В двадцать первом веке город под названием Нью-Йорк занимал в обществе людей, судя по всему, какое-то особое место. По крайней мере, именно в этот крупный мегаполис с завидной периодичностью сходились пути могущественных земных сил, что, наверное, не слишком радовало местных жителей.
Говорят, не так давно именно сюда умудрились заявиться даже инопланетяне.
Забавно.
Широкоплечий высокий мужчина в чёрном плаще и массивных высоких ботинках обернулся, чтобы взглянуть на оставшийся по левое плечо длинный мост, кажется, местные назвали его Бруклинским. Отвернувшись, мужчина сразу утратил к великолепному строению всякий интерес.
- Смотри куда прёшь, старик! – нахраписто крикнул высокорослый темнокожий парень, явно считавший столкновение с незнакомцев на узком тротуаре ниже своего достоинства. Крикнул и сразу осекся, потому что контакт с плечом неизвестного мужчины, с которым он имел несчастье столкнуться, больше напоминал удар о скалу или припаркованный грузовик, чем о живого человека из плоти и крови. Парень с недоверием окинул взглядом своего невольного оппонента и, наверное, хотел что-то сказать, но тут седоволосый мужчина повернул голову и посмотрел неожиданной помехе прямо в глаза. И под взглядом ледяных голубых глаз уличный агрессор как сдулся, осел и неуверенно пробормотав что-то вроде «ну тебя», побежал дальше по улице, пытаясь вытряхнуть из головы неприятную встречу.
Молодой парень так и не узнал, что на самом деле человек, с которым столкнулся, был облачен не в повседневную одежду большинства простых людей, а в темную броню из неизвестного в этом времени металла, а плащ был лишь искусно наведенной псионической иллюзией.
Страйф на секунду замер на месте, очевидно размышляя, стоило ли ненароком силой мысли сломать наглецу пару костей, может быть даже жизненно важных, а затем тряхнул головой и пошёл дальше. Не стоило привлекать внимание.
Возможно, в таком случае не стоило и появляться на улицах человеческого города в полной боевой выкладке, но Несущий Хаос отчетливо осознавал возможность битвы.
Потому что сегодня он искал. Искал грубо, топорно, в какой-то мере отчаянно, искал скорее на чистых эмоциях, а не и здравого смысла, касаясь мыслей всех, кого встречал на пути, концентрируясь всего на одном образе.
Натан Кристофер Чарльз Саммерс. Его двойник. Оригинал. Брат.
Его личное проклятье.
Человек, к которому он так и не смог решить, как именно должен относиться. Но вряд ли Земля в состоянии носить их обоих.
С тех пор, как он узнал, что Кейбл сейчас здесь, в этом временном отрезке, он не мог успокоиться. Мысли о его старом враге раз за разом приходили в его не знающую покоя голову, и за неимением каких-то обоснованных планов, Несущий Хаос искал того, с кем столь крепко переплетен его жизненный путь.
Именно Натан Саммерс всегда был топливом для безграничной ярости Несущего Хаос. Сначала ошибочные обвинения в разбитом на осколки детстве в руках одного из самых злобных существ в истории – Апокалипсиса, и власть над миром, которую он так и не унаследовал у своего «приёмного отца». Затем в осознании то, что он – клон. Именно в это Страйф так долго и мучительно не мог поверить, не мог осознать, не мог принять, а когда не осталось даже лазеек что как-то избежать болезненной истины - отчаяние. Множество вопросов, которые он так и не узнал ответы.
«Когда вы смотрите на меня, зная, что я клон, можете ли вы считать меня живым?»
Подобные мысли ввергали в ещё большую ярость.
Ярость невероятно могущественного существа, которое не знает куда и как направить свои силы. Эта ярость заставляла его пытаться уничтожить мир, а в моменты просветления раскаиваться о содеянном. Раз за разом возвращаться даже с порога смерти. И всегда возвращаться к одной единственной цели.
И сейчас Страйф снова шёл к тому же самому пути, к которому стремился всю свою жизнь.
Он желал найти, кого-то, кто был близок к Кейблу. Его выбор пал на Джин Грей. Биологическая мать Натана Саммерса. Невероятно могущественный мутант. Не так давно здесь, на Земле, снова была заварушка с Фениксом, а где засветился Феникс, там можно было ждать и появления Джин. Крохи информации привели его сюда, в Нью-Йорк и Несущий Хаос ещё не мог понять были ли его данные ошибочны.
Возможно.
Но судьба, похоже, слегка заскучала в последние дни.
Страйф вздрогнул, споткнулся и медленно повернул голову. В семи шагах от него стоял человек, который тоже некогда познал бушующий гнев Несущего Хаос и не отступил.
Скотт Саммерс. Лидер Людей-Х. По крайней мере, в этом временном отрезке.
Взгляды мужчин пересеклись. Несмотря на защищавшие Циклопа очки и иллюзию Страйфа, ощущение чем-то напоминало столкновение двух разогнавшихся локомотивов.
Губы мутанта опасно дрогнули. Он не собирался задаваться вопросом что именно здесь делал Скотт Саммерс, его интересовала только возможность.
- Я ищу Натана Саммерса. Ты знаешь, где он.
Пусть их разделяло семь шагов и холодный январский ветер, эти слова нельзя было не услышать.
Не вопрос, утверждение, требующее ответ.
Нью-Йорк затаил дыхание, если бы мог.

Холодный зимний ветер нельзя купить иллюзиями, он навязчиво скользил по блестящей броне из неизвестного металла, тщетно ища способ пробиться сквозь надежную защиту из будущего, заставить человека ощутить свою прохладу, обратить на себя внимание. И уж тем более он не мог остудить ярость, разгоравшуюся в душе Несущего Хаос.
Взгляд Страйфа скользил по фигуре стоявшего перед ним мужчины, цепко, оценивающе. Мутант хватался за каждую деталь, за каждую черточку, словно нарочно подкидывая дров в огонь своей ненависти.
Скотт Саммерс. Его биологический отец, хотя, конечно, отцом Страйфу он никогда не был. Эту роль в жизни Несущего Хаос сыграло чудовище по имени Апокалипсис. Лишь затем, чтобы поглотить его силу.
Апокалипсис ещё не заплатил за долгие годы мучений молодого псионика, хоть и успел убедиться какого страшного врага он создал собственными руками.
А что насчет Циклопа? Сколько лет Страйф обвинял его и Джин Грей в том, что они бросили его на поживу Апокалипсису не желая поверить, что они просто не знали о его существовании. Верил ли он в это сейчас? Может именно по этой причине столь внимательно смотрел на своего собеседника?
Налетевший порыв ветра заиграл с длинным алым плащом, крепившимся к шипастым наплечникам, но окружающие видели лишь слегка трепещущее черное пальто.
И ответ Циклопа заставляет Страйф сощуриться. Несущий Хаос делает буквально полшага вперед.
- Значит, ты не знаешь это лицо? – Взмах рукой, легкий наклон головы.
Жаль. Выходит связь между отцом и сыном не так уж крепка. Страйф думал, что оказавшись здесь, Кейбл в первую очередь свяжется с Людьми Х, со своими родителями. Выходит, что нет. Возможно, история с Фениксом, о которой он слышал краем уха, помешала подобному развитию событий.
Очень жаль.
- Но знаешь имя.
По крайней мере, Скотт Саммерс слышал о том, что его сын из далекого будущего отправился в настоящее. Забавно, наверное, узнать, что у тебя есть ребенок из будущего, который старше тебя почти на полтора десятка лет. А ещё забавнее будет узнать, что у того самого ребенка из будущего есть копия. Очень, очень недовольная копия.
Ещё полшага вперед. Хороший вопрос. Кто он?
«О, твоего сына в будущем клонировали, клона похитил злобный сверхмутант, который растил его как своего наследника, а в итоге всего лишь хотел использовать как новое тело, но недооценил силу подопечного. В итоге клон вырос амбициями в своего «приёмного» отца, силой в Натана Саммерса и полным отсутствием какого-то оформленного смысла жизни».
Прекрасная семья.
Возможно, Циклопу и не стоило знать правду. Но Страйф хотел этого. Не зная кого вить во всех своих бедах, когда-то давно он выбрал своих генетических родителей и, конечно же, Натана Саммерса. И теперь не мог придумать как высказать всё, что творилось в его голове разом и как можно больнее. Наверное, это было невозможно.
- Я его злой брат-близнец. – ответил Страйф распространенной шуткой, порождая больше вопросов, чем ответов. – Я ищу его потому, что наши пути всегда будут связаны. Остальное – не твоего ума дело. – Почему ему так захотелось ядовито добавить это слово: «…отец»?
- Поэтому скажи мне всё, что ты узнал о его пребывании здесь, в этом времени.

Отредактировано Stryfe (2018-10-08 14:16:34)

Да, именно таким представлял себе Страйф известного Скотта Саммерса, лидера Людей-Х, своего генетического отца. Уверенным в себе, несгибаемым, Саммерс не собирался сдавать своего сына, пусть они ещё не были даже знакомы, пусть он не знал его лица, не знал мотивов. Но уже доверял. Уже защищал.
В голосе Циклопа звучит удивление, а на лице Страйфа – удовлетворение. «Да, удивляйся. Теряйся. Не понимай. Ты не поймешь, если только я не…»
Мышцы на лице мутанта дрогнули.
«Ты мой сын?»
- Я его… - Страйф отвел взгляд в сторону, словно всматриваясь в горизонт, которого отсюда не было видно, - …копия.
Нет, всё вышло совсем не так, как он хотел. Несущий Хаос желал причинить своему «отцу» боль, а вместо этого та самая боль захлестнула его, пробирая до мозга костей, разливаясь по телу ледяной волной. Почему он не смог сказать банальное и правдивое слово «клон»? Черт подери, он всю жизнь отрицал правду и даже теперь не смог произнести её вслух. Мутант заскрипел зубами.
- Сам решай кто я для тебя. – Как можно в одну ухмылку вложить разом столько боли и яда? – Ведь место отца в моей жизни занял Апокалипсис.
«Потому что меня создали лишь как резервный план, а не как живое существо! Потому что для меня просто нет такого понятия как родители! Потому что моих создателей не было рядом! Потому что меня никто не хватился!»
Хотелось кричать, хотелось обвинять, хоть как-то заставить стоявшего перед мутантом из будущего мужчину ощутить эту боль.
Треснула плитка тротуара, затем вторая, третья, четвертая слегка вмялась внутрь, словно от удара. Проходившая мимо парочка отшатнулась, девушка удивленно вскрикнула, парень подхватил её под руку и ускорил шаг, несколько раз обернувшись на удивительный феномен. Задрожал дорожный знак, стоявший рядом мужчина посмотрел на него с легким удивлением. От скамьи неподалеку оторвало несколько щепок.
Нет, Страйф не хотел показаться слабым, только не перед своим генетическим отцом, только не так, не сейчас. Последний раз он был слабым, невинным, наивным перед Апокалипсисом. Вот чем это кончилось.
Мутант вжал в кулак левую руку, чиркнув по воздуху пальцами. На плитке прямо под ней осталась борозда, но к счастью этого никто из прохожих не заметил.
Треклятые эмоции с трудом поддавались контролю. А Страйф вспоминал. Вспоминал своё несчастливое детство и юность. И обвинял. Циклопа, Кейбла, клан Аскани, весь мир, всё, до чего мог дотянуться. Обвинял и понимал, что был не прав. Это противоречие разрывало его на части.
- Теперь ты понимаешь кто я для Натана Саммерса? Его личное проклятье. А он – моё. И у него, и у меня нет ответов на многие вопросы.
«Что за чувства я испытываю к нему? Ненависть? Страх? Ему есть за что меня ненавидеть. А мне?»
Эти вопросы привели Страйфа к порогу смерти и породили ещё больше сомнений. Боялся ли он умереть на самом деле? Насколько живым он мог себя считать?
- И ты всё ещё смеешь встать между ним и мной?!

Иногда люди не могут понять друг друга. Нет, не понять. Принять. То, что для одного есть очевидная часть жизни, для другого не более чем непонятные слова, теория, которая, возможно, никогда не станет практикой.
Скотт Саммерс не видел кровавого будущего, не стал свидетелем безграничной власти Апокалипсиса.

Апокалипсис. Сколько боли и ярости сошлось в этом имени, чертовски подходящем имени, надо сказать. И «отец» из этой твари вышел соответствующий. Всё, что в юном, наивном ребенке могло ещё быть хорошего, Эн Сабах Нур выжег каленым железом, показав юному мутанту мир таким, каким он сам желал видеть – преисполненным крови, насилия и войны. Мир, который ложью Апокалипсиса был обещан Страйфу. И Апокалипсис сделал всё, чтобы максимально увеличить мощь того, кого назовут наследником Темного Владыки. Но не чтобы приготовить того к власти над миром, а для того, чтобы использовать совершенное тело для себя. Таким был первый и самый страшный обман в жизни молодого мутанта.

Но Скотт Саммерс даже не знал, кто такой Апокалипсис. То, что для Несущего Хаос уже случилось, эта Земля не увидит ещё почти две тысячи лет. И вся та боль, ненависть и предательства для живущих сейчас ещё просто не существуют.
Как и он сам.
Его тело оказалось непригодным для целей Апокалипсиса. Тело клона.
Насколько живым он вправе себя после этого считать?

Один отец у него уже был. Тот, на чьих глазах молодой мутант сделал первые шаги, вырос, тот, кто определил для него будущее безжалостного тирана и варлорда. Тот, кого сам Страйф без сомнения и с доверием звал этим самым трепетным для каждого ребенка словом – отец. Звал, чтобы однажды узнать, что никогда не был для своего отца сыном.

Наверное, именно поэтому теперь пришла очередь Несущего Хаос удивляться.

«Значит, всё же сын».

Готовый разразиться очередной порцией ядовитых угроз, мутант буквально подавился своими чувствами.
Стоявший перед ним мужчина никогда прежде его не видел и вовсе не был в курсе его существования. Узнал самую страшную правду о самой сути его происхождения.
И совершенно просто, без попытки юлить и обманывать, назвал его сыном. Куда более искренне, чем Апокалипсис за всю свою жизнь.
И теперь осознал, что они с Натаном… враги? Нет, нечто иное. Нечто куда большее.
Но поражало даже не это. Не зная ни Натана, ни самого Страйфа, Скотт Саммерс уже хотел их защитить. Именно так, их. Не Натана, а их.

Нет, нет, это просто очередное лицемерие, ещё одна ложь из тех, что плотно переплелись в его жизни. Какая-то его часть хотела поверить в то, что кто-то способен его принять. Хотела, но безнадежно тонула в бушующем океане ярости и недоверия.
Надежда ему не по карману.

- Ты лжешь. Ты тоже лжешь. – В словах мужчины не было уверенности, зато с излишком хватало ярости и досады. 

Задрожал и сместился припаркованный рядом автомобиль. Следом за ним поехала уже пострадавшая скамья. Плитка трескалась уже не выборочно, а всем тротуаром сразу. Кто-то пронзительно завизжал. Люди бросились врассыпную.
- Апокалипсис звал меня сыном. Я верил ему. Доверял. А ему нужна была только моя смерть! Он наслаждался моими страданиями! Больше такого не повторится!
Руки мутанта вспыхнули практически белым светом псионической энергии, и вместе с этим светом стала рассыпаться иллюзия, маскировавшая броню Несущего Хаос. У него уже не было ни концентрации, ни желания поддерживать её.
Теперь уже визжали все, кто оказался поблизости.

Страйф взмахнул рукой, и скамья взмыла в воздух, словно кто-то отвесил деревянной конструкции хороший пинок.
- Скажи мне где Кейбл и всё закончится!
И хотя он уже вроде понял, что Циклоп не знает где искать его сына, Страйф просто не мог придумать какую ещё линию нападения выбрать, отчаянно цепляясь за те мысли, которые могли удержать его в равновесии, отгораживая от переживаний далекого прошлого.

«Давай, сделай хоть шаг! Скажи, кем я являюсь! Закричи! Атакуй! Я ведь знаю твою силу, она там, внутри тебя, ждёт. Побеги. Назад, вперед, не важно.»
Страйф жаждал обрушить бурлящую внутри мощь на мужчину, который только назвал его сыном.

Но Скотт Саммерс просто стоял и смотрел. Совершенно спокойно, непоколебимо как скала. Он не врал. Он был уверен в своих словах и своих действиях. Внутри него разгоралась ярость, вот только направлена она была не на самого Несущего Хаос.
И Страйф, всем своим разумом желающий битвы, никак не мог сделать первый шаг. Не видел в своём генетическом отце ни жертву, ни хищника. И из-за этого терял драгоценные секунды на собственную растерянность.
Потому что представлял эту встречу иной.
Совсем иной.
Чего он ждал? Ненависти? Возмездия за совершенные злодеяния, которыми он будет покузашно гордиться? Ещё одной драки в стиле «я один против всего мира»?
Но никак не «я не желаю тебе вреда».

«Он может сражаться, только фокусируясь на своей ненависти, обвинениях, мести» - это слова Кейбла. Ох ну да, конечно.
Вот только этой самой ненависти сейчас не хватало. Её место занимала болезненная пустота.

И зацикленность на Натане Саммерсе уже не помогала. Ведь по сути это был лишь ещё один способ ускользнуть от суровой реальности и подарить себе цель, которой ему, Страйфу, в данный так не хватало.
Правильный вопрос Циклопа словно удар под ребра.
Ничего не закончится. Они сражались, и сражались не раз. Несущий Хаос одерживал победы и терпел поражения, но ничего не заканчивалось. Для того, чтобы всё закончилось мало просто раз за разом вступать в безнадежные битвы с собственным отражением. Необходимо принять решение. Осознание своей природы убило основную опору всех этих битв и одержимость самого Страйфа, но никаких решений относительно себя и своего будущего он так и не принял, предпочитая следовать давно проложенному его ненавистью пути.

И топлива в разгорающееся пламя подбросил вовсе не Скотт Саммерс.
Само собой, кто-то вызвал полицию, и эта самая полиция довольно оперативно отреагировала на сообщение о «драке», «мутантах» и прочих веселостях нашей жизни, обеспокоивших жителей центра Нью-Йорка. Две патрульные машины с визгом затормозили на крайней полосе, из каждой выскочило по двое стражей порядка. Подготовленные копы моментально оценили ситуацию и вскинули табельное оружие. Очевидно, это был самый ближайший патруль. Надеяться, что всё обойдется двумя машинами было наивно.
- Не двигаться! Руки вверх! Немедленно!
Целились они в человека, закованного в непонятную броню. Страйф развернулся навстречу помехе, даже и не думая исполнять столь нелепые приказы.
Прогремел выстрел – у одного из полицейских сдали нервы. Пуля попала в руку, но беспомощно звякнув, отскочила от брони.
Несущий Хаос такую наглость терпеть не собирался. Он взмахнул рукой, и оружие ближайших полицейских рассыпалось на детали. Люди успели недоуменно взглянуть друг на друга, а через миг их обоих отбросило в стороны. На автомобиль словно упал невидимый, но очень тяжелый груз, снимая салон.

- Чем ты можешь мне помочь?
Автомобиль сминался всё сильнее, словно стягиваясь к какой-то невидимой точке в центре конструкции. Мутант резко развернулся, поднимая рассеивающий детали комок металла в воздух.
- О чем мы можем говорить?!
Остатки автомобиля по дуге рванули вверх с явной целью приземлиться на лидера Людей-Х.

Конечно же, наивно полагать, что комок искорёженного металла нанесет хоть какой-то урон лидеру Людей-Х, Страйф просто срывал накопившиеся эмоции. Прощупывал почву. Хотел убедиться в силах Циклопа собственными глазами. И убедился. Мощный оптический луч буквально разнес в клочья скомканный автомобиль, осыпав всё вокруг оплавленными осколками.

Яркая вспышка света испугала людей не меньше, а может даже и больше, чем скомканный автомобиль. Двое оставшихся полицейских открыли огонь, теперь уже безо всяких предупреждений. Вот только все выпущенные пули безнадежно завязли в телекинетическом щите, предусмотрительно созданном Страйфом. Две обоймы свинца просто зависли в воздухе и осыпались на землю. В глазах Несущего Хаос сверкнуло плохо скрываемое презрение. Мутант взмахнул рукой, и обоих стражей порядка вместе с автомобилем отбросило назад. Но они были не последними. Где-то издалека слышался вой полицейских машин. Им требовалось ещё минута другая, чтобы добраться до цели.

Вопросы. Ещё вопросы. Нет, он должен был задавать их. Требовать. Угрожать. Но вся нить разговора уже давно покатилась куда-то далеко от всех планов Страйфа.
- Жизнь. - Перевернутый полицейский автомобиль сдвинулся с места и пополз, выбивая из асфальта искры, к мутанту. – Вот что мы не поделили. Жизнь! – Машина на ходу сжималась в такой же ком, как и предыдущая. – Натан получил всё. Заботу. Армию. Уважение. Восхищение. Мессия. Спаситель. – Телепат буквально выплевывал слова. – Мне была обещана власть над миром, всё наследие Темного Владыки. И всё это оказалось ложью. Меня научили в идеале владеть своими силами, довели до пика возможностей, и всё лишь для того, чтобы я стал новым телом, заменой поизносившейся оболочки Апокалипсиса!!

Страйф не первый раз произносил подобные слова. Не первый раз говорил правду, в которую так долго не мог поверить. Правду, сломавшую его жизнь.
И всё же каждый раз он испытывал ту же ярость, тот же чистый, бурлящий гнев, который ощутил тогда, когда был предан своим «отцом».

Со звериным ревом мутант поднял воздух ком из железа и пластика, снова метнул в собеседника. Он тяжело дышал, хотя манипуляции с автомобилями не доставляли ему практически никаких трудностей. И испытывал потребность продолжить говорить.
- Я силой вырвал у моего отца обещанную мне власть, но даже там, на вершине, я остался тенью. Тенью Спасителя. Тенью Натана Саммерса.

Хотя Страйф так и не признался, что тогда он считал оригиналом себя, а Кейбла всего лишь клоном. С завидным упрямством не поддавался ни какие убеждения в обратном. И всё равно потерпел поражение. Момент, когда он узнал правду, сломал уже не только его жизнь, но и самоосознание яростного мутанта.

- Всё ещё считаешь это общей темой для разговора? – Взревел Страйф. – Не проще ли сражаться?!
Неужели Скотт Саммерс всё ещё наивно полагает, что ему можно помочь?

Отредактировано Stryfe (2018-10-20 22:40:59)

В новой алой вспышке окрестности осыпает осколками расплавленного и измятого металла. В этом есть какая-то красота, думает Страйф.
Но вот обычные жители Нью-Йорка его мысли совершенно не разделяют. Кажется, происходящее вокруг вполне подходит под определение «паника». Те люди, что шли в этот неудачный для них день пешком, решали проблему самым очевидным способом – разворачивались и бежали. Кто-то не сразу, кто-то успевал схватиться за голову, покричать, пометаться из стороны в сторону, но большинство приходило к выводу, что надо бежать. И они бежали.
Водители автомобилей же не сразу осознали нависшую над ними опасность. Только когда скомканная полицейская машина воспарила в воздух, ближайшие автовладельцы ударили по тормозам и многие из них сразу же были протаранены ехавшими сзади коллегами. Впрочем, никто не ругался и не возмущался. Не до того было. Некоторые бросали машины и переходили к стандартному плану побега, другие наоборот били по педали газа. Кому-то из них правдами и неправдами удавалось проскочить поле боя, другие же просто оказывались в очередной аварии.
И страх, мысли каждого человека наполнял страх. Уже даже не отвращение, такие чувства не испытывают, когда бегут спасая собственную шкуру. Только страх.

Страйф одним движением отрезал себя от мыслей остальных людей, они были только помехой.
Другой вопрос – помехой чему? Острому деструктивному приступу воспоминаний о прошлом? 
Несущий Хаос больше напоминал стремительно разогнавшийся локомотив, летящий уже безо всяких рельсов. Как долго может продолжаться такой рывок?

Мутант тонул в отсутствии объяснений и всяких причинно-следственных связей в своих действиях, он полностью поддался эмоциям. И Скотт Саммерс стал стеной, которую его эмоциональному порыву сокрушить оказалось не под силу. Как ему удавалось сохранять подобное спокойствие?
«Ты - это ты.»
Кто он?
«Я – Страйф! Я – воплощение силы! Я самый могущественный мутант…»
И тут же рядом встали слова Кейбла.
«Ты ошибка, которую просто не исправили».
Несущий Хаос гневно зарычал.
- Если я убью Кейбла, то тогда, наконец, всем станет ясно, что я – сильнее. Лучше. Совершеннее. – Показалось, или голос Страйф всё же дрогнул в неуверенности?
Он сам морщится своим аргументам. Да, именно так. Не этого ли он добивался всю жизнь? Утвердиться в своих силах. Что он сильнее Апокалипсиса, сильнее Кейбла, что… Что клон из них двоих всё же Натан, а после – что он всё равно ни чем не уступает «оригиналу». И всегда терпел неудачи. Зачем ему это было нужно теперь, когда ничего никому уже не доказать?
Потому что он не знает как жить иначе?

Месть. Нет, она приносила облегчение. Но очень, очень ненадолго. На её место всегда приходила пустота, которую не терпелось чем-то заполнить. Бросаться на новые и новые рубежи. Мстить Кейблу, клану Аскани, мутантам, человечеству, всему миру.
В какой-то момент пустота осталась. Её нельзя было заполнить чем-то.
Хотя…
«Ты виновен во всём, что пошло не так в моей жизни».
Апокалипсис.
Думая о мести, Страйф вспомнил не Кейбла и не весь человеческий род, он вспоминал своего «отца». Апокалипсис пугал его, заставлял терять самообладание, сжиматься от ужаса, но в то же самое время только Апокалипсису удавалось разжечь в нём ярость столь невиданной мощи, что он без зазрения совести и беспокойстве о себе бросался в битву. И даже побеждал. Нет, не в войне. В отдельных сражениях. Эта война ещё очень далека от окончания.

- Я – живой? – в вопросе прозвучала прямо-таки болезненная претензия. – Настоящий? Со своей личностью?! – в голосе мутанта звучит агрессия, но в глубине разума он осознает, что никто никогда не говорил ему ничего подобного. – С чего ты сделал такие выводы? С какой стати ты говоришь это мне!? – И Страйф понял что ждёт, жаждет ответа, внимательно вглядывается в лицо своего собеседника. Апокалипсис никогда не считал его живым. Личностью. Только трусом, недостойным выродком и собственным позором, от которого тот должен избавиться.
И теперь он ждал ответа от другого человека, претендовавшего на слово «отец».

Отредактировано Stryfe (2018-10-23 17:24:23)

Мимолетный взгляд в сторону. Полицейские занимали позиции, на этот раз дальше от места схватки, прятались за машинами, но теперь как-то не увереннее, с сомнением косясь за оплавленные куски двух предыдущих автомобилей. Подоспели их тяжеловооруженные товарищи, но никто не спешил сломя голову лезть на двух мутантов. Циклоп отпугнул наиболее резвых, заставив оттянуть позиции назад. Двое наиболее смелых оттаскивали раненых в предыдущей стычке товарищей, к ним на помощь бежали медики. Гражданские, почувствовав большую уверенность в присутствии полиции, спешили к медикам, спеша позвать тех на помощь.

Страйф хмыкнул. Они всё ещё не понимали, что у них с Циклопом на двоих хватит сил, чтобы на мгновения стереть всех этих людей в порошок и попросить добавки. 
Несущий Хаос развёл руки и их со Скоттом накрыл слегка сияющий голубым светом прозрачный телекинетический купол. Полностью поглощенный разговором, он не имел ни малейшего желания отвлекаться на людей и их трусливую агрессию. Кто-то панически взвизгнул при этой новой демонстрации нечеловеческих сил.

Один шаг навстречу. Страйф ответил взаимностью. Расстояние между мутантами сократилось. Взял ли Несущий Хаос себя в руки или же всё же немного остыл под словами своего генетического оцта не ясно. Но двигался он медленнее, дышал спокойнее, а в глазах как будто слегка угасло всепоглощающее пламя.

- Я считал себя совершенным. Как же я ошибался. – Кривой оскал, Страйф мотнул головой как будто что-то вспомнив. – А Апокалипсис? Он совершенен?
Вопрос заданный не Циклопу, а самому себе. И ответа у него не было.
- Но мне всю жизнь приходится доказывать. Люди рождаются с правом на жизнь? А если человек не был рождён?

Страйф смотрит по сторонам, избегая взгляда Циклопа, переступает с ноги на ногу, совершенно не понимая как выплеснуть накопившуюся ярость. Он стягивает с себя шлем, проводит рукой по коротким белым волосам, а затем всё же поднимает взгляд.
- Вот это лицо. Когда я вижу своё отражение, я вижу его. – Несущий Хаос делает ударение на последнем слове, подразумевая, само собой, Натана Саммерса. – О собственной жизни может идти речь, когда… - мутант не может подобрать слова, морщится, трет закованной в броню рукой небритый подбородок.

Циклоп говорит, что их внешняя идентичность не имеет значения, заставляя Страйфа недоумевать ещё больше. Их внешняя схожесть была первым, что замечали окружающие, его принимали за Кейбла когда он этого хотел и когда нет, эта особенность пугала и отталкивала. А Циклопу было без разницы. Это казалось ложью, если бы Страйф не ощущал, что Саммерс говорил правду.

Мутант замотал головой, а затем сжал кулаки, на его лице читалось недоумение, злоба и, кажется, какое-то отчаяние.
- Ты когда-нибудь терял смысл своей жизни? Вот так, вдруг, в один момент переставал ощущать, что ты существуешь?
«Жалкое убожество, всегда пытавшееся найти смысл жизни…»
Всегда он возвращается к одному вопросу.
И противостояние с Кейблом возвращало в то время, когда всё это имело смысл, когда всё было просто и понятно. Спасительная ниточка в океане бушующей мощи, неспособной найти выхода.

- Если ты действительно готов говорить со мной как с личностью, тогда скажи, как может изменить свою жизнь тот, кто никогда не жил?

Люди с изумлением смотрят на купол, отрезавший их от мутантов. Замирают, перестают метаться, но находятся на пределе напряжения. И всё же возникшая преграда и затишье создают некоторое чувство безопасности или, по крайней мере, безвредности двух пугающих существ за прозрачной стеной. Полиция смелеет, сдвигается ближе. Кто-то из спецназовцев и вовсе теряет страх, сдает короткую очередь по щиту, не прицельно, просто проверяет на прочность защиту противника. Пули рикошетят от экрана, копы испуганно прячутся в свои укрытия, а, поняв, что ничего не произошло высовываются и внимательно смотрят на мутантов.

Но Страйф не реагирует на выстрелы. Его щит может выдержать куда большую нагрузку, а агрессия со стороны людей сейчас его не беспокоит. Тем более, если он снимет щит, это будут уже не его проблемы, а их.

- Если я прекращу что-то доказывать…
«Я выставлю себя слабым».
Или наоборот? Именно у сильных нет необходимости что-либо кому-то доказывать. Апокалипсис всегда уделял этому особое внимание. Тому слаб ты или силен. Тому, что сильные должны возвыситься, а слабые погибнуть. Сложно перестать оценивать всё с такой точки зрения.
- Апокалипсис требовал…
«Но здесь его нет.»
- Здесь его нет. – Тихо прошептал последнюю мысль мутант.

Несколько секунд молчания. Мужчины рассматривают друг друга. С прямо таки хирургической тщательностью Страйф ищет в своём собеседнике неприязнь, недоверие, презрение. И не находит. Это сбивает с толку. И… притягивает. Он не хочет уходить. Не хочет прекращать разговор. Не понимает почему.
Может быть, потому что впервые его кто-то слушает. И что важнее – слышит.

- Я не он… - Неуверенность в голосе. Усмешка. А затем молчание. Теперь слушал Несущий Хаос.

- Феникс… - Страйф чуть щурится. – Я знаю о чем ты говоришь. Знаю о сущностях. О Фениксе, о Темном звере. Не понаслышке. – В детали мутант вдаваться не стал. Не сейчас. Не время. Он не хотел говорить, что с последней он успел пересечься, и что Тёмный зверь отнял его жизнь, но вместе Страйфом погиб и сам, так и не вырвавшись в мир. Единственный поступок Страйфа, который можно было считать героическим, на эту жертву его толкнул очередной конфликт с Кейблом и всепоглощающее чувство вины. 

- Если я откажусь от мести – что у меня останется?
Страйф взмахивает руками, забыв, что в одной из них держит свой шлем.
- Я не могу вернуться в будущее.
По крайней мере сейчас он не мог.
- Мир так огромен, - повторил он слова Скотта, - Я знаю, с чего начать, чтобы его завоевать. Как его уничтожить. – Он пытался. С должной долей успеха, нужно заметить. Вот только это увлекает первые несколько раз. Когда видишь в этом смысл. Когда жаждешь возмездия, чьих-то страданий, когда стремишься к власти. – Но я не знаю, что мне делать дальше, если я хочу в нём жить. 
Кажется, ему стоило убить Циклопа просто за то, что тот услышал от него такие слова. Но не станет. Удивительно, но ответа своего собеседника Несущий Хаос желает больше, чем его смерти.

Отредактировано Stryfe (2018-10-27 17:25:26)

За куполом люди осмелели настолько, что в большинстве своём перестали метаться и кричать, а многие даже беззастенчиво таращились и, эвакуируемые оперативно спохватившейся полицией, всё время оборачивались. Но на их лицах любопытство было смешано с ужасом. Почти у всех.
«Мам, смотри!»
Девочка лет семи тыкала пальчиком в сторону мутантов, лицо сияло непосредственным непуганным восторгом. Мама же возбуждения маленькой дочери не разделяла и, схватив девчушку за руку крепче, быстрым шагом потащила её прочь.

Страйф поджал губы. Желал ли он в своём детстве родительской опеки? Понимал ли чего лишился?
Нет. Он просто не знал, что это такое. Не мог даже догадываться каково это быть ребенком. То, что что-то пошло не так он понял лишь столкнувшись с Натаном.
Каким его сделало его детство без радости и защиты? Почему он так неистово мстил за то, что лишился того, о чем даже не знал?

«Ну мааам!»
Девочка так и не поняла, почему её мать так спешит, почему перекошено её лицо, почему она так сжимает руку малышки.
Несущий Хаос фыркнул. В её возрасте он уже знал как убить человека, и как отдавать приказы так, чтобы их беспрекословно исполняли.
Эта девочка же, скорее всего, недавно научилась считать и писать, и в её мире ещё не было злых мутантов. Знала ли она что такое смерть?

Страйф переводит взгляд обратно на своего генетического отца. Не его ли он винил в том, что не жил как та маленькая девочка? Что страх ему приходилось преодолевать одному? Что искренность была наказуема? За то, что он так рано научился убивать?
Винит, но понимает, что тот не виноват.
А ведь жить, обвиняя кого-то в своих бедах гораздо легче.

Легче, но… бессмысленнее что ли.

- Я давно заметил, что этот временной отрезок… особенный. Многие дороги ведут сюда. Это загадку я пока не разгадал. Вот только так ли легко тут… как ты сказал, отдыхать?
Интересное слово. А он когда-нибудь позволял себе отдых?
А вот дальнейшие слова мутанта искренне удивили. Страйф сделал шаг вперед, и теперь мутантов разделяло не более двух метров.

- Ты зовёшь меня в свой дом?
Школа. Он о ней уже слышал. И вот снова. Очевидно, для мутантов это место имело какую-то особую важность.
- Того, чью жизнь наполняли только месть и завоевания? Предлагаешь мне жить рядом с теми, кто дорог тебе?
Несколько секунд молчания. Страйф пожимает бронированными плечами.
- Я… впечатлен.
Наверное, более уместно было бы слово «шокирован».

Несущий Хаос медленно надевает шлем, а затем переводит взгляд на людей. Невидимый для глаза контакт, словно волна растекается по площади, накрывая всех вокруг. И люди теряют интерес к происходящему. Недоуменно опускают мобильники, трясут головами, переговариваются. Полицейские опускают оружие, смотрят друг на друга.
- Я выиграл нам немного времени.
Страйф усмехается. В глазах окружающих его броня вновь приобретает вид обычной для зимней погоды одежды.
- Идея весьма нелепа, но я впечатлен. Твоим доверием. Я запомню твои слова, Скотт Саммерс. Теперь мне есть над чем подумать. Должен признать, не каждый мог добиться подобного.
Любой, кто знал Страйфа, мог бы удивиться его на удивление спокойному взгляду.
«Я услышал тебя… отец».