Планам на бессрочный отпуск в тени пальм с освежающими коктейлями наперевес сбыться было не суждено. Не отпускали Елену ни люди, ни дела пусть уже и разрушенной Гидры. Приходилось мотаться по миру, подчищать хвосты. Осложнялось всё это подкидываемыми со стороны неприятностями в лице той же Кобик, например, или Щита. Так и вертелась Белова по кругу, прямо под носом у спецслужб, которые устроили на неё охоту, но пока всё еще находясь от них на шаг впереди.

Было бы не плохо, конечно, вернуться в старые и давно облюбованные места, но о Кубе, куда Вдова собиралась отчалить после уничтожения многоголовой, Защита теперь была в курсе, спасибо Барбаре, что так тонко подставила бывшую подругу за всё хорошее. Белова не сомневалась, что Морс – та еще сука, и она не поленилась Лене об этом напомнить. Впрочем, её поступок не вызывал у русской злости, скорее наоборот – циничную улыбку. Подобные шпильки были в духе Пересмешницы, и их Белова в ней тоже любила.

Елена могла бы отправиться куда-нибудь подальше, перед ней, в конце концов, был открыт целый мир. И сделать так было бы правильнее всего. Разумнее и безопаснее. Но что-то не давало Беловой исчезнуть далеко. Кто-то, с усмешкой каждый раз исправляла сама себя Лена, когда вновь возвращалась к этим мыслям.

Передатчик, который дал ей Старк, всё еще был с ней. Он всегда был с ней, хоть и просить у Тони помощи Белова не собиралась. Но женщина носила капсулу с собой в качестве напоминания, в качестве талисмана, наверное. Ну, или если желание увидеть Тони вновь перекроет всё остальное. Лена не исключала, что такое тоже возможно. С того момента, как она вернула Старку воспоминания, Белова стала чувствовать его еще глубже, еще отчетливее. Где-то под сердцем. И эти ниточки, что связывали их магическим или каким-либо другим способом, они не позволяли Елене уйти слишком далеко и надолго. Да и вряд ли она теперь хотела этого столь же сильно, как прежде.

Её последней остановкой оказался Новый Орлеан. Здесь она бывала и раньше, и этот город являлся одним из любимых для Лены, почти таким же, как Куба. В нем было так же тепло, такие же зажигательные танцы и музыка. Вместо кубинского рома отличный бурбон. Здесь у Беловой была квартира близ центра. И здесь она бы с удовольствием задержалась на подольше, потому что Новый Орлеан хорошее место не только, чтобы затаиться, но и чтобы отдохнуть, привести мысли в порядок. Но покой джазового городка нарушился внезапно и резко, в тот момент, когда этого совсем никто не ждал. В первую очередь сама Белова, конечно же.

Улицы Орлеана запылали за один миг. Елена сидела в кофейне, когда столп пламени пронесся совсем рядом, поджигая сразу несколько зданий. Затем увидела источник – молодой парень, которого окружала огненная аура в форме огромной птицы. Откуда он только здесь появился, черт бы его побрал! Оставалось только выругаться и бежать, как можно скорее, пока этот свихнувшийся носитель Феникса не превратил Белову в подгоревший шашлык. А Лена ведь так старалась обходить проблему с распоясавшейся Птицей стороной. Так надеялась, что не влипнет хотя бы в это дерьмо, оставив его Мстителям и Щиту. Но ситуация с огненной сущностью, кажется, совсем вышла из-под контроля. Пришлось вызывать тяжелую артиллерию, пока в городе еще было что и кого спасать.

- Нууу… видимо всё-таки у нас. – Лена слабо усмехнулась, наблюдая за всем ужасом с высоты. Тони появился даже скорее, чем она рассчитывала. Правда, ей, наверное, стоило предвидеть, что на волне поспешного героизма или жертвенного идиотизма, тут уж как посмотреть, он прибудет сюда не с армией, способной утихомирить Феникса, а в одиночку. Собственной грудью на амбразуру, как говорится. И как-то оставить его в таком положении Белова теперь не могла.

- Честно говоря, мой план заканчивается на том, что я беспалевно вызываю Мстителей в гущу событий, а сама тихонечко наблюдаю со стороны. Но эта тварь уже успела разрушить квартал, где находится… находился мой дом, так что, я в деле. Единственное, что могу предложить сейчас – это отвлечь его и гнать к болотам. Парень на что-то озлоблен и потерял контроль. Возможно, на людей в принципе. И Феникс этим пользуется, зачищая город, а там хоть палить кроме нас некого. Может, получится утопить его в трясине с помощью твоего камушка.

Она кивнула, чтобы Старк летел к месту основного действия, а Елена сразу за ним. Раз уж они только вдвоем против огненного ада, то придется Беловой попробовать кое-что новенькое в своем арсенале. Придется меняться, вытаскивая на поверхность хотя бы часть форм, с которыми она соприкасалась. Лена научилась этому недавно, хотя, скорее всего, умела всегда, просто боялась использовать. Слишком опасно превращаться в такого рода чудовище, слишком велика вероятность потерять контроль. Но что она могла противопоставить Фениксу? У Старка хотя бы была броня. Ну а ей придется побыть в каком-то смысле химерой.

- Эй, мальчик! – добежав до эпицентра кошмара, Белова ударила по носителю двумя энергетическими зарядами. Одним по земле, вспарывая асфальт, на котором стоял парнишка, вторым прямо в него, чтобы привлечь внимание. Сама при этом выглядя не менее дико, чем он под воздействием Феникса. – Ты не с той ноги сегодня встал, м? А может ты из застенок Гидры сбежал?

Белова прищурилась, оскалилась, напоминая сейчас скорее огромную клыкастую кошку, а не человека. Она пыталась понять, узнаёт ли парня, может ли он быть одним из мутантов, которых многоголовая использовала для своих опытов. Есть ли Лене чем его зацепить, чтобы всю свою злость он обратил исключительно на них со Старком. И, похоже, где-то Белова действительно попала в точку, потому что поджог близлежащей территории мальчишку интересовать перестал.

Жертвенность действительно была не в её стиле. Беловой плевать на людей в их основной массе, но не плевать на отдельную категорию. И Тони незаметно оказался в той, на которую не плевать.

Она представила, как уходит сейчас, вот сейчас, когда Старк переключил внимание Феникса снова на себя, и не сумела принять очевидный результат такого поступка. Смешно, господи, как же смешно и нелепо. Еще с месяц назад горящий заживо Тони был пределом её мечтаний. Теперь же от подобных перспектив становилось как-то нехорошо, и Белова лезла в самый эпицентр кошмара. Добровольно лезла, как последняя дура. И ничего не могла с собой поделать. Нити тянули вслед за Старком. Тащили буквально. В груди росла тревога, за него, за себя, за них обоих. Насколько его броня способна выдержать пламя огненной сущности? Как долго он сможет продержаться в одиночестве, и на что они способны вместе. Способны ли вообще что-то противопоставить одержимому мутанту. Может, стоило бы вырубить Тони, да обоим спасаться бегством, пусть делает Птичка, что хочет с этим городом, но Лена знала, что Старк не позволит, что всё равно понесется вперед, даже если вовсе останется без брони и поддержки. Проклятый рыцарь круглого стола.

Белова запрыгнула в первую попавшуюся на глаза уцелевшую машину. Хорошо хоть вдовьи браслеты, в которых хранились разные полезные шпионские приспособления, были всегда на ней, не пришлось долго возиться в попытке завести двигатель. Уже выезжая на опустевшее шоссе, коснулась мочки уха, чтобы активировать нанитную маску. И пусть остальные элементы боевой экипировки остались вне досягаемости, в частности защитная кевларовая форма, уверенность Елены сейчас как-то маленько возросла.

Она включила передатчик, что отдал ей Старк. Послала сигнал, в надежде, что Тони свяжется с ней, подключиться к коммуникатору, встроенному в маску. И когда тот ожил, не смогла сдержать мимолетной ухмылки.

- Ты всё еще живой там? – Лена давила на газ, выжимала из угнанного автомобиля предельную скорость, но ей всё равно казалось, что едет она слишком медленно, что может не успеть. – Я поймала сигнал, не отключайся только, скоро буду! Уводи его в ту же сторону.

Через несколько минут сигнал с местонахождением Старка уже не имел никакого значения. Ориентиром Беловой стал полыхающий лес, и чем дальше от города Елена уезжала, тем сильнее всё вокруг полыхало.

Словно её ночной кошмар оживал на глазах.

На мгновение внутри всё екнуло и упало куда-то вниз, позорно и глухо. Лена никогда не считала себя трусихой, но огненный ад, окруживший её со всех сторон, невольно отбрасывал русскую назад в прошлое, бередил то самое ПТСР, но она продолжала ехать дальше. Продолжала гнать на полной скорости, оставляя за стеклами автомобиля размытые цветные пятна вместо картины стенающего в огне леса.

Елена свернула, ведя машину уже не по асфальтированной дороге. Сигнал усиливался, она давила на газ. Впереди показалась небольшая поляна, вокруг уже горела растительность, вместо туманной дымки болот, воздух полнился запахом гари и плотным серым смогом. Феникс палил по Старку, снова стоя двумя ногами на земле, и пока мальчишка был спиной к ней, Белова направила в него тачку на полном ходу, выпрыгнув из той в последний момент. Вряд ли это сильно навредит мутанту, но хоть как-то задержит.

Очухавшись, Лена скорее подскочила на ноги, отправляя в Феникса череду энергетических зарядов, пока из браслетов, но через пару мгновений к ним подключились и внутренние запасы скопированных способностей.

- Топить его надо. Или чем-то перекрыть дыхательные пути, чтобы задохнулся. Может, устроить ему сеанс грязевых ванн? – Белова усмехнулась, уходя чуть в сторону, чтобы было удобнее оттеснять Птицу вглубь леса, ближе к болотной жиже.

[AVA]http://images.vfl.ru/ii/1535486491/5fcf550e/23097647.jpg[/AVA]- Знаешь, выбирать сильно не из чего было! – Лена фыркнула и усмехнулась, немного шально, но беззлобно, на чистом адреналине.

Она стреляла по Фениксу без перерыва, всем, чем только можно было, чтобы до минимума сократить его шансы вновь безостановочно нападать. Но помогало это хреново, конечно. Птичка злилась, лес продолжал гореть, полыхала и поляна, отрезая всё больше путей назад. Впрочем, наверное, им даже повезло, что мутант толком не контролировал свою силу. Так у них со Старком маячила хоть какая-то вероятность провести Феникса. Захвати он кого-то более опытного, цельного и беспощадного, чем просто озлобленного на свою жизнь подростка, и всё – пиши пропало. А так, его буйство сейчас напоминало скорее предсмертную агонию, нежели попытку перестроить мир. Парнишка явно не вывозил. Он не справлялся с мощью, что свалилась ему на голову, та испепеляла его изнутри. Лена видела это по искаженной гримасе на лице, по рваным, хаотичным движениям. Жаль времени ждать, пока мутант совсем кончится, и часть проблемы рассосётся сама собой, у них не было. Феникс всё равно успеет поджарить либо Белову и Старка, либо пару небольших городов. Первый вариант не устраивал Елену, второй – Тони, и это автоматически возвращало их к варианту номер один. Замкнутый круг, да и только. А дефицит времени, как результат, вечно рождал хреновые планы. И сегодня они у обоих действительно были один хуже другого.

- Ты решил стать для Феникса главной закуской? Тони Старк с ароматом железа под хрустящей корочкой? – На этот раз Лена не смеялась. Она поймала камень, крепко сжав тот в ладони. Предложение Старка было не просто рискованным, от самоубийственного его отделяла совсем тонкая грань. Но, увы, здесь у них тоже не было особого выбора. – Ладно, я поняла.

Белова и правда всё поняла, в голове сложилось несколько вариантов. Её фееричная способность выживать уже напомнила о себе противоречивыми мыслями, подсказывая наиболее безопасный для женщины способ не просто спастись, но и победить. Нужно просто пожертвовать Тони, невзирая на последствия. Невзирая, выживет ли он, сможет ли восстановить свои системы после столь колоссального потока враждебной силы, которая в эту минуту была полностью направлена на него.

Тони перетягивает огонь на себя – Елена не мешает, в конце просто добивая горе-носителя, и вновь скрывается со всех радаров. Классика жанра, всё просто, и последствия не важны.

Всё могло бы быть проще, если бы не что-то внутри: зудящее, звенящее, тянущее. Отдающее странной болью в груди. План работал, Старк приближался к Фениксу, шаг за шагом, только Птица не собиралась сдаваться. Только было что-то не так. Под огненным вихрем, обращающим всё в пепел, броня корежилась, восстанавливалась, снова корежилась. Тони замедлялся и был всё еще слишком далеко, чтобы бросать камень.

Впервые за долгое время Лене стало страшно за кого-то другого. Белова сжимала в руке камень до побелевших костяшек, он впивался ей в ладонь, но возвращать его Старку было всё еще рано. Феникс беспощадно палил, выжигая всё на своем пути. Температура до того повысилась, что по шее и спине стекали капельки пота. Раскаленный воздух мерцал от скопившегося вокруг жара. Они словно и правда оказались в аду, в том самом, о которых пишут в книжках, в котором ты горишь в геенне огненной. Только там горят вечность, а у них не было и десяти минут.

Старк не выдержит. Не успеет. Не хватит его, чтобы довести свой план до конца, Лена чувствовала это всеми фибрами души, звенящими нитями, бьющимся истошно сердцем. Феникс расплавит его и дело с концом, и никакой супервирус в крови не спасет, потому что как бы Тони не хотел или не считал, он не бессмертный.

- Старк! – Белова крикнула, выстрелив в Феникса, переводя его внимание на себя. – Старк, ничего не выйдет.

Лена выдохнула и опустила руки. Был еще один способ, о котором они не подумали. Почти конченный, для неё в первую очередь. Но всё внутри подсказывало, что так правильно, что так надо. Она едва не смеялась, понимая, что совсем рехнулась, наверное, раз готова снова оступиться и броситься в неизвестность ради заклятого противника. Ради любимого врага.

Белова хмыкнула, обращаясь в форму адаптоида. Глаза потемнели, из глубин поднималась энергия, пропитывала Елену с ног до головы, окутывала ярким мерцанием.

- Эй, Птичка! Слышишь меня? Конечно, слышишь. – Женщина криво улыбнулась, гордо шагнув вперед. – Зачем тебе этот мальчишка? Он слаб и бесполезен. Тебе ведь нужна сила, истинная мощь. Так вот она – перед тобой. Возьми меня! И вместе мы сожжем весь мир, чтобы на пепелище зародилась новая жизнь.

Лена развела руки в стороны, продолжая гореть столь же ярко, как мутант, чьим телом завладела космическая сущность. И через несколько мгновений силуэт огненной птицы помчался прямо на Белову.

Последнее, что Елена успела сделать, перед тем, как Феникс проник в саму её суть, это бросить артефакт Тони обратно. Дальше весь мир потонул в огне и крике.

Мир Беловой разлетелся на множество частиц и потонул в бесконечном пламени, уничтожающем все барьеры, все защитные механизмы, всё, что мешало добраться до самой сути и овладеть новым носителем искры Феникса.

Огонь птицы распространился всеобъемлюще. Он окружил поляну, он пожирал собой лес, он обступил Елену. Он был в ней самой, проник в каждую клеточку тела, в каждую мысль, заполнив собой всё, что только возможно, и вытеснил то, что раньше казалось важным.

В огне корчились остатки тьмы, схоронившиеся в самом дальнем уголке сознания после катастрофы в Адской кухне. В огне будто бы оказалась вся её жизнь — прожитая и чужая, которые так странно переплелись друг с другом, так крепко, что не распутать теперь, никак не распутать. От огня и терзающих ментальных когтей Феникса звенели связывающие её со Старком нити. Тянули, звенели, грозили вот-вот лопнуть, и Лена кричала от такого безумия в унисон хищной песне, начатой ненасытной птицей. И ничего страшнее этого в своей жизни она еще не испытывала.

Но затем, когда последний бастион рухнул, когда Феникс забрался когтями в самую душу, когда выклевал разум, Елена познала силу. Столь огромную и безграничную, что голова пошла кругом. Белова ощутила себя на вершине мира. Все способности вместе взятые, которые ей довелось когда-либо копировать, не сравнятся с тем, что несет в себе всего одна искра этого существа из глубин космоса. Лене казалось, что Феникс был бесконечен, как сама вселенная. Бесконечен был и его голод, и его жажда к обновлению через уничтожение всех тех, кто слаб и недостоин.

И первой её жертвой стал тот парень, что не справился с возложенной на него задачей. Что сейчас жалко корчился на земле не способный даже подняться на ноги. Всего одно движение руки, и его объяло пламенем, и не осталось от него даже следа. Следующим должен был стать человек в железной маске напротив, потому что Феникс знал, что тот хочет сделать. Знал и всё равно не атаковал вот так сразу, сдерживаемый чем-то, что в Беловой всё-таки не сгорело.

Лена поймала брошенный ей обратно камень на инстинктах, хотя следовало бы уничтожить его еще на подлете и ни в коем случае не позволять пальцам сомкнуться на овальных гранях. Но она сделала это, сделала вопреки, и в следующую секунду стало легче.

Жар уходил. Хищная песня стала тише. Белова всё еще пылала, всё еще вились светлые волосы языками пламени, а в глазах мерцали искры, но уже бледнее, уже не так горячо. Феникс пытался расколоть артефакт, пытался что-то предпринять, пока еще не слишком поздно, но с каждым мгновением больше и больше утекал внутрь. Феникс гас, а Елена приходила в себя. Едва ли надолго конечно, но этого хватит, чтобы сделать то, что нужно.

Огонь отступил. Птица выпустила Белову из своих цепких лап, и она покачнулась. Но устояла, по-прежнему до побелевших ногтей и костяшек сжимая в ладони камень. Цеплясь за него, как за якорь, чтобы оставаться здесь, рядом со Старком. Чтобы оставаться в своем уме и ничего по итогу не испортить.

- Раз за разом конец возвращает нас к началу. Так странно, правда? - Она улыбнулась уголком губ, прикрывая глаза. Слова давались тяжело, они пока еще вязли где-то в перемешанном сознании. - Как велика его сила, Тони. Как ненасытна и безгранична. Как много всего с её помощью можно было бы сделать… Тебе бы понравилось. Обязательно понравилось бы. Только даже нам двоим её не удержать. А жаль. Немного.

Елена уже умирала. И сейчас она мысленно повторяла это, словно сама себя утешая или успокаивая. Хотя нет, неправильно, ей не требовалось ни того, ни другого. Скорее, она просто смиряла себя с тем, что неизбежно.

Елена уже умирала. Ну, или ей так только казалось, потому что последнего шага никто не предпринимал, ни у кого не получалось поставить точку, которая бы действительно всё завершила, без всяких послесловий, без многозначительного многоточия с заделом на продолжение. Так и отиралась Белова у порога старухи с косой, став для неё уже завсегдатай, да только в гости никак заходить не хотела. Что ж, похоже, сегодня это изменится и забежать на давно манящий огонек таки придется.

- Я блондинка, и иногда делаю глупости. Верю в Роджерса, например. Спасаю тебя. – Лена пожала плечами.

Она пыталась шутить, словно речь шла о чем-то обыденном, о риске, за который не стоит даже переживать. Как будто это поможет облегчить выбор, облегчить решение, на которое придется идти обоим, несмотря на то, как внутри всё противится и переворачивается. Впрочем, получалось всё равно хреново, никакого облегчения. Только боль где-то под сердцем, как будто что-то насильно разрывалось там.

Белова усмехнулась, крепче сжимая вибрирующий в ладони камень. Птица рвалась наружу, артефакт теплел, начинал медленно обжигать кожу. И ей было тяжело, тяжело бороться сейчас, но совсем не с Фениксом. С самой собой тяжело. Ей так хотелось поддаться, поддаться безграничной силе, и плевать, что из-за неё сгорит, по меньшей мере, половина мира. Где-то в глубине души уже на всё было плевать, останавливал только Тони, который наверняка окажется в списке тех, кого птичка не помилует.

- Ты бы сгорел. Ты бы сгорел, как я могла просто смотреть на это? – Лена огладила его лицо тыльной стороной пальцев, шагнув ближе. Камень пылал, он жег руку. Белова боролась с желанием бросить его, чтобы артефакт разбился о землю, разлетелся на мелкие осколки, и хищная песня опять зазвучала в её ушах. – Прерогатива убить тебя есть только у меня.

Уголок губ дернулся, Лена мазнула большим пальцем по шершавой щеке Старка, и стало как-то по-особенному горько.

Она уже умирала, она знала, каково это чувствовать последние мгновения, понимать, что где-то совсем рядом маячит обрыв, а за спиной вроде бы еще столько незавершенных планов, дел, невыполненных обещаний. Она знала, каково это, когда почти физически ощущаешь уходящие в никуда минуты, и всё равно сейчас как будто бы переживала это заново, едва ли не как в первый раз. Возможно, причина крылась в том, что Белова никогда не шла на подобное добровольно, даже когда от неё ждали этого, когда в неё верили, когда она действительно могла спасти.

Возможно в том, что сейчас Лена ощущала себя кем-то вроде овцы на заклании, было своего рода искупление за предательства прошлого. Искупление её и той, чей взгляд иногда проскальзывал в отражении зеркала, той, что нет-нет, а заглянет во сны и расскажет о жизни не прожитой.

Возможно, во всём этом есть хоть какой-то смысл. Он должен быть, не могла судьба просто так возвращать их к одному и тому же, не могла просто так водить по заколдованному кругу без надежды вырваться из него. Ведь история так страшно повторялась, так страшно и точно. Но на этот раз у Беловой хотя бы был выбор.

- Ты до сих пор всё еще слишком человек… – Голос дрогнул, Лена приняла абсолютно человеческую форму, заставив отключиться все способности, всё, что могло хоть как-то помешать. Однако в глазах как будто уже мелькнул оранжевый всполох с очертанием птицы. – Просто останови мне сердце, Тони. Иначе я поддамся, и всё закончится для всех. Я разрушила твою жизнь, разрушила безвозвратно, зацепись за эту мысль и сделай то, что нужно, пока никто из нас не передумал. Так будет проще. Ненавидеть всегда проще.

«И ты», – мелькнуло в голове, но так там и осталось, а в следующее мгновение сердце насквозь пронзило болью, оно пропустило удар, и всё закончилось.

Наверное, надо было сказать это вслух, ведь речь шла о куда бо́льшем, чем их нынешнее приключение. Наверное, надо было сказать в последний раз еще хоть что-нибудь. Что-нибудь, что Тони вспоминал бы без ненависти, без боли, без горечи. И на самом деле сказать было много о чём, так много, что не хватило бы и вечера, и дня, а потом не хватило бы решимости обрубить все связующие звенья между ними и позволить ей уйти. Впрочем, Старк и без того должен всё знать. Слова давно уже перестали быть для них единственным средством. Поэтому Елена поджала губы и молчала, стоя напротив в ожидании удара, ловя столь знакомый напряженный взгляд и кривизну улыбки. Как будто потом это будет важно.

На землю, словно подкошенная, Белова рухнула тоже молча. Камень выпал из расслабленной ладони, и Феникс больше не обжигал руку, не терзал душу когтями, не оглушал яростным криком, разевая свой острый клюв в попытке поглотить бесконечным пламенем, от чего тоже хотелось кричать в унисон. Не осталось и жаркого ветра, и запаха гари. Не осталось ощущения теплых прикосновений, близких объятий, звука чужого голоса, биения почти родного сердца, которое Лена могла бы, наверное, теперь всегда слышать, когда Тони находился рядом, стоило бы только себе позволить это. Не осталось ничего, кроме пустоты, тишины и покоя.

Белова всегда так рьяно боролась за выживание, остервенело цеплялась за мир и своё место в нем, но в итоге, кажется, его всё равно не нашла, не получила. Раз за разом она доказывала себе и всем вокруг, но себе, пожалуй, в первую очередь, что достойна. Что имеет право на существование ничуть не меньше, чем Наташа Романова. Это настолько въелось в сознание, что работало в Лене по умолчанию. И лишь теперь русская поняла, как же она устала от такого. Насколько устала жить вообще. Насколько происходящее сейчас на самом деле правильно.

Она уходила всё дальше, становилась всё легче по мере того, как растворялись образы, гасли воспоминания, тушились эмоции. Её время пришло. Оно пришло уже давно, еще в том пожаре, только Белова не захотела тогда этого принять, не смогла, а сейчас принимала.

Но не принимал кто-то другой. Тянул обратно. Не отпускал, не пускал к тому покою, с которым уже смирилась душа. Нити никак не хотели поддаваться, разрываться, освобождать Елену от своих пут. Нити, что связывали её с другой жизнью, с другим человеком, с судьбой, о которой она не просила. Они снова звенели, пружинили, не давали забыться окончательно. Нити тонкие, витиеватые, но крепче титана. И идти в никуда вновь делалось труднее, и исчезала легкость, исчезала тишина.

«Нет, не надо. Освободи меня».

Ведь всё так правильно, так восхитительно правильно. Возможно, впервые в жизни, теперь Лена это видела и понимала. Как и понимала, что из них двоих рано или поздно всё равно должен был остаться только один. На этот раз остался Старк. И теперь он исполнит обещание, данное когда-то в потоке ярости, но совсем не так, как предполагал в тот день. Всё шло своим закономерным чередом! А они просто бежали от этого.

- Не сегодня.

В темноте раздался голос, который Белова уже слышала несколько раз, уже запомнила и всегда узнает. Голос той, с кем Лена теперь едина, и кто не давал ей слиться с тишиной. За ним последовал толчок в грудь, вернулась боль в сердце, от которой захотелось тут же выдрать его из груди.

Лена не видела, как её окутало легким свечением – только почувствовала жжение в легких, когда пришлось сделать вдох. В горле тут же запершило, грудь сдавливало от боли, по телу расходились волны дрожи. Её не должно было быть здесь.

Но она была.

- Какого… черта…

Горло саднило от спазмов кашля, перед глазами всё еще стояла мутная пелена, и вокруг такой громкий мир, а она скребет по земле пальцами, как беспомощный котенок.

- Тони… Тони?! – Белова зажмурилась, пробуя сосредоточиться, нащупать его, потому что он где-то здесь, рядом, она чувствовала.

Думать о том, что случилось было пока бесполезно, пытаться понять еще бесполезнее. Но к ней возвращалось сознание, и сердце заходилось в бешеном ритме, хотя должно было замолчать навсегда.

- Если я еще раз захочу погеройствовать, шли меня нахрен, - истерично посмеиваясь, Лена уткнулась ему в плечо. - Господи, мне нужен кофе, много кофе. Ты должен мне кофе, Старк, только не такой паршивый, как в июне.

Белова тараторила, хватаясь за него, потому что ей было страшно, так чертовски страшно, больно и непонятно, но ощущая, как связывающие ниточки вновь оплетают собой, крепнут и подрагивают внутри, она без колебаний могла сказать, что всё это было не зря.