Всё могло бы быть куда проще, но тогда это была бы другая Ванда, другой мир или вообще другая вселенная. Да и действительно, могло ли вообще быть?
Ванда не знает ответа на поставленный вопрос. Она вообще старается ими не задаваться, чтобы лишний раз не впадать в затяжное самокопание, ведь одному богу (который не Тор) известно, во что это всё выльется. Зато есть вещи, в которых она точно уверена. Например, то, что она больше не будет бежать. От себя, как известно, не сбежишь. И теперь Максимофф понимает, что не стоило и пытаться.
Ванда пытается взять себя в руки. Пытается жить нормальной жизнью. Сложно сказать, где бы она сейчас была, если бы не Доктор Стрейндж. Наверное, пряталась бы где-нибудь в Канзасе, среди кукурузных полей, одинокая и нелюдимая.
Ванда шумно выдыхает, выходя из позы Адхо Мукха Шванасана, которую по-проще называют позой собаки головой вниз. Йога помогала ей сконцентрироваться в сложные моменты, которых у Алой Ведьмы был вагон и маленькая тележка. Ванда получалось ними справляться, но получалось, увы, не всегда.
Максимофф направилась на кухню, чтобы заварить себе чай. Вонг обучил её искусству чайной церемонии, и, возможно, по-доброму поворчал бы, увидев, что Ведьма пренебрегает его советами и заваривает обычные чайные пакетики, вместо того, чтобы пользоваться его знаниями.
Квартирка, которую ей удалось снять, была небольшой, но достаточно уютной. Казалось, что последний полноценный ремонт тут был ещё до рождения Ванды, но содержалось все так бережно, что многое сохранилось едва ли не в первозданном виде. Здесь не было каких-то современных средств техники, вроде навороченной посудомоечной машины или дорогущих кофеварок. Даже микроволновку Максимовой пришлось притаскивать самой. Но ей это нравилось.
Впрочем, она и без новомодных техник могла справиться. Сейчас, например, она открыла кран и использовала магию, чтобы заменить посудомоечную машину. Ведьма старалась тренироваться на чем-то достаточно простом, чтобы не рисковать. Давать волю над собой магии хаоса было бы очень хреновой идеей, поэтому она полностью отдавалась концентрации. Настолько, что магическое мытьё посуды отвлекло её от всего. Но только до тех пор, пока она не услышала собственное имя, хотя, казалось бы, в квартире она была одна.
Ведьма опустила посуду, постаравшись обойтись без лишнего грохота, но воду отключать не стала.
Здесь действительно кто-то есть, или она опять сходит с ума?
Впрочем, ни первый, ни второй вариант для неё не был каким-либо привлекательным. Ей бы, конечно, очень хотелось, чтобы это была какая-нибудь незадачливаяи немного беспардонная соседка, что просто решила попросить соли, но, во-первых, она не успела познакомиться ни с кем из соседей, а во-вторых, своё настоящее имя она называла редко - слишком уж часто оно мелькало в СМИ, причём в связи с не самыми приятными сюжетами.
Максимофф неподвижно сидит с минуту, прикидывая варианты действий. Она могла бы скрыть себя, она могла бы снова сбежать, но вместо этого она встала и неспешно прошла в эпицентру шума.
- Тони? - Ванда застывает на полпути, увидев того, кто звал её. Конечно, это он, спутать Старка с другим казалось чем-то невозможным, но что он здесь делает? И она всё ещё не знает, как реагировать. Столько времени в мстителях катились к чертям, ведь в сложных, стрессовых ситуациях, она всё ещё терялась.
- Что случилось? - Ванда все ещё нервничает, радужка её глаз непреднамеренно краснеет, но она протягивает руку к Старку, делая ещё несколько шагов навстречу. С ним что-то не так, ей даже не нужно пытаться проникнуть в его голову, чтобы почувствовать. Ванде кажется, что его в его чувствах может захлебнуться и она сама, но страха она не чувствует, хоть растерянность никуда не делась. В голове возник рой тысячи предположений о том, зачем Тони здесь. Казалось, что это физически давит на неё.
Может, это лишь плод её воображения, может, это только у неё в голове, поэтому с толикой отчаяния Максимофф легко касается его плеча, и осязание её не подводит, выдавая то, что Тони Старк сейчас действительно стоит здесь, перед ней.
- Почему ты пришёл ко мне? - Ведьма склоняет голову набок, не убирая руки от его плеча, словно это было гарантом физического присутствия Тони.

Социальные навыки Ванды давно растеряны, ещё с тех пор, как на тот свет отправились Джанго и Мария. С тех пор даже гостеприимство было для Максимофф чем-то чуждым, и когда Тони падает на диван, она мешается, не зная, что сказать. Предложить кофе? Стакан воды? Так поступают нормальные люди?
- Выглядишь плохо, - полушёпотом резюмирует Ванда, не скрывая правды. Тони, конечно, это и так знает. Порой кажется, что Тони знает вообще всё, но сейчас он не выглядит уверенным в себе, немного нахальным, не выглядит собой. Ванда садится рядом и прижимает ноги к груди.
От упоминания Беловой Ведьма хмурится, но сдерживается и дослушивает до конца. Эта женщина ассоциировалась у Ведьмы лишь с болью и разрушениями, но Тони знал это, как никто другой.
- Ты уверен, что готов к, - Ванда запинается и снова хмурится. Ей не хочется договаривать, она в самом деле боится этого сама. Ведьма выпускает поток алой энергии из кончиков пальцев и формирует из него шар, пульсирующий и вращающийся, - последствиям? Как ты будешь жить правильно, если просишь стереть все, включая то, что делает тебя тобой? - Ванда на пару секунд останавливает взгляд на шарике, прежде чем сжать руку в кулак и заставить его исчезнуть.
Тони, наверное, и правда сходит с ума. И правда становится таким, как она. Только безумец попросил бы о таком. Конечно, Ванда обучалась у Доктора Стрейнджа, сейчас она сильнее, чем была, умеет намного больше. Но в делах ментальных по большей части Ванда всё ещё самоучка. Она знает, что где-то есть телепаты куда сильнее, что могут читать мысли, что могут мастерски работать с чужими разумами, тонко и искусно, словно мастерицы, работающие с гобеленом. В этом смысле Алая Ведьма была куда более грубой, ей не хватало мастерства, ей не хватало изящества в работе.
И Тони действительно этого хочет?
Ванда широко раскрывает глаза, услышав слова о ненависти. Действительно ли это так, как он говорит? Она задаётся этим вопросом, но найти ответ оказывается сложнее, чем кажется на первый взгляд.
-  Мы двое суток ждали, что Тони Старк убьет нас.
Когда-то она ответила бы утвердительно, не задумываясь ни на секунду. Было так легко ненавидеть Старка, не познакомившись с ним лично, не сражавшись рядом с ним. Она доверилась Тони, и он запер её. И Ванда присоединилась к Капитану, попала в тюрьму и всё полетело к чертям. И, как ни странно, Тони пришёл ей на помощь, когда она чуть не уничтожила Манхэттен полностью. Когда чуть не утопила мир в своих же страхах.
Ведьма делает глубокий вдох и смотрит Тони в глаза.
- Я вовсе не ненавижу тебя, - ответ, произнесенный на выдохе, кажется правильным, - наверное, тебе это может показаться странным. После всего, что делал ты, после всего, что делала я. Но это так, - она слегка пожимает плечами, отводя взгляд в сторону.
Она замолкает, и образовавшаяся тишина начинает давить. Ванда вздрагивает, когда из настенных часов выскакивает кукушка, объявляя начало нового часа.
- Я хочу помочь тебе, но ты должен понимать, что это может сломать тебя, сломать меня, сломать все вокруг. И это может стать необратимым. Это может стать концом.
Ей хочется попробовать, хочется забрать все эти страдания, которые отражаются в его глазах. Ванда дожидается ответа и снова выпускает алый клубок магии.
- Может быть больно, - Максимофф снова переходит на шёпот, словно это как-то может смягчить положение. Алая магия расползается по её руке и тянется к виску Тони, Ванда проникает в сознание Старка и хватает его за руку, впиваясь ногтями в кожу.
В конце концов, ломать - не строить.

Ванда не знает почти ничего, что было с Тони всё это время. Ведомая лишь желанием сбежать от своих демонов, она совсем отстранялась от того, что происходило в мире, с тем, что когда-то было её командой. Но она не могла не согласиться с тем, что он говорит. Белова умеет сбивать ориентиры, она знает это. И инстинктивно кивает.
В сознании не должны работать органы чувств - это всего лишь ментальные путешествия, но Ванда всё равно зябко ёжится, стоя рядом с Тони. Она оглядывается и видит того самого мальчика, с тем самым роботом, о котором говорил Тони. Он немногим младше, чем была Ванда, когда они с Пьетро лишились родителей и крова. Ванде пока сложно соотносить мальчика с Тони, ведь Старка она знала только как Железного Человека, отчаянного и жертвенного, Ванда ни раз слышала истории, например, как он с ракетой полетел к Читаури, едва не пожертвовав собой, едва не пропав нам насовсем. Они никогда не были близки с Тони, да и с чего бы вдруг, он был почти вдвое старше Ванды, у них, кроме одной команды, и не было ничего общего. По крайней мере, они и не пытались узнать друг друга получше. Но Ведьме удалось перестать его ненавидеть, она почти научилась быть ему благодарной. С Тони было сложно - он то запирал её под замок, то помогал спастись от кошмаров.
Но теперь кошмары у Тони, теперь с ним вообще чёрт знает что. Если бы она была мстительной, если бы в ней бурлила ненависть к Старку, она бы уничтожила его. Она могла бы убить его, едва завидев в квартире. Она могла бы перестроить в его создании всё, сделать послушной марионеткой, безумцем или же полнейшим психопатом. Но она хочет спасти его, пускай её рука помощи и объята алой магией, пускай сама Ванда не славится отменным психическим здоровьем.
Ванда подходит к мальчику, она садится рядом. Глаза у мальчика большие и тёмные, но в них нет ребячества, нет свойственной детям игривости, Ванда видит в них грусть, и невесть откуда взявшийся материнский инстинкт внутри неё требует приласкать мальчика, сделать его счастливым. Но она не знает как, не знает, чем ему помочь. Ведьма берет робота из мальчишеских рук, он оказывается тяжелее, чем она могла предположить. Она посылает робота в руки Тони, оставаясь рядом с мальчиком и глядя ему в глаза.
- Я могла бы уничтожить его, - Ванда поворачивается к Тони и смотрит уже в его глаза, всё такие же темные и глубокие, но окруженные морщинами и синяками под глазами, - по правде говоря, я могла бы стереть здесь вообще все, тебя бы не осталось, не осталось бы ничего, о чем ты мог бы подумать, что мог бы создать. Но и от тебя тогда ничего не останется. Ты действительно этого хочешь? Он что-то значит для тебя, всё это что-то значит, и ты должен разобраться в этом, прежде, чем всё стирать. Просто не будет, просто не бывает в принципе, но если за роботом есть осколки, значит их можно собрать воедино, собрать тебя по кусочкам, но я должна знать, с чего все началось, ты должен мне показать. Если ты хочешь окончательно потерять себя, того, которого знали мы всё, я уничтожу тебя, даже если все меня возненавидят, меня всё равно все кругом боятся. И я не могу  за это винить. Но если ты хочешь остаться собой, если ты хочешь узнать, что значит всё это, - Ванда встаёт  и делает несколько шагов к Старку, - скажи мне это.
Ванда не уверена, что получится, у неё вообще сейчас нет уверенности ни в чём, но она замирает в ожидании ответа.