Питер не так сильно любил школу. Точнее, её отдельную социальную составляющую. И это было вполне объяснимо. У него всегда были с этим проблемы. Из друзей был только один Нэд, способный разделять его увлечения. Только, разве что, не разделял стремления к новым знаниям. А так как учиться Питер любил, то и времени на что-то другое оставалось мало. Стажировка в Оскорпе всегда его радовала, он мог наконец-таки гордиться собой, им могла гордиться тётя Мэй, если бы не одно но, испортившее всё в один день. В конечном итоге, кто может думать о том, что его цапнет радиоактивный паук во время очередной лекции о генной инженерии, подготовленной специально для отдельного отряда одарённых школьников? А никто. Паркер тоже не думал, просто пошёл. Пошёл туда, куда идти не надо было с самого начала. Но Питер не был бы Питером, не сделай что-нибудь глупое. И сделал. Правда, об этом после пришлось жалеть.
Но лишь первое время.

Он не был глупым, у него не возникло желание сразу же начать играть в футбол, дабы привлекать к своей скромной персоне много лишнего внимания, не хотел ставить какие-то спортивные рекорды на обычном уроке физкультуры. Слишком подозрительно. Но у него были некоторые необычные способности, это факт, который оспорить не мог. Он умел странно прилипать к стене и другим предметам, причём, иногда это происходило совершенно неожиданно, а потому могло мешать жизни. Он был сильнее, быстрее, зрение улучшилось, можно было смело отказываться от очков. Это ли не странно? И как такое могло произойти? Старался ли разобраться в этом вопросе? Да, какое-то время, однако после просто покинул группу «интернов» Оскорпа, словно это могло что-то решить. Навряд ли, но так будет спокойнее.

Сегодняшний день не должен был отличаться от любого другого. Но это ведь школа, это подростки, и это тот самый пресловутый День всех влюблённых. Какой глупый праздник. Питер незаметно бурчал что-то себе под нос. «Парочки» намеренно толпились где-то в коридорах, остальные же просто сновали туда-сюда. Ребята хихикали в стороне, девочки рассматривали свои валентинки и так громко обсуждали это, что невольно приходилось становиться свидетелем. А этого хотелось в последнюю очередь. В конечном итоге, пришёл сюда не за этим.
Питер не был тем, кто пользовался хоть какой-нибудь популярностью. Он, Нэд и другие не самые удачные ребята были записаны в свой отдельный кружок. Лузеров, если хотите. Самое точно название, описывающее всё происходящее. Паркер вертел в руках тетрадь, наблюдая за всем со стороны. Он не завидовал и даже не хотел, чтобы ему тоже начали подкидывать вырезанные из красного картона сердечки с надписями. Зато сам хотел сделать нечто подобное. Но не мог, потому что банально не решался. Да и у Лиз наверняка и без того было очень много поклонников, она и не заметит, если не подписывать. А если подписать, то это будет выглядеть смешно.

Питер поджимает губы. Он теряется, по-прежнему не решаясь, а после всё-таки останавливаясь на варианте, что так будет лучше для всех. Он ничего не будет делать, просто тихо смириться со своей неприглядной участью того, кто всегда в стороне, в тени, отбрасываемой другими. Больше пытался думать о том, как этим вечером окажется на улице в самодельном костюме, чтобы снова помочь какому-нибудь бедолаге справиться с мелкой проблемой. Он — новый местный герой, о котором никто ничего не знает и навряд ли узнает когда-либо вообще. Может, оно и к лучшему.
Вздохнув, парень закрывает шкафчик и вздрагивает, только услышав голос. Вообще, голосов тут была куча кучная, ведь это школа и перемена, но этот прозвучал очень близко. Повернув голову, Питер заметил лишь девушку, которую видел раньше, но не знал её имени. Она была старше на несколько классов.
— Привет? — с заметной неуверенностью и вопросительной интонацией произносит он, не убирая ладонь от металлической поверхности дверцы шкафчика. Глупо, Питер, плохо получилось. — А-а-а, то есть, привет, — уже более уверенно, что ли. По крайней мере, старался сделать голос именно таким, хотя навряд ли хорошо получалось. Никогда не умел. И попытка провалилась.

— Так себе праздник, — буркнул в ответ парень, намереваясь сделать шаг назад, но лишь топчется на месте, с запозданием понимая, что прилип. Ну вот чёрт, в очередной раз. Контролировать свои способности пока что было слишком сложно, чтобы справляться с этим хорошо. Дёрнул рукой. Блин, не получается. Намертво. Поджимает губы, чувствуя себя ещё более неловко, чем при обычном общении с девушками. Да и с людьми в общем. — Я.. не хотел, неправда, — тут же выдыхает Питер на довольно-таки высокой ноте, хотя и не громко, невольно покосившись в сторону лестницы, по которой поднималась компания из трёх девушек, одной из которых и была Лиз. Она всегда мелькала где-то на периферии.
Дёрнув рукой в очередной раз, Паук отшатывается назад и ойкает, хватаясь за свою руку. Больно, жжётся. Опускает взгляд и смотрит. Ладонь слегка покраснела, а на ней остались совсем маленькие, но всё-таки пятна тёмно-зелёной краски — шкафчики красили три с половиной недели назад.
— А я.. я.. я Питер, — спустя какое-то время резко произносит он, выпрямившись в спине и заводя обе руки за спину, как будто стараясь спрятать мелочь, украденную у кого-то.