившееся и перед самим Тони за всё происходящее сейчас. — Но не справился, — опуская руку, но вместо этого отворачиваясь. Глаза уже более-менее начали «смотреть» и теперь куда лучше фокусировался на отдельных предметах.
Питер никак не ожидал оказаться на руках мистера Старка, а потому начал непроизвольно дёргаться и стараться перекатиться с одной стороны на другую, что было бы чревато ожидаемым падением прямиком на пол, а это не очень круто, учитывая, что проблем и без того было завались, а то и больше.
— Мистер Старк! — буквально впиваясь пальцами обеих рук в правое плечо мужчины, сжимая, будто боясь завалиться если не от собственных телодвижений, то от неудачного дёргания.

Оказавшись в ванной с водой, Паук отфыркивался, качал головой, но не противился, хотя бы просто потому, что не мог. Да и смысла тоже не было. Для чего? В этих действиях была прямая необходимость, а заняться подобным самостоятельно не мог по многим причинам. Потому оставалось только сидеть и терпеть, потому что Тони делал всё достаточно быстро, завязывая туго, словно желая вот таким незамысловатым образом сразу «выправить» все рёбра за один раз. Кажется, там сломалось что-то ещё.. Питер только тяжело выдыхает. Костюм было даже жалко, всё-таки носил его какое-то время. Теперь оставалась только броня. Благо, что с ней хотя бы всё было более, чем хорошо, она покоилась дома.

— Не-ет, мистер Старк, я не хочу, — протяжно зевает и тут же шипит из-за боли в области груди, — спать. Можно я не буду? — потирая ладонью свои же мокрые волосы. Он самостоятельно натягивает на себя чужую одежду, так учтиво предоставленную на время, так как, ясное дело, с собой не было ничего другого, кроме бедного и дырявого костюма, от которого мало толка, ведь маски не было. Вернее, она была, но где-то.. ну, где-то там, в неизвестном месте.
Опустившись на кровать, Паркер прикрывает глаза, думая, что и правда следует отдохнуть, но не спать, совсем не спать, потому что надо вернуться домой. Вернуться и придумать, что делать дальше, потому что нельзя оставлять всё просто так, он должен найти, должен..
Сопение.

Но несмотря на усталость и боль во всём теле, ноющие мышцы, Питер не мог спать долго. Он открывает глаза, но не шевелится какое-то время, сдвигая брови к переносице, хмурясь. Поёжившись и повертевшись, Паук не намеревается просто лежать. Он спал час, может, чуть-чуть побольше, на большее не хватает ни сил, ни какого-либо желания. Приподнявшись, осматривается, повертев головой и щурясь, стараясь присмотреться и вспомнить. Чёрт, точно, сам ведь сюда пришёл. За окном ещё не до конца посветлело, значит, пока время раннее.
— Мистер Старк? — потерев глаза, он скидывает ноги с постели и снова смотрит по сторонам. Тони находится в кресле совсем недалеко. — Что Вы делаете? — можно даже не присматриваться, дабы понять, что он сильно напряжён. В смысле, сильнее обычного.

Отредактировано Peter Parker (2018-07-09 18:52:01)

Сонливость была, с этим спорить не получилось бы даже при большом желании. Так было всегда. Стоит только чуть задремать, выпасть из реальности на полчаса или час, так потом постоянно тянуло в сон, пока полноценно не утягиваешься в кровать, чтобы проснуться только на следующее утро. И Питер был бы даже не против снова завалиться и уснуть, тем более, что голова всё ещё нарезала круги, вертясь и кружась, как отпетый фигурист, а мышцы продолжали ныть. Благо, что к туго завязанным бинтам привык и теперь они не так привлекали к себе внимание.
Мистер Старк и правда сильно изменился. Это удалось заметить ещё тогда, в конце ноября, во время необычной поездки (точнее, полёта) на Дикие земли к динозаврам. Совсем не так, ещё тогда, когда только попался на борту джета со своим несанкционированным проникновением туда, куда проникать и не стоило вовсе, себе же хуже. Но когда это кого вообще останавливало? Однако спросить так и не решался. И даже сейчас. А ведь подумал об этом, собрался, вдохнул поглубже, заохал, поругал мысленно сам себя, мгновенно передумал и решил оставить эту идею на более позднее время. Сейчас другое.

Паук слегка покачивается, таким образом помогая самому себе подняться на ноги. И даже получается с первого раза, несмотря скрюченную гримасу. Чуть пошатнувшись, но устояв, парень потирает ладонью макушку, растрепав только вот высохшие волосы. Теперь голова ещё больше была похожа на воронье гнездо. Или это было гнездо кукушки? Не был силён в орнитологии.
— Работа? — переспрашивает гулким, хрипловатым из-за севшего и пересохшего горла, голосом, обозначая вопросительную интонацию. Но вопрос не требовал точного ответа, был риторическим, так как ответ на него был бы слишком очевиден. С другой стороны, какая сейчас может быть работа? — Разве Вам тоже не нужно спать? — удивлённо вскинув брови, прикладывая ладонь к своей груди, аккуратно сжимая пальцами ткань чужой футболки (что была явно велика не только в плечах, но и в общем), слегка оттягивая.

Осторожно подхромав поближе, Паук опускается совсем рядом, словно не замечая какие-либо неудобства. Он склоняет голову набок, внимательно смотря на Тони, выражая немой вопрос, который так и не решался задать на протяжении нескольких недель.
— Нет, мистер Старк, мне нужно.. поговорить, — начиная бесцельно водить подушечкой указательного пальца по своему же колену, то надавливая, то вообще убирая руку в сторону. Он точно не сможет нормально спать, если обо всём не расскажет. Питеру по-прежнему было хорошо знакомо значение слова совесть. Он врал, но делал это только во благо, в большинстве случаев только ради того, чтобы защитить тётю Мэй, не более того, во всех остальных случаях предпочитая исключительную правду, наивно полагая, что так всегда лучше.

— Я облажался, — поджимая губы, мысленно усмехаясь. Кажется, нередко начинал разговор именно с этих слов, потому что они лучше всего описывают всё, что он делал. — Я не взял броню потому, что не захотел. Нет, не так. Я не взял броню потому, что счёл это лишним. У меня было что-то, на что я неоправданно сильно рассчитывал, хотя не должен был так делать, — покосившись в сторону Тони, после этого снова отворачиваясь в сторону. Разумеется, ему было даже стыдно за всё. Если бы не это, то ничего такого и не случилось бы вовсе. А теперь что? Опасный сбежавший преступник на свободе, как и агрессивный симбиот.
— Вы же помните Венома, да? Ну, то есть, ту чёрную липучую жижу, которую я случайно нашёл на Аляске? Он тогда не исчез. Вернее, исчез не полностью, как я думал. Он остался, и я вернулся с ним домой. Я не знал, как он него избавиться так, чтобы.. ну, чтобы насовсем, он не отставал, — выдыхая, после этого делая глубокий, резкий вдох, жмурясь, чувствуя, как мышцы ещё сильнее заныли. — Я случайно нашёл его «настоящего носителя». Вернее, это он нашёл меня и помог избавиться от него, но мы.. но я.. я решил, что было бы неплохо сделать что-то похожее, но не такое. Не такое.. злое. Но у меня получилось всё с точностью наоборот, — полностью закрывая глаза и поджимая плечи.

Питер всё ещё болезненно шипит, потирая плечо, после перемещая ладонь на бок, нажимая, будто от этого могло стать проще. Нет, не могло и не стало, даже наоборот. Обречённо выдохнув, он совсем приуныл. Раньше такого никогда не случалось. Пускай каким-то чудом, но он выпытывался, выбирался, побеждал, спасал день и людей, что пошло не так в этот раз? Чёртов симбиот, на которого пришлось положиться. Или не только? Разумеется, в первую очередь он винил себя самого, только, разве что, не хватаясь руками за голову, пока не до конца осознав весь страх и ужас того, что на самом деле сделал. Да и физическая боль всегда превосходила моральную, хотя бы потому, что воспринималась иначе. Более ярко, что ли. Отрезвляла, даже в этом случае. С него сняли симбиота, с него сняли маску и уверенность в себе, своих силах и в том, что он на самом деле что-то может. Поджимает плечи и склоняет голову. Вопрос в другом. Как рассказать об этом мистеру Старку? И стоит ли вообще это делать? У него явно что-то случилось или просто не в порядке, работа, к чему чужие проблемы?

— Я не мог сказать, он мне не позволял, — поджимая губы. Как объяснить иначе? Что не хотел сам? Нет, хотел, только не мог. Не потому, что боялся (хотя в этом была своя часть истины), а потому, что просто не мог. Оно заставляло, подчиняло волю себе и противостоять этому было невозможно. Ровно до того момента, пока не встретился с Эдди, который как раз и подсказал самый верный способ избавления от назойливой липучки. — Да. А? Что? Нет! Он никого не убивает.. по крайней мере просто так и всех подряд, — почесав затылок. Сам Питер ещё ни разу не видел, чтобы Эдди навредил кому-то. Веном — да, Карнаж — да, но с Эдди, которого он обозван «настоящим носителем», такого не происходило, он будто мог держать инопланетную субстанцию в узде, нашёл общий язык. Ссорятся временами все, даже самые лучшие друзья, главное это не забывать вовремя мириться. Тем более, что сам Питер постоянно капал мужчине на мозги тем, что он не имеет права убивать кого-либо вообще, даже того, кто того, казалось бы, заслуживал.

Парень поднимает взгляд, смотрит на Тони и поджимает губы, плечи, казалось, всё своё нутро, словно готовясь к чему-то страшному.
— Да. То есть, нет, то есть.. не совсем, но я.. — не менее обречённый вздох. — Я просто не думал, что всё получится вот так! Ладно, — убрав пряди волос со лба назад, приглаживая ладонью. — Я подумал, что симбиот может стать лучше. В смысле, что это нечто необычное, особенное, неизвестное, инопланетное, как выяснилось позже, но слишком злое и не поддаётся контролю. Вернее, очень плохо поддаётся. Потому можно сделать что-то новое на основе, только не такое агрессивное. Пришлось даже использовать свою ДНК, только получилось наоборот. Карнаж — так его назвали — стал ещё хуже, гораздо злее и более агрессивным, контролю не поддавался вообще. Даже мне не удавалось его долго сдерживать, — складывая руки вместе.

— После этого я подумал, что просто оставлю его, никогда не стану использовать, ибо я помню те ощущения, ведь с Веномом я проходил неделю, целую неделю, и это было ужасно, — снова склоняя голову. — Но ничего не вышло. Я поэтому и не взял с собой Ваш костюм, я думал, что смогу справиться с Карнажем, а он ещё и убедил меня в этом, но в итоге, — тихо, почти не слышно шмыгнув носом. — Но в итоге я не справился. Я не знаю, я.. не помню, — голос стал гораздо тише. Опускает ладонь на свою же макушку, медленно проводя по волосам. — Мне пришлось заставить его уйти. Получилось, пусть и не сразу, только вот другой костюм не смог защитить меня так, как это делала броня, — потирая тыльной стороной ладони чуть покрасневшую щёку. — Я проиграл, я подверг опасности многих. И даже теперь. Я не знаю, где ДокОк сейчас, он может много чего сделать, а я не помешал. И он знает моё имя, — совсем поникшим, севшим голосом. Он там говорил что-то о том, что это не может быть Человек-Паук, потому что известный герой никогда не использовал подобные методы и «костюмы», но факт фактом.

Накрыв лицо ладонями, перед этим снова шмыгая носом, Питер наклоняет корпус чуть вперёд.
— Я не смог.

— Нет, — в отличии от всего остального, это Питер выдыхает негромко, но уверенно, приподняв и повернув голову, чтобы в очередной раз взглянуть в сторону Тони. — Не надо, — слегка прищурился. Он чувствовал, что таким образом может подставить Эдди, а потому поддерживать такое начинание точно не стал бы. Более того, Питер мог считать его своим другом, ведь он несколько раз помогал, причём, серьёзно помогал, там, где сам бы никогда не справился. Хоть та же ситуация с прилипшим Веномом. — Именно так, он надёжный, я это знаю. С ним Веном не сделает ничего плохого, его нельзя считать угрозой в полной мере, — чуть нахмурившись, сдвинув брови к переносице. Что-что, а это продолжал говорить с открытой уверенностью, таким образом показывая, что на самом деле знает о чём говорит, а не просто хочет верить в лучшее, как было обычно.

Однако уже после он снова вжимает голову в плечи и утыкается взглядом в пол, при этом продолжая хмуриться, иногда вздрагивая и шипя от очередного покалывания в боках, плечах, ногах или затылке.
— Да, это симбиот, но у него есть и свои качества, какие-то способности, отличные от прародителя, я пытался.. — но запнулся, кашлянув и замолчав, поняв, что снова пускается в ту же сторону, в которую изначально не стоило даже смотреть. Тут скрывать нечего, ему и правда понравилась эта идея, возможный результат, только вот получилось совсем не так, как ожидалось, а потому придётся расхлёбывать самому. Говорил сейчас не ради того, чтобы заручиться какой-либо поддержкой или, тем более, помощью со стороны, просто потому, что так станет проще, может, дышать легче. Но всё остальное должен сделать сам. Отыскать симбиота и сделать что-нибудь, чтобы Карнаж больше не выбрался на улицу и не превратился в чей-нибудь костюмчик, ведь потом его не отодрать так просто. Тут даже сложнее, чем с Веномом.

— А? А, да, да, у меня есть. Только дома, они.. в рюкзаке, — шаркая ногой по полу, повернув голову, взглянув в сторону окна. Всё ещё темно, а конечности всё ещё ломит. Вот когда позавидуешь Росомахам с их невероятной регенерацией. У Пауков она тоже была явно быстрее человеческой, но.. не настолько. Вот это вот всё на несколько недель минимум. Потерев пальцами переносицу, Питер, наверное, впервые за всю свою «супергеройскую карьеру» серьёзно задумался о том, что нужно что-то менять. Не просто стать взрослее по требованиям многих обстоятельств, умнее и набираться опыта, а.. ответственнее. Ещё более ответственным. После истории с нападениями, с Фениксами, а теперь ещё и с непонятно откуда взявшимися клонами и кучкой суперзлодеев, что плетут коварные заговоры против одного-единственного подростка в красно-синем костюме. Гулко простонав, он закрывает лицо руками, не сразу замечая, что Тони покинул комнату, прикрыв за собой дверь. И это единственное, что смог услышать. Звук закрывающейся двери.

Ни о каком серьёзном отдыхе не могло идти речи. Отлежится пару дней, чтобы не ойкать на каждом шагу, хромая и спотыкаясь, хватаясь руками за все выступающие предметы, дабы не свалиться пластом на асфальт, а после начнёт что-то делать, только вот.. только вот теперь мистер Старк наверняка тоже втянется в это дело. И если с поиском информации и правда была нужна помощь (дома с едва ли не самодельного компьютера мало что стоящего можно отыскать), то со всем остальным должен.. нет, обязан разобраться сам. Что начал, то и закончит. И счёл своим долгом сразу сообщить об этом.
— Мистер Старк? — однако комната пустовала, никого, кроме него самого. Подскочив, в очередной раз помянув чёрта и приложив ладонь к боку, сразу же направился в сторону двери. Он не мог, да и не должен был уйти далеко, а так просто сдаваться кровати Питер не намеревался. И сам Тони должен был прекрасно об этом знать.

Подвалившись к двери, Паук с удивлением обнаружил, что она слишком легко открылась. Выдохнув и постаравшись выпрямиться, Питер непроизвольно хватается на кисть руки Тони, чтобы не падать и не приваливаться к стене, удерживая равновесие.
— Мистер Старк, — выдох. — Я.. я сам. Я сам найду Карнажа. И Доктора, — наконец отцепляясь и выпрямляясь в спине. — Это моя ошибка, я сам её исправлю. Я не хочу, чтобы это.. чтобы Вы делали это вместо меня, — всё-таки осторожно облокачиваясь плечом на стену.

Отчего-то Тони по-прежнему пытался отправить его спать. Причём, так упорно и усердно, что ещё немного и возьмёт зависть как человека, которого в последние пару дней это самое упрямство немного оставило позади. Питер смотрит внимательно, словно ждёт чего-то, каких-то конкретных слов, коих ждал не пару секунд, а несколько лет минимум. Хмурится, сдвигая брови к переносице, не отводя взгляд и не моргая. Выжидает. Без этого и жизнь уже будет не той.
— Мистер Старк, — негромко, с новыми нотками уверенности, пока ещё не такой яркой, как прежде. — Я знаю. Но это не то дело, в которое я могу втягивать других, — были люди, которые могли бы ему помочь, которые хотели бы ему помочь после всего случившегося и более. Но нет. И дело даже не в том, что тот или иной человек в паучьей истории опасен, просто потому, что иначе Питер будет чувствовать себя не способным даже справиться с проблемой. Причём, с проблемой, которую сам создал. Что в случае со сбежавшим Карнажем, что с преступниками, каким-то образом выбравшимися из Рафта. Все эти люди по той или иной (к слову, совершенно идентичной) причине озлобились на красно-синего героя и теперь громили всё вокруг, желая привлечь его внимания. Ну и взять так называемый реванш, как говорится. Что же, у одного получилось, осталось ждать других. А их ещё много.

Питер чувствует прикосновение чужой ладони к своей макушке, как пальцы путаются в волосах, пускай и ненадолго, снова поджимает губы и жмурится. Это точно не было недоверием, ему доверяли, но.. это было сложно объяснить. Настолько, что сам запутался и теперь стоял в дверном проёме, смотря в комнату, в которой должен был остаться как минимум на сутки. Днём должен будет прийти врач? Против этого ничего не будет иметь, поскольку доктор и правда может помочь в этом вопросе.. хотя о чём ведётся речь? Паркер опускает взгляд, смотря на руку, скрытую под бинтом. На другую, точно такую же. Обречённый вздох. Регенерация справится со всем. Не так быстро, как хотелось бы, парочку дней точно придётся отсиживаться дома, но ничего, всяко лучше.

— Только вот, — начало было Питер, поворачиваясь, наблюдая за тем, как Тони точно намеревался уйти, оставив его одного, перед этим пригрозив, чтобы даже не пытался выбраться, потому что, мол, всё равно не получится. Только сбегать-то всё равно не намеревался. Вот уж что-что, а побег в планы точно не входил, не в том положении, чтобы бегать или, тем более, скакать по крышам домов. — Мистер Старк, — повернувшись полубоком, притопнув ногой, будто таким образом привлекая к себе больше внимания, делая это непроизвольно.
— Что-то не так? — он не знал мистера Старка так хорошо, чтобы что-то утверждать. И если его спросить, с чего бы он делает такие выводы, то просто помолчит, понимая, что ответ «просто мне так кажется, просто я так чувствую» покажется абсолютно нелогичным. И это правда.
Только..

Только от какого-то странного, щекочущего беспокойства было очень сложно скрыться. Даже нет, не так, просто невозможно. Питер был человеком, что обычно всё принимал близко к сердцу, на свой счёт, и это не стало исключением. Усталость никуда не пропала, она всё так же отчётливо ощущалась и явно не собиралась отступать как минимум до следующего вечера. Он выдыхает и всё так же аккуратно приваливается плечом к деревянному дверному косяку, склоняя голову.
— В последнее время, — на всякий случай уточняя. — Что-то не так? — вопросительная интонация присутствовала, однако это всё равно было больше похоже на утверждение, нежели полноценный вопрос. То, что он рассказал о новом симбиоте, о встрече с Доктором Осьминогом, это всё только верхушка айсберга. Были истории с собственными клонами, с тётей Мэй, с путешествиями и поездками в другие города, мутантами и полузомби-людьми, со школой, в конце концов, но не было уверенности, что всё это можно или нужно будет рассказывать. По крайней мере, сейчас. Сейчас Питер мог ошибиться, если начнёт что-то утверждать, он не был уверен, что всё будет таким же, как тогда, в стенах секретной базы Аляски.

Сползает немного вниз, даже не сразу это замечая. Спохватившись, хватается за косяк пальцами и подтягивается, чтобы выпрямиться и продержаться на ногах ещё какое-то время.

Отредактировано Peter Parker (2018-07-22 01:35:31)