Это был зов. Тот самый, который преследовал ее с того момента, как прилетел Феникс. Нестерпимый, тягучий, горячий, как пламя, каким была объята птица. Он требовал, желал, звал и не понимал, почему Джин все еще не с ним, почему она упирается. Он обижался, от чего злился, становился беспощадным, вел себя, как капризный ребенок, но Джин все равно не приходила. Тогда он начал вторгаться в ее сны, лишая ее отдыха, все время она металась в лихорадке, в жаре, которая выедала душу. Феникс впивался своими когтями в нее, но взаимности не получал, а по щекам женщины текли слезы.
Звон графина, разбившего о пол, заставляет Джин резко сесть в постели. В блеклом свете утра, потерявшие свои очертания предметы мебели, начали возвращаться на места. Джин выдохнула, интуитивно провела по второй половине кровати рукой.
Пустой половине кровати. В ее битве против Феникса у нее не было союзников, ведь единственный, кто должен был держать ее за руку, был одержим огненной птицей.

- Уходи, - Джин зажмуривается, шепчет это пересохшими губами. – Уходи прочь, ты не принадлежишь этому миру.
Но Феникс и наяву продолжает нашептывать, звать на встречу, и в какой-то момент Джин не в состоянии противиться его зову, его приглашению. Она торопливо одевается, не включая свет, смахивает осколки графина под кровать одним движением. Находит наощупь ключи от машины. Машина. Или Дрозд.
Все же Дрозд. Это сократит время до места назначения, которое в сознании Джин горит яркой точкой. Она не понимает, куда летит, ни тогда, когда стальная птица темной тенью взмывает в серое марево раннего утра, ни тогда, когда вводит координаты. Она словно во сне, до последнего не понимает, куда направляется, и лишь когда за фонарем кабины Дрозда во всю ширь обзора раскидывается покрытое снегом и льдом озеро, Джин замирает, задыхается почти от физической боли.
- Нет. Только не сюда, только не это.

Развернуть бы джет, но пламенеющая фигура на горизонте, парящая над гладью озера, притягивает взгляд. Первое, что приходит, облегчение – не Скотт. Затем возникают сомнения в разумности выбранного пути, но потом, потом вспыхивает память, щедро одаряя Грей болью и страхом одиночества ледяного плена. Это был ее выбор, она спасала дорогих ее сердцу людей, но это не значило, что она и сама не ждала спасения, а оно не пришло. Ей понадобилось гораздо больше времени, чтобы ее зов, полный боли, долетел до Скотта, а потом… потом жизнь превратилась в ад.
Джин крепко сжимает штурвал. Стиснув до боли зубы, она садит джет, снова воскрешая в событиях их налет на базу Страйкера и неудачу, которая их постигла. Хотя неудача сомнительная, это почти что успех в той ситуации. Но место это Джин ненавидит, помнит шум прорывшегося потока воды, который грозил подхватить Дрозд, утопив его в волнах, как какое-то утлое суденышко.
И все же, как бы она ни боялась, как бы ни ненавидела это место, Джин медленно идет по снегу и льду к Фениксу. Она не узнает лицо, не понимает, кто это, и все же в этой фигуре есть нечто родное, нечто свое, есть часть души, что принадлежит ей.

- Ты доволен? Я тут!
Ветер подхватывает слова, играет волосами, проклятье, даже погода такая же. Травматичные воспоминания кружат над головой, норовят поймать в свои цепкие объятия Джин.
Только не вспоминай. Не вспоминай, как все было. Забудь. Скотт тебя простил. Это нужно помнить.
- Я пришла. Но я тут не для того, чтобы сдаться!
"А для чего? Для чего ты борешься, Джин? Для чего ты рвешься в бой, когда могла бы стать единым целым со мной, как это предназначено."
Голос Феникса, такой далекий и одновременно близкий, звучит в ее голове, требуя ответа.
- Я здесь потому, что часть тебя забрала то, что принадлежит мне. И я хочу это вернуть, а ты должен убраться отсюда.
"Ты лжешь, Джин. Себе, другим, нам. Ты хочешь снова быть с нами, быть частью нас."
- Нет!

Джин зажимает уши, падает на колени. Глупое, бесполезное, но такое инстинктивное движение. Она съеживается, пытается заглушить голос в голове, но это бесполезно. С этим ей не справиться.
Не сейчас. Не сегодня.
Джин не видит, но чувствует, как Феникс раскидывает свои огненные крылья, закрывая ее от мира, как когти птицы будто бы впиваются в тело – это лишь психические реакции, но они такие живые, такие настоящие, что женщину мутит от ужаса. Казалось бы, она должна быть рада, может, получится принять частичку Феникса в себя, может, получится найти таким образом способ закончить это безумие, но…
Стрэндж сделал все, что мог, проведя Джин по закоулкам ее собственной памяти, показав ей, что она может справиться с Фениксом, может его не бояться. Но оказалось, что в первый момент ей все еще не хватает сил совладать с такой мощью. А она должна. Не ради себя, так ради других.
Я смогу, я сумею, я не сгорю.
Но тело будто горит во власти Феникса, тело сгорает в огне, и Джин не может прогнать его, никакие способности ей сейчас не могут помочь. Она знает, что птица ее не убьет, не посмеет. Могут быть другие мутанты омега-уровня, может быть где-то в мире и ее дочь, но никто из них не заменит Феникса Джин Грей, и он сейчас банально наказывает ее за то, что она так беспардонно пренебрегла им на Луне. Выдавливает «прости», которое Джин не хочет говорить, утыкаясь лбом в холодный снег.
Он не тает.
Почему снег не тает?

Джин с трудом может дышать. Даже мысль о том, что Феникс ее не уничтожит, не помогает собраться с силами и успокоиться. Ее все равно колотит, она не может перестать сопротивляться, что злит Феникса. Своенравная телепатка, никак не желает покориться.
Чужой голос в голове был сродни грому среди ясного неба. Голо не принадлежал ни Чарльзу, ни Фениксу, ни кому-либо, кого знала Джин. На миг отступает все, заставляя сосредоточиться на чужих словах, цепляться за них, как за ниточку. Джин не умела доверять тем, кого не знала, не видела, но все же, она пыталась что-то сделать, что-то понять.
Ей нужно было сейчас остановиться, нужно было избавиться от Феникса, пусть его носитель убирается к черту, этот раунд безнадежно проигран. Сегодня у Джин не будет победы, но ей не привыкать подниматься на ноги с колен, так что можно и уступить. Правда, они все больше уступали Фениксу, но у нее оставалась вера, что все получится в конечном счете.

Скотт…
Она все время думала о нем. Все время пыталась понять, не ошиблась ли в том, что поддержала мужа. Но ведь все это было не только ради него? Все это было затеяно ради спасения мутантов от вымирания. И если даже Джин ошиблась, цели они своей достигли, осталось лишь справиться с последствиями.
Правда, это самое сложное, но Джин верит, что все у нее получится.
А если нет…
Она трясет головой, прогоняя эти мысли. Ей есть, ради кого стараться. Скотт, Рейчел, Нейтан, школа, полная детей, друзья, родные люди. Она должна встать с колен, она должна совладать с Фениксом, пусть и не сегодня.
Грей задерживает дыхание. Первым делом она запирает свое сознание от присутствия Феникса. Она чувствует удивление и негодование его, но становится легче, отпускает боль, и Джин, наконец, чувствует прохладу снега, мороз на коже. Она поднимает с колен, медленно выпрямляется. Всматривается в размытые очертания носителя, птица злиться, птица в бешенстве.
«Не знаю, кто вы, но сейчас в самый раз что-то сделать».

Она обращается к тому, кто так легко ворвался в ее сознание. Обращается за помощью, будучи не в состоянии сейчас справится сама. Джин нужно несколько минут, чтобы перевести дыхание после противостояния, но в любой момент она готова собрать остатки своих сил, чтобы направить против Феникса, который не стремится сдаваться.