Нормальные люди отмечают Рождество дома, с семьей, вокруг рождественского гуся, распевая рождественские гимны. О том, что домой ее не ждать, Пегги написала матери давно. Там все уже не так, хотя ее гложет совесть, но настроение говорит само за себя. Радости в празднике ей не будет, даже если гусь - самое вкусное, что ела Пегги. К тому же дела у СНР шли откровенно паршиво, и Пегги все еще боится, что в скором времени будет вынуждена вернуться домой уже совсем не по собственной воле.

О чем она точно старается не думать, что сложись все иначе, и это Рождество она бы наверняка встречала в маленькой бруклинской квартирке с любимым человеком. Но не вышло, и последний год Картер тщательно пыталась сжиться с мыслью, что Стива больше нет, Говард тратил деньги на поиски Валькирии в надежде найти… что? Тело Капитана? Его щит? Зачем? Пегги не знала и знать не хотела. Она все еще тосковала, уверенная, что это чувство ее не оставит, и мысленно, сама от того страдая, сравнивала Стива с Сузой. Не то чтобы Дениэл был хуже, просто он не был Стивом.

Но в эти дни у Пегги были иные занятия, слава богу. Дотти пропала бесследно, словно и не было ее в том здании, и кто знает, что уже замышляла. Картер винила себя, только себя. Если бы не ее ранение, там была бы она, и Джарвису не пришлось бы отвечать за беглую психопатку производства СССР. К качеству выпуска Пегги претензий не имела, вот разве что к тому, что нечего психов плодить. А теперь нужно было отыскать, если не Дотти, то хотя бы какие-то следы проекта Левифаван. Жизненная подозрительность - в быту паранойя - убеждала Пегги, что Левиафан так или иначе является одним из щупалец Гидры, уж слишком пафосно все звучало. В конечном счете, под Рождество Пегги собралась по своим каналам в СССР, поискать в месте, в котором, как доходили слухи, происходили странные вещи. Картер не могла точно сказать, почему ее тянет именно туда, но полагалась на интуицию.

Вовлекать резервы СНР она не стала, решив, что сейчас организации и без того проблем хватает. А вот потратить накопившиеся дни отпуска - профсоюз не дремлет - оказалось вполне себе неплохой идеей. Дум-Дум, сам занятый в эти дни, подогнал Картер в компанию своего знакомого, который и должен был встретиться в точке сбора, на расстоянии в несколько километров от городка. Ждать ее с машиной, чтобы не пришлось сбивать ноги от ходьбы. Доверять ему Картер не собиралась, несмотря на все рекомендации Дугана. Он, конечно, был уверен, что парень не подведет, но Пегги все же не забывала о том, как бывает, когда иногда слишком полагаешься на чужое мнение.
Снег слепит глаза, когда Пегги, наконец, отстегивает парашют, собирает его кое-как, не желая оставлять следов приземления. Пусть обычные следы на снегу, но парашют это явный намек на сброс с воздуха непрошенных гостей. Она настороженно прислушивается, но подлесок спит, все же зима, все же почти конец года, зверушкам, правда, праздник никак не пригодится, но зато успокаивает сама мысль.

Территориально выброс проходит удачно, Картер совсем не долго бродит кругами, выходя, наконец, на опушку, где темным пятном выделяется машина. В советских марках женщина не разбирается, да и оно ей не надо, гораздо любопытнее, что из себя представляет мужчина, идущий ей навстречу. Богатырь, ничего не скажешь, чем их тут кормят, интересно? То, что у советов были свои идеи суперсыворотки, Пегги не сомневается, они вечно соревнуются друг с другом, правда, толку в этом она не видит никакого, проще было бы объединиться. Но кто она такая, чтобы толкать подобные речи? В конце концов, проект Возрождение приказал долго жить, последняя пробирка с кровью Стива покоится на дне Гудзона, а у Картер полно других дел.
Она протягивает мужчине руку, рассматривая его весьма придирчиво.
- Пегги Картер, полагаю, вы ждете меня.

Пегги не называет свое ведомство, надеется, что и Дум-Дум не стал этого делать, хоть как-то обеспечивая ей тайну личности. В любом случае, уже поздно причитать, сама не дала точных указаний.
Мороз пробирает даже через теплую куртку, но за время войны Картер привыкла к подобной погоде, где только не побывала. Ее вообще мало что теперь может испугать, смутить, расстроить. Она знает свою цель, не видит препятствий, и очень хочет разыскать Андервуд до того, как та принесет еще больше проблем. Не стоило выпускать ее, знала же, что тем и закончится, но выбора не было, кого еще было отправлять в логово зверя?