☆ ★ ☆ ИСТОРИЯ ПЕРСОНАЖА ☆ ★ ☆ 1. Хель - дочь Локи и великанши Ангрбоды, одна из трех хтонических чудовищ, что по прорицанию Вёльвы несут с собой Рагнарёк. Верила ли сама она в это хоть когда-нибудь? Нет. Ровно до той минуты, как увидела гибель матери от рук Одина. Ровно до той минуты, как разлучили ее с братьями.
2. Суд в Асгарде, совершенно несправедливый и заставившей оборонять не только себя, но и братьев, она перенесла с достоинством, редко свойственным и взрослым, приняла "приговор", но не смирилась.
3. Еще меньше смирения было, когда она поняла, что на суде присутствовал их с братьями отец, но ничегошеньки не сделал, чтобы вызволить их иль оградить от несправедливой участи. Зная, что отец - Локи (от матери предупреждения не раз и не два были сказаны), ничего не сказала и на суде, но запомнила. У Хель вообще отличная память.
4. Пока обустраивала по своему разумению свое Царство Мертвых, училась всему, что вообще может пригодиться ей в вызволении братьев или свершении отмщения: от магии до банального лечения ран да скверны болезной, от защиты себя с оружием в руках до знаний старцев мудрейших. Со всеми при этом могла найти общий язык, в своей Хельхейме стала настоящей правительницей, коей действительно подчиняются по желанию, но не по принуждению.
5. То, что время отмщения пришло, почувствовала, да и знаки были - то, что кто-то вообще смог проникнуть в ее Царство и выкрасть сотканный еще матерью плащ, дарующий ей вечное тепло и силу небывалую, стало последней каплей наравне с предчувствиями и тем, что видно ей было через мертвых, застрявших в иных мирах. Она дождалась, и вряд ли встреча с асами будет теплой.
Ведь она помнит…
6. На данный момент числится в "лагере" Локи и оказывает ему всякую поддержку, равно как и заново учится… банальному общению. Простому и незамысловатому общению с живыми, а не сонмами мертвецов.
7. Способности:
- может насылать старение или даже смерть на асгардцев, для людей этот дар однозначно смертельно опасен;
- внешне вечно молодая, вечно прекрасная и юная дева, но истинный облик таков, что многие ужаснутся: наполовину покрытое гнилью и язвами лицо с синим трупным оттенком, такая же половина и на остальном теле. Впрочем, к облику истинному своему почти не прибегает, но способна показушно заживо гнить, тут же восстанавливаясь;
- мгновенная телепортация;
- чувствует мертвых любого рода, может смотреть их глазами;
- способна успокоить любых мертвых или любое существо, находящееся при смерти, довольно милосердна в такие моменты;
- воительница, владеет одноручным средним мечом и сама по себе не слишком хрупка, широка в плечах, крупные черты лица - наследство от матери сказывается; а вот волосы цвета воронова крыла явно от отца достались;
- обладательница магически зачарованного артефакта: плаща, укрывающего ее от любой непогоды, дарующий тепло и жизненные силы такие, что дева может сражаться и с самим Тором... какое-то время;
- имеет возможность утащить душу любого живого в Хэль, но аса можно выкупить по назначенной ею самой цене;
- высший уровень владения некромантией в любом из миров, кроме Вальхаллы - там магия ее силы не имеет, равно, как и сама Хель теряет в тех чертогах свои силы и магию почти без остатка.
Ссылка на канон мифов. За основу взяты Эдды, события фильма "Тор: Рагнарёк" не учитываются. Сравнение с комиксами Марвел
☆ ★ ☆ ТАЙМЛАЙН и текущие события ☆ ★ ☆ 1. В дела Мидгарда до селе не вмешивалась, да и не могла - на тот момент еще была в Хельхейме.
2. Знать не знаю, что за ерунду опять смертные учудили, коль скоро окажутся в моем царстве, им будет не до актов этих пустых. Но, пожалуй, будет интересно понаблюдать. Впрочем, быть может и не только наблюдать.
☆ ★ ☆ ПРОБНЫЙ ПОСТ ☆ ★ ☆ Пробный пост Прохладная земля и теплая мягкая трава со спины даруют равновесие и покой, равно, как и купол неба над тобой, ограниченный темно-зелеными шпилями елей, замыкает пространство в единое целое. Впрочем, без тех, кто рядом, эта картина была бы неполной.
Правую руку греет почти горячечно жаркий, огромный черный волк, шерсть которого пахнет влажной листвой леса и кровью, а стоит зарыться лицом поглубже в подшерсток - учуешь зверя запах, неповторимый, притягательный, сильный. Об него хочется тереться куницей, сжимать в пальцах густую теплую шерсть и дышать им, дышать... Фенрир.
Слева примостился широкой и приятной тяжестью змей, обнимающий так крепко, как никому не дозволено, да и не сможет никто так привязаться более. Сухая, нагретая лесным солнцем чешуя иногда скользит по коже, заставляя фыркать смехом от щекотки в шерстяного волчару справа, но лишь сильнее сжимая брата-змея в объятиях. Его и на Фенрира хватает вон. И кто придумал глупость-то такую, что змеи хладны и равнодушны? У того, видать, совсем лягушки вместо мозгов. Йормунганд никого бы и не охолодил, он вообще любит ластиться и обниматься.
Она сама меж них лежит недвижимо, и уже сейчас знает, что прямо под ними покоятся чьи-то кости. А чуть справа и прямо под слоем перегноя прошлогоднего - аж два трупа касаются ее лица своими мольбами. Им даже поговорить не с кем. Тень сострадания пробежала по лицу девочки и растворилась, словно круги на воде. Всему свое время. Ежели захочет нынешний правитель царства мертвых приютить этих двоих, то непременно заберет к себе. А ежели нет то… она не знала, что именно "то", сейчас она могла бы даже поднять их, воззвав к собственной крови на неделю лишившись половины своих сил, но нет, она не настолько глупая. Впрочем, кое-что она, все же, может сделать для этих и иных не приставших к Гавани Душ.
Тихая колыбельная поплыла над поляной, касаясь не только слуха братьев, любимых безмерно, но тех, кого не было видно иль слышно никому, кроме нее.
Она повернулась на бок, прижалась спиной к горячей, дышащей шумно волчьей тушке, а сама крепко притянула к себе не менее большого Йормунганда - ну и вымахали же они за последний год! А еще младшие!
Высоченные своды, залитые непривычно ярким светом, кажутся чуждыми и далекими, а вокруг лишь лица, которых век не видала бы и еще столько же. Дыхание сбивается вопреки железной воле, а страх пробирается склизкой саламандрой в нутро, выжигает изнутри уверенность в себе и своих силах. Но ведь ни в чем не провинны они с братьями пред этими асгардцами! Разве что, что родились вообще. Так ведь не выбирали они, кем уродиться у матери своей, Ангрбоды. Несущая Кошмары никогда не отзывалась о сих богах благосклонно, и, видать, неспроста. От них вон одни лишь колкие взгляды презрения, отскакивающие от Хель, как капли ливня от камня скалистого - оседают прохладцей, да скоро высохнут, как закончатся - и следа не останется. Да только и вода камень точит, пусть с виду это и не заметить никак. Она еще помнит тихий вскрик матери и острый запах смерти да крови, и жадно метнувшиеся к оросившей траву и землю алой живице щупальцам душ неупокоенных в камышах. Хель видела.
И потому верно защищает так жарко и с достоинством братьев своих младших, с которыми разделили ее, да себя с ними вместе. И потому столь спокойно выслушивает приговор от Всеотца Одина, что и не отец им вовсе. А вот тот, кто призван быть таковым… Хель чувствует его в толпе, но тот ускользает от взора ее, не дается ее не опытному в иллюзиях дару зацепиться за часть родного. И решение принято одновременно с оглашением нового ее обиталища. Хуже худшего то, что она знает, что сделали они с Фенриром, но может не узнать что грозит Йормунганду по воле этих трусов. Именно что трусов! Они боятся троих детей земли самой, боятся, а потому прячут тех по темницам. Что ж, мать всегда говорила о мудрости терпения.
Хель дождется своего часа.
И Хель не забудет.
Туман стелется по ногам, обвивает щиколотки и нежно вползает под рукава рубахи небеленого льна, под юбку из крапивы, крашенную черникой в синий. Это напоимнает о Йормунганде - он умел оказаться вдруг рядом, вокруг тебя, с тобой, даже когда не рассчитываешь на то. Мягкая трава густа, как шерсть того, чей жар и сейчас снится в часы забвения. Да только разве ж сравняться они с братьями? Все морок и обман, а прошедшие лета слой за слоем навевают пыль на воспоминания. Да только где той пыли застить ей взор, что видит всех мертвых? И среди мертвых ее братьев нет. Хель проходит мимо зарослей камыша, что так похожи на те, что росли на берегу залитого тенями леса и лучами солнца озера, но и столь разительно отличающихся от ушедших в прошлое. Плачущая совсем неподалеку девочка, умершая не так давно, сейчас - ее цель. Черноволосая молодая женщина с мягкой и немного грустной улыбкой на устах мягко ступает по влажной траве, раздвигает бледными руками ивовые ветви и находит дитя, все в слезах и страхе утонувшее.
- Тшшш… мы никому не скажем, что ты убежала от мамы, хорошо? Иди ко мне, моя милая.
Распростертые объятия, утешение каждому, кто умер, осознал, но никак не может смириться. Понимание тем, кто почил, но никак не уразумеет, что Хельхельм - дом его новый. Покой для тех, кто покинул мир живых, уже назвал Царство Мертвых своим новым домом, но смотрит на жизнь ушедшую все еще с сожалением или тихой печалью. Смерть - это не повод горевать или стенать о несправедливости Судьбы. Это и есть Судьба. И Хель приветит каждого, кто не удостоился Вальхаллы.
А это почти всех.
А это даже, возможно, самих асов.
Надобно лишь быть умнее матери и хитрее отца.
Надо лишь… дождаться.
Ибо сама она не смирилась.
☆ ★ ☆ СВЯЗЬ // where to find ☆ ★ ☆ ☆ ★ ☆ ХРОНО // CHRONO ☆ ★ ☆ |
