На Гавайи они должны были лететь, потому что там видели одну из птичек. Тони, конечно, собирался когда-то там в отпуск, может быть даже не один собирался, но получилось, как получилось. В Джете была полная загрузка, Бартон оккупировал штурвал, Морс ворчала где-то рядом, сам он занял позицию в кресле и даже благоразумно пристегнулся. Потому что пилотом Бартон был от бога, но жить всегда хотелось чуть сильнее.

Правда, умереть он не мог, но об этом он все еще забывал. Забавная привычка. Вылет состоялся как запланировано, уже через пару минут набрали должную высоту, Тони все еще гордился тем, как поработал над движком, хоть это и потребовало от него несколько бессонных ночей и литров кофе. Тоже старые привычки, которые теперь по сути были не нужны. Но они делали его человеком.

Фрайдей на ухо нашёптывала фразы, пыталась хоть так заполнить пустоту в чужой голове, иногда она просто включала запись, и он ее произносил. Это было странно. Вся жизнь теперь была странной и бесцельной. А самое главное, перелет на этой машинке занимал от силы полчаса, полчаса рефлексии и маска надежно скроет лицо Тони Старка от всех любопытствующих.

Тони хмыкнул, активировал броню уже на подлете и глянул в иллюминатор.

- Сдается мне, что красной ковровой дорожки не будет. Пепелище. Сплошное пепелище. – Он покачал головой. Там, наверное, были люди. Наверное, он мог бы им помочь, если бы был здесь.

Где-то внутри шевельнулось чувство вины, где-то глубоко внутри, где-то там, где он не смог бы его достать. Приземление было плавным, все-таки пилотом Бартон действительно был от бога. А вот выход на поверхность осложнялся повышенным задымлением, Тони активировал дополнительные фильтры и откашлялся.

- Видимость здесь тоже так себе, ребята, будьте готовы ко всему.

И первым делом он чуть не провалился в какую-то яму, вовремя взмыл в воздух. Оказывается, это было селение, а это был погреб или что-то такое, может убежище, только ничего не осталось. Остовы деревьев и дым. Много дыма.

- Я даже не знаю, тепловизоры тут не помогут, просто смотрите в оба.

ранее
Он озирался по сторонам в поисках знакомых лиц или чего-то, что он мог помнить из своей прошлой жизни. Натянув капюшон тёплой толстовки как можно более глубже, спрятав себя от немногочисленных прохожих, что сновали по залитым серыми сумерками и липкой грязью из едва замёрзших луж Нови Града, той части столицы крохотной Заковии, что всё ещё отстраивали заново после трагедии о которой Пьетро читал в многочисленных статьях, видел телевизионных сюжетах, что он сумел отыскать во всемирной сети. Максимофф надеялся отыскать сестру здесь, теперь он знал о ней многое, знал как она выглядит, но совсем не помнил её. Внутри него что-то неприятно жевало стоило ему взглянуть на фотографию девушки по имени Ванда, девушки, роднее которой у Пьетро и не было никого, но Максимофф не ощущал должного трепета или предвкушения от встречи с сестрой. Единственное что он чувствовал в этот момент - страх, ему было страшно от того что он уже ничего не ощущал и ни на что не надеялся.
Поиски сестры продолжались уже более месяца с того самого дня как Пьетро узнал об её существовании, наткнувшись на список пострадавших при бомбардировке Заковии, случившейся на Родине Пьетро задолго до атаки взбешённых роботов. Максимофф сам не знал почему, но совсем не хотел сдаваться ни Мстителям, ни ЩИТу о которых тоже успел навести справки занимаясь поисками сестры, ему нужно было найти Ванду самому, он хотел докопаться до собственной сути сам, без чьей-либо помощи, да и нутром словно бы чуял что-то неладное, словно бы тот Максимофф, которого он не помнил, особо не жаловал ни тех, ни других.
Пьетро возвращался в Заковию снова и снова, тщетно пытаясь вспомнить хоть что-нибудь, наивно надеясь встретить на улице кого-то, кто может узнать его и рассказать ему хоть что-нибудь, а может быть и встретиться с Вандой, но как и прежде этот его набег не увенчался успехом. Скользя незаметной, почти бесплотной тенью, по темнеющим улицам заковианской столицы, Ртуть с жадностью вглядывался в окна домов, что горели сейчас яркими квадратами на мокрых стенах. Проходя мимо очередной стройки, он остановился словно что-то интуитивно учуяв. Сняв капюшон, не боясь крупных холодных капель дождя перемешанных с обжигающими ледяными хлопьями, блондин скользил взглядом вокруг, а зацепившись им за острие трубы какого-то небольшого завода, на верхушке которой мигали алым сигнальные огни, будто бы что-то вспомнил.
Ванда как всегда отвлекала его от уроков своим пением. Вместе с матерью она хлопотала в кухне, беззаботно напевая какую-то глупую песню из тех, что без остановки крутили по радио. Пьетро никак не мог сосредоточиться на задании по математике, которую он ненавидел всей душой. В отличие от брата Ванда решила всё верно и была первой, подразнив брата она упорхнула на помощь к матери, не забыв прихватить с собой свою рабочую тетрадь с решением. А теперь он, Пьетро, сидел за большим письменным столом и болтая ногами пытался решить дурацкую задачу, вперившись в окно перед собой за котором ритмично пульсировал красным маячок на трубе небольшого литейного завода.
Воспоминание больно обожгло Пьетро замеревшего у подножия строящегося дома, он мельком глянул на макет многоэтажки, что был изображён на сопроводительном билборде, но дом, который должен был занять пустырь возле которого стоял сейчас Максимофф мало чем походил на тот, где он когда-то жил. Воодушевлённый пусть и таким коротким, но воспоминанием из прежней жизни Пьетро решает задержаться в Заковии дольше обычного.

о7.12.2о16
Пьетро!- он замечает её за долю секунды до того как Катрин налетит на него, выбежав из-за угла пляжного бара, но делает вид будто бы удивился ее внезапному появлению. С Катрин он познакомился вчера вечером на одной из вечеринок, что устраивали беззаботные серферы на белоснежных гавайских пляжах; ей было двадцать, она была француженкой, а он слишком вымотан своим последним визитом в Заковию. Мысль о Гавайях посетила Пьетро именно там, когда он в очередной раз пытался реанимировать собственную память, что обрывками, яркими и слишком короткими вспышками настигала его в городе, где он когда-то жил. Несколько дней назад Максимофф жевал холодный, сделанный словно из пластика, бутерброд с сыром сидя на ступенях церкви, где можно было поживиться съестным, что раздавали сотрудники какого-то благотворительного фонда из Нового Света. Методично пережёвывая несъедобный сэндвич Пьетро в который раз ловил себя на мысли о том, что он большего чем кратковременные и бессвязные воспоминания из глубокого детства, безликие и лишенные какой-либо конкретики - здешний максимум. Максимофф устало прикрыл глаза подставляя лицо холодному ветру, бессовестно облизывающему его бледные щёки; подумал что хотел бы оказаться сейчас где угодно, только не здесь, а открыв глаза секунду спустя заметил неоновую надпись “Aloha” загоревшуюся ярко-зелёным, неестественным светом в витрине небольшого кафе, что было в доме напротив церкви. Дожевав свой бутерброд Пьетро отправился в путь.
Катрин! - в тон ей ответил Максимофф поправляя прилипшие к бёдрам шорты, синтетическая ткань неприятно липла к коже и это раздражало Пьетро даже больше, чем миловидная но назойливая француженка. Comment ça va? - как твои дела?-почти без акцента спросил он у девушки запихивая футболку вместе со старинным плеером, который Пьетро нашёл в Нью-Йорке на барахолке, в рюкзак, который (как и все его вещи) он мастерски стянул из магазина. Разжиться вещами для такого как Пьетро не было проблемой, он пробовал бегать с рюкзаком на плечах, но обычно те не выдерживали перегрузок и трения возникавшего при беге, Максимофф добирался до места назначения неся за спиной дымившийся кусок пластика, поэтому теперь он предпочитал путешествовать налегке, лишь только в Нью-Йорке у него был небольшой тайник, в котором парень хранил свои нехитрые пожитки, впрочем Пьетро никогда не знал точно найдёт ли он свой вещьмешок на месте или же тот утащат пронырливые бездомные, снующие по подворотням этого огромного города вместе с крысами, как крысы.
Tres bien-отлично- а твои? - спросила девушка перейдя с французского на английский, на котором она говорила в несколько раз лучше, чем Пьетро, тот хоть и ловил всё на лету, но именно из-за этого, потому что усваивал и впитывал информации в разы больше, чем прежде, Максимофф иногда путал слова, языки и наречия. Почему ты не позвонил мне, Пьетро?- не нужно было быть гением чтобы понять того что Катрин была сильно обижена и очень недовольна поведением Пьетро сбежавшего от неё ещё до наступления рассвета, не сдержавшего своего слова и не перезвонившего ей по номеру, что она нацарапала на обертке от какой-то шоколадки.
Прости. Просто ... у меня нет телефона.- блондин извиняющееся, слегка театрально развёл руками и попытался выглядеть по-настоящему расстроенным перед француженкой, но не смог сдержать шкодливой улыбки. Обещаю искупить свою вину перед тобой. Что скажешь, если мы встретимся сегодня вечером в том тики-баре около пристани?- Максимофф знал, что уже вечером будет в холодном Нью-Йорке, куда его всегда тянуло словно магнитом. Без ощущения себя в этом огромном городе ему было некомфортно и пусто. Он позволил себе слукавить, разрешил думать Катрин о том, что она для него особенная, нужная. Пьетро позволяет девушке обнять себя и заключает хрупкую блондинку в свои объятия, по-настоящему наслаждаясь этим моментом, щурясь в лучах ласкового, но опаляющего солнца. Она что-то щебетала ему в плечо то ли обижаясь, то ли уже нет, когда земля под ними задрожала, а южный гомон состоящий из окриков чаек и других птиц, шелеста океанских волн, песен разливающихся из кафе и магазинов, голоса беспечных туристов нежившихся, облитых бронзой и золотом загара, нарушил громкий и одновременно гулкий хлопок. Катрин взвизгнула и прижалась к Пьетро сильнее, почти больно и перейдя на французский без конца повторяла «О Боже», Максимофф в груди которого все ещё гудел взрыв, что ощущал всем своим телом, обернулся в ту сторону куда показывала пальцем Катрин. Парень мягко, но настойчиво высвободился из ее хрупких, но цепких объятий и извинившись перед ней перешёл на бег, уделяясь в ту самую сторону, где произошёл взрыв.
Лишь только убедившись в том, что он удалился на нужное ему расстояние Пьетро перешёл с вполне человеческой скорости бега на ту, которой он втайне обладал. Уже секунды спустя парень оказался в эпицентре взрыва, стоял посреди неглубокой, но обширной воронки земля вокруг которой была буквально выжжена в радиусе пары десятков метров. Пьетро мало что знал о боевых снарядах, но отчего-то предположил и был точно уверен в том, что эта воронка была сотворена чем-то живым, а точнее кем-то живым, может быть кем-то вроде него самого?.. Под ложечкой засосало, ещё никогда прежде Пьетро не встречал мутанта (о том, что он один из них Максимофф успел догадаться благодаря листовкам и объявлениям, специальным форумам и сайтам, посвящённым теме мутантов и людей; он даже хотел навестить тот самый институт, где предлагали помощь всем нуждавшимся в ней мутантам, но все время находил отговорки) и был заинтригован такой возможностью. Заозиравшись по сторонам Максимофф попытался найти виновника или виновницу взрыва, уловив гулкие вибрации, скорее учуяв их, а не услышав, Максимофф снова сорвался на свой скоростной бег и уже спустя мгновение стоял на другой стороне острова, притаившись в тени густых деревьев, заворожённый происходившим на его глазах.
Он видел дрожащие в воздухе очертания, а точнее намётки очертания какого-то аппарата, спускавшегося на опушку неподалёку от такой же воронки, но больше, чем та которую только что рассматривал Пьетро; стволы молодых деревьев и заросли травы и дикого тростника гнулись и ломались под тяжестью чего-то невидимого, что медленно опускалось на землю. Максимофф предусмотрительно отошёл на несколько шагов назад, в густоту деревьев. Секунды спустя он ощутил жар пышущий со стороны невидимого нечто, а ещё мгновение спустя перед его взором возник небольшой летательный аппарат, внешний вид которого показался Пьетро знакомым. Что-то неприятно кольнуло у самых висков, когда по опустившемуся  на землю трапу звонко и бодро зашагал сам Железный Человек, броня его искрилась на ярком гавайском солнце и больно жгла глаза Пьетро, что зажмурившись задышал в разы чаще положенного. Шквал из ярких, коротких воспоминаний, обрушился на Пьетро: моменты из жизни будто беспорядочно мерцали пестрыми фотокарточками, что сыпались на него откуда-то сверху, но Максимофф не запоминал и не мог вспомнить ни один из тех, что возникали в его истерзанной поисками правды прошлого памяти. Он знал, что под толстой бронёй, что выглядела для него так знакомо прятался Тони Старк, но это имя, этот человек ничего не значил для него и одновременно с этим Максимофф чувствовал, что Старк был будто бы ему знаком. Возможно это было так потому что Энтони Эдвард Старк был известен почти всему свету, лицо Тони или же силуэт Железного Человека то и дело мелькали на страницах журналов, в витринах магазинов, именно поэтому Пьетро считал это странное чувство всего лишь обманом, какой-то фантомной болью, что истязала его невзаправду. Следом за Старком из летательного аппарата вышло ещё двое человек, первой из них была женщина, котороя была абсолютно не знакома Пьетро, вторым же на залитую солнцем поляну вышел мужчина показавшийся Пьетро знакомым, но этот отклик показался Пьетро слишком слабым, он не смог найти внутри себя ничего, что могло пролить свет на его отношение к мужчине, что аккуратно и мягко ступал по земле, держа на мушке всех и вся вокруг, целясь в пустоту из лука. Троица зашагала в ту сторону, где стоял Максимофф, Пьетро стараясь двигаться как можно тише отступал назад и перешёл на сверхскорость. Он успел разглядеть пепелище на которое вышел пятясь от наступавших на него Старка и компании за мгновение до того как Железный Человек оказался здесь же, точнее там же, где стоял Пьетро, которого и след простыл. Отбежав на безопасное расстреляете Максимофф пытался вытравить из памяти то что видел секунду назад, но перед глазами все равно представали угольные головёшки и несколько остовов каминных труб - сущая нелепица для такого места как Гавайи как по мнению Пьетро. Он посмотрел на стопы собственных ног перепачканные в саже и с ужасом подумал о том, что он вот так, абсолютно бесцеремонно мог растоптать чьи-то останки. В нем не было и капли брезгливости, лишь только сковывающее ощущение страха, стыда и ирреальности происходящего. Глубоко вздохнув Максимофф решил вернуться, он оббежал пепелище по периметру, не отводя сосредоточенного взгляда от троицы что-то искавших, осматривающих и оглядывающих. Ему показалось, что он встретился взглядом с незнакомкой, видел как она грустно, задумчиво оглядывала очертания тел и обгоревшие дома.
Впрочем и сам Пьетро не остался незамеченным, это он понял по крохотным снарядам и пулям, что были пущены в его сторону. Он без труда увернулся от них, почти играючи. Не раз его пытались подстрелить и в Нью-Йорке и много где ещё, но Максимофф всегда был на несколько шагов впереди. Пьетро резко взял влево и увернувшись от пуль и каких-то несомненно смертоносных приспособлений, что все ещё летели в его  сторону, набрал скорость. Он с восхищением наблюдал за стрелой, что скользнула совсем рядом с его права виском, красиво, со свистом рассекая воздух, вонзаясь в пространство словно раскалённый нож в кусок сливочного масла, мягко, податливо. Пару секунд спустя Максимофф увидел и самого стрелка, проносясь мимо него Пьетро едва коснулся ладонью лучника, но  этого прикосновения хватило для того чтобы тот упал на колени, как от сильного удара под дых.  Он успел настичь и девушку, подхватить на руки и унести ее на пару километров отсюда, мгновение спустя Пьетро снова пробегал мимо мужчины, что пытался продохнуть, Максимофф направлялся в сторону Старка, что палил по нему откуда-то слева, Пьетро был уверен в том что сможет справиться с самим Железным Человеком, а позднее доказать тому, что стрелять в него не было никакой нужды. Пробегая мимо лучника Максимофф насмешливо кричит в его сторону Что, не заметил?!

Отредактировано Pietro Maximoff (2018-07-16 00:37:52)

Тони только вздохнул, пожимая плечами, нечего тут было говорить. Сенсоры работали на полную катушку, все было мертво, даже то, что не должно быть мертво, и то было. Он стоял посреди пустыни. Это навевало давние воспоминания о барханах и невыносимом солнце, которое обжигало кожу, до едких пятен. Это напоминало ему что-то из прошлого, которое Белова так неосмотрительно забрала и оставила его жить так, как он умел.

Выживать.

- Феникс, выживших не фиксирую, хоронить тут тоже нечего, выжжено подчистую. Никогда такого не видел, если честно и очень надеялся не увидеть. – У Тони была теперь встроенная фотографическая память, спасибо, этому кошмару еще долго – долго жить в его голове иногда всплывая в самые ненужные моменты. К черту, он поднялся в воздух, чтобы осмотреться.
Пепелище было на довольно большое расстояние, город здесь был что-ли, или большая деревня, на что тут мог обрушиться Феникс, кто его тронул? Кто его так вызверил, что он разнес все на куски.

- Могу сказать точно, что идти нам еще минут двадцать пока пересечем выжженную местность, а вот потом начнется самое интересное, потом надо будет понять, куда двинулась птичка и кто за всем этим стоит. Кто из пятерых, я имею ввиду.

Он опускается обратно, когда сенсоры замечают какое-то движение по периметру, у Тони есть несколько пуль от Щ.И.Т.а которые усыпляют, он не думая открывает огонь по мишени, но мишень слишком быстро ускользает от них. Пьетро?

Откуда он помнит это имя? Откуда он вообще знает кто этот парень? Но стрелять не прекращает, в надежде настичь, усыпить и проверить. Правда парень быстрее пули, не зря о нем говорили и ходили легенды, Тони не знаком с этой версией, Тони сам с собой не знаком. Он прекращает огонь и просто смотрит, смотрит на то, как Пьетро приближается.

- Полегчало? Или еще пара кругов вокруг нас даст тебе бонус?

Тони говорит легко, свободно, он знает, что Бобби уже прицелилась и уж она не промахнется, несмотря на то, что парень утащил ее подальше. Он знает, что Бартон сможет повлиять на парнишку, он знает, что сам может убить. И вот это знание его пугает. Он может убивать.

Раньше такого не было.

- Я видел, не от Феникса, но да, - тихо тянет лучник. Нет необходимости больше оглядываться по сторонам, выживших и раненых нет.
Действие напалма выглядит также, только нет воронки. Запах гари и жженого мяса, ничего живого в радиусе и иррациональная радость, что тебя это миновало. Это ж только на бумаге напалм и ему подобных запретили в декабре восемьдесят третьего. На деле террористов сей факт нисколько не останавливал еще долгое время. Пока не нашлись другие, еще более страшные вещества и более мощное оружие.

Кажется, возвращаться после смерти это такой модный тренд, в котором Хоукай тоже успел поучаствовать. Сначала Коулсон оказался жив, теперь вот Максимофф-старший. Стоит такой загорелый, повзрослевший, но все равно очень похожий на того себя, которого встретили Мстители во время нападения на замок Штукера. Они с сестрой, как встрепанные воробьи, но гораздо опаснее, хотя их все равно тянуло погладить по голове и дать что-то вкусное. Они с Лорой назвали младшего сына Натаниэль Пьетро в честь Ртути.
Чувство вины снова не дает нормально дышать. Из-за Клинта куратор оказался мертв и пережил потом много неприятных моментов возвращения к жизни. Прикрывая Клинта, погиб Пьетро. Неудивительно, что с тех пор Бартон начал чаще работать на миссиях один. Однако, если Фил ожил, то почему бы не ожить и Ртути?
- Не надо стрелять, - заволновался лучник после слов Бобби. Она права, стоит быть на стороже. Но это же Пьетро, и Клинт не может мыслит здраво. - Он нам ничего не сделает.
Только бы мутант не оказался носителем. Только бы не оказался. Все остальное можно понять, объяснить и исправить. Но не то, что Ртуть мог бы быть причиной этой трагедии.
- Пьетро, - снова позвал мутанта Бартон, делая осторожный шаг к нему. Смущало, что Максимофф смотрел так, будто не помнил его. Если бы он злился, этого можно было бы ожидать, но взгляд такой... недоумевающий отчасти, отчасти недоверчивый. - Не беги. Здесь опасно одному. Как ты здесь оказался?
Забыв про Тони и Бобби, они же не проморгают опасность, если она появится, Бартон сосредоточил внимание на мутанте. Вдруг все же он - Феникс? Тогда они крупно попали.

Тони просчитав наименее затратный вариант хмыкает на шутку Бартона, как будто он дался бы ему на руки, как же.
- Ты первым бы делом уронил меня пару раз головой вниз, знаю я тебя, тащи своего потерянного друга и не выступай. Когда он очнется, будет нам всем веселье. – Особенно ему, мало того, что убивал свои оружием, которое изобретал семью этого парня, так еще и в смерти самого парня был виноват, как никак, его детище запустило всю эту необратимую цепь событий.
Тони хмыкнул. Порадовавшись тому, что Бобби все же оказалась неподалеку, его сканеры начали работать со сбоями, видимо где-то шел бой в электромагнитных полях, либо это разовый сбой связи со спутниками, пока сложно было определить, единственное что он мог, это постараться выйти из эпицентра нападения Феникса на людей.

И вывести тех, кто шел за ним.

- Они хотят новый мир, в котором все будет правильно и по их законам. Они хотят утопию и идеал в едином лице, где все равноправны и всё разделено поровну. Когда-то такой мир уже строили в одной отдельной стране, мы получили Зимнего солдата, Черных вдов, ответ на Капитана Америку и другие изобретения тех времен. Что примечательно, они до сих пор работают, в отличии от того, что производится сейчас. – Тони вел их дальше, не по тропинке, которая была выжжена, он вел их кругом, чтобы выйти к следующему селению, с другой стороны. Но этого особо и не потребовалось, городок был цел.

- Засада не помешала бы, но идти в броне на разведку в городок, это как-то не получится провернуть тихо, всполошатся, могу просканировать сверху поверхность, но сканеры тут дают сбой, как будто что-то где-то магнитится или что-то такое. Надо проверять, но времени нет, Феникс точно не будет ждать нас вечность и если он нападет первым, то мы даже пискнуть не успеем. Давайте я сканирую, Хоукай на разведку, Бобби держит под прицелом спящего. У него еще пара часов, потом должен прийти в себя.

Тони еще раз оценивает перспективу такого плана, Пересмешница, если что, уйдет с линии огня и сможет дождаться оставшуюся команду, Хоукай умеет отслеживать не выслеживаемое, это есть в его деле, а Тони надо узнать почему сбоят его сканеры, тончайшие устройства, нацеленные на полный сбор информации из окружающего мира, чертовщина да и только.

- Если приемлемо, Хоукай, какой знак при опасности? И какой знак если уходить? – Тони спрашивает, потому что не помнит. Может этим он и выдает себя, но так проще, потому что так он будет в курсе происходящего и сможет вовремя подключиться. – Моя частота два – два – три - ноль, Фрайдей настроит вас на меня.

- Бобби, а Тони меня обижааает, - немедленно заныл Бартон.
Что значит "головой вниз"? Клинт же знает, что у Старка мозги это самое ценное. Как можно на них покушаться? Вот пнет теперь наглую бронеморду с удовольствием. И пусть ногу ушибет о броню, все равно будет приятно.

Лучник отказывался серьезно относиться к ситуации. И даже вопрос Пересмешницы, уверены ли они, не сбивает с настроя. Он уже пережил смерть пацана, отболело почти... Хотя, кому он врет. Болело все равно. По его вине погиб молодой мутант, его сестра осталась одна. И зачем полез, дурень серебристый? Вот очнется, Хоукаю будет, что ему сказать. Чтобы впредь не лез под пули.
Разговор о Фениксах Клинт слушает краем уха. Его не слишком интересуют мотивы птичек, очередное существо, возомнившее, что знает, как будет лучше. Вот только люди все равно умудряются испоганить любую хорошую идею, особенно если их заставляют и впихивают насильно в общую колею. И на Фениксов непременно найдется управа.
Железный человек раздает указания, лучник послушно кивает. Разумно, наверное, что Тони не хочет снимать броню и идти в город без нее. Интересно, а вид мужика в черной униформе и с луком должен вызвать меньший ажиотаж? Но не возражает, опускает спящего под ноги Морс и потягивается, выпрямляясь.
- Спасибо, радость моя, что только покалечишь его, а не сразу прибьешь, - ласково погладив Бобби по плечу, Бартон поправил колчан и улыбнулся.
Что делать с Пьетро, решат потом, когда разберутся с разведкой. Лишь бы не сбежал сразу, как очнется. Подумает еще, что они ему враги.
Удивленно покосившись на Старка, лучник неопределенно пожал плечами.
- Ты фильмов пересмотрел? Если будет опасно, я так и скажу. А если заору, то быстро поймешь, что пора убираться.
Он ведь давно не работал с кем-то. С Романовой им никакие сигналы были не нужны, а со Старком и Морс...
- Еще могу сигнальную ракету запульнуть. Красную, если не будет связи, и совсем все плохо будет.
В комплекте еще зеленые есть и желтые, но это только всех запутает. И ненужное внимание привлечет.
- Коктейль, заказ принял.
Кивнув Тони и Бобби, лучник тихо нырнул в заросли и сразу же пропал из вида. Он медленно, но уверенно направлялся к городу, избегая открытых мест и протоптанных тропинок. Непривычно было оставлять кого-то прикрывать спину. Чаще всего эта скучная и почетная обязанность выпадала самому Хоукаю.

Оклик лучника, который Пьетро конечно расслышал, несмотря на то, что успел набрать скорость спеша навстречу со Старком по сути убившим его дважды, уничтожившем жизнь Пьетро до самого основания, лишившего дома. Он помнил это не сам, а знал из документальных хроник, которые смог отыскать и из телевизионных репортажей о трагедии в родной Заковии, где Пьетро так часто бывал и куда срывался всякий раз, когда будто был уверен в том, что именно сегодня всё вспомнит, поймёт и станет собой настоящим и уже тогда, обретя себя, займётся поисками Ванды по-настоящему и всерьёз, ведь ему так не хотелось встретить  сестру абсолютно пустым, кем-то другим, тем, кто не помнил и не переживал всего того, что выпало на их долю. Он считал, что тем самым предавал Ванду, ее любовь к себе, точнее к кому-то кем сейчас Пьетро не был, о ком мог только догадываться и предполагать каким он когда-то был и каким ещё может быть мог стать, по крайней мере он на это очень надеялся. В конце концов даже деревяшке Пиноккио удалось стать самым настоящим мальчиком.
Именно таким, пустым и несуществующе-настоящим он ощущал себя с того самого момента, когда впервые нашёл и прочёл о себе данные из своего личного дела в ЩИТе, позднее, собирая по крупицам информацию, читая отчеты, статьи и документы, те которые ещё можно было обнаружить во всеобщем доступе, это ощущение внутренней пустоты становилось лишь крепче. Порой это сводило его с ума, сидя в какой-нибудь забегаловке, самой дешёвой и жалкой, где на него никто не обращал внимания, поедая острую лапшу в кислом соусе и запивая все это ванильной колой Пьетро терялся в себе: был ли это выбор  ого, настоящего, Пьетро Максимофф или же эти предпочтения принадлежали кому-то новому, ему, тому, кто осмелился занять место предыдуще-настоящего Пьетро. Это по-настоящему сводило его с ума, злило и заставляло делать нему верные глупости, ну, например, бегать вокруг света без остановки. Однажды он даже забрался на Эверест, но пробыл там совсем недолго - уж слишком там было холодно. Пьетро пробегом бывал в Белом доме, оббежал Кремль и даже побывал в Ватикане, где застал Папу врасплох в душе (блондин очень хотел забыть именно это своё воспоминание, но никак не пол жизни), в общем Пьетро очень грустил от того что не мог напиваться и был вынужден давать волю своим мыслям, эмоциям ненарочно подглядывая за сильнымм мира сего.
Резко остановившись на пол пути к Старку, мимо которого Пьетро все-таки  пробегал пару раз в своих веселых рандеву, Пьетро чуть неприятно поморщился наблюдая за тем как оседали зола и пепел, что он успел взбаламутить, поднять своим бегом, вокруг. Эффект сло-мо, который достался Макчимофф бесплатным приложением к сверхскорости и прочим его способностям, об обретении которых он ничего не помнил, но знал, что всему этому был обязан уникальному набору генов и экспериментам безумного доктора, порядком надоедал Пьетро. Его раздражала людская медлительность да которой он должен был наблюдать становясь Ртутью. Сейчас же ему приходилось любоваться плавным движением чьих-то останков на ветру, который он сами и поднял. От мысли о том что все эти мириады частиц сверкавших в ярком и теплом солнечном свете жаркого, южного солнца, за лаской которого на этом крошечном острове собирались тысячи, были чем-то или кем-то важным в жизни кого-нибудь Пьетро бросало в жар. С горечью он следил за этим похоронным вальсом, пока его снова не окликул лучник. Пьетро знал, что это его ожидание продлилось доли секунды, но для кого-то вроде него они были много больше. Голос лучника отозвался гулкими ударами сердца в губной клетке и дело было вовсе не в том что Максимофф успел устать, запыхаться, нет. Это могло означать что-то иное, то же он чувствовал пару дней назад, в Заковии, когда совершенно внезапно ему вспомнились или привиделись незначительные моменты из прошлой жизни. «Вдруг повезёт и теперь?», думает парень слишком сильно занятый стрелком что спешно ступал к нему, топчась (как все они здесь) по чьим-то жизням и воспоминаниям. Внезапно Пьетро захотелось избавиться от этого удручающего факта, он совершенно точно понял, что не желает касаться пепелища испытывая к горешкам и угольной пыли что-то вроде почтения. Ему без труда удаётся оторваться от земли, совсем ненамного, всего-то на пару сантиметров, подвиснуть в воздухе и едва заметно податься в сторону лучника, но уже спустя мгновение он так же незаметно для всех падает сбитый с толку появлением Старка. Скрежет и металлический шорох его костюма отвлекает Пьетро, раздражает, от этого он на секунды теряет бдительность иначе бы он, конечно, успел заметить снаряды Старка задолго до того как те достигли своей цели. Пьетро успевает лишь только схватиться за шею, сделать глубокий вдох перед тем как упасть на землю, засыпая он щуриться от тёплого гавайского солнца - «Может быть сейчас мне приснится что-то стоящее из жизни настоящего Пьетро?»- подумалось ему уже в густеющей темноте насквозь пропахавшей гарью и горем.
•
•
•
Максимофф приходит в себя так же стремительно, как падал в забытие. В клиром, в общем-то, ему пришлось пребывать в кромешной тьме. Его надежды не оправдались, в темноте он никого не повстречал и ничего не увидел - Старк лишь только зря перевёл свое снотворное. Рывком сев на траве, запутавшись в густых ветках какого-то растения под которым он отчего-то лежал, Пьетро с шумом и глубоко, вкусно вдохнул и так же стремительно выдохнул, так, как если бы, наконец вынырнул на поверхность какой-нибудь Марианской впадины. Мелькнувшую в его голове мысль о таком погружении Пьетро, впрочем, тут же переместил в свой тайный список дел под грифом «надо попробовать» из которого он методично, мысленно вычеркивал пункты с самыми различными в своей глупости и наглости идеями и задачами, что попадали туда с завидным постоянством. Он опережает блондинку, ту самую, что унёс на своих руках в чащу до того как с позором лишился чувств, за мгновение до того как она решила бы хоть что-нибудь предпринять, застигнутая врасплох Пьетро.
Я не причиню вреда.- ему будет ничего не стоить выхватить оружие из пальцев женщины, или перехватить ее руки, если та захочет атаковать его врукопашную, но он все же надеется на благоразумие женщины. Где остальные? Где, черт возьми Старк? Он всегда такой? Он был таким со мной прежде? Мы вообще были с Вами знакомы?- он засыпает ее вопросами, успевая при этом посмотреть на часы. Хронометр, что украшал его левое запястье, самый точный из существующих и тот, что мог выдержать перегрузки ему пришлось украсть из штаб-квартиры NASA перед церемонией награждения астронавтов вернувшихся с МКС. На такое бестактный проступок Пьетро пошёл из крайности, он не любил терять время впустую, да и чувствовал себя неуютно бесконечно перескакивая со своих сверхскоростей на обычный человеческий лад. Судя по стрелкам на часах в отключке он провёл чуть больше пятнадцати минут, пятнадцать минут и сорок три секунды, если быть точным.
Если что, я - Пьетро.- почувствовав неприятный зуд в груди и шее, коснувшись пальцами одного из дротиков, которые все ещё торчали из его отражённого тела, меньше чем за долю секунды Пьетро избавился от них и уже протягивал руку блондинке в знак приветствия или примирения, договаривая свою тираду. Так где Бартон-здесь голос Максимофф зазвучал чуть неуверенно, дрогнув, ведь он опять сомневался в том что имел право назвать агента и Железного человека вот так, панибратски, ведь, возможно, это прерогатива принадлежала не ему, а тому Пьетро которого он пытался найти, кем хотел стать. и Старк? - уже более уверенно закончил он, оглядывая женщину, что все ещё смотрела на него как на восставшую из своей гробницы мумию. Для неё, несомненно, он таковым и считался. Что тут вообще происходит? Кто все это сделал?- он махнул рукой в сторону, где по его догадкам и ощущениям должны были находиться воронка и пепелище.

Отредактировано Pietro Maximoff (2018-08-16 11:30:15)

Бобби не встала на его сторону. Вредная женщина. Как и Старк, не в смысле женщины, а в смысле вредности.
- Ладно, я вас понял, - вздохнул Бартон.
Ситуация серьезная, все серьезные, надо как-то взять себя в руки. Вот только Клинт тоже нервничает, переживает за этих "вредителей", как и за очень невовремя появившегося Пьетро. Не мог пацан ожить в более спокойной обстановке! Как говорится, неприятности по одиночке не ходят. И помимо Феникса у них на руках гиперактивный и слабоуправляемый, да к тому же еще и скоростной, мутант.

Шум веселого времяпровождения настигает Хоукая еще на подходе к городу. Довольно громкая музыка, женские визги и мужские вскрики, обычные звуки для курорта. Никакой паники не наблюдается. Поэтому лучник останавливается в тени пальм, не выходя на границу городка. Бегло осматривается. Нет, если Феникс и среди этих людей, то никак себя не проявляет. Отдыхающие даже не в курсе, по видимому, что чуть дальше в джунглях случилась страшная трагедия. И постепенно рассеивающийся дым внимания не привлекает. Мало ли, какие костры могут жечь аборигены. Бартон все сильнее сомневается в том, что оправданно будет соваться в город. Пересмешница хотела коктейль, но пока еще агента не заметили, есть возможность смыться, не привлекая к себе внимания. А за коктейлями, если все сложится хорошо, они вернутся все вместе.
- Прием! - Клинт тихо говорит в микрофон, отступая за стволы деревьев, когда мимо, оживленно переговариваясь, проходит парочка юных туристов. - Слышите меня? Здесь все чисто. Повторяю, все чисто. Возвращаюсь к вам. Как там наш неожиданный сюрприз? Пришел в себя?
Идти обратно уже проще, лучник ждет ответа от Бобби и Тони, но бдительности не теряет. Среди зелени вдруг мелькают силуэты людей, мелькают и исчезают.
- Что за черт? Морс, Старк, я видел аборигенов. Приличное количество. Они что-то несли.
Хоукай снова начинает волноваться. Бобби ответила, а от Железного человека тишина.
- Фрайдей, ты-то хоть отзовись! Что со Старком?