'  Абсолютная неизвестность, это мягко сказано. Говорят, что про Ад сказано много, а про Рай - мало. А про своё же, но уже изменённое, прошлое, чтоб вы знали - вообще ничего. Ричардс закашлялся от того, что в лёгкие внезапно ударил холодный воздух. Под ногами слякоть. Он прислонился к стене, буквально вжался в неё, переводя дух. Какой сейчас год? Он даже не подумал об этом, когда нырнул в прошлое, потянувшись за тонкой ниточкой, которую ему удалось выцепить среди неисчислимого количества человеческих мыслей. Рэйчел. Не раздумывая, бросился в неизвестность. Дурак. Если это одна из множества ипостасей его возлюбленной? И в этом мире она вполне себе счастлива, с парнем повыше ростом? Франклин тут же отбросил от себя глупые мысли, ведь ничто не мешало ему проверить, та это Рэйч или нет. Он огляделся. Улицы пусты. Нью-Йорк, точно? Это напоминало ему его Нью-Йорк. Лагерь. Стражей, патрулирующих улицы в поисках не-людей. Если Рэйчел всё же отправилась в прошлое, как и планировала, то это место не напоминает ему Нью-Йорк его детства. Он зажмурился, пытаясь разогнать путающиеся мысли, но получилось далеко не сразу. Всё это так сложно, нужно быть математиком-аналитиком, чтобы разгрести все эти... Миры, вселенные, Земли. Когда он, погрузившись в транс, начал искать Грей-Саммерс, то уже через час поисков понял, что его мозги можно выпить трубочкой. Никто из его прошлых наставников в Массачусетской Академии не поверил бы, если бы узнал, сколько времени он провёл в этом состоянии, искусственно погрузив себя в нечто, похожее на кому с её интеллектуальной и псионической активностью. Два месяца. В общем, он устал.
   Недалеко, в паре кварталов, послышались голоса. Люди вышли из помещения на улицу. Ричардс, натянув псионический плащ и слившись со стеной, направился к ним. Остановившись за углом, прислушался. Весёлые, немного пьяные, курят торопливо - хотят вернуться в тепло. Ещё люди стоят в очереди, чтобы войти в бар. Он закрывает глаза, раскидывая мысленную паутинку: ведь не зря же он оказался именно здесь, в этом районе, на этой улице. Подтверждение этой мысли находит почти сразу - то, что он ищет, в баре. Силой мысли стягивая с себя маскировку, он решительно направляется ко входу. Не желая использовать свои способности без крайней нужды, Франклин занимает очередь и нервно сжимает кулаки в большом кармане на толстовке. Он думает о том, что если эта девушка - не его Рэйчел, то будет... Даже проще это воспринять. Да, проще. Потому что если это она... То что он ей скажет? Что он скучал? О боже, как банально... Сглотнул и прикусил нижнюю губу. Он умер у неё на руках, истёк кровью - и обратился в пыль - он всё-таки успел перенести себя в новую вселенную, создав её неосознанно, ситуацией завладело подсознание. Очнувшись, он был этому рад, но сейчас представил себе, что ещё может сделать, находясь в бессознательном состоянии без ментальной блокировки.
   - Хэй, как насчёт взять маску? - устало протянул охранник, пытаясь достучаться до Фрэнка уже пару минут. Тот поднимает на охранника взгляд, затем опускает его на маску. Закрывает половину лица, классическая маска с лицом Медузы Горгоны на лбу, какими-то якобы античными орнаментами, вензелями... Ну... - Гладиатор, всё такое.
   - О, ну раз гладиатор, - поменялся в лице Фрэнк, принимая маску из рук охранника, и сунул ему сотканные из воздуха деньги за вход. Своих у него, к сожалению, пока что не было. Натянул на лицо маску, раскрашенную бронзовой краской, и понадеялся лишь, что краска до конца высохла. В баре было людно, но он не обратил на это внимания. Все его мысли были обращены к девушке, сидевшей за барной стойкой. Длинные рыжие волосы, маленькая фигурка. Ричардс аккуратно отбивает у какого-то парня желание сесть рядом с Рэйчел - неважно, из какой она вселенной - чтобы ему это выяснить, нужно самому к ней приблизиться. Что он и делает. Тихо кашлянул, усаживаясь за стойку, и глянул на девушку. Лицо её было скрыто светлой маской в пёрышках, но он всё равно её узнал. Да, это Рэйчел Грей-Саммерс. Осталось понять, та ли это девушка, с которой они подняли восстание в лагере для мутантов, или нет. В голову лезть - поймёт, да и невежливо это. Чёрт.
   - Привет, купить тебе выпить? - хриплым (от непривычки произносить мысли вслух) голосом интересуется Франклин, улыбаясь уголком губ. Получается нервно. - Ну, как нет? Давай угощу, мы ведь пережили этот год, уже круто, не так ли?.. - Подобные мысли ему удавалось уловить, пока он шёл к Рэйч, так что не стал оригинальничать. Настроения в этой вселенной не самые бодрые. Франклин сдержал вздох.
   - French-75 для девушки, а мне old-fashioned, - говорит он бармену, то кивает, а Фрэнк бросает взгляд на Рэйчел и лишь пожимает плечами на её возмущение: - Я угощаю, и это не обсуждается. Так. Как оно, м? - Он легонько пихнул девушку локтем, скорее жестом поддержки и понимания, чем ещё чего-либо.
    Ну что за баран, а? Шпион из него получился бы так себе, определённо. Или это только потому, что он вообще не планировал свои действия? Найду, мол, а там как получится. Всё через жопу делает, а потом ещё удивляется - почему всё так получается.

'  Широкий капюшон толстовки закрывал шрамы на мощной шее, поэтому Франклин не беспокоился, что Рэйчел узнает его по ним. Но его всё равно немного удивила реакция девушки на его появление. Неужели его так трудно узнать? Неужели она стала так быстро его забывать, что ни улыбка, ни взгляд - ничто в нём никого ей не напоминают? Зачем ей сравнивать незнакомца с погибшим любовником? - возник бы логичный вопрос. Но ей ли не знать, что в этих мирах возможно всё? Он считал, что не успел умереть, но будущее раскроет ему истину - и Галактус объяснит ему всё, и о бессмертии расскажет, и о предназначении, и о том, что Ричардс должен будет, отрёкшись от земного, стать таким, как он, Галактус, которого Аватар, он же Пауэрхаус, он же Франклин Бенджамин Ричардс, сделает своим предвестником. Мощь Франклина в этом плане и правда безгранична, настолько, что он сейчас сам не в состоянии даже приблизительно её оценить, а уж тем более - представить. Сейчас он лишь ощущает свою ненужность, непричастность - вопреки желанию быть причастным. Он многим может помочь, но никому не нужна его помощь. Он уже воскрешал - свою родную сестру, но многим это казалось невозможным. Возможно, великих дел не должно быть много. Возможно, достаточно и одного. Вместе с Галактусом он восстановит Вселенные, воскресит великих героев, но всё это в далёком будущем... А что сейчас? Сейчас он мучается он своей нереализованности. Мутант, способный смотреть на Солнце вблизи, не покидает свой город.

  Франклин делает небольшой глоток своего коктейля и слегка морщится. Но тут же, прогоняя прочь все подозрения и пустые, абсолютно ненужные обиды, мягко улыбается Рэйчел. В её ответе он видит определённый посыл, ту связь, что есть между ними, хотя пока что Грей-Саммерс её и не обнаружила. Ему стало легче, показалось, что это именно его Рэйчел. Но она его не узнаёт. Боже... Что делать? Со стуком опускает бокал на стойку и глубокомысленно кивает: - Ну, вот и славно. А чего тебе очень хотелось?

  - Моё весьма неоднозначно, - продолжает Ричардс после долгой паузы, - представь, что потерял что-то очень дорогое... Типа, сердцу. А потом не знаешь, нашёл или нет. Понять не можешь. То или нет. И... Тянешь время, и смотришь-смотришь... Не знаю, глупо звучит. Тебя, кстати, как зовут?

  Насколько возможно, настолько нежно и легко он касается её сознания, старается изо всех сил, чтобы она не заметила его вмешательства, его присутствия, но мягко натыкается на хрупкую - для него - очень, - стену и отступает. Он никогда раньше без разрешения не лез к ней в голову, разве что когда увидел в первый раз и, ошеломлённый ею всей, целиком, такой прекрасной, подобно глотку свежего воздуха в душный жаркий день, и ворвался в её разум - бесцеремонно, не стесняясь никаких преград, так же, как и она - в его сердце, разбив вдребезги внешнюю чёрствость.

  - Ты вообще отсюда? - словно невзначай интересуется, но взглядом изучает, отслеживая малейшее изменение в позе, выражении лица и голосе - чтобы хоть что-то выдало в этой девушке его Рэйчел Грей-Саммерс, девчонку со шрамами на лице из лагеря для мутантов. - Я вот - нет, вообще ничего не понимаю, если честно: кто, что, куда, откуда... - Лёгким смешком он закончил фразу и снова посмотрел на девушку. Сверкающие красной медью рыжие волосы, глаза, в болотной глубине которых хотелось остаться навсегда, бледная гладкая кожа, к которой хочется прикасаться без остановки, но не так, как это происходило раньше, в тех условиях и с теми возможностями. Он отводит взгляд, опуская его в бокал. Хмурится в нежелании сдаваться и отступать до тех пор, пока не узнает правду. Спросить прямо он почему-то не может, считает, что не имеет права.

Отредактировано Franklin Richards (2018-10-01 20:45:37)

'  Он внимательно смотрит на неё, замечает, как она стискивает бокал в пальцах, и на мгновение в сознании возникает мысль - узнала, и он аж подбирается весь, но разумные доводы принуждают остановиться, задуматься. Торопливость задерживает, и здесь римляне не ошиблись. Возможно, Франклин зря решился напоить Рэйчел, но сначала крепкий газированный коктейль показался ему неплохой идеей: и успокоит, и расфокусирует внимание. Стоило ли сейчас, на полпути, менять тактику? Он вообще сейчас с трудом мыслил рационально, потому что видел СВОЮ девушку, именно ТУ, которой клялся, что будет всегда рядом, будет беречь. И не важно, что это могло быть не так, и сил сдерживаться, скрывая себя, почти не осталось.

   Он чувствует её напряжение, её замешательство, её боль. И ему становится стыдно, потому что он не знает о природе её чувств, или, наоборот, очень хорошо понимает, что к чему, но боится признаться себе в этом. В том, что нужно сделать первый шаг, или не первый - просто шагнуть навстречу, ведь наверняка эта девушка ждёт его, и неважно, почему. Ты такой же, как отец, тряпка ты, а не герой. Легко рассуждать так, если ты не сидишь в баре напротив любимого человека и боишься ошибиться - хотя уверен почти на сто процентов, - боишься нарушить сплетение нитей мироздания, которые, как оказалось, весьма непросто восстановить, более того - почти невозможно, и это «почти» требует неимоверных усилий. Отмотать время или стереть память, конечно, гораздо проще, но ненадёжно, и всё равно оставит свой след в чужом сознании. Как только он увидел её в этом баре, то сразу отогнал предательскую мысль познакомиться заново. Может, зря? Или?.. Боже.

   Ричардс перестаёт дышать, всё осознанное словно затапливает неудержимой волной волнения, страха и облегчения, потрясения и ожидания, боли и счастья. Он сглотнул, понимая, что в горле разом пересохло. Притворяться и выдавать себя за другого он не может, он так не умеет, когда его переполняют эмоции, искренние и чистые. Он опускает взгляд на маленькую ладошку, прижатую к столешнице бара, и поднимает взгляд на Рэйчел. Уже не весёлый. Проще? Он прикрывает глаза на секунду, затем поднимается на ноги и делает этот шаг навстречу: и в реальности, и в мыслях. Ему так хочется прикоснуться к ней, но всё, что он делает - снимает дурацкую маску, стягивает её - и она остаётся болтаться у него на шее.

   - Это ты, - отвечает он ей вслух и обнимает на глазах у ничего не понимающего бармена. Прижимает её к себе крепко, стягивая со стула. Обнимает, гладит волосы и жмурится до белых сполохов перед глазами - из страха, что всё это сон, что всё сейчас исчезнет, бормочет что-то, сам не вспомнит через минуту, что.

   - Я нашёл тебя, нашёл! - Уткнулся носом в шею и улыбнулся, коснувшись губами нежной кожи. Шепчет, не желая отстраняться: - Прости, что так долго, Рэйчел.

Отредактировано Franklin Richards (2018-10-03 21:12:19)

'  Окружающим Франклин часто казался шалопаем, хотя после того, как ушёл из Адских Псов, то несколько изменился, стал более замкнутым. Такое, знаете, неугомонное создание, что вечно лезет в бутылку, отошло на второй план, как ему сейчас казалось - осталось в детстве. Насколько его поведение соответствовало внутреннему состоянию, судить не сложно. Оно не соответствовало, и об этом никто не мог знать лучше, чем Рэйчел и Валерия. Сколько эмоций кроется за его молчаливой сдержанностью, хладнокровием и невозмутимостью. Возможно, Рэйчел знает его в этом плане даже лучше, чем сестра, ибо ей многое из сдерживаемых им эмоций пришлось испытать на себе, в том числе глубокую привязанность, верность, любовь и страсть - Ричардс весьма редко выражал эмоции в присутствии третьих лиц, и должно было произойти что-то уж совсем невероятное, чтобы он сорвался. Либо его довели/допекли/достали (он не вспыльчив, и закипает долго, но уж если это произойдёт, то впору вспомнить Pater Noster), либо... Либо как сейчас.

   Хотелось кричать от радости, но он лишь сдавленно шептал. Шептал, как счастлив найти её, как он долго искал, как любит её, называл ласково, как обычно делал только наедине - чтобы слышала только она, хотя внутри всё кипело так, что впору было напомнить о своих чувствах миру. Глаза щипало, а в горле словно застрял комок - как бы банально это ни звучало. Грудь стискивала сила, вот-вот готовая выплеснуться через край сознания и тела, чтобы затопить собой весь бар, да что там - бар! - весь район. И её срочно требовалось перенаправить. Франклин чуть-чуть отстранился от Рэйч и, прижавшись лбом к её лбу, прошептал: - Задержи дыхание.

   В следующую секунду полыхнула молния, вызвавшая ярчайшую вспышку синего пламени - отличительного знака Ричардса. И он, и его возлюбленная, исчезли в этой вспышке, а две маски - пташки и воина - лежали на барной стойке рядом с кучкой смятых крупных купюр. Мнения о мутантах и так ходят не самые лестные, а проявление мужчиной своих способностей наверняка вызвало переполох, так что стоило немного задобрить персонал - а материализовавшиеся буквально из воздуха и мыслей деньги станут лучшим тому средством.

   В это время молодые люди оказались в месте, которое сложно описать. Вроде бы это дом. Но всё вокруг было словно подёрнуто какой-то полупрозрачной поволокой, лёгким флёром тумана, из-за чего казалось чуть-чуть размытым, нечётким. Это были воспоминания Франклина о своём доме. Дом, который в настоящем времени его родители ещё не купили, дом, ставший надёжным убежищем и ему, и Валерии, дом, под крышей которого Рид и Сьюзан окончательно помирились. Сейчас он был пуст. Сейчас Франклин и Рэйчел были предоставлены друг другу, и он, убедившись, что любимая чувствует себя хорошо после этого странного и внезапного перемещения в его сознание, впился в её губы яростным поцелуем - ему не терпелось ощутить это снова, мучительное чувство, и только сейчас страх снова потерять её отступил - они в безопасности, здесь никого, кроме них, быть не может, по крайней мере, пока их не вспомнит или не призовёт Франклин.

   Он прижимается щекой к её щеке, не открывая глаз, чувствует влажные следы слёз и слегка отстранятся.
- Чем ты занималась здесь, родная моя?.. - говорит тихо, шершавыми пальцами утирая эти солёные дорожки, касаясь длинных шрамов, которые Рэйч так умело маскировала. - Никто тебя не обижал? Всё хорошо? Боже, как я скучал по тебе!

   То, что Рэйчел Грей-Саммерс сама в состоянии обидеть практически любого, он прекрасно знал, но к нему это не имело никакого отношения; хотя их история и началась именно с этого, с колкостей и грубых шуточек, которые любой нормальный человек счёл бы оскорбительными. Но не два бывших Адских Пса, оказавшихся в концентрационном лагере для мутантов. Так они с первой секунды знакомства выражали вспыхнувшее влечение. Он стал той самой каменной стеной, позволившей Рэйчел, его сильной и самостоятельной Рэйчел, открыть свои чувства, быть ранимой и чувственной, быть любимой. До последней минуты своей жизни он защищал её, как мог, на разрыв, и сумел сберечь. Вот она, перед ним, как никогда прекрасна, и он хочет знать всё, пока усталость не сломила его окончательно - Франклин уже чувствовал, как поднимается изнутри жар, как скоро выльется он лихорадочным румянцем на щёки... Но до тех пор - до тех пор он узнает про всё.