ОБЪЯВЛЕНИЯ
АВАТАРИЗАЦИЯ
ПОИСК СОИГРОКОВ
Таймлайн
ОТСУТСТВИЕ / УХОД
ВОПРОСЫ К АДМИНАМ
В игре: Мидгард вновь обрел свободу от "инопланетных захватчиков"! Асов сейчас занимает другое: участившееся появление симбиотов и заговор, зреющий в Золотом дворце...

Marvelbreak

Объявление

мувиверс    |    NC-17    |    эпизоды    |     06.2017 - 08.2017

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Marvelbreak » Отыгранное » [рубеж тысячелетий] The power of thy sword


[рубеж тысячелетий] The power of thy sword

Сообщений 31 страница 60 из 62

1

THE POWER OF THY SWORD
https://forumstatic.ru/files/0018/aa/28/36613.png

https://forumstatic.ru/files/0017/f3/4b/33520.gif
Thor | Hogun | Gorr the god-butcher (npc)https://forumstatic.ru/files/0018/aa/28/36613.png
Таинственный убийца совершает невозможное: умерщвляет богов Мидгарда, заманивая их в хитроумные ловушки. Юный принц Тор находит трупы двух своих товарищей и принимает решение отомстить за них...

ВРЕМЯ
рубеж тысячелетий

МЕСТО
Мидгард, современная Норвегия

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ
насилие

[AVA]https://forumavatars.ru/img/avatars/0019/7e/3e/2-1517829215.jpg[/AVA]

+1

31

Начало его речи почти тонуло в гуле чужих бесед - но чем дольше он говорил, тем быстрее, как вспугнутые скворцы, улетали прочь слова с невнимательных языков. Люди поворачивали головы, все еще смеясь, хмурясь или дожевывая куски мяса с хлебом, приготовленные гостеприимным хозяином на огне; кто-то подходил ближе, ловя каждое слово, кто-то возгласами выражал сомнение, а порой и презрение к речам иноземца. Что, в самом деле, может знать об асах этот чужак, чьи глаза черны, словно ночь, и не позволяют заглянуть в душу, спрятанную словно в глубокой пещере? Разве может он, так похожий на обычного человека, повествовать о богах, живущих в небесных чертогах?
Но любопытство, как всегда, победило сомнение.

- Погоди,- один из воинов, чье лицо обезображено было шрамом, проходившим поперек через щеку, не выдержал, перекидываясь со скамьи к очагу в центре комнаты. Следом тотчас тронулись еще несколько, как видно из тех, кто желал убедиться в правдивости слов пришельца. Остальные покудова ждали, то ли не желая до поры выказывать сомнения, то ли с намереньем вывести гостя на чистую воду, поймав на вранье в оговорках.- Погоди, не спеши. То, что Владетель пояса Силы силен и могуч, нам известно. Но скажи, верно ли то, что он живет в золоченом дворце в пять по десять комнат, и во дворце том помещается целая дружина? А его колесница - она из чистого золота?
- Правда ли, что он за ужином выпивает сотню бочонков пива и съедает десяток быков?
- Погодите вы!- не выдерживает кто-то, и слышно, как поставленная мимо стола кружка летит и разбивается об пол.- Верно ли, что своим молотом он может разбивать горы и сносить целые леса? Говорят, он может ударить о море, и оно расступится перед ним!
- А у его жены, Сиф, вправду волосы из чистого золота?- звучит следом женский голос, и мужчины частью смеются, а частью бранятся на глупость вопроса. Ох эти бабы, им бы все игры!
- Расскажи о валькирьях!
- ... А правда, что Игг спускается в Мидгард и ходит неузнанный, из дома в дом, карая дурных людей и одаривая хороших?
- ... Верно ли, что Сигурд...
- Да погоди с Сигурдом! Скажи, незнакомец,- перебивая всех, высокий седой старик тоже делает шаг вперед, опираясь на посох, и все умолкают, давая ему слово,- скажи мне, что делает Локи? Не мыслит ли он направить Нагльфар к берегам Асгарда? Бог-Волк все еще на цепи и не порван Глейпнир?

Словно холодный ветер прокатывается от этого вопроса по веселому сборищу. Женщины кутаются в плащи, мужчины хмурятся; их лица делаются суровыми. Как видно, вопрос запал всем им прямо в душу, встревожив их тайные страхи и заставив ощутить бессилие и свою слабость перед волей всевидящих норн.
[AVA]https://forumavatars.ru/img/avatars/0019/7e/3e/2-1517829215.jpg[/AVA]
[NIC]NPC[/NIC]

+2

32

И Хогун вместе с вопросом ощутил ледяное дыхание смерти. Кажется, что это ветер-лиховей из самого Хельхейма, что выжигает морозом луга и шлифует омертвевшую кожу, зашевелил волосы на его голове, промчался мимо очага, как пес, бросаясь на пламя, пошатнул кубки на столах и исчез в ближайшей тени.
Тишина.
Зачем глаза ванира смотрят сейчас на старика так темно и скорбно? Задумчиво. Видевшие Асгард, они должны быть полны света, золотых искорок или небесной лазури, но они мрачны. В них - черный блеск земли и шуршание ночного дождя.
В эту секунду, когда старец роняет последнее слово, ван представляет холм с накинутым на него огненным покрывалом солнца. Из-за него по дрожащей линии горизонта выплывает ладья. В ней, под змеиной пастью корабельного носа, лежит старый, оставивший наследие, Король.
Он всегда представлял это именно так.

Конечно же, Хогун, рожденный в Ванахейме, мире, полном магов-прорицателей, слышал и о пророчестве, и о цикличности всего сущего, и о предсказаниях, и о внутренних мирах бытья. Он не вдавался в подробности, потому что всегда жил с уверенностью, что лишь ты сам, твои уверенно идущие ноги и твой меч способны прокладывать путь. Пусть ткань вселенной, словно спицами, ткут своей волей маги-витки. Пусть будущее будет предначертано. Или не определено. Это не так важно. Важен только ты сам. Согбенный и поднимающийся с колен, разрывающий путы.
Важна не начертанная правда, а твоя сила воли и духа. Вдох стремления сердца. Вдохновленный этой силой ты способен пройти через частоколы любых невзгод.
Важен лишь путь и мужество, которое его прокладывает.
Пока твоя семья верит в тебя, пока твой друг жив, пока ты для него как хорошая погода, а он для тебя - как добрые вести или неистощимый источник уверенности и силы, ты будешь идти вперед.

- Ты напрасно волнуешься, старик, - спокойно ответил ван. - Ничего этого нет. Дети Одина живут в ладу и умножают силу и таланты друг друга своей поддержкой. Если они и станут противниками, то только для того, чтобы сделать друг друга сильнее. И мудрее. Я не знаю, откуда взялись эти легенды, но почвы для них нет.
Тонкие губы черноволосого воина сжались, и глубокая складка пролегла между хмурых бровей.
- Асгард богат и величественен. Даже заревому туману не скрыть сияние его золотых колонн. И нет злокозненной силы, способной поколебать его мощь, - Хогун развел ладони, словно подставляя себя, незащищенного, под любой удар или вопрос. - Я выгляжу как вы. Из плоти и крови. Испытайте меня в бою, если считаете нужным. Испытайте мою булаву, подаренную асами.
Он бросил взгляд на собственное оружие, которое блеснуло так, словно на него были устремлены не десятки взглядов любопытных глаз, а сотни лучей звезд сияющего неба.
- Испытайте вашими ядами или напитками, от которых вы впадаете в дурман. Но не испытывайте недоверием.

Затем ванир снова поднялся над столом, снова оглядел собравшихся, которые к этому времени уже хранили глубокое молчание. Он был спокоен, но не надменен, а напротив, излучал покорность этим людям, он был готов помочь им чем угодно взамен на помощь, в которой нуждался.
- Скажите, есть ли что-то, чего вы хотите? Что мог бы сделать для вас Тор или я?

+2

33

Возможно, где-нибудь в Ванахейме, что был для собравшихся вместилищем похотливых богов и колыбелью злых чар, искатель помощи и преуспел бы с подобной речью. Но не здесь. В этом месте его слова вызвали недоверие и разочарование; нетрудно было заметить, как общий вздох прокатился по дому - и он отнюдь не был вздохом восхищения. Разве этого могли ожидать смертные от посланца богов? Разве краса Асгарда и его мощь так ничтожны, что для рассказа о них достало бы пары слов? Разве боги, сходя из высоких чертогов, первыми предлагают дары, не требуя ничего взамен?
Даже рыжеволосый болтун покачал головой и поднялся, забирая свой кубок.
- Похоже, парень, сегодня не твой день.

Взгляды, которыми обменялись собравшиеся, были подтверждением его слов. Больше всего жители деревни были сейчас похожи на детей, которые попросили у строгого воспитателя сказку, а вместо нее услыхали сухое и не слишком-то интересное наставленье о том, как тот ходил солить рыбу или занимать у соседей огня.
- Если твои дары так же щедры, как твои слова, трудно представить, чем сможем мы отплатить за них,- произнес кто-то с усмешкой, говорившей о том, что гость сильно упал в их глазах. Парочка женщин в углу прыснула; мужчины в углу обменялись ироническими усмешками. Сначала они, а затем и все остальные мало-помалу вернулись к оставленным разговорам, не забывая нет-нет, да и выражать свое недоумение.

Рыжий - один из немногих, кто, вероятно, еще ожидал от пришельца каких-то вестей - хлопнул Хогуна по плечу.
- Скажи спасибо, приятель, что они не решили зашить тебя в шкуру и утопить, или повесить на дереве. Ты - чужак, а потому не можешь нести наказание за оскорбленье богов, как викинг. Но на твоем месте я завтра же убрался бы из этих мест.
[AVA]https://forumavatars.ru/img/avatars/0019/7e/3e/2-1517829215.jpg[/AVA]
[NIC]NPC[/NIC]

+2

34

Разлетистые брови хмуро сдвинулись, нависли над темными глазами, что придало лицу незнакомца мрачное, даже угрожающее выражение.
Есть на этих землях огромная спящая гора, над которой, поговаривают местные, раньше вставал дым такой силы, что небо даже днем оказывалось погружено во тьму. Когда по склонам стекала лава, и вспыхивала трава, издали казалось, что холм облачается в оранжевое блестящее оперение. А потом на остывших, выщербленных огненным потоком склонах мужчины находили черные камни с раковистым изломом и стеклянным блеском. До сих пор находят. Их женщины смотрятся в них как в зеркала, запечатляя свою красу и невечную молодость.
Как эти самые черные обсидианы блестели сейчас глаза чужака и смотрели на собравшихся.

Так он их не убедит. Не позовет за собой. Не возбудит любопытство. Так они не послушают. Тех, кто красиво говорит и славит, владеет магией хвалебного слова, они сажают рядом с собой и одевают в золотые кольца. Иных гонят прочь.
Хогун мало знал о викингах, но жил достаточно и среди асов и среди людей из Мидгарда. Сейчас нужно, чтобы знания и воспоминания собрались вместе, одни преодолели даль, другие - давность. Ведь этот народ простой, живет здесь испокон веков, здесь их боги, курганы их родителей, они уверены в себе и подчиняются установленному природой ритму. Они, искатели добычи и мореплаватели, мечтают о славе, о подвигах и приключениях. Чтобы на их кольчугах рунами были выбиты деяния, не уступающие в смелости свершениям богов-героев. Это на них они равняются. Это они вдохновляют их на героические сражения, на то, чтобы пойти даже туда, откуда не возвращаются.
Слышал он, что викинги не боятся даже грома, а шторм, унесший сотни жизней их людей, завораживает этот народ; что громогласный рокот неба - всего лишь знак того, что Тор ведет свое сражение с ледяными исполинами; что в море, на пиру или на тинге, неважно где, они славят песнями своих героев; что их дети рисуют больших мускулистых существ, живых, озорных, ощерившихся, вечно борющихся, полных жизни и веселья. Неиссякаемой силы.
Грубые, подобные асам, они домогаются славы и богатства, во имя своего рода и его почета. У них есть уютные дома и любящие женщины, но им мало их объятий, они ищут приключений в холодном штормовом море. Чтобы заручиться поддержкой, он должен говорить на их языке.

Прежде чем подняться с места, Хогун посмотрел на рыжего.
- Ты забыл, что Тор всегда выходит победителем. И его друзья тоже.
Казалось, черноволосый чужак вознамерился покинуть приют Борга, потому что вышел из-за стола и направился куда-то. Он остановился у самого очага, и отсвет пламени окрасил его волосы в цвет темной охры.
- Послушайте меня, викинги. Возьмите кубки своими твердыми руками, что так часто лежат на веслах, откройте широко ваши глаза, и послушайте. Я расскажу вам об Асгарде, царстве богов, откуда мы приходим по радужному мосту Бифросту. На вершине радуги вечным дозором стоит могущественный светоносный воин Хеймдалль в доспехах из чистого золота. Глаза его, как у птицы, видят за сотни верст, а уши слышат даже шаги мыши. Мы приходим в ваш мир и живем среди вас неузнанными, но если Хеймдалль ударит своим волшебным копьем и затрубит в колдовской рог, мы услышим его оглушительный зов с любого уголка земли. Никто не проникнет в небесную крепость без разрешения. За воротами Асгарда живут боги, пирующие из златокованых чаш, и все в царстве сделано из золота. У всех членов царской семьи есть свои роскошные палаты. Но самые красивые - у Одина, отца всех богов. Его дом выше всех. Так высок, что врезается в облака, и сияет как солнце, потому что вместо черепицы - золоченые щиты воинов. Мое любимое место - престол Всеотца. Мы собираемся здесь на собрания асов. Солнечные лучи расчерчивают этот зал, и золото сияет торжественно, воспевая могущество Асгарда. Один держит в руках копье Гунгнир, изукрашенное сияющими рунами. Оно попадает точно в цель и пробивает все, во что бы ни было брошено. Клятвы, что даются на этом копье, невозможно нарушить.
Чужак умолк, глядя на сидящих за столами, и в его глазах заплясали искорки пламени.
- Другое мое любимое место - покои Тора. Здесь он часто принимает свои смелые решения и обсуждает затеи вместе с товарищами. Есть в Асгарде и кузница, где плавят золотую руду и создают удивительные вещи, а сокровища бесчисленны и не поддаются оценке. В Золотом городе можно найти много дивных вещиц, ведь помимо доблести и хвалебных речей асы ценят лучших на свете мастеров. Даже коней подковать они доверят только талантливым умельцам. А оружия для богов создают самые лучшие кузнецы, те, что умеют днями и ночами качать мехи, нагнетая воздух во чрево горна, раздувая жар, творя шедевры. Еще жители Асгарда любят состязания, проверять силу и смелость друг друга, за что награждают бесценными подарками.

Хогун вновь сделал несколько шагов по залу, не сводя темных, иноземных глаз с присутствующих. Востроносое внимательное лицо его сейчас являло чистейшую непоколебимость.
- Я наблюдал, как ваши люди взывают к Тору, чтобы он наложил на руны силу удачи, помог найти сундуки с сокровищем и под водой и на земле. Асы чрезмерно щедры, но лишь к тем, кто готов восславить их собственными подвигами.

Отредактировано Hogun (2018-09-03 19:02:42)

+2

35

На сей раз течение его речи, и впечатление, ею произведенное, были как зеркало, как отражение в тихих, цветущих водах. Разочарованные бледным началом, похожим на зарю, что словно старуха-вдова ковыляет к селенью, расплескивая из ведра сырой туман, собравшиеся с подчеркнутым небрежением пропускали мимо ушей и начало пышных, цветастых воззваний, в которые тот пустился, начав восхвалять чертоги Асгарда. Но, стоило им заслышать о золоте, о величии Одина, о бессчетных победах, одержанных его сыном, как глаза их заблестели жадностью, на изъеденных морем лицах отразилось то вдохновение, что посещает детей при рассказе о новой игрушке или при обещаньи отца взять их в будущем в славный поход. Чем дольше ван говорил, тем больше мужчин, бросив беседы, придвигалось ближе к нему, стараясь не пропустить ни единого слова.
Теперь уже не громкое фырканье, а одобрительный гул голосов встречал каждое его слово, и заканчивал за него фразу за фразой - ведь почти все из сказанного слыхано было по сотне и тысяче раз; но тем ценнее были слова скитальца, что подтверждали, что Золотой город все так же стоит, жизнь в нем весела и полна неувядаемой славы, а мир, что несет на своих плечах великий Ясень, все так же прочен, и еще далеко то время, когда его корни подрубит огненный меч.

Рыжий смеялся от удовольствия, и после каждой фразы хлопал себя по коленке. Когда ван закончил повесть, ловко ввернув под конец ее призыв следовать за собой, он едва ли не первым вскочил на ноги, огласив просторный дом громким возгласом:
- Один!
- Один!!!
Казалось, резные столбы, поддерживавшие крышу, не выдержат и рухнут от крика. Десятка два глоток в неистовом восторге взывали, повторяя имя Всеотца, ревели, повторяя заздравные тосты; кубки стучали друг в друга, расплескивая пряную влагу на одежду и на пол, укрытый камышом. Но разве жаль отважному воину, желание которого - увидеть чертоги Вальхаллы, доброго меда во имя и во славу богов?

... Внезапно все возгласы стихли, а смешавшаяся толпа расступилась. В кольцо, образованное огнем, вышел высокий старик, державший в руках переполненный рог. Торжественно, будто и в самом деле пред ними вот-вот должны были распахнуться двери Чертога Радости, он проследовал к Хогуну, поддерживаемый под руки двумя сыновьями, и протянул напиток ему.
- Пей!
[AVA]https://forumavatars.ru/img/avatars/0019/7e/3e/2-1517829215.jpg[/AVA]
[NIC]NPC[/NIC]

+2

36

Пока викинги ликовали, перекрикивая друг друга и прославляя богов, ванир смотрел на них и все больше убеждался, что эти люди с их неумной жаждой почестей и энергией самого мощного речного потока - страшная сила. Верная дружина. Настоящее войско, умеющее упиваться боем, точно медом. Стоя по колено в крови, держа на руках раненых друзей, слагая вису или обращая лицо к небесам в ожидании валькирий, забирающих тела павших в Вальхаллу, с развевающимися знаменами они будут сражаться, покуда стоит Асгард, сверкают его золотые дворцы и правит Всеотец, глядя на их старания своим единственным голубым глазом. Их не устрашит ни Тьма, ни могущественный колдун, ни флот в сотню галер, ни темные глубокие воды, сжирающие корабли.
Они то и были ему нужны.
Против той древней силы, что забрала Громовержца, способны выступить только они. Созданные, чтобы сражаться и искать приключения.

Приняв рог из рук старца, Хогун поднял его вверх. Десятки возбужденных глаз сверкали, уставившись на него. И вану хотелось заглянуть в них всех. Смертность, понимание, что им отпущено так мало, вера в ожидающий их дворец павших, откуда они выйдут в решающий день, Рагнарек, придавала их глазам особое сияние.
Сейчас темноголовый воин был похож на черного волка, собравшегося вести стаю светловолосых сородичей на врага.
Голос вана прозвучал твердо и спокойно:
- Один!

В другой день Хогун остался бы при своем обычном хладнокровии, с которым взвешивал каждый шаг и отмеривал каждое слово. Но в этот момент, когда он видел их задор, огонь и нетерпение, ему хотелось говорить сердцем.
- Один! - прокричал чужеземец.
И залпом осушил рог.

Конец третьей части

Отредактировано Hogun (2018-09-04 20:14:01)

+2

37

*****

Кто-то говорит, что горы обладают властью над человеком - они заманивают его в свои края. Снежные, гордые, задумчивые горы, которые так же древни и, может быть, вечны, как та темная сила, убивающая богов, что нашла приют среди их склонов. Горы похожи на храмы. Здесь царит прозрачный свет, жгучий воздух, а ветер сметает твои следы. И каждый шаг вверх показывает лишь то, что у тебя должна быть весомая причина подниматься, идти дальше.
Несколько дней понадобилось Хогуну и сопровождавшим его викингам, чтобы добраться до того места, откуда Хеймдалль указал направление пути. Страна снежных скал и ледяных пиков сперва встретила гостей радушно и хорошей погодой, затем - испытующе, а потом и вовсе сделалась безмолвна и холодна. Черноголовый, как ворон Одина, ванир шел впереди всех, глядя в засвеченный солнцем горизонт и вспоминая одни единственные слова: "ты найдешь его там".
Туда то он и смотрел, пока его новые товарищи рисковали каждую минуту сорваться, попасть под камнепад или страшную лавину. Викинги делились водой, согревали своим теплом соседа по скромному укрытию, задорно шутили, даже когда налетал лихой ветер и пытался забрать в пропасть нескольких из них.

А ночью бесстрастными глазами на них смотрели звезды, которые были совсем близко, что, казалось, их можно схватить рукой. Они падали, тысячами искр разбивались о горные массивы и покрытые вечными снегами хребты. Вот где природа прячет свои тайны.
Наконец, настал момент, когда впереди - только непрерывность сражения человека и вершины. Неизвестность. Расплавленное золото заката. И откры­вающаяся фантастическими видениями суровая стихия гор. Дальше любой неправильный шаг будет стоить жизни, поэтому нужно быть уверенным в том, что ты на верном пути. Даже бесстрашные викинги хотели бы умереть с оружием в руках, глядя врагу в глаза, чем вот так, падая в безымянную пустоту.

Снег захрустел под ногами, когда Хогун остановился, щурясь от ослепляющей белизны окружающего простора. Он поднял голову вверх, рукой смахнул крошку застывшей воды с густой щетины, успевшей покрыть лицо.
- Страж Хеймдалль! Ты слышишь меня? - ван нарочно не говорил во весь голос, чтобы не разбудить лавины, что часто белоснежными мантиями сползали со снежных гигантов, упирающихся в небо. Неудивительно, что почти все они имеют свое почтительное название, данное местными. - Хеймдалль!

Он слышал как-то, что некоторые из викингов любят горы не меньше моря - здесь, на высоте, они ближе всего к Асгарду, Одину и Тору.
- Скажи мне, жив ли Громовержец? Мы идем. Укажи путь, всевидящий!

+2

38

- Стало быть, ты готов бросить его тело, если дух сына Одина уже занял свое место в Вальхалле?

... В бесстрастном обычно голосе звучала усмешка. Но, как и раньше, появляться Страж Бивреста не спешил. Звук его речи - глубокий, как пропасть, могучий, как волны моря, когда год за годом они стачивают и гранитные скалы - отдавался во всех ушах, рокотал между склонов гор, заставляя вздрагивать их, от отрогов до залитых солнцем, сверкающих, упирающихся в небо вершин.
Викинги принялись озираться, сбившись в группу. Суеверный страх впервые овладел ими, страх и восторг одновременно - ведь незнакомец воззвал к тому, кто стоит на Радужном мосту, и тот откликнулся, подал голос.
Верно ли, что они слышат голос Хеймдалля? Или все это - просто ловкий розыгрыш? Святотатство?

- Смотрите!- воскликнул внезапно один из них.
Высоко, насколько мог видеть человеческий глаз, появилась фигура в сверкающих доспехах.

- Белый ас!- прошептал кто-то, осипнув от благоговейного ужаса.
- Страж богов!
- Винделер...

Золотые глаза Сына девяти матерей взирали на вана и его спутников. Улыбка, столь же непроницаемая, как взгляд Всеотца, играла в его лице, подобно лучу солнца, коснувшемуся недосягаемых ледяных глетчеров.
- Стало быть, ты считаешь себя и своих спутников готовыми к битве с убийцей богов?
[NIC]Heimdallr[/NIC]
[STA]страж богов[/STA]
[AVA]http://ipic.su/img/img7/fs/Heimdrl.1534623293.png[/AVA]

+2

39

Среди викингов были те, кто в ответ на эти слова отважно загремел оружием, как бы показывая, что их топоры и мечи готовы обратить в бегство любого врага, если тот, конечно, останется жив. Не так уж часто к ним является сам Всевидящий Страж, не часто скитающиеся по земле боги обличают себя, так что нужно показать всю свою решимость и жажду боя, бесстрашие и готовность сокрушить могущество противника, кем бы он ни был. Они разобьют его, они сметут его, они огнем своего храброго сердца запалят пожар такой силы, что его зарево затмит само солнце и растопит причудливую, как чужеземная филигрань, кромку льда горных макушек.
И конечно же, этот огонь все сильнее разжигала уверенность в том, что их ждут дары богов - еще прекраснее всех тех сокровищ, что северяне добывали кто честной торговлей, а кто пиратским грабежом, прекраснее тонких тканей и куньих шкур.
- Мы готовы сразиться, мы рождены для этого! - Воскликнул один из воинов, сжав рукоять своей секиры.
- Это будет день, о котором не пел еще ни один скальд! - Поддержал второй с задором.
Ну еще бы, когда они стоят сейчас здесь, на высоте, когда почти весь мир лежит у их ног под облаками.

Хогун молча окинул викингов коротким взглядом. Он то помнил силу древнего, он то видел, что даже сам Тор не мог ей противостоять. Как волк, что не участвует в общем веселье стаи, а обдумывает что-то важное перед нападением на стадо бизонов, он взглянул куда-то вдаль, где, как думал ван, и находится сейчас Громовержец.
- Мы идем за сыном Одина, Хеймдалль. Я заберу его отсюда, неважно, жив он или мертв. Но знание, что он жив, даст силу этим рукам, и этим ногам, - ванир кивнул через плечо, в обе стороны, указывая на своих спутников, обычных смертных людей, жителей этих земель, готовых отдать жизни за своего бога. - Ты видишь, где он держит его. Покажи.

В эти минуты день начал гаснуть, уступая место сумеркам. Даль на глазах принялась стремительно загораться золотисто-оранжевыми и алыми оттенками заката; между облаков покатилась огненная колесница, похожая на аккуратный рубин, вправленный в темно-лазоревое небо.
Хогун знал, что впереди не только враг. Здесь повсюду затаился снег и ждет. Ждет их оплошности. Стоит лишь сделать шаг, в голос сказать слово — как склон с треском и грохотом мигом уйдет из-под ног. Также Хогун знал, что Тьма, в чье логово они направляются, принадлежит к тем противникам, против которых с одним лишь топором не выстоять. Ее черные клинки-копья вонзаются в плоть и шевелятся там, живут своей жизнью, пожирают тебя изнутри, и ничем их не победить. Во всяком случае, он не знал ее слабого места. Но надеялся, что Убийца не ждет гостей с равнины, а значит, застигнутый врасплох неожиданным вторжением, потеряет Громовержца из виду.

- Помоги нам, Страж Хеймдалль, - произнес ван, глядя на стоящего в закатных лучах золоторогого аса, чьи могущественные доспехи уже отливали красным, словно только сошли с божественной наковальни, впитав жар горна, и были раскалены.

Отредактировано Hogun (2018-09-05 23:24:05)

+2

40

Улыбка Хеймдалля угасла. Он повернул голову, взглядом указывая на уступ между двумя скалами, острыми, как драконьи зубы.
- Поднимайтесь.

... Вскоре пламя, высеченное грубыми руками хирдманнов, весело затрещало, отбрасывая тени на каменные валуны, заливая бронзой лица путников. Сгрудившись вокруг него, мужчины жадно ловили крохи тепла, наслаждаясь минутами отдыха. Усталость валила их с ног, но это не помешало им расставить посты - и тем паче не помешало бросать завороженные взгляды на двоих, что стояли поодаль.

- ... асы преодолели бы этот путь за один день - но плоть смертных слаба, и это займет в несколько раз больше времени. И они не знают, что ждет их в конце пути. Скажу тебе больше - я этого также не знаю. Тот, кто похитил принца, не стремится убить его, судя по твоим слова. Его цель иная, и вопрос только в том, сколь долго Тор сможет выдержать бесконечные пытки. Будь то копья или мечи, будто то огонь или даже кровавый орел - я бы не колебался; но то, о чем ты рассказываешь...

Страж Моста покачал головой, хмуря брови. Затем, снова взглянув в глаза вана, понизив голос, проговорил:
- Понимаешь ли ты, что предстоит, если ты вдруг увидишь, что сын Одина готов сдаться или уже сдался? Тебе придется убить его, если его воля сломлена - и сделать так, чтобы ты сам не попался в руки неведомого убийцы. Готов ли ты к этому? Понимаешь ли ты, что каждый из этих людей может так же попасться ему - и тебе придется молча смотреть, как чудовище раздирает его на части. Не они, а сам ты готов ли будешь перенести подобное? Никому из вас не под силу убить или хотя бы сразить чудовище,- прямой взгляд был как приговор, и даже у тех, кто не мог разобрать его слов, похолодело сердце. Хирдманы обменялись короткими знаками, не сводя глаз со своего предводителя и Стража.

- Все вы идете на верную смерть,- заключил сын девяти матерей.
[NIC]Heimdallr[/NIC]
[STA]страж богов[/STA]
[AVA]http://ipic.su/img/img7/fs/Heimdrl.1534623293.png[/AVA]

+2

41

Хогун выглядел непоколебимо, словно слова могущественного Хеймдалля не нашли путь к его сердцу. Он не был викингом, но с ними его роднило презрение к смерти и тому спокойному будущему, где нет его короля. Что он должен будет вспомнить в глубокой мирной старости, сидя у берега озера с колышущимися на нем лодками? Что в этот день повернул назад? Сдался и оставил Тора одного вести свою обреченную на поражение битву?
А этот народ? Разве эти коренастые мужчины с сильными руками и отважными глазами мечтают о смерти на соломе, разве не о героической гибели поется в их песнях?

- Значит, мы встретим ее достойно, - сказал он, посмотрев на своих спутников, народ моря, о чей храбрости был наслышан. Взглядом он оглядел каждого, не забыл даже самого юного или невысокого из северян. - И Вальхалла примет нас с объятиями. Может быть, тела ваши смертны, но слава достойных деяний смерти не ведает.
Повернуть назад значило и запятнать честь этих людей, многие из которых, если не все, наверняка уже дали клятвы своим родным, пообещав вызволить бога грома из рук Тьмы. А клятвопреступников, как известно, ждет одна участь - вечно тонуть в водах подземной реки.
Ванир вновь повернулся к золотому Стражу. Его доброе, не по возрасту мудрое лицо с разлетистыми, черными, словно перья птицы, бровями, поднялось вверх, посмотрело уверенно:
- Я верю в Тора. Даже больше, чем в самого себя. Он выстоит. Другой - нет, а он выстоит. Но если случится то, о чем ты говоришь, Хеймдалль, я сделаю это. Убийца богов никогда не попадет в Асгард. Только скажи, могущественный, ты видел многое, но знавал ли такое? Встречался с подобным? Если мы не в силах победить этого Древнего, то можем ли его обмануть? Что может быть сильнее Тьмы...

Отредактировано Hogun (2018-09-07 16:43:48)

+2

42

Пылкость Хогуна возымела обратный эффект: чем более пышные клятвы он давал, чем возвышенней говорил, тем более мрачным, недоверчивым далалось лицо Стража. Не верил ли он, как многие повидавшие, что юность способна держать слово, или же привязанность вана, которую тот не мог или не хотел скрыть, была виной - но каждое его слово, казалось, удручало сына Девяти матерей все больше и больше.
Дождавшись, когда собеседник задаст вопросы, он покачал головой.
- О чем подобном ведешь ты речь? О безумце, восставшем против богов? О несчастном, изверившемся в их правосудии и решившем, что настала пора смертному взять его в свои руки, став судьей и палачом для тех, кому еще вчера он возносил молитвы? Или речь об оружии, столь ужасном, что только подобный безумец отважится пожертвовать собой, чтобы владеть им? Полагаю, ты спрашивал именно о нем,- лицо Хеймдаля сделалось отрешенным, а золотые глаза устремились в пространство, словно пытаясь раздвинуть завесу тьмы, окружавшую горы.

-... Видеть ни мне, ни отцу моему,- тонкая усмешка раздвинула губы Стража,- не приходилось подобного. Но от Стража, что был до меня, а он - от его предка слышал я о Тьме, столь могущественной, что сопротивляться ей не могли даже старшие боги, и столь зловещей, что даже безумцы, что жаждут власти более жизни, даже чудовища, что привыкли купаться в крови, не отваживаются слиться с ней, соединиться, отдаться ей, словно любовнице. Не ты, ни Тор, ни даже Всеотец не в силах одолеть ее, уничтожить полностью и до конца.

Он замолчал, глядя на вана, а после добавил, вновь усмехаясь - столь безнадежно, что даже у викингов, жавшихся к огню, вновь побежали по спине ледяные мурашки:
- То, что ты пытаешься обмануть себя, обнажает твою душу, Хогун Угрюмый. Верю, что ты пожертвуешь своей жизнью, и жизнями этих людей; верю, что ты и под пытками сохранишь тайну прохода в Асгард. Но убить Тора ты не готов. Враг твой понял это раньше тебя, и однажды уже добыл правду об имени сына Одина. Ты не готов лишить его жизни или смотреть, как это медленно будет делать другой. Ты ценишь его одного выше целого мира. Вернись, откажись от своего похода. Ты к нему не готов.
[NIC]Heimdallr[/NIC]
[STA]страж богов[/STA]
[AVA]http://ipic.su/img/img7/fs/Heimdrl.1534623293.png[/AVA]

+2

43

Ванир отвел взгляд, и лицо его стало еще непроницаемее; на ходу укутываясь в плащ, он сделал несколько шагов в сторону по скрипучему снегу, чтобы присоединиться к людям, которых вел. Это им предназначались его слова, это огонь в их сердцах он хотел поддержать.

Возвращайся на Бифрост, Хеймдалль. Столь могущественному существу, как ты, никогда не изведать радости дружбы, не дорожить этим сокровищем, не понять. Никогда по ночам тебя не разделяла тонкая ширма с женщиной, и ты с волнением не вдыхал тонкий аромат ее черных волос. Никогда в твой маленький зеленый дворик вихрем не врывался младший брат, пока ты погружался в созерцание неба. Никогда он не приносил тебе рисовые колобки, чтобы уладить затянувшуюся ссору. Никогда густой ковер незабудок не вел твои ноги от храма к ручью, что был чист, как слеза.
И конечно, никогда ты не молчал до рассвета, хмуро подпирая плечом золотую колонну и глядя на то, как облака розовеют над куполами Асгарда, пока твой друг, будущий король, оправляется от болезни в своих покоях.

Ты Страж, и ты должен делать свое дело. Береги и охраняй царство асов, небесную крепость. Возможно, мы больше не увидимся, и эта встреча в горах перед сражением станет последний. А возможно, и нет. В это утро ты, наверное, убедился в моей глупости, а я - в чистоте и преданности перед Королем. У каждого свое место. Тебе пока есть, что стеречь, Всевидящий. Но без Громовержца мне будет некуда вернуться.
- Возвращайся на Бифрост, Хеймдалль, - сказал ван коротко, обернувшись на золоторогого воина. Темные глаза его напоминали глубокие рвы, в которых ничего давно не растет, а земля выжжена и забыта. - И жди нас.
Викинги сейчас сидели полукругом вокруг огня. Они напомнили Хогуну дом и Ванахейм: стучат от дождя деревянные ставни, сверкают молнии, проносятся по небу оглушительные раскаты грома, ветер шевелит лиловые ветви кустарников, Афефе щебечет, заглушая гудение цикад.
Нет, они вернутся. И еще ни раз вдохнут ванахеймский воздух.

- Укажи путь, если можешь помочь, и возвращайся. Мы выдвигаемся.

+2

44

Взгляд, которым Страж провожает вана, исполнен сожаления. Не о том, в чем мысленно укорил его собеседник, отвергающий разум, готовый пожертвовать миром ради эгоистичной любви. Ибо лишь одни слова, что любовь к одному может нести благо всем; ибо нет ничего дальше от истины, чем утверждение, что любовь это высший закон.
Именно потому столь могущественным и сильным, как Хранитель Силы, приходится отказаться от нее.

Глупость вана, решившего двигаться ночью, очевидна не только ему одному. Приказ Хогуна заставляет хирдманов нахмуриться, переглядываясь; они видят, что их вожак возражает самому Хеймдаллю. Не зная, о чем был спор, тем не менее, они понимают всю необдуманную поспешность такого решения.
И не думают подниматься на ноги, сделав вид, что ничего не слыхали.

Хеймдалль усмехается подтверждению своих слов.

Фигура в золотых доспехах бледнеет, размывается и исчезает, чтоб появиться вновь, уже далеко наверху, так что лишь самые зоркие люди едва-едва могут заметить его; и уж подавно не отвернувшийся ван.
Поучать он не собирается. Теперь каждое слово того, кто взвалил на себя непосильную ношу - смерть и приговор миру.
- Когда увидишь аса и йотуна, бьющихся между собой, знай, что пришел,- звучит отраженный камнями голос. Еще несколько мгновений золотые доспехи тускло блестят в лучах звезд, а затем видение исчезает.
[NIC]Heimdallr[/NIC]
[STA]страж богов[/STA]
[AVA]http://ipic.su/img/img7/fs/Heimdrl.1534623293.png[/AVA]

+2

45

Хогун стоит у края, упершись рукой в скалу, и смотрит в бездну, в которой, кажется, исчезают последние слова всевидящего аса. 
Холодные горы презрительно молчат, и все, что слышит сейчас ван - это треск огня, да толчки сердца в груди, отсчитывающие время. Он опасается, что времени остается все меньше, но речи золоторогого Стража не дают забыть о том, что его сопровождают не жители Асгарда, а простые смертные, нуждающиеся в отдыхе, тепле и еде. Он помнит, что в Мидгарде смертных зовут всего лишь слезами на ресницах богов...
Это он еще не скоро ощутит голод и сваливающий с ног сон, но люди то слабее. В конце концов, он призвал их покинуть дом не для того, чтобы бесславно погубить в объятиях ледяных одиноких пик.

Ванир слышал от матери - или читал так давно, что уже не помнит, где это было написано, - что Нифльхейм когда-то был сплошной глыбой льда, по которой разливалась первозданная река Эливагар, из-под которой показалось тело спящего Имира. Ее ядовитые притоки обращали в лед и валуны и берега. Туман, что лился сейчас по небу, или это был свет далеких звезд, напоминал Хогуну те самые безжизненные воды.
Помнится, Эливагар смог победить лишь огонь Муспельхейма. Смешавшись с ним, лед растаял.
Нужно дождаться восхода солнца - оно прогонит темноту, покажет, что горы хоть и опасны, но не коварны. К тому же ночью налетающие с пик внезапные порывы ветра только сильнее - они не оставляют в живых никого, ни травинки, ни птицу, ни человека.

Хогун проводит взглядом по горам, укрытым темнотой. Даже луны нет. Как лодка входит в узкую протоку, так и она обычно появляется, вплывает меж скал. Но сейчас даже луна оставила их.
Северная ночь похожа на красивую женщину с холодной мраморной красотой. Твои горести ее не волнуют, она равнодушна к мольбам о тепле и свете, на ее лице, словно высеченном из льда - ни следа чувства…
- Отдыхайте, викинги, впереди тяжелый путь, - говорит ванир, возвращаясь к людям и очагу. - Вы слышали, что сказал Хеймдалль, потому нам понадобятся все ваши силы и вера.

+2

46

- Норны всевидящие!- все, что смог произнести Рыжий.

... Путь наверх занял пять дней. Пять рассветов, превращавших склоны гор в золото, а ледники делавших нестерпимо блестящими зеркалами, от сиянья которых было некуда деваться; клинками, норовившими вырезать глаза. Пять закатов, падавших мешком на голову висельника, лишавших зрения, оставлявших путникам во тьме лишь один настороженный слух. Пять дней пути, полных ударов о камни, зубов оскаленных скал, голодных пастей-расселин, снега, пота, сомнений и тихой брани. И пути. Многих часов пути.
Люди, действительно были слабее. Им нужны были сон, еда и тепло. Им нужны были крепкие руки товарищей, чтобы выбираться из ям и делить зачерствевший хлеб; нужны были веревки, чтобы преодолевать пропасти, взбираться на отвесные скалы; нужны были песни и шутки, чтобы не дать духу угаснуть и потеряться среди вечных льдов. О, там где ван мог обойтись и один, им нужна была помощь - но там, где он говорил шепотом, они смеялись в голос, словно бросая вызов слабости и самой смерти.

Еще им нужна была цель - и они шли туда, куда, время от времени появляясь, звал их золотоглазый страж. Шли, не сдаваясь, не спрашивая, какая за то будет награда, кроме возможности умереть, сорвавшись со скал, или замерзнуть ветреной ночью, уснуть и не открыть глаз. Шли, роняя на покрытые инеем бороды капли крови из носа, и только смеялись, когда мир перед глазами начинал плыть от холодного воздуха.
Шли, пока не очутились перед высоким сводом пещеры, в которой жила сама тьма.

... Обвязавшись веревкой, первый смельчак сделал шаг вперед - и пошел. Тропа вела под уклон, и была на удивление ровной: ни крутых склонов, ни ловушек, ничего, что могло бы ожидать путников в логове неведомого убийцы. Ничего, кроме плотной, словно сгустившейся, слепой и немой темноты.
Спустившись, пока хватило веревки, он остановился, пытаясь различить хоть что-нибудь впереди. Тщетно.
Темнота не пускала, болотной водой норовя сомкнуться вокруг, глуша звуки, подбираясь к незащищенному горлу.
Брошенный вперед факел остался лежать на земле, золотистым шаром освещая тесное пространство вокруг себя.

Не спрашивая дозволения Хогуна, еще двое двинулись следом. Потом еще двое. И, словно напуганная, чернота перед ними вдруг отступил, позволив разглядеть стены пещеры - и даже то, что лежало дальше, в глубокой просторной норе, гроте, в который вел этот узкий и мрачный лаз.
Там, под потолком, на крюках, висело множество трупов. Десятки существ неизвестного вида, уродливых и причудливых, похожих на человека и точно явившихся из кошмара, наколотые на блестящие прутья. Сухой и морозный воздух не давал им загнить, превратив в каменные скульптуры, покрытые тускло сверкающим инеем.

- ...Норны всевидящие!- все, что смог произнести Рыжий.
[AVA]https://forumavatars.ru/img/avatars/0019/7e/3e/2-1517829215.jpg[/AVA]
[NIC]npc[/NIC]

+2

47

Свет, отброшенный факелом Хогуна, что миновал проход и, оказавшись в пещере с остальными, направился вперед, вглубь, упал на ноги и огромные окаменевшие ступни затерзанных существ. Не говоря ни слова, он остановился под нависшими над головами жертвами, и те из викингов, что смогли сохранить дар речь и теперь бросали взгляд на лицо ванира (видимо, пытаясь вызнать, что здесь произошло), не различили на нем ничего.
Казалось, он стоит, затаив дыхание, смотрит немного прищурившись. Холодок бежит по спине вана, когда он видит все новые и новые трупы, понимает, что убиты они были не воином, а безжалостным мясником. Погруженные во тьму, истерзанные, забитые и повешенные на крюках, как коровьи туши на бойне, эти некогда великие существа обрели свое последнее пристанище в логове мрака, где нет ни малейшего запаха жизни, ни солнечной лучины, всего того, что жаждет, чем восторгается еще живое тело.
Здесь нет даже ветра, он сюда не проникает, больше не хлопает под его порывами и не раздувается потрепанный плащ. Здесь - полная тьма.

Хогун осматривается, как будто ищет, есть ли кто-то в живых, открыты ли чьи-то глаза или подернуты предсмертной поволокой. А может, надеется найти кого-то. И не находит. И от этого становится еще страшнее: если Убийца сотворил такое, то что он мог сделать с сыном Одина? Картины мелькают перед глазами одна за другой, он отказывается верить, видеть, представить.
Тут приходит понимание, что назад пути нет. Что смертельная опасность, унесшая жизни этих существ, могучих божеств своих миров, властвующих и носящих венцы правителей, нависла над Асгардом. Не только над ним. Над всеми Девятью мирами. И что маленькие и тщедушные старухи, матери этих викингов, больше не увидят своих сыновей, чья участь предрешена.
Верил он, всю свою для еще молодого вана небольшую жизнь верил, что нет силы, которую не может победить та, что заставляет всходить посевы и подыматься всходы, смиряет гнев судьбы, вызывает удары грома и зажигает новорожденные звезды. И вот впервые усомнился в этом. Даже темнота, что впервые опускается на глаза того, кто потерял зрение, кажется милосердной, чем Тьма, обитающая в этой чудовищной норе.
Но назад пути нет.

- Идем вперед, - произнес ван твердо, словно в их случае молчать, значит, поддаться страху.
Он поднял древко с горящим на конце огнем и сделал шаг. Ни веры, ни бесстрашия, ни бессмертия, ничего не было. Только надежда - глупое слово, над которым смеются со времен сказок - все, что осталось.

Конец четвертой части

Отредактировано Hogun (2018-09-19 18:41:29)

+2

48

[AVA]https://image.ibb.co/iosXoK/Gorr.png[/AVA]
[NIC]Gorr[/NIC]
[STA]the god-butcher[/STA]*****

Уродливая голова в глубоком черном капюшоне словно выплывает из клубящейся тьмы, склоняется к истерзанной жертве, подвешенной и прочно зафиксированной по рукам и ногам цепями цвета жирной земли. Сердце логова пришельца напоминает паучье гнездо с раскинутыми черными сетями, в которых вязнет растерзанный бог грома. Красивое молодое тело принца, полное мощи, истекает кровью, и Убийца богов любуется красными струйками, что полосуют его плоть.
Монстр будто принюхивается. Ищет среди запаха пота и крови отголоски страха. Тонкая линия рта складывается в подобие ухмылки.
- Все еще сопротивляешься? Напрасно. Эти цепи невозможно разрушить. Скоро ты узнаешь, что такое настоящая боль, после чего твоя гордость покорится мне окончательно.

Рука, похожая на лапу рептилии, обхватывает подбородок Громовержца, впиваясь в него когтями.
- Я пытал самого бога пыток, мне понадобился всего один день, чтобы он сказал, где прячутся его дети. Неужели ты думаешь, что я и тебя не заставляю заговорить, божок? Все вы поначалу самоуверенны и убеждены в своем бессмертии, пока не оказывается, что вы всего лишь куча костей и кишок, обтянутая кожей. Хочешь увидеть, что останется от тебя, когда я стяну кожу с твоей плоти?
Цепи приходят в движение. Они, как змеи в гнездовье, шуршат и образуют плотные кольца, стягивая сильное тело, заставляя выступать на нем сосуды и вены, вздуваться бугры мышц, разрываться без того порванную кожу и кровоточить нанесенные раны.
Убийца не торопится. Он пытает медленно вот уже столько дней, упиваясь каждой искаженной чертой лица, каждой нотой вырывающегося из глубины груди голоса.
- У тебя есть мать? А жена? Моя мать и жена верили, что боги будут оберегать их. Первую растерзали тигры, вторую расплющили камни. Верили бы они так же сильно, если бы увидели, что боги - это лишь куски мяса, полные бахвальства и немощности?

Уже в который раз цепи, норовящие раздавить, ослабевают, отпускают из своих объятий. Не до конца, но достаточно, чтобы поманить свободой и облегченным вдохом. И Горр, Убийца Богов, словно желая получить ответ на свой вопрос, поднимает голову сына Одина за волосы. Влажные и кровавые, чье золото потускнело и покрылось запекшейся медью.
Усмехающийся рот обнажает острые, как осколки, зубы.
- Ты ничего не хочешь мне сказать, Тор из Асгарда?

+2

49

Юноша, подвешенный вниз головой, не отвечает. Да и хотел бы - не может. Его лицо налито кровью, в ушах стоит непрерывный гул, глазные яблоки вот-вот лопнут. Даже мысль отдается мучительной болью в висках; слова палача похожи на гвозди и крючья, что впиваются в мозг, разрывают его, разрезают, как сеткой, какую, балуясь, дети раскидывают по волнам, ловя мелкую рыбешку в Тунд.
Он висит так... сколько? Уже не помнит. Уже давно сбился со счета, сколько раз чудовище сбрасывало его на пол, в черный мрак, и вздергивало на дыбу, чтоб снова и снова вонзать свои черные стрелы. Он ослеп и оглох, и время давно слилось в один непрерывный гул. В один непрерывный крик умирающего мозга.

Он собирается с силами и плюет под ноги мучителю, на вязкий, пружинящий пол. Дно. В бездну, затянутую липнущей болью.
Кровь начинает капать из его носа, затекая в рот - и он задыхается ей, пытается глотать, и его рвет; он блюет кровяными сгустками прямо на грудь, на ноги своего палача. Потом блюет просто так. Пусто. Нечем.

Сплевывает.
- Хочу.... хочу сказать...
[AVA]https://image.ibb.co/cFatXK/1.png[/AVA]

+2

50

[AVA]https://image.ibb.co/iosXoK/Gorr.png[/AVA][NIC]Gorr[/NIC][STA]the god-butcher[/STA]Ящероликий улыбается, и его уродливая морда выражает живое любопытство. Торжествует? Или рано?
Наслаждается зрелищем. Свержение богов с пьедесталов, на которые они сами себя возвысили, доставляет удовольствие.
- Говори.

Красные глаза горят в темноте; руки палача с длинными костлявыми пальцами нарочито бережно приподнимают голову Тора, словно сосуд, из которого он испьет, когда вскроет череп.
- Ты ведь хочешь рассказать мне об Асгарде, верно? Об Асгарде и его богах. О твоей семье. Твоих друзьях. Всех до последнего. Ты скажешь, где мне их найти. А потом...
Долю секунды кажется, что плащ Убийцы, это продолжение мрака или его источник, колышется. И в следующий миг от него отделяются гибкие щупальца, алчные и кровожадные. Опасные отростки обвивают тело молодого принца, скользят по его лицу, не причиняя вреда, но давая понять, что они в любую секунду готовы проникнуть в него. Через глазницы и уши, ноздри и рот. Они заполнят каждую клетку тела, каждый орган и полость. Они пройдут насквозь и будут разрывать изнутри. И боль будет такой, какой он еще не испытывал. Никогда.
Это предупреждение, что палач ждет от него только правильный ответ.
Все безумство новой пытки, которая готовится для Тора, сейчас со всей силой описывается на лице Убийцы богов.

- А потом... Потом ты скажешь, как мне лучше всего их убить, - продолжает Монстр. - Говори, что ты хочешь сказать.

Отредактировано Hogun (2018-09-17 19:56:22)

+2

51

О, Тор позволяет ему и торжествовать, и наслаждаться, и чувствовать себя победителем. Сполна. Медлит под откровенными ласками щупалец - столь откровенными, что через них ясно читается вожделением их хозяина. К яркой юности, к славе и мужеству, к золотым волосам, крепким мускулам, щедрой любви, которую он дарил, к жизни, с которой пришла пора попрощаться.
До этой минуты палач вызывал у него ярость и гнев.
Теперь он достоин лишь одного - омерзения.

К горлу подкатывает тошнота. Желудок сжимается, спазм проходит по горлу.
Он улыбается. И густо схаркивает прямо в безгубую морду пятном алой крови.

- В заднице у себя поищи.
[AVA]https://image.ibb.co/cFatXK/1.png[/AVA]

+2

52

Смесь ненависти, досады, разочарования, злости и насмешливости мелькает на лице Убийцы Богов, а потом оно, покачиваясь, как бы в знак того, что ответ был неверным, вползает во мрак капюшона, чтобы оттуда наблюдать за изощренной казнью, которую уготовил для бога грома. Бесконечной казнью, что будет повторяться снова и снова, пока тот не заговорит, не взмолит о пощаде, не попросит его остановиться.
Он знает, как заставить бога молить о смерти. Он никуда не торопится.
Он здесь, чтобы убить каждого из них, сняв покровы лицемерия, открыв глаза на истинную сущность - эгоистичную, ничтожную и беспомощную. Не способную ни на что, кроме как превращать окружение в стадо тупых рабов себе на потребу.

Упругий черный щуп, похожий на некое живое существо, вновь приходит в движение, кольцами стягивает тело Тора, как питон - раненого молоденького быка. Он обхватывает шею, заставляя задыхаться. Ползет вверх, чтобы через стиснутые зубы попасть в глотку, заполоняя все черной тьмой. И не успевает осуществить намерение, как откуда-то издалека раздается мужской голос.
- Оставь его!
Даже слепые глаза крота, века проведшего в темноте подземелья, уловили бы чей-то силуэт в рассеянном свете огня, слабо льющегося из прохода. На незванном госте угадывается плащ вана.
- Ты был прав. Я пришел, чтобы дать тебе то, что ты хочешь, взамен на его жизнь. Я отдам тебе Асгард.

Дальше все заволакивает покров мрака. Окровавленное тело принца падает с дыбы вниз - Убийца не собирается оставлять его в живых, он лишь отсрочивает гибель, потешается над теми глупцами, которые думают, что любовь и дружба может победить Тьму. Он обязательно убьет его, но чуть позже. Этот Тор, Громовержец, слишком занятен, чтобы расправляться с ним так быстро. Занятнее, чем бог, чья плоть была сделана из камня - он пытал его девять дней, пока не стер в порошок.
Тишина сменяется звуком бегущих ног, ревом и отчаянными криками: "за Тора!". Где-то неподалеку разворачивается неистовое сражение, в котором люди с факелами и оружием бросают последние силы, все, что у них есть, против древней, непобедимой, страшной силы.
Начинается сражение, сотрясающее своды логова.

... В ядовитой безжизненной темноте чьи-то руки находят тело принца. Вид того, что с ним сотворили за эти безумно долгие дни, заставляет неизменно спокойные глаза ванира вспыхнуть огнем ярости. Сквозь слезы он горит еще ярче.
Хогун приподнимает его голову на свет.
- Тор, ты слышишь меня?

+1

53

Он не успевает больше ничего сказать или спросить: дюжий кулак сжимается у его горла, скручивая одежду петлей, не давая дышать.
Каждый мускул на искалеченном теле дрожит, звенит, кричит от боли; вены, из которых черные змеи недавно взахлеб пили жизнь, наливаются черной кровью. Кровь выступает из десятков ран, льется из горла; он давится ей и сплевывает; она брызжет вперемешку со слюной на лицо вана, когда юный бог в ярости встряхивает его из последних сил.
- Ты! ты убил этих людей!

Силы покидают его, и Тор валится на землю, выпуская горло товарища. Отчаянье - впервые со времени плена - отчаянье черной стремниной разливается в его сердце. От кого угодно, только не от Хогуна он ожидал подобной глупости. Безумия. И предательства.
Предательство. Одно слово, которое здесь подойдет.

Тому, кто одним ударом одолел Бога грома, потребуются мгновения, чтобы расправиться со смертными. А потом? Что потом? Он вернутся обратно - и теперь в руках палача окажутся уже двое. Один - обессиленный пыткой, и второй, который однажды уже оказался достаточно слаб.
Глупость! какая глупость!

Нет, убийца их не получит. Асгард пережил потерю сотен детей - выстоит и теперь.
- Нож! Дай мне нож!
[AVA]https://image.ibb.co/cFatXK/1.png[/AVA]

+1

54

- Вставай.
Хогун отказывается слышать его. Не сейчас. Не здесь. Когда время на исходе.
Когда-нибудь ты поймешь, что быть богом, как и королем - это значит быть не только защитником своих людей. Это еще значит и уметь принимать их жертвы, доверять их выбору. Твоя мудрость встанет на ноги, могущество окрепнет, и во многом благодаря таким как они. Каждый твой поступок, каждое слово будут в память о них.
- Эти люди сражаются за тебя, с твоим именем на устах, они следуют своей вере, - говорит ван сурово, глядя принцу в глаза из-под нависших, хмурых бровей. Теперь его черед встряхнуть истерзанное тело, благо сейчас слабость Тора на его стороне, и ему без труда удается закинуть руку юноши себе на шею. 

Ванир хладнокровен и неумолим.
Когда мы вернемся, делай, что хочешь. Изгони меня, лиши своей милости, но только когда мы вернемся. Ты должен стать Королем.
Он поднимается на ноги вместе с истерзанным телом молодого бога и смотрит вперед. Впереди еще один проход, где его ждут остальные викинги с факелами и веревками - они помогут им подняться наверх.
Те, что сейчас сражаются за застенком, отныне предоставлены сами себе. Убийца Богов увлечен этой резней, даже здесь слышен его голос: "Вы все умрете, мужчины с земли, вы этого хотели? И где же ваши боги? Где ваша ложь, которой вы поклоняетесь всю жизнь, где ваш бессмертный тиран, ваш спаситель?".
В ответ ему - крики, напоминающие боевой клич, лязг оружия.

- Ты вернешься в Асгард. Я обещал им, - Хогун больше не смотрит на Тора, только крепко подпирает его плечом и делает шаг вперед.

+1

55

- Вернусь!- казалось, ярость Тора вот-вот выплеснется из его глаз, налитых кровью после мучительной пытки и падения. Движимый ею, он отталкивает плечо вана и едва не падает, не в силах передвигаться на опухших ногах. Щиколотки обезображены содранной кожей; запястья до самых костей обглоданы, стерты о цепи, облизаны черными существами, что порождает враг.
Но с упрямством, чуждым мудрости, чуждым даже могучему, словно мир, инстинкту сохранения жизни, он и на четвереньках пытается доползти, карабкается туда, откуда доносятся звуки битвы.
Отец Один, разве может быть для воина смерть более сладкая, чем на заре жаркой юности, от вражеского меча?
- Вернусь в Асгард? Чтобы все говорили, что сын Одина сбежал с поля боя, как трус?

Хогуну не понять... да и всей их расе, осторожных и страстных, ленивых ванов, никогда не понять, что такое - бросить на смерть тех, ради кого ты живешь. Тех, чья вера питает тебя, и питается только тобой. Тех, кто готов обменять свою жизнь, радость вернуться к родному порогу, счастье обнять ребенка, приласкать и прижать к груди жену - на почетное право стать в свите Одина, пировать вместе с ним в высоком чертоге.

- Вернусь, брошу их? Чтоб он оказался прав?

Выбор один: умереть сейчас, здесь; броситься, безоружным, на противника - или вновь стать мишенью для его пыток. И не ему одному.
Выбора нет. Помочь им могло только чудо. Но где оно, когда оно нужно?

Собрав в кулак свою ярость и остатки сил, Тор приподнялся, сплюнув кровь, бормоча про себя то ли молитвы к богам, то ли ругательства, то ли чье-то слишком знакомое имя.
[AVA]https://image.ibb.co/cFatXK/1.png[/AVA]

+1

56

О, упрямец! Хогун падает на колени рядом и обхватывает ладонями лицо золотоволосого юноши. Изможденное, окровавленное, полное отчаяния. Он держит крепко, заставляет смотреть прямо в глаза.
- Мой принц, - в чужеземных глазах вана черная беззвездная ночь, но они по-прежнему смотрят преданно. - Ты слаб, тебе не победить его. Не сейчас. Если ты погибнешь, их смерти будут напрасными. Они делают это для того, чтобы ты жил, чтобы смог вернуться и победить того, кто намного Древнее. Найти способ уничтожить убийцу и положить конец смертям богов. Надо иметь мужество пожертвовать немедленной победой или поражением.
Ванир встряхивает товарища, понимая, что времени остается совсем мало. Возможно, его уже нет.
-Ты будущий король Асгарда. Ты должен быть готов принять смерть твоих людей. Но ты и нужен тем, кто все еще жив. Лишь тот, кто имеет силу, может давать ее другим. Оглянись, тебя ждут и другие, ты и их хочешь обречь на гибель?

Хогун оборачивается. Крики за стенами слышатся все реже. Это означает только одно - он скоро будет здесь.

- Уводите его! - кричит ван тем из викингов, кто с факелами ждут в проходе. - Уходите наверх, Хеймдалль поможет.
Ты должен быть готов принять смерть твоих людей.
Прости меня, я уже не смогу показать тебе снег в Ванахейме, но если ты окажешься там, поднимись на священную гору и полюбуйся оттуда подснежными цветами за меня.
Он не узнает об Асгарде, обещаю. Я не дамся ему живым.

Хогун рывком поднимается на ноги, встает к Тору спиной и разрезает воздух взмахом готовой к бою булавы.
- Уводите его!

+1

57

[AVA]https://a.radikal.ru/a04/1809/d4/c0e68ceae7b0.jpg[/AVA]
Вот уже пару месяцев, как Локи ненавидит любимое дело - учёбу. Правы те, кто считает принуждение лучшим лекарством от увлечений. Нет, он очень любит учиться, а уж обрести тайные знания асгардских лекарей - что может быть ценнее? Только, если это происходит добровольно, а не потому, что Всеотец всерьёз решил, будто его поступок со спасением брата от отравления, должен быть наказан. И вот уже, два месяца младшему принцу нет хода в библиотеку и на уроки к прекрасной Аморе. Его, даже, на тренировочную площадку не пускают. Только учёба в медицинском крыле, только познания тайн организма асов. И нового он успел узнать столько, что впору не брать с собой в походы лекарей. Впрочем, ничему новому его не обучили в том, за что он сюда и попал. Яды и противоядия. Вот уж верно твердят, что лучше Локи в Асгарде яды неведомы никому. И то, что пытаются открыть ему, как великие тайны, лекари - лишь жалкая толика тех знаний, что обрёл сам он за годы корпения над книгами и самостоятельных экспериментов. Вот уж ирония.
И вот, уж третий месяц, как Локи - невольник знаний, кои в любое другое время глотал бы жадно. Кабы делал это добровольно.
И всё бы было не так печально, если бы не...
Тор избегает его те же два месяца. Стоит лишь издалека заметить Громовержцу младшего брата, как скрывается он с глаз долой под любым предлогом.
Одно понятно - ему противно. Пусть и твердолобый, но, кажется, понял он тайну Локи верно.
Понял и отвратился.
Лишь благородство и благодарность не позволяют старшему принцу устроить громкий скандал и побоище.
Только это.
Что не мешает ему с отвращением бежать прочь.
О, младший пытался говорить с ним, пытался привлечь внимание, донести, что куда важнее узнать, кто же покушался на наследника златого Асгарда, кто посмел создать столь сильный яд, будто специально сотканный для горячей крови Громовержца. И где гарантия, что это не случится вновь, пока враг неведом и гуляет безнаказанный?
Глупый старший брат.
И что остаётся бедному Локи? Лишь следить из теней за Тором, ловить каждое упоминание своего и его имени, прислушиваться к дворцовым сплетням и ждать, надеясь, что новое покушение он сможет предупредить заранее.
Ох, если бы только Один Всеотец выбрал сыну наказание справедливее. Запер бы его в комнатах, что ли? И почему только, каждая провинность брата наказывается изъятием молота? Разве Мьёльнир имел отношение к принятому решению? Разве, лишение Тора силы и возможности искупать свою вину победами над врагом, поможет направить его ум в рациональное русло? Вот уж чего точно не случится. Оскорблённый и униженный, лишённый доверия и силы, он будет искать ещё больше битв и проблем на свою голову, доказывая, что достоин быть защитником Асгарда, достоин владеть великим оружием.
А пока он пытается залить своё горе в Мидгарде, младший брат чутко следит, слушает ушами птиц и зверей, отправляет вслед по стопам старшего лёгкий северный ветерок, чтобы передал, если брат пожелает перемыть ему кости или... Позовёт, попав в беду.
***
Сегодня Локи изучает особенности создания противоядий от животных ядов. И это так скучно и примитивно, что ему хочется расхохотаться в лицо своим учителям. Ну право же, ну какие глупости они валят в один котёл, варя бурду против яда василиска. Зачем столько ненужных ингредиентов, когда там и надо-то всего пару?
И он скучает, смотрит в окно, уходит в себя, прислушиваясь к ветру и птицам, присматриваясь к теням в углу, копошащимся на удивление бодро для просто-теней.
И вздрагивает.
- Локи...
Это даже не голос, лишь эхо, тень звука, носимая и носимая миллионами расстояний и сотнями чужих вздохов. Но принц напрягается, садится ровно, вскидывает голову, закрывает глаза, слушая, зовя свою магию на помощь. Он уже не слышит возмущённого окрика своего лектора, он весь - магический слух, магический поиск. И находит. Там, в любимом братом мирке смертных, в государстве, где до сих пор верят в них так рьяно, в холодных хмурых горах, в пещере, провонявшей бессмертной кровью, в обществе самом страшном из возможных.
Чудовище, самое опасное из известных ему, добралось до старшего принца. Пытает.
Боль приходит резко, обрушивается хлыстом на нервные окончания и принц вскакивает с шипением. Ему плевать на то, что старший лекарь обещает доложить Всеотцу. Он не слышит приказа сесть и объясниться. Кидает безразличный взгляд и выходит прочь, не потрудившись даже оставить двойника для спокойствия наставников.
Ему нужна вся его сила.
***
Локи объявляется скоро, приходит тайными тропами, минуя помощь Хеймдалля - дольше будешь к нему скакать и ещё дольше уговаривать отпустить. Не откроет же мост без разрешения Одина, да и шуму от перемещения много.
Вынырнув из тайного прохода в скале, младший принц крадётся к пещере, скрывает самого себя и свою магию, наблюдает за происходящим, оценивая обстановку.
Так и есть, братцу повезло нарваться на сложнейшего из возможных врагов. Да ещё и без Мьёльнира. Впрочем, в этой битве, даже легендарный молот ему не помог бы. Слишком опасный противник, что сильнее и древнее многих из тех, кто звал себя богами.
Он проходит неслышный, как обычно. Это несложно сделать с  тем, кто не сведущ в магии. Собственные реплики, пока скрытые от глаз, он оставляет в пещере, где идёт битва, сам же скользит прочь, в ту пещеру, что служит тюрьмой.
- Тебе, правда, так важно спасти их, брат? - Локи сначала подаёт голос над самым ухом Громовержца, присев позади него, и только потом проявляется сам.
- Раз уж ты сам позвал меня на помощь, я сделаю это для тебя, спасу тех, кто ещё жив. Даже заберу тела павших, чтобы их погребли достойно. Но ты встанешь и пойдёшь со мной. Сейчас, мы бессильны против _этого_ врага. Даже Всеотцу пришлось бы потрудиться, чтобы одолеть это чудовище. - Холодные пальцы колдуна касаются разгорячённого виска Наследника, гладят, гоня прочь боль в истерзанном теле.
- Пойдём, брат, не заставляй меня больше сходить с ума от ужаса за тебя. - Выдыхает он тихо-тихо в ухо Тору.

Отредактировано Loki Laufeyson (2018-09-22 22:42:29)

+1

58

Одинсон вздрагивает. Сходить с ума? Не он ли сам лишился рассудка, слыша голос Локи там, где его не должно быть. Не может быть.
- Ты?- он повернулся, неверящим взглядом шаря вокруг, да так и застыл, глядя в прозрачные глаза брата. Рука впилась в худое плечо, ощупывая, встряхивая за одежду, словно бы проверяя, не очередной ли мираж, не помутился ли его разум после пыток.
Но прохладные пальцы на виске заставляют поверить. Боль, отступающая от прикосновения - заставляет. Взгляд близких глаз - делает все несомненной истиной.

- Я не могу бросить их, брат. Они пришли за мной,- он наклоняет голову, подчиняясь приказу; хмурится.- Дети Одина не бегут и не отступают, Локи!
Взгляд становится молящим. Он не говорит этого, но точно знает, что тот понимает: если теперь он покинет всех тех, кто явились, ни света, ни мира не видеть ему никогда.
Может быть Локи спас его для этого мига?

Пусть потом смерть, пусть вечная ночь - в это мгновенье он должен быть с ними.
- Я пойду за тобою хоть в Бездну, Локи,- отвечает он, сжимая холодную жилистую ладонь.- Хоть сквозь саму Бездну. Но после. Потом.
[AVA]https://forumstatic.ru/files/0019/7e/3e/26516.png[/AVA]

+1

59

[AVA]https://a.radikal.ru/a04/1809/d4/c0e68ceae7b0.jpg[/AVA]
- Мы и не бежим, брат мой. Когда ты оправишься, мы вернёмся и уничтожим его. А пока, мне надо спасти тебя. Поверь, я знаю, что это за чудовище,я  читал о нём в древних книгах. Он тот, что родился намного раньше многих местных богов и сила его не соразмерна нашей. - Локи обнимает ладонями лицо брата, растирает кончиками пальцев виски, собственной магией гася боль, залечивая кровоточащие раны.
- Если сам Один не в силах справиться с ним одним ударом Гунгнира, то по силам ли это сделать нам с тобой, когда ты лишён оружия и обессилен, а я истратил половину магии на сегодняшние уроки. - Младший стоит на коленях перед братом, смотрит ему в глаза долго и моляще, склоняется вперёд и прижимается губами ко лбу.
- Я знаю, что для тебя бегство - это позор, я знаю, что ты идёшь до конца всегда. Но ты готов положить на алтарь гордыни не только свою, но и мою жизнь? Я ведь не уйду без тебя, брат. Готов ты заставить брата погибнуть,а  мать оплакивать сразу двух сыновей? Смотри... - Он тянется через плечо Громовержца, указывает в сторону битвы и там поднимается густой зеленоватый туман, что сковывает силу чудовища, замедляет его движения, скрывает смертных бойцов, давая им мгновения передышки.
- Если ты хочешь отблагодарить этих людей, Тор, то должен сейчас уйти со мной. Я спасу их. Обещаю. Ты не бежишь, а как грамотный полководец, отступаешь перед превосходящим противником, чтобы спасти свою армию, перегруппироваться и ударить по нему не уступающей силой, а талантливой стратегией. Если ты хочешь спасти других от чудовища и победить, то должен напасть на него в полной силе и с умом. Я - твой ум и твоя стратегия и помогу тебе. - Терпеливо уговаривает брата Локи. Его свободная рука уже покоится на спине Тора, гладит его между лопаток, успокаивая. Он не отстраняется, колдует прямо так, поверх плеча Громовержца. И вот, из теней выступают его реплики: он сам, с копьём, в полном доспехе, Тор, окровавленный, но с молотом и готовый биться в полную силу. А вместе с ними сама дева битв, Сиф.
- Скажи им, чтобы уходили, поблагодари. Моя реплика повторит твои слова там.

+1

60

Тор слушал, не прерывая, не возражая ни словом, ни вздохом - и, кажется, этот тихий голос, эти прикосновения медленно вливались в помутившийся разум, заставляя голову устало клониться к плечу. Впервые за эти дни его воля готова была дать трещину - не под действием мук, а единственно от близости брата, от тепла его близкого тела. Тело самого Тора стремительно слабело, оборотое, побежденное даже не днями пыток, а одним только этим шепотом.
Локи считал себя его разумом, но это не так.

...Он закрыл глаза, глубоко вздыхая, как тот, кто очнулся после кошмарного сна. Он неблагодарен. Те, кто, рискуя собой, явились за ним; брат, явившийся на первый же слабый зов,- все они не обязаны отвечать, не обязаны жизнью платить за его тщеславие, за его стремление доказать Всеотцу, что он - все еще Тор, Громовержец, Защитник Асгарда. Никто из них не должен сложить свою голову в битве с чудовищем.
Локи, как всегда, прав.

Он смотрит на юношу долгим взглядом, в который раз удивляясь, как ясно тот видит происходящее. Он смотрит на вана, который, стоило появиться младшему принцу, кажется заледеневшей статуей. Он видит, что между теми идет настоящая битва за то, кто сумеет убедить упрямого глупца последовать зову рассудка.
Они оба правы.
А он ошибся.
В который раз.

На мгновение поймав руку друга, Громовержец сжал ее так крепко, насколько мог. Другая рука, словно лоза, обвилась вокруг талии Локи, ища опоры. От движения вверх его повело, и Одинсон едва не свалился обратно, на шаткий, подвижный пол пещеры, похожий на плотную, натянутую от края до края, липкую паутину.
Повернувшись к пещере, где, неотличимый, еще виден был в зеленоватых клубах его двойник, он облизнул губы и тихо заговорил.
- Наш враг силен. Быть может, никто из нас не увидит завтрашнего дня, если останется здесь. Подумайте о своих семьях. Вспомните жен и детей, что пропадут без вас; вспомните об отцах, чья старость будет подкошена горем. Возвращайтесь к ним. И знайте, что любой из вас обрел право ступить в чертоги Вальхаллы, когда придет его срок. Эта битва не ваша...

Сердце в его груди взрывается барабанным боем. Ненавистью его предков-йотунов, гневом и яростью, наследованными от праотцов-асов. Оттолкнувшись от Локи, Одинсон делает шаг в темный коридор.
- ... она моя.

... Кажется, рёв десяти глоток ударяется в стены пещеры. Стены ее начинают ходить ходуном, пол содрогается, со сводов и спускающихся до земли каменных колон сыплется пыль, а с нею - десятки и сотни мелких осколков. В одно мгновение эта взвесь перемешивается с зеленым туманом, забивается в легкие, лишает зрения так же, как чудовищный грохот уже лишил слуха. Но даже через него слышен смех.
[AVA]https://forumstatic.ru/files/0019/7e/3e/26516.png[/AVA]

0


Вы здесь » Marvelbreak » Отыгранное » [рубеж тысячелетий] The power of thy sword


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно