'  Школа гудела с самого вечера, как только новость о возвращении в мир легендарного лидера Людей Ха достигла ушей одного из студентов. Скотт Саммерс пришёл в себя, и его вроде бы не одолевали инопланетные паразиты. Франклин слабо понимал, что происходит, и всё время до отбоя провёл у себя в комнате: делить её с Рэйчел было незаконно (каралось психологически), поскольку они не были женаты, так что приходилось развлекать себя самостоятельно, сплетая нити вселенских кружев - этим своеобразным «вязанием» Фрэнк увлекался с раннего детства, и, пожалуй, не всегда задумывался о том, чего это стоит обителям созданных им вселенных. В его понимании это всегда было своеобразной игрой, и, наверное, что-то от этой мысли осталось в нём сегодняшнем. Рэйч, естественно, не желала покидать заново обретённого отца, и Франклин, создавая усилием мысли и лёгким движением пальцев новую петлю времени, это понимал. Он просто не знал, как относиться к этой ситуации, хотя не раз путешествовал в прошлое. Однажды даже остался в прошлом, омолодив себя до мальчишеского возраста, так что, фактически, ему лет сорок. Долгая история, сумасшедшие дедушки, спасающие мир, и всё такое... В общем. Очнулся от комы отец его девушки, жив, в меру здоров, и... И старше его самого всего на пару лет. Это было поистине странно. Обычно отца девушки боятся и... Ну, избегают. Он, понимаете, большой и страшный, весь такой грозный... А тут вроде как и пивка выпить с ним можно, ключ подать в ангаре... Мужчина зажмурился во сне, прогоняя прочь странные образы грядущего.
   Утром Фрэнк с трудом продрал глаза. Вчерашние занятия его слегка утомили, а, наложившись на переживаемый стресс, обеспечили крепкий, но беспокойный сон. Состояние, которое появляется, если ты проснёшься среди ночи бодрым, а потом, уснув на пару часов, просыпаешься, словно подержанный Бьюик сорокового года (на котором прадед девочек катал) который с тех пор ни разу в ремонте не был. Перевернув подушку прохладной стороной вверх, Ричардс уткнулся в неё лицом, принимая судьбоносное решение - вставать или нет. С ворчанием стянул себя с кровати усилием воли и отправился в душ. Простояв под горячей водой полчаса, последние минут пять потратил на то, чтобы привести себя в порядок. Оделся, зачесал назад влажные волосы и, даже не взглянув в зеркало, отправился на кухню. По дороге ему в голову не раз и не два пришла мысль о плотном коконе, сквозь который не может проникнуть весь этот шум, гам, ор, шуршание, разговоры-разговоры-разговоры и мысли, куча мыслей. Единственный плюс заключался в том, что Фрэнк был с большинством подростков примерно одного роста. Да, он маленький, но никогда не придавал этому особенного значения. До сегодняшнего, видимо, дня. Отгородиться от всего сразу было невозможно, не покинув сознанием и/или телом это пространство, так что приходилось мириться. Как и с тем Прозвенел звонок, и опять же, в течение пары минут стало слишком тихо. Стянув с полки пачку с печеньем, мужчина повернулся к холодильнику, чтобы налить себе молока, но успел заметить, как печенье, оторвавшись от стола и воспарив в воздухе, медленно поплыло в сторону выхода. Недовольно закатив глаза, Франклин мысленно дотянулся до пацана лет двенадцати, которому было в падлу отнимать от парты зад, и нежно влепил ему ментальный подзатыльник. Забрал себе печенюшки и вернулся к завтраку. Рэйч ранним утром предупредила его, что уедет в центр, мол, нужно с кем-то встретиться. Пожелав ей быть осторожной, Франклин пожалел, что сразу не предложил ей поехать вместе - так всяко безопаснее. Но поскольку разговор этот происходил в и без того насыщенном сне, он свою ошибку исправить попросту забыл.
   На ходу жуя печенюху, Ричардс вышел на улицу. В дальнем конце сада проходила тренировка у начинающих телепатов, и он не стал вмешиваться - отправился к ангару. Тем более, что чувствовал - там его ждут. Или вовсе не ждут - тут смотря с какой стороны развернуть ситуацию. В общем, это неизбежно случится, и пусть лучше сейчас. Франклин знал Скотта Саммерса, когда был ребёнком, несмотря на то, что они и не контактировали. Фантастическая Четвёрка много сотрудничала с Людьми Икс, а Фрэнк был частью команды, частью своей семьи, и не хотел отставать от остальных героев. Он не хотел думать о том, чем занят его... Он. Он, только маленький. Он не хотел появляться перед своей семьёй, хоть и понимал, что рано или поздно это придётся сделать. И то, как это получится... Он обладал силой, способной изменить отношение к нему окружающих, и он делал это раньше. От этого тошнило, и в прямом, и в переносном значении. Франклин казался себе мерзким, грязным... Он передёрнул плечами прежде, чем заглянуть в ангар. Опа, и правда. В ладони Ричардса материализовался сэндвич, завёрнутый в салфетку.
   - Хэй, - он дал понять Скотту, что уже нарушил его личное пространство. Фрэнк подошёл к копающемуся со своим мотоциклом Скотту: - Привет, шеф. Как насчёт принятия пищи не через вену? - Он протянул мужчине свёрток, а сам, отвернувшись, внимательно осмотрелся вокруг.

'     Франклин возвращает Скотту до этого блуждавший по ангару взгляд. Он помнил этого героя с детства, Люди Х и Фантастическая Четвёрка не раз и не два пересекались в сражениях, миссиях и вылазках. В общем-то, примерно таким, каким видел Скотта сейчас, Ричардс его и запомнил. Время многое изменило, та эпоха, из которой он прибыл, в живых оставила совсем не многих, и то, нацепила на них ошейники, сдерживающие способности да установила комендантский час в лагере. Такая себе жизнь. И в ней не было ни Скотта Саммерса, ни Джины Грей. Эта мысль уже несколько дней грузом давила на грудь, не давая спокойно спать. Он чувствовал Рэйчел и её переживания, как бы ни старалась она их скрывать. А сейчас ощущал усталость Скотта, его смятение, и прекрасно понимал эти чувства. Это было не похоже на то, что можно было ощутить рядом с ним, когда Фрэнк был ребёнком. Уверенность, решительность и вера. Где это сейчас? Смятение, хаос. И внешний покой. Озеро, в чьих глубинах кипит жизнь, со своей зеркальной гладью.
      Скотт пытается разглядеть в нём знакомые черты, но нет. Вряд ли прошедшие очень тяжёлые двадцать пять лет оставили в нём что-то от мальчишки, проявлявшего свои способности с рождения. От мальчишки, вцепившегося в ногу Капитана Америки, заглянувшего к нему на день рождения. Вряд ли светлые волосы и глаза - спасибо, мама - и резкие черты лица - спасибо, папа, - в детстве бывшие мягкими и округлыми, могут хоть кому-то что-то сказать. Разве что тем, кому уже доводилось его видеть. Ричардс попытался представить, что хорошо владеет навыком коммуникации, что может спокойно сформулировать фразу для приветствия, объяснить Циклопу, кто он такой и откуда, но каждая следующая формулировка получалась хуже предыдущей.Типа, «привет, я парень твоей дочери, а возраст - это не главное, забей» или «жить с рыжей - дар или проклятие?».
      - Я взял его из общего холодильника, потому что он не был подписан, - начал Франклин, сковырнув с уголка стола для инструментов застывшую смазку. И развёл руками, - так что надеюсь, что ты не отравишься. Лучше, знаешь, сразу правду сказать.
      Они пожимают друг другу руки. Крепко, но не чересчур, вполне добродушно. Через прикосновение Ричардс чувствует лёгкое недоумение, капельку неловкости и готовность помочь - не принять помощь. И тщательно скрываемое волнение, глубокое чувство, где-то рядом с сердцем. По взгляду за стёклами очков всего этого и не скажешь. Ну и высокий он. Рэйчел такая маленькая в маму?
      - Меня зовут Франклин, я сын Рида и Сью Ричардс, - негромко начинает он, и добавляет, заметив, как нахмурился Скотт: - Из будущего. Я... Э... Третий день здесь. Крутое место, конечно.
      Он хотел сказать о том, что пришёл вслед за Рэйчел, но стушевался. Не то, чтобы в этом было что-то особенное, или он старался поберечь Скотта Саммерса больше, чем его родные и друзья, просто... Просто внезапно это показалось ему чем-то, что может быть сказано не к месту. Вроде как. «Врачи нашли у меня рак, и сейчас я нечаянно переехал голубя». Или «Пришёл с вами познакомиться, вы очень крутой супергерой, и мой будущий тесть, надеюсь, тоже». Бр-р-р.

В детстве Скотт казался ему чересчур серьёзным, и это всегда прибавляло к его крутости пару-тройку очков. Сейчас, в принципе, он казался Фрэнку нормальным мужиком. Это тоже прибавляло в копилку крутости, между прочим. Атмосфера ему пока что нравилась - дружелюбие и доверие. Хотя с чего бы, да? Его слова может подтвердить только Рэйчел, но в Школе её не было, и поэтому, случись что, успокаивать её разъярённого отца ему придётся в одиночку. С другой стороны, а чего злиться? Главное, это оставаться деликатным. То, чего Франклин никогда не умел.

- О боже, теперь мне ещё и стыдно, - искренне, но чуть медленней, чем обычно, произносит Ричардс, его взгляд теряет фокус, он закрывает глаза, скрывая полыхнувшее в них голубое пламя. Через миг он несколько раз моргает и снова смотрит на Скотта, уже слегка улыбаясь. Ричардс не смущён и не показушничает, но за сэндвич ему всё равно неловко. - Прошу прощения, исправлял ситуацию. Ешь спокойно. - Он всего лишь создал абсолютную копию украденного сэндвича. И почему в голосе Скотта ему послышался такой... Э... Педагогический тон? Вроде бы даже не пожурил, просто пояснил, а урок извлечён. Вот это стаж! - Ну-у-у, вещество это слишком, конечно, здесь вроде бы все свои, и про отравителей я не слышал. Видимо, аккуратно работает.

Саммерс смотрит на него, словно на Т-800, и это уже не есть хорошо. Если у кого-то и есть причина, чтобы ворваться в сложное сплетение кружев пространства и времени, то эта причина должна быть серьёзной. Спасение планеты там, всё такое. Вообще, так и было. Ну, изначально у ребят был план: они хотели спасти сенатора Келли. План провалился, а потом началась мордоплясия с побегом и месиво со Стражами. Возможно, от него ожидают большей серьёзности, на начале четвёртого десятка-то. Но как-то с этим не сложилось, как и с серьёзным отношением ко Вселенным. Франклин посмотрел на Скотта, словно тот переспрашивает о чём-то очевидном. Он кашлянул.

- Ага, - кивнул, опираясь на всё тот же злополучный стол с инструментами, потому что стоять Ричардсу уже надоело, а сесть было негде - ангар, созданный абсолютно гениальными (без сарказма) людьми, не подразумевал, что кто-то захочет в нём посидеть да пообщаться по душам. Это просто «кто-то» оказались настолько гениальными (а тут уже повеяло), что решили здесь поболтать. Ладно, не кто-то, а Франклин. Скотт здесь делом был занят. Поскрёб бороду. - Прям из самого из будущего. Не-а, родители не в курсе. Извини, я на автомате. Просто... Пока им рано знать, поверь. Сам знаешь, семья - это... Всякое разное.

Что эти его слова значили, он и сам не знал. Рано знать? Да нет, просто он не готов встретиться с отцом, вот и всё. Его поддержка Акта о регистрации, всё недоверие, всё... Агрх. Он не чувствует себя уверенно. Пока ещё слишком нервничает. Вот и вся проблема.

Ричардс замечает, что Скотт внимательно его разглядывает. Он как-то не подумал, что отец Рэйчел может ему не поверить. Ибо звучит и правда так себе. Его послушать, так все, кому не лень, летают Боингами по шкале времени. Не, ребят, только бизнесс-класс. Только Омега-уровень и выше (привет-привет!). - Какие тут шутки... Кхм... Да почему, спрашивай. Но ответ не порадует, по крайней мере сорок второй год точно не самый удачный. Умирать мне не понравилось. - Закончив мрачно, Франклин инстинктивно проводит ладонью по шее - по бокам белеют едва заметные шрамы от соприкосновения с кожей электричества. А то, что происходит сейчас, в этом мире, кажется ему цветочками. Нелюди? Это не проблема, они классные - в большинстве своём. Люди и их отношение - ну, скажем так, после Стражей на любое плохое отношение к себе становится как-то пофигу. Феникс? А вот это уже интересно, Ричардс жалел, что всё пропустил.

- О, вопрос на миллион, - отмечает Франклин, воздев палец к потолку. И тут, всё как на духу: - Так уж вышло, что мне удалось спасти себе жизнь, и теперь я пришёл за Рэйчел. Но не как Т-800, по-хорошему. В смысле, мы потеряли друг друга, когда боролись с врагом, всё как-то через одно место получилось. Но теперь мы оба... Слышал?..

Он уже привык в Школе снимать все ментальные блоки, не ожидая угрозы, и лишь поэтому сумел почувствовать панику, накрывшую собой Школу мутантов. Изнутри. - Что-то случилось.

И словно в подтверждение его слов завопила сирена.

Отредактировано Franklin Richards (2018-09-30 06:32:17)

'  Флёр миролюбия не мог обмануть слишком чуткого до таких вещей Франклина, опытного, привыкшего к тому, что люди не говорят вслух о своих намерениях и чувствах и наоборот, демонстрируют совсем иное. Нет, сейчас не было лжи и притворства, просто, как это говорят? Душа не на месте? Нет, не совсем, есть такое ёмкое прилагательное... Мятежный. Да, мятежный дух. Такое всеобъемлющее состояние, поверх которого паттернами работают привычные поведенческие реакции. Вряд ли спустя несколько лет после смерти любимого чада, мать будет всем видом демонстрировать свою скорбь. Нет, она, если справится, продолжит жить, будет работать, общаться с друзьями, заниматься тем, что ей нравится, смеяться... но это внешне. Часть её любящей души, скорее всего, отправится вслед за ребёнком. И не каждый это увидит. Так, примерно, и со Скоттом. Его переживания настолько масштабны - в границах сознания - что сперва их можно не заметить. Ну мутант и мутант. Только с раздробленной в пыль системой ценностей, сомневающийся и скрытный.

   - Возможно, образуется, - задумчиво отвечает Ричардс, прекрасно понимая, что его появление так или иначе что-то изменит в этой вселенной, а вот что именно... В принципе, он знал, что может получиться - видел во снах варианты будущего, но лишь варианты - всё зависело от действий и принятых решений. Он уже привык не считать их правильными или неправильными, хорошими или нехорошими - словно поднялся над этими категориями. Действие свершается - и уже несёт в себе последствия, можно оценить разве что соответствие цели результату. Но кому нужно это оценивать? Зачем? К чему вообще? Переубедить кого-то, повернуть вспять оценка не может. Вмешательство может принести ещё больший вред - ему ли не знать. Так сложно было вынести свой разум, свой агрессивный характер за пределы человеческих оценок... Иногда он возвращается в это состояние, но с каждым разом задерживаться в нём, отпуская себя лишь во сне, всё труднее и труднее. Если однажды он потеряет самое себя? Станет таким же, как... Франклин вздрогнул и улыбнулся уголком рта. - Да, нам всем крепко досталось.

   С каким удовольствием он остался бы в гараже, чтобы пообщаться со Скоттом, который ему вполне импонировал, но паника и страх, с бешеной скоростью завладевшие Школой, стихли так же мгновенно, как и начались, лишь громкий звук сирены продолжал завывать, призывая преподавателей и взрослых на помощь. Мужчины, не сговариваясь, бросились к школе, а Франклин уже раскинул впереди себя что-то вроде паутинки, мгновенно и в большом количестве считывающей информацию о происходящем, о месте и людях. И то, что он почувствовал, ему очень не понравилось. Кто-то из ребят потерял контроль над своими ментальными способностями.

   К школе бежали ученики, но одним жестом, пославшим волну воздуха в их сторону, Франклин остановил недоумевающих, испуганных ребят. Кто-то так и рвался внутрь, возмущенно вскрикивая в сторону Ричардса. Он спокойно пожимает плечами, следуя за Циклопом в здание. Ученики словно потеряли сознание прямо во время перемены - ребята в холле и коридорах, двери из аудиторий открыты. Франклин приседает на корточки перед одной из учениц и щупает её пульс. Очень медленный, но он был. Странно, в самом начале, когда он почувствовал, что что-то не так, то подобного покоя не было и в помине - школу в буквальном смысле охватил ужас. Ричард внезапно пожалел, что не узнал о каждом из учащихся - сейчас бы сразу понял, кто это. Ведь подобные срывы... Предсказуемы.

   - Подожди, - поднимается на ноги и поднимает ладонь вверх в предупредительном жесте. Стены школы защищены, и снаружи, и внутри - в основном ментально... Несложно, ненадёжно, но способны не впускать, и не выпускать какие-то всплески силы. Подобные этому. - Этот ребёнок здесь, в школе. И он спокоен. Пока.

   Ричардс закрывает глаза, снова расправляя свою паутинку, чьи лучи быстро расползаются по зданию, делятся и множатся. И везде одно и то же - покой и тишина, кроме... Кроме...

   - Он в восточном крыле, - бормочет Ричардс, открывая глаза. Внезапно он сморщился, - и знает, что мы его нашли. Он боится, что его накажут. И... Ай! - Неожиданно Франклину прилетает по мозгам - это не просто псионический удар, это эмоция. Паника. Сердце ускоряет свой ритм, дыхание сбивается, тело бросает в дрожь. За спинами у мужчин раздались крики. Ученики начали просыпаться. Но их тоже обуревало то же чувство. А значит, сейчас силы многих выйдут из-под контроля. Фрэнк бы выругался, но и ему сейчас было не до того - он чувствовал угрозу, страх резонировал в голове, приливая мощными волнами. Он попятился в сторону лестницы, наблюдая за тем, что происходит с ребятами с выражением неконтролируемого ужаса на лице. - Скотт?!..

Отредактировано Franklin Richards (2018-11-03 14:19:58)

'  От страха внутренности сжимаются в тугой ком, его скручивает страхом, почти до боли. Франклин растерянно оглядывается вокруг, инстинктивно ища врага, того, кто собирается причинить ему непоправимый вред, того, из-за кого он испытывает это ужасное, когда-то забытое ощущение. В памяти всплывают жуткие картины. Да, такой ужас он испытывал, когда оказался в Аду. Из горла вырвался звук, отдалённо напоминающий скулёж. И ведь головой он прекрасно понимал, что источник этого страха - сидит в комнате, забившись в угол, и хочет, чтобы его оставили в покое, чтобы относились, как к ребёнку, а не как к крайне опасному животному, собственно, как и относились всю предыдущую жизнь. Ричардс согнулся едва ли не пополам, скованный противоречивыми желаниями: спрятаться в одном из шкафов, переждать, и бежать на улицу, бежать, сломя голову. Только страх не даёт двигаться. Вдруг кто-то выстрелит в спину? А если что-то случится с домом? Сорвёт крышу у кого-нибудь из детей или преподавателей? Он, с расширенными от ужаса глазами, отшатывается в сторону от мутантов, таких же испуганных, как он. Кто из них сейчас может ударить?

   В один миг всё заканчивается. Грудь наполняется воздухом. Ричардс понимает, каким сдавленным было буквально пару секунд назад его дыхание. Он кладёт руку на грудь - в попытке, наверное, не дать сердцу вырваться или просто взорваться прямо в грудной клетке. Опирается на перила, закрывает на секунду глаза. Глубокий вдох и медленный выдох. Нужно спешить, пока это снова не случилось. Иначе начнётся драка.

   - Я... - он всё ещё тяжело дышит, но по крайней мере соображает. Они поднимаются по лестнице, торопятся, но пережитое не отпускает просто так, слишком напряжён был организм. - Я пойду с тобой. Это опасно - идти вдвоём, потому что мы можем напасть друг на друга, но... Но если не удастся успокоить его так, то мне придётся вмешаться по-своему.

   Закончил он с трудом, но без пауз - достаточно жёстко. Когда он был ребёнком, Рид погрузил его в искусственную кому - чтобы их малыш никому не причинил вреда или случайно не схлопнул их Вселенную. Так что кому, как не Франклину, знать о подобном отношении, причём не абы кого, а родного отца. Поистине гуманное отношение к человеческой жизни - пожертвовать психикой своего ребёнка ради жизни человечества. И не поспоришь ведь, а? К тому же телепаты часто погружали агрессивных и опасных мутантов, не желающих без драки идти на вербальный контакт, в сон, чтобы побеседовать с ними в их сознании, чтобы не подвергать опасности окружающих. Это, на самом деле, было бы последнее, что хотел бы Франклин для этого ребёнка, потому что это... Потому что это страшно. Действительно страшно, оказаться объектом изучения, исследования, быть беспомощным. Но...

   - Что могло привести к подобному срыву? - деловито интересуется Ричардс, двигаясь быстро, но осторожно. Мало ли, что ещё может сделать этот ребёнок. Вдруг он плюётся электрическими разрядами или превращает предметы в маршмеллоу? Шутки шутками, но новый удар по их психике не за горами, и Франклин пребывал в растерянности. Если он вдруг выставит щит, тот этот удар может и не быть им поглощён, он может срикошетить. Открывать порталы, отправляя такие сильные импульсы в неизвестность - безответственно. Терпеть тоже не круто. Представить, что он просто не действует? Легко сказать, когда ты кирпичей наложить готов. Мужчина выругался, когда неожиданно из-за угла на него выскочила девочка. Она плакала и пыталась что-то сказать, тыча пальцем в дальний конец коридора. Нет, она не плакала. Билась в истерике. Франклин бережно проник ей в голову, но ничего полезного не нашёл, и сразу вынырнул из спутанного чужого сознания. Отправлять её вниз одну было небезопасно. Ричардс, взглянув на Саммерса, положил руки на содрогающиеся от рыданий хрупкие плечи.

   - Послушай. Тш-ш-ш. Я знаю, это трудно, но попробуй задержать дыхание на пару секунд, хорошо? Сможешь? Договорились?

   Вспышка синего пламени, и вот, девочка уже была в парке, на улице рядом с остальными. Внезапно в сознании пронеслась странная мысль. Лишь бы это состояние не было заразным. Нет. Чушь. Слишком сложно. Он снова встретился взглядом со Скоттом.

   - Чтобы не вывернуло, лучше задерживать дыхание, - пожимает плечами, и понимает, что сознание снова накрывает ледяной волной ужаса. - Да чтоб тебя!..

Отредактировано Franklin Richards (2018-11-10 12:11:58)

'  - Не делай из меня монстра, Скотт, - процедил сквозь зубы Ричардс, стискивая в ладонях виски. Лицо покрыла испарина, его трясло. Ещё не хватало настроить против себя Людей Икс, с их тонкой душевной организацией, поворачивающей флюгер отношения к проблемам то в одну, то в другую, диаметрально противоположную, сторону.  - Я телепат, и знаю, как бережно обращаться с сознанием. Это я и имел ввиду.

   Иногда проще поговорить. Это правда. Проще и полезнее, но нужно уметь это делать. Уметь чувствовать собеседника, знать, что он хочет услышать. Кто-то требует честности, кто-то хочет, чтобы ему солгали, утешили, например. Дети... Дети такие сложные. Взрослые, в сущности своей, те же дети, только какие-то поломанные, искорёженные. Такие же глупые. Франклину с трудом давалось общение. Он умел и расположить к себе, и настроить против себя, вызвать определённые эмоции, но это всё доставляло ему невероятный дискомфорт. Общение с людьми вообще. Если только за выпивкой, и то... Они мыслили слишком ограниченно, на его взгляд. Возможно, это звучит высокомерно, но нет, Ричардс скорее себя корил за безразличие и отстранённость, но не мог с ними ничего поделать.

   Франклин бросил на Скотта хмурый взгляд: - К сожалению, не с каждым можно с помощью разговора добиться результата. Тебе ли не знать. Мы не одни подвергаемся этим пыткам, об этом тоже стоит помнить. Поговоришь с ним, а я подстрахую. Если моя помощь не пригодится, то замечательно.

   С каждой минутой они всё ближе к той комнате, в которой спрятался испуганный ребёнок, страх пульсирует в груди, а мысли разрознены. Он чувствует неимоверное напряжение, и знает, чем оно потом обернётся. Мышцы словно сводит судорогой. Он сглатывает, но идёт вслед за Скоттом, делая вид, что всё в порядке - и прикрывает тыл, но знает, что на этаже пусто. Только они  и источник всего этого хаоса. Забился в угол, дрожит и покачивается из стороны в сторону, убаюкивая себя, предпринимая бесполезную попытку себя успокоить. Ричардс чувствует, что эти приступы целиком и полностью принадлежат этому мальчику, наконец-то обретшему личностные черты. Маленький для своих лет, слишком худой, вихрастый, большие тёмные глаза блестят на бледном лице, из-за чего кажутся ещё больше. Франклин не подходит к нему, он остается в другом конце комнаты, прислоняется к стене и скрещивает на груди руки. В его взгляде плещется печаль. Не сочувствие, но понимание. Со всеми произошло одно и то же, и неважно, в хорошей или плохой семье, с любовью или без. Каждый остался один.

   Он тянет тонкую паутинку в сторону ребёнка, касаясь кружева его сознания, пульсирующего, нездорового. Ему нужна терапия. Такую пережил в своё время Франклин. Профессор бы справился с этим лучше, чем они все. Он имеет огромный опыт. Но Франклин постарается. Касается бережно, почти неощутимо, чтобы не нанести вреда, не порвать тонкие нити, не запутать их. Гладит по затылку невидимой ладонью, успокаивает. Делится силами, делится спокойствием из каких-то глубоких-глубоких резервов, самому не остаётся. Остаётся лишь видимость.

   Скотт отлично справляется, но нельзя радоваться раньше времени. Это лишь один приступ. Ричардс успокаивает колебания кружева, пристально наблюдая за происходящим и в реальности, и на изнанке. Не торопись, Саммерс, иначе мы всё просрём. Вернее, то, что осталось.