Будучи не слишком-то в курсе перипетий семейства Старков с поколением Ванко, Барнс уже догадывался, что всё это будет ещё долго им аукаться. Но присутствие в реальном, настоящем времени, в 2016 году самого Говарда должно было существенно упростить для Тони задачу разбирательства с призраками прошлого. Оказалось, что экстремис, с помощью которого в недалеком прошлом Энтони чуть не поджарили на сковородке, был далеко не единственной разработкой в отрасли генетического кодирования, и даже такой древний пень из времен Второй Мировой, как Говард, помнил парня из Советского Союза, который уже тогда делал, в дремучие времена, некоторые успехи в данном направлении.
И вот парочка Старков - Говард, судя по всему, движет любопытство, и Тони с настолько постной миной, будто его втянули  сюда на спор и вообще под веществами. Барнс вообще никаких чувств к поездке не испытывал, до того самого момента, когда на паспортном контроле с ним не заговорили на почти-родном-русском. Вот тогда он и вспомнил всё, как ещё во времена СССР бывал здесь в сопровождении одного из политиков в качестве охраны, какая здесь славная была водка, точнее, медовуха, вкусное жаркое и приветливые люди, насколько вообще могут быть приветливыми люди, живущие в снегах. Барнс бы на их месте ходил с рожей кирпичом 24/7, но нет же, эти мужчины и женщины ходили встречали туристов с улыбками, во всяком случае, он о таком помнил.
За годы, пока Зимнего здесь не было, что-то поменялось. Точнее, почти ничего. Добравшись до городка на взятом напрокат авто (Барнс сперва внаглую занял место водителя, а потом понял, что чувствует себя шофёром), Баки начал узнавать просто таки жуть какие знакомые очертания. Будто городок взяли и телепортировали в настоящее время из прошлого, с незначительными изменениями в виде пары отелей, больше похожих на ночлежки. Припарковавшись у двухэтажного сколоченного из ярко-желтых брёвен домика с вывеской "У Тараса", Барнс затащил туда чемоданы, уже поняв, что он не только шофёр но и носильщик, и побалакал с хозяином о жилье. Захарий Максимович Полуботько, сиятельная звезда советской кибернетики, жил где-то в этом городе, ему было без малого девяносто шесть, и было ну очень мало надежд, что с ним удастся договориться обо всём сразу.
Барнс почти обрадовался, когда узнал, что сегодня им до старика не добраться: он был не слишком здоров и на данный момент находился в соседнем городе на процедурах. Он подозревал, что сложно будет вытащить Старков из номера, чтобы они оценили великолепие здешних просторов и широту пусть не русской но когда-то советской души местного населения, но стоило им увидеть каморки, с низкими потолками, являющие собой местные номера класса люкс, предложенная Баки альтернатива была принята на ура.
Проблемы начались ещё по дороге к прокату лыж, когда Тони понял, что придётся стоять в очереди, и не важно, покупка это, прокат, или кто-то здесь может выкупить весь городок вместе с райцентром, очередь никуда не девалась. Говард, похоже, тоже был напрочь незнаком с этим агрегатным состоянием - ожиданием в очереди - но у него было чувство юмора. Рядом находились лавки с рукоделием и местными сувенирами, и Баки даже засмотрелся на белые рубахи с богатыми красными каемками по краю рукавов и горловины. Сняв одну на вешалке, он примерил её к Говарду, приложив поверх куртки. Образ получался прямо как из фольклора, с которым изучавший культуру народностей советского пространства Зимний был пусть шапочно, но всё же знаком. Всё было при Говарде: и чорные брови, и глаза, и румяные щеки, а, главное, богатые усы.
- Ебать ты козак, - покивал Барнс Гову, расплатившись с продавцом и сунув добычу в рюкзак. По возвращению в Нью-Йорк Старк наверняка оценит этот подарок как следует.
Через пятнадцать минут, победив очередь за лыжами, очередь к подъемнику, потом - очередь за талонами на подъемник и снова очередь на подъемник, Барнс задумчиво смотрел на канат с горизонтально подвешенной палкой, который собственно и являл собой подъемник для двоих. Тони, похоже, уже отказался от всей этой затеи, рядом его не было, зато был Говард, и похоже так же задумчиво смотрел на чудо человеческой мысли под названием бугель. Прилепившаяся к ним, как жвачка, пухленькая инструкторша с косами, щебетала на весьма приличном английском с очаровательным акцентом.
- Вы же в первый раз? И главное - помните, вам нельзя садиться на бугель, если вы сядете, придётся подниматься заново!
Подошла очередь мужчин и Барнс, вздохнув прошлёпал лыжами к палке, которая должна была дотащить их до пика горы. С бугельным подъемником фраза "тащи свою задницу сюда" приобретала совершенно новый, иной и правильный смысл, потому что тащил он  выпрямившихся возможно даже в судороге людей действительно за задницу, и, судя по высоте склона, происходило сие на протяжении минут двадцати. Почему здесь всё ещё не подвесили канатку - фиг его знает, но где-то в глубине души, втайне ото всех Барнс радовался, что это место так слабо тронула, как её, цивилизация? глобализация? Ну да хрен с ней. Хоть где-то Баки чувствовал себя не свежеразмороженным представителем давно вымершего вида мамонтов.
Дамочка с косичками тем временем уже ловко подоткнула под них орудие пыток и на прощание почти промурлыкала:
- Воспринимайте это как тест на доверие!