Кажется, Сергей влип. Действительно влип. С одной стороны, нужно было действительно думать перед тем, как рваться в бой с таким отчаянием, но ведь кто в таком возрасте мог даже подумать о том, чтобы совершать какие-то особенно умные или дальновидные поступки. Кравинов служил на протяжении одного года, он поступил в армию, как только получилось добиться этого через отца. Пройти такое событие было честью для великих охотников семьи Кравинов. Война уже завершала свое движение. Немцы сначала ударились в стену, а затем стали отступать. И юноша, горящий огнем энтузиазма, следовал этой волне, которая смывала собой все, что оставляли после себя солдаты Рейха. И все бы продолжалось так. Бой, отдых, бой, зашивание ран. Однако мальчишка зазнался. По крайней мере теперь он осознавал этот факт и понимал, что это было именно этим. «Зазнался». Он попал в ловушку, когда использовал возможность что бы попытаться догнать какого-то вражеского офицера.

Он даже не заметил, как отбился от основной массы солдат, не заметил, как оказался в западне и вовсе не ожидал того, что окажется в наручниках, а затем и вовсе попадет в лагерь, который располагался неподалеку. И судя по разговорам немцев, его ожидала та же участь, какая ожидала всех местных пленников. Немцы паниковали. Их теснили по всем фронтам. Могущество нацисткой империи рушилось прямо перед их глазами. Так что единственным логическим действиям оставалось убить всех, кто находился в лагерях. Всех сразу. Если не получится победить, так они оставят после себя очень болезненный след. И Сергей, прекрасно понимая эту ситуацию, сдаваться судьбе был совсем не намерен. Однако в голову совсем не приходило никаких планов. Он был в тупике. Опыта в охоте у него хватало сполна. Опыта в боях он набрал уже прилично, но вот как именно убегать из таких укрепленных заведений, как выкрутится из такой ситуации? Он совсем не понимал. По крайней мере пока.

Но он не позволял панике или страху захватить свое сознание. Даже спустя несколько дней в этой яме, его взгляд был ясен, полон решимости. И это очень сильно выделяло его среди других. Его телосложение, история его попадания в это место, все это заставляло других избегать его. Он очень часто гулял по краям той зоны, которая была доступна всем пленникам. Он искал слабости. Он искал путь наружу и это было заметно всем, кто хотел это заметить. Впрочем, ему никто не мешал. Немцы были слишком заняты своим быстро приближающимся проигрышем, а другие жители лишь вздыхали, зная, что из этого места выхода нет. Отвратительно. Они сдались. Они проиграли еще до того, как начали бой, они погибли еще до того, как их смерть пришла. Еще в первые дни своего пребывания в этом месте юноша поклялся, что никогда не будет таким как они. Никогда не сдастся. Никогда не позволит себе проиграть бой, который он даже не начинал. Лучше умереть пытаясь, чем умереть сидя на собственной заднице и ожидая этого с опущенной головой!

Впрочем, кажется не все в этом месте сдались. Кажется, среди жалких овечек был кто-то, кто смог бы помочь. По крайней мере так показалось молодому охотнику. Он явно не походил на других людей. Слишком заменое различие во внешности между теми, кто был здесь на протяжении месяцев и тех, кто попал сюда недавно. Американец? Возможно. Но судя по всему, этот Американец приглядывался к Кравинову точно так же как сам Кравинов оглядывал Американца. Почему-то, создавалось такое ощущение, что юноша где-то видел этого человека. Не встречал, точно не говорил лично, но что-то подсказывало ему, что личность была заметная. У него был хороший взгляд. По крайней мере так казалось самому Сергею. В конечном итоге ему закралась мысль о том, что быть может они могут помочь друг другу выбраться из этого места? Попытка не пытка, все-таки других вариантов просто не было. Попытка сбежать самостоятельно, без какого-либо плана скорее всего приведет к смерти. А ему бы хотелось перебрать все варианты, прежде чем отправляться на самоубийственную миссию. Смерти он не боялся, нет, но так глупо умирать совсем не хотелось. И вот. И, вероятнее всего, такие мысли появились не у него одного. Потому как, спустя несколько дней нахождения в этом лагере, юноша услышал шаги, во время одного из своих осмотров на предмет слабости. Он знал, что это не солдат, слишком легкая поступь (у армейских Сапогов был немного другой звук.) И повинуясь собственному инстинкту, Сергей повернул голову. Да, действительно. Значит он подошел первым? Не нужно было ничего говорить. Кравинов лишь легко кивнул. Он слушает.