Скотт Саммерс с трудом представляет то, каким должен быть разговор со старым добрым врагом, и то, каким он будет. Эрик Леншерр. Волею судеб им приходилось не раз сталкиваться на поле брани, сходиться в битвах, отстаивать абсолютно разнящиеся точки зрения. Теперь обо всем их прошлом, богатом и насыщенном, приходится старательно забывать – не то время для пустой вражды, не то время для того, чтобы держаться порознь.

После того, как Темный Феникс промчался по планете, устроил хаос, убил сотни руками своих носителей, отношения мутантов со всем остальным миром резко ухудшились. Люди становятся реальной угрозой, ощутимой. Скотт четко осознает – человечество считает их проблемой, которую необходимо решать, и не желает ждать, когда они нанесут первый удар. Под их ответственностью жизни детей, их собственные, тех, кто не может за себя постоять. Они не имеют права медлить, решая, как налаживать отношения с врагами.

Закрывает глаза, давит в себе раздражение, неизменно возникающее при мысли о людях, чувствует беспокойство о будущем мутантов. Вспоминает, как яро горел желанием спалить мир, очистить его от людей, будучи носителем Феникса, и ощущает, что до сих пор этого хочет – спасти свой вид любыми доступными методами. Единственный, должно быть, способ защититься, радикальный, но надежный.

Идея союза с Магнето может кому-то не нравиться, но никто не посмеет отрицать тот факт, что им необходимо сотрудничество. Его предупреждения касательно людей становятся явью, обретают форму с пугающей скоростью, а нежные мечты профессора рассыпались и стали прахом. Мир между людьми и мутантами, который Ксавьер столь бережно строил, давно стал хрупкой иллюзией, готовой развеяться по ветру. Скотт давно не верит в его слова, далеким отголоском звучащие в сознании, не верит в то, что подобное будущее возможно, не верит в то, что что-то еще можно изменить и нужно.

Машина подъезжает к дому. Скотт выходит, осматривая окрестности. Эрик не прячется. Или до него никому нет дела – все заняты иными проблемами. Или только мутанты умеют искать, Церебро есть не у всех. Смотрит в сторону Джин и Анны, направляется к дверям первый, в глубине души надеясь успеть поговорить с Магнето до того, как Анна решит, что отскребать его с ближайшей стенки будет для них гораздо более увлекательным занятием.

Дверь открывают, через секунду закрывают. Сайк молчит, переваривая то, что он успел увидеть. Поворачивает голову, чтобы посмотреть на спутниц и убедиться в том, что ему не померещилось. Дверь вновь открывается, Эрик в простой домашней одежде невозмутимо обозревает троицу, а затем подает голос, окончательно разрушая догадки Скотта о том, что это некий двойник, брат-близнец, кто угодно, только не Магнето – заклятый враг, всегда выглядевший эффектно и стильно.

- Эрик? – срывается полное недоумения и крайнего изумления – не каждый день приходится видеть подобное.

Собирается с мыслями, а взгляд предательски цепляется за меховые тапочки. Отчего-то это окончательно лишает дара речи. Скотт вопросительно приподнимает брови, приоткрывает рот, чтобы что-то сказать, и тут же закрывает его, не отвечая на заданный вопрос Леншерра.

Сайк внезапно начинает сдерживать рвущиеся на волю вопросы, это застает врасплох, но ничего удивительного – его самоконтроль дает трещину. Сохраняет спокойное выражение лица, пытается упорядочить взвившийся ворох мыслей в голове и вспомнить то, зачем они пришли в гости к бывшему заклятому врагу, внешний вид которого поразил сверх меры.

Входит в дом, идет в гостиную, так же молчаливо, почти не обращает внимания на обстановку. Скотт уверен – он не удивится, если у Магнето окажется еще и пушистый кот. Поворачивается к Джин и Анне, кидает на них быстрый взгляд, возвращается к хозяину дома, любезно предлагающему им сесть на диван.

Гостеприимный Эрик Леншерр. День сюрпризов. Скотт часто моргает, затем незаметно качает головой, берет себя в руки.

- Мне ничего, благодарю. Мы хотим просто поговорить, - не знает, с чего начинать, но знает, что начинать ему – его идея. - Полагаю, ты в курсе положения дел между людьми и мутантами в последние месяцы, и знаешь, насколько все плохо. Мы здесь по этой причине.

С места в карьер. Эрик их поразил, их черед. Скотт не видит смысла в хождениях вокруг и около. Они пришли не за этим. Им нужно понять, готов ли тот оставить былые разногласия и помочь мутантам, как твердил всегда, помочь построить иное будущее, защитить детей, которым грозит опасность.

- Как насчет того, чтобы забыть о нашей вражде и заключить союз?

Выражение лица Анны сейчас ярко предавало весь спектр накопленных чувств, эмоций и мыслей, которые неустанно терзали её ровно с того самого дня, как на командном пункте была выдумана идея о взаимовыгодном сотрудничестве между Людьми Икс, и, кто бы мог подумать, их самой главной головной болью. Сказать, что Мари обалдела, ничего не сказать. Её возмущению не было никакого предела. Более того, первым мутантом, который бы бросил камнем в этого человека, являлась сама Мари. И камень этот едва ли бы уместился в руку. В лапу стража, может быть.
Определенно в их жизни в последнее время происходит тотальная катастрофа, которая подкидывала всевозможные толчки со стороны людей на ответные действия. Участились случаи нападений на мутантов, гонений, издевательств. Шельма сама видела, в каком виде вернулись домой несколько учеников. Злость в уме вскипела мгновенно, как и осознание того, что дракой делу не поможешь. Не стоит жить по тем же правилам и устраивать подобные игрища с людьми. Ситуация накалялась и в один прекрасный день Скотт просто взял и выдал свою безумную идею, и не просто выдал, двинулся притворять её в жизнь, прихватив с собой Джин и саму южанку для большей убедительности.
Возможно, смысл хоть какой-то в этом был. Никогда не знаешь, до чего доведет подобная ситуация и как скоро от школы не останется и камня на камне после нападения всех бунтующих. Убить всех явно не получится. И убить ли? От одной лишь мысли у Роуг бежали мурашки по спине.
И как только они докатились до такой жизни?
Соглашаться с идеями Скотта было тяжело. Возникала нерушимая стена недоверия, которая тянулась из прошлого, неся в себе напоминания в прядях волос. А люди не меняются, нисколечко. В этом у Анны уверенность огромная, непрошибаемая.
Допустим, они и договорятся о сотрудничестве. Но в какой именно миг, Магнето посетит ещё одна безумная идея, в которой обязательно должен участвовать мутант или группа мутантов ради всеобщего блага их расы. Слова великие, широкие и страшные. Уверенности в отсутствии такой возможности у Шельмы нет. Она не верит и никогда не поверит.
Из мыслей её вырывает голос подруги, на что девушка лишь хмыкает, в голове представляя, как особняк мог быть добыт. Может тут сыграла история как с мостом? Удобно ведь, переставить из одного место в другое.
Шельма старается не особо думать, когда они выходят из машины. Послушно следует за Джин и Скоттом, который сделал первый шаг к двери их заклятого врага.
Они стоят у двери как команда скаутов, которая вместо печенья принесла документ о союзе, только был он не на листе, а в голове Саммерса.
Дверь открывается, являя собой владельца поместья в не слишком привычном виде. А ещё он ведет себя довольно странно. Шельма не помнит подобных странностей в его поведении.
Эрик просто взял и захлопнул дверь.
Анна в недоумение смотрит  на тот час обернувшегося Скотта, на лице которого также застыл вопрос, а после прислушивается к словами подруги.
- Логично, - отвечает она на предположение Джин, - Ну что? Домой? – воодушевленно выкладывает свои мысли Анна, чуть ли не улыбаясь, но радость быстро сходит с лица, стоит двери снова открыться.
Обидно, но куда деваться?
А тем временем, завязывается бессмысленный разговор, в котором девушка предпочитает молчать, ожидая быстрейшего побега из этого места. В отличие от Скотта и Джин, Анна не прочь была и на пороге решить все дела «мирно».
Но нет, Эрик все же приглашает их в дом, всматривается в их лица, ищет подвох. Ещё бы. Кто в здравом уме и светлой памяти додумался предложить союз врагу? Что толкает на такие поступки? Отчаяние? Безысходность? Попытка найти руку в помощи в той тьме, с которой они вели вечную борьбу? Сомнительно все это. Шельма не верить этому злу, зато верит своей команде, и, сквозь зубы, все же соглашается с их идеями.
В дом они заходят поочередно. Каждому удается разглядеть, где же именно коротает своё существование враг человечества. А так и не скажешь, что он время от времени пытается отправить всю людскую расу к чертям.
Южанка чувствует, как к ней склоняется Джин, а после прислушивается к тому, что она говорила.
- Старость или нет, в моем разуме сейчас пытаются сопоставиться два образа, и честно сказать, таблетка от головной боли не помешала бы, - отвечает она на слова подруги, пытаясь объяснить свои мысли по поводу увиденного. Эффектно, сказать нечего. Тапки завершили образ, и Мари невольно соглашается с предположением Джин о шлеме. Сейчас бы в таком виде читать нравоучения для мутантов. Интересно,  у Профессора тоже припрятаны такие тапочки?
Магнето гостеприимно предлагает им присесть и выпить. Анна-Мари выбирает первое, на второе лишь отрицательно качает головой. Скотт начинает говорить о союзе, Джин молчит и Шельма следует её примеру. Путного она все равно не скажет. А выразить своё не слишком лицеприятное мнение уже успела дома, здесь оно никому не нужно, отчего она и держит язык за зубами, сомнительно поглядывая на всех собравшихся.

Скотт пожимает плечами, едва слышит ответ Эрика. Его сотрудничество с Гидрой для общественности осталось неизвестным, неупомянутым, но они знают о том, что он так же, как и они, принял сторону, вновь оказавшись их противником. Чувствует присутствие Джин в своих мыслях, выдыхает, успокаивается. Прошлое не имеет смысла, былые деяния наказали их всех, в том числе и Леншерра – Сайк сильно сомневается в том, что тот был в курсе о разработке вируса «Геном» Гидрой и был этим обрадован.

Вопросительно приподнимает бровь, едва слышит о профессоре, испытывает новый прилив досады. Разочарование в идеалах бывшего наставника, в его идеях, которыми он руководствовался всю свою жизнь, еще не проходит, остается горькой пеленой в сознании. Поджимает губы, качает головой, смотрит на Эрика – логично, что тот предположил участие в подобном Чарльза, но, нет, тот не участвует.

- Профессор нас не посылал к тебе. Мы сами пришли, - Сайк кидает взгляд на Джин, затем Анну, и поправляется: - Точнее, это была моя идея.

Анна недовольна их приходом к Эрику, Джин подозрительно относится к нему. Скотт их не осуждает – отношения их всех с Леншерром не самые простые. Вся их история состоит из вереницы неприятных противостояний. Сам он прекрасно понимает тот факт, что его идея не без риска. Эрик всегда шел своим путем, пытался строить лучшее будущее для мутантов так, как желал, решительно, идя на жертвы, не гнушаясь чужих смертей.

Для Людей Икс подобное всегда было неприемлемо. Для них Магнето всегда был злодеем, правда Скотт, столкнувшись лицом к лицу с человеческой грязью, проникнув в уголки сознания людей и прочитав их потаенные страхи и желания, уже не так уверен в этом. Об этом известно лишь Джин, распространяться об этом он до поры не станет, не хочет, не сейчас, когда ему приходится налаживать связь с командой.

Скотт смотрит на свою жену, пока Эрик уходит на кухню. Образ радушного хозяина в меховых тапочках с образом злого и могущественного мутанта у него не вяжется совсем. Переводит взгляд на Роуг, не знает, как она держится, но держится, что радует – у нее счеты с Магнето больше, чем у него самого.

Взгляд задерживается на кружке с чаем, затем сосредотачивается на Леншерре. Тот не удивлен предложением, что Скотта не поражает – кому, если не Эрику, не знать толк в союзах.

- Не такой, какой ты заключал с Гидрой, - позволяет мягкую усмешку, становится серьезным за секунду, обдумывает свои слова. – Я предлагаю объединиться и защищать мутантов совместными усилиями. Не переживай, переделывать тебя в героя без страха и упрека никто не собирается.

Скотт сам уже не является таким. Темный Феникс внес свою лепту, открыв ему глаза на многие вещи. Не может сказать, что этому он благодарен, но сомневается, что хотел бы вновь стать тем, кто радеет за будущее мутантов и людей. Смотрит в сторону спутниц, все еще не знает, что из этого выйдет, но это его решение, он за него будет отвечать, что бы ни случилось в будущем.

Эрик задает интересный вопрос. Что случилось конкретно? Сайк наклоняет голову вбок, не желает вдаваться в долгие подробности, размышляет, как бы объяснить все максимально кратко и понятно. Будь Магнето облачен в свой привычный костюм, то разговаривать было бы куда проще, но он одет во все домашнее, защищен тапочками и пивом, вгоняет этим в ступор.

- На детей начали нападать в городе. Мир настроен недружелюбно. Политики мечтают загнать нас в концлагеря. Люди создают роботов, так называемых стражей, специально для выслеживания и уничтожения мутантов. Перечислять можно долго, и если кратко – то нам нужен союз не столько ради себя, сколько для учеников нашей школы, а о прошлом некогда думать, - умолкает, пристально смотрит на Леншерра. – На профессора можно не надеяться. Он исчез в неизвестном направлении, и если бы хотел, то уже дал бы о себе знать. И, раз речь зашла о нем, то я уже не верю, что он нам сможет помочь, учитывая то, что с каждым днем все становится только хуже.

Поворачивает голову, смотрит на Джин и Анну, знает, что им не до конца нравится его решение, но они пришли с ним сюда, доверились. Ради них и остальных друзей и коллег они должны достичь некоего соглашения. Его не волнует то, каким образом Эрик Леншерр доказывает свою правоту, не волнует то, какая сильная вражда была между ними.

Мутанты раздроблены. Они для человечества в данный момент легкая мишень, красная, жирная точка, в которую весьма удобно целиться, а Люди Икс – главная цель. Он не намерен смиренно ждать, когда люди нанесут первый удар.

- Но тебя все это не удивляет, верно? – Магнето всегда твердил о том, что люди их никогда не примут – так и случилось.

Насколько быстро подобный союз потерпит бедствие подобно кораблю в океане проблем, которые появлялись с невероятной скоростью. Кто первый предаст? Соврет? Воспользуется другим для достижения собственных целей? Стоит ли вообще сейчас задумываться над ответом этих вопросов, а также над теми последствиями, которые градом упадут следом.
Скорее всего, стоит отпустить ситуацию, доверившись отчаянному порыву найти помощи там, где её в принципе ждать не стоило.
Анна следит за Скоттом, за тем как он пытается наладить контакт с этим человеком. Смотрит и за Эриком, которого не слишком радует их присутствие, и само собой, заведенный разговор на тему объединения. Ещё бы. Тут любой бы покрутил пальцем у виска, сомневаясь в адекватности оппонентов, которые ещё вчера готовы были перегрызть друг другу глотки. Поразительно, на что именно толкают события, затрагивающие судьбу мутантов.
На себе Шельма слишком часто начинает замечать взгляды Джин и Скотта, которые были красноречивее самых громких слов. Южанка лишь глаза закатывает на этот счет, всем своим видом показывая, что спокойствию в её душе нет предела, будто накануне ей вкололи лошадиную дозу успокоительного, что сейчас пусть тут хоть планета пополам разорвется, она и бровью не поведет. Подумаешь, проблема какая.
Скотт заговаривает о Гидре, а девушка усмехается, так как самолично видела к чему привела подобная сделка. И где спрашивает, Леншерр зализывал свои раны? Не у Людей Икс, под заботливым прикрытием своего старого друга, который охотно предложил свою помощь. У кое кого должок и пора платить по счетам.
Но для Мари до сих пор непонятно как именно их интересы будут идти бок о бок? Придется убивать? Делать все то, чем раньше занимался Эрик и его команда доблестных рыцарей, которые вершили правосудие над людскими жизнями уничтожая и виновных, и невиновных, не разбирая сути произошедшего? С этим никто мириться не захочет, а сможет ли пойти Магнето на компромисс – вопрос интересный.
А ещё, Скотт вспоминает о Чарльзе и взгляд Шельма сам собой обращается на Джин, будто у неё всегда были ответы на всевозможные вопросы и которая сейчас оказывала непосильную поддержку для Саммерса. Где он? Почему бросил их? И бросил ли. Анна даже не может называть того дня, когда именно исчез их самый близкий наставник. И выбрал ведь время, когда начался весь этот ад с Фениксом. Нет точного ответа, как сложились бы обстоятельства будь он рядом в тогда или сейчас. Изменилось бы что-то? Наверное, нет, судя по обстановке, которая с каждым годом только ухудшалась.
Слова Джин правдивы, в них слышится уверенность и мысли, о которых сама Мари думала неоднократно, на что она молчаливо, хоть и неохотно, но соглашается, стремясь услышать от хозяина дома, где их так любезно приняли, согласие, чтобы как можно быстрее вернуться к делам насущным.
- Джин права, к чему пытаться сейчас искать в наших словах подвох? Я понимаю твое недоверие, но не пора ли уже начать действовать? Что ты собираешься делать, когда в дверь постучатся не три мутанта, а военная гвардия? Попытаешься уничтожить всех, пока силы в итоге не покинут тебя? – спрашивает она вполне серьезно, так как порядком устала выслушивать привычные вопросы, которые были заданы лишь с подтекстом «а что я получу взамен?». Ничего – хочет сказать Мария, но молчит. Получить можно только маленькую крупицу надежды на светлое будущее, если отгорождение от всего мира вообще можно назвать будущем.
Но куда им деваться, если общество всеми правдами и неправдами сует палки в колеса и ярко выражает свое недовольство. Жалко было лишь тех, кто не желал мутантам и капли зла, наоборот, поддерживали и старались выразить своё сочувствие. Анна видела это и не раз.

Условия. Скотт помнит об остальных членах команды, не желающих идти тем же путем, которым идет Магнето. Единственное, что держит их в школе, что заставляет довериться ему, как лидеру, это необходимость уберечь юных мутантов от нависшей опасности. Угроза реальна, чувствуется напряжением в воздухе. Все знают – иллюзия хрупкого мира не продержится долго, в скором времени падет, обнажит клыки жестокая реальность, все знают – с этим ничего не поделать.

Никто не хочет сидеть, безвольно ждать, когда именно это произойдет. Никто не хочет тянуть до последнего момента, когда уже станет поздно.

Нападения на учеников школы мелочны, но они вызывают тревогу, звенят в сознании сигнальным колокольчиком, призывают к действиям. Им необходимо предпринимать что-то, но действовать осторожно. Скотт не желает подставлять под удар всех прочих мутантов, раскиданных по всему миру, ведь если он и его команда начнут активные действия против homo sapiens, то для политиков и глав стран планеты это станет объявлением настоящей войны.

- Доверие… верно, сейчас его у нас к тебе нет, как и у тебя по отношению к нам. Но нам придется научиться доверять друг другу, если мы хотим выжить и действовать во имя лучшего будущего для мутантов вместе. Разумеется, не все из нас благосклонно отнеслись к моей идее заключить с тобой союз, но никто не отрицал его необходимости. У нас не самое приятное прошлое, но пора признать – мы на одной стороне, и не так уже важно то, насколько наши методы разнятся.

Скотт смотрит прямо на Магнето, понимает, что разговор этот балансирует на краю. Он не тот, кто любит вести подобные беседы. Раньше этим занимался профессор, но его нет, теперь эта задача возлегла на него. Не жалуется, испытывает смятение – мир меняется на глазах, а им приходится забыть о прежних идеалах и пойти по новому пути ради спасения собственного вида, жертвуя многим.

Свое будущее предстоит строить им самим. Никто не подаст больше руку, никто не будет убеждать в правильности бездействия. Профессор пропал, а у них один шанс спастись, и он стоит у широко раскрытого окна и спокойно выкуривает сигарету за сигаретой.

Детали плана. У них он прост – им нужно место, где они смогут спрятать детей, неоперившихся птенцов. Они неспособны управлять своими силами, опасны не без обоснований и не до конца представляют то, чем именно так опасен мир, принадлежащий людям. Темный Феникс пошатнул их позиции в мировом сообществе, особняк, служивший им домом на протяжении нескольких десятилетий, уже не может гарантировать им абсолютную безопасность.

Сайк слушает внимательно, что говорит Эрик. Внимательно слушает о том, что может ожидать мутантов в скором времени, если они продолжат пассивно наблюдать за развитием происходящих событий. Не говорит, но верит. Не все действия Магнето были правильными, но его цель была верной. Сражаться, а не пытаться доказать людям невозможное. Перестать робеть, перестать следить тщательно за своими словами, поступками, репутацией.

Последние слова заставляют его отвлечься от размышлений о высокой вероятности мрачного будущего. Эрик спрашивает о своей роли в их союзе, уже спрашивал об условиях и деталях плана. Пора ответить, расставить все точки, прояснить ситуацию, понять – зря пришли они к нему или наоборот.

- Не буду ходить вокруг да около и скажу прямо – я хочу спрятать учеников школы там, где люди до них не доберутся. У тебя есть Геноша, и я слышал, что их там нет. Это так? – спрашивает, надеется на положительный ответ, знает, что он будет положительным – Эрик Леншерр не станет терпеть людей на своем острове. – Все, что я хочу, защитить детей от той опасности, что уже надвигается, а также уберечь их от пагубного влияния наших врагов. Возможно ли это на твоем острове, Эрик? Будет ли им там безопасно?

Детей лучше растить среди своих, в месте, где на них никто не начнет смотреть косо. Они все хотят, чтобы они выросли самодостаточными личностями, а не запуганными мутантами, привыкшими прятаться в тени, сливаться с окружением, не выдавать себя. Мутанты родились такими. Они лучше людей. Они не должны позволять себя загонять в угол и считаться с теми, кто видит в них лишь оружие массового поражения.

Скотт обращает внимание на свою жену, знает, что Джин хочет для начала проверить Геношу, убедиться в том, что остров действительно рай для мутантов, спасительный уголок для них от окружающего враждебного мира. Об этом он не заговаривает, полагает, что она сама захочет об этом расспросить.

- Что же до условий… Люди Икс не превратились в карательный отряд. Мы надеемся, что ты поймешь это и примешь. Я теперь верю, что нужно любой ценой сражаться за будущее, если мы не хотим, чтобы нас не постигла жизнь в концлагерях с бесконечными опытами по расписанию, но не все готовы отречься от привитых им идеалов профессора, - короткий взгляд на Джин и Анну – они знают, они видели, на что готовы люди. – А что взамен... это ты нам скажи, Эрик. Что именно ты желаешь получить от нас? Мы уже давно не дети, и знаем, что бесплатным бывает лишь сыр в мышеловке, поэтому просто назови свою цену.

Смотрит на Магнето, ожидает его ответ, понимает, что цена может оказаться чрезмерно высокой.

Поразительно то, как человек, которые всеми силами ранее боролся за права мутантво совершенно при этом, не брезгуя никакими методами, и, сейчас, со свойственным только ему любопытством спрашивал про условия. О каких условиях могла идти  речь? У них не было ничего кроме веры, которую те ошибочно могли доверить самому главному врагу, у них были дети, за жизнь которых каждый здесь нес ответственность, каждый готов был броситься под пулю, чтобы защитить, а лучше отразить эту пулю так, чтобы защита оставалось не сломленной. И сейчас, когда мир стоял на волоске от войны, а добрый людишки стучались чуть ли не в каждый дом с виллами или оружием, которое тем даже и не снилось, чтобы после наградить автоматной очередью одаренных детей нового поколения, они говорили о каких-то условиях? Анне мерзко это слушать, после того как сам Чарльз предложил ему руку помощи без задней мысли, дал кров и поддержку, когда они нужна была сильнее всего. Хотя чему тут удивляться? Это было как раз предсказуемо.
Так или иначе, если Люди Икс хотели работать с таким человеком, им необходимо было принять ряд особенностей, которые шли с ним в комплекте. Убийства – а как еж иначе? Шельма смотрит сначала на Джин, после медленно переводит взгляд на Скотта. Готовы они к этому? А готова ли сама Мари? Чуть больше месяца назад она вместе с Саммерсом убедилась в очередной раз в том, что людская ненависть дарует свои плоды весьма изощренно. Создает определённые движения, приюты, где вместо обещанной защиты и опеки награждают лишь болью и сломленными судьбами до конца дней, если конечно этот самый конец не приходит прямо там, на месте. Спасли они многих, а скольких не спасли? Сколько погибли там, на холодных медицинских столах, где безумный доктор хотел вылечить от их болезни? Об этом думать больно, об этом думать страшно, и тем не менее нельзя про это забыть.
Но убийства? Нет. Шельме проще изуродовать жизнь обидчика совсем иным путем. Она не Бог, чтобы даровать жизни и уж тем более отнимать. А вот инвалидом до конца дней своих сделать сможет, охотно, с особым удовольствием сломает позвоночник или отправит в кому. Выбор весьма велик.
И вновь разговор зашел о доверии, которому, в их ситуации, никак не находится места. К сожалению, некоторые вещи исправить могла только могила. Скотт переходит к делу, когда начинает выдвигать свою идею и Мари заметно расслабляется. Это означало, что вскоре они вернутся домой. А ещё её радует, что Скотт все же придерживается их идеологии, это все-таки настраивает хоть на что-то позитивное.
- Союз – дело обоюдное, поэтому как мы примем твои условия, так и ты должен принять наши, - Шельма согласна со словами Скотта, но осторожно спрашивать примет ли он их идеалы или нарочно будет подталкивать к нападению на тот же белый дом и захват президента, с целью заполучить страх всех тех, кто некогда думал, что в безопасности, Анна тоже не намерена. Они готовы выслушать хотелки одной стороны, но также должны выставить свои сразу, да бы после не мучиться с выбором стороны и вымыванием ошметков нынешнего правительства от стены.
Шельма слушает то, что говорит подруга и поначалу даже не верит.
«Учитель? Ты серьезно?»
Глаза в удивлении косятся на Джин, и Мари пристально требует ответа от неё. Уж кого-кого, а детей стоило держать подальше  в их союзе.  Это все конечно мило, но выращивать мутантов, которые люто испытывают ненависть к здешнему миру Анне совсем не хотелось. Хотелось наоборот отгородить их от всех тягот мира, которые день за днем ссыпались все чаще. А зная страсть Эрика к подобным поучениям Шельма узрела на себе. Попытка запудрить ей мозги перед смертью была неплохой, но собственные убеждения оказались сильнее, чего она желала и своим подопечным.

Война – не выход. Сейчас, по крайней мере. Им нужно выстоять под предстоящим шквалом людской ненависти, им нужно убедиться в том, что они достаточно сильны и способны сражаться. Скотт понимает, что хочет сказать Магнето, и признает его правоту. Нанести удар, четко понимая, что победишь, твердо осознавая свою цель. Проблема лишь в том, что многие не примут этого, не решатся отречься от старой, красивой веры в иллюзию мира между людьми и мутантами.

Сайк пожимает плечами – для него не стал удивительным тот факт, что Эрик догадался, зачем они здесь. Геноша. Возможность укрыться от всего мира, возможность вырастить новое поколение мутантов вдали от человечества, возможность убежать от чужих правил и законов. Союз необходим. Факт. Отрицательно настроенные личности найдутся, но их будет меньшинство – в это время, когда отношение всего мира к мутантам трещит по швам, их почти нет.

Пораженно он смотрит на Эрика, когда тот говорит о рабстве, о том, что мутанты находились в рабстве. Ярость вскипает. Прикрывает глаза, мысленно обращаясь к Джин за поддержкой. Отчаянно старается удержать мысли под контролем. Пальцы непроизвольно сжимаются, отчего он понимает, что нужно взять себя в руки.

- Рабство? – никто не знал, мир молчал, а они твердо верили в прекрасное будущее, в то время как их братья и сестры трудятся в ошейниках и цепях? – До нас дошли лишь слухи, и то лишь после того, как остров стал твоим. О Геноше мало что известно в мире. Выходит, мутанты там жили в рабстве? Еще одно доказательство того, что люди – наши враги.

Злости не прячет, думает о том, о чем именно думал профессор. Сильнейший телепат – разве не мог он знать об истинных замыслах людей, разве не предвидел того, что их агрессивная натура возьмет верх над разумностью? Скотт качает головой, усмехается, понимает, что пацифизм больше не вариант. Все должны это понимать.

Выдыхает, заставляет себя успокоиться. Не стоит сейчас злиться, найдется время для гнева, найдутся в свое время цели. Он сосредотачивается на сказанном Эриком – размышляет о Геноше, о том, что людей там уже минимальное количество, о том, что мутантам безопасно там в данный момент. Знает, что защита необходима, знает, ведь сам отмел иные варианты, мотивировав это тем, что им нужно место, которое будет надежным укрытием от мира.

Джин предлагает Магнето стать учителем. Скотт смотрит на нее не без толики удивления, не скрывает замешательства. Роуг так же удивлена, Сайк переводит взгляд на нее, задерживаясь на секунду, затем возвращается к Эрику, оценивает, размышляет. Учитель в школе? Коллеги в ужасе, ученики в восторге. Скотт почти верит, что все так будет. Дети не слепы, не глухи, они видят отношение мира, с радостью впитают знания мутанта, который десятилетиями противостоял врагам.

- Как насчет преподавателя истории? У нас свободна вакансия, - задумчиво произносит. – Не сомневаюсь, тебе есть, что рассказать подрастающему поколению.

Вероятно, это так же необходимо, вероятно, детей пора отучать от неверной идеологии, приведшей их в тупик. Вероятно. Скотт не уверен, оттого смотрит на Джин, предоставляя ей право говорить на эту тему.

Эрик заговаривает об условиях. О собственных условиях. Сайк внимательно его слушает, впитывает каждое слово. Со многим он согласен. Если Геноша станет для них новым домом, они все обязаны будут его защищать. Неоспоримый факт. Что же касается инопланетных технологий, находящихся в распоряжении школы…

Скотт обращается мыслями к Джин, понимает, что дать придется, если это будет необходимо для защиты острова, для защиты их всех. На слова о политике не обращает внимания едва ли не совсем – она его не интересует, никогда не интересовала. Его удел – поле битвы, охрана, оборона, а не места, в которых принимаются важные политические решения. Тем более что для этого у них есть Хэнк.

Магнето соглашается на союз. Сайк широко раскрывает глаза, пусть под очками этого не видно. Он ждал этого, оттого не выразил почти никакого удивления. Но спокойствие внешнее. Разговор почти окончен, союз заключен, забрезжило новое будущее. Верится с трудом, но вот же – слова сказаны. Однако пораженность вызывают последние слова Эрика.

Скотт резко бросает взгляд на него, затем на Анну, метает его в Джин. Решает заговорить, пока та не взорвалась желанием пригвоздить Эрика к стене и сделать из него отбивную.

- Не вижу никаких проблем. Люди Икс будут помогать оборонять Геношу, ведь она станет домом для наших учеников. Мы хотим, чтобы они оставались в безопасности, а значит, мы сделаем все для этого. Технологии… если они пойдут на защиту острова, то почему нет. В политику же редкие из нас вмешиваются, можно сказать, что почти никто, кроме Хэнка, - пожимает плечами. – Но с ним у тебя не будет лишних проблем.

Встает, крепко пожимает руку Магнето. Смотрит прямо в лицо, оценивает его решимость, пытается понять, не умелый ли розыгрыш. Не похоже, нет. Но расслабленно выдыхать еще рано – об Анне Скотт еще не забыл. Зная ее, он уверенно скажет – она зла, выражаясь мягко.

- Ты ведь не будешь против, если мы на днях наведаемся на Геношу и оценим обстановку лично? Мы верим твоим словам, но нужно в лишний раз убедиться в благоприятности острова для учеников.

Ощущение полной неразберихи накрывало с головой все больше, стоило было задуматься над тем, что их ждет. Новый правила, новые устои, традиции, а  быть может даже и законы, который день за днем начнут поваляться  среди нового общества мутантов. А они появятся, определенно. А ещё появятся споры, несогласия, который в будущем обязательно приведут к конфликтам. В этом Мари не сомневается. Каким бы общество не было, будь то людским или мутанским, конфликты сами собой начнут возникать. Это ведь заложено у каждого с детства, где-то в корне мозга, в самой глубокой его части. Союз с Эриком, естественно, предполагал и взаимодействие с «Братством», с той маленькой частичкой, что осталось от него. Мысли сразу возвращаются к Мистик, матери, которой она так и не смогла стать. Как мириться с ней? Будет ли она там? Как воспримет это Курт? Если Рейвен будет биться с ними бок о бок, то Шельме всяко придется пересмотреть свои взгляды на некогда родную мать.
Роуг старается не слишком вслушиваться в разговор, между Эриком и Скоттом. По сути, это был разговор двух лидеров, которые для себя сами уже все решили. Своё же мнение на этот счет стоило придержать и отложить на самую высокую полку, где даже Мари не смогла бы дотянуться. Отчего она и молчит, скучающе уставившись на какую-то вазу, в самом дальнем углу с немыслимым рисунком изображающим не то девочку, бегущую по цветочному лугу, не то картину Чистилища. Сравнение бесспорно странное, но и девочка была больше похожа на адского суккуба с бантиком.
Эрик, кажется, вспоминает свои годы в академии, когда школа только открывалась. А ещё он вновь приводит примеры отвратительного использования людей, и вновь сгребает всех и каждого под одну линию расстрела. Шельма ухмыляется и хочет видеть, как этого человека будут останавливать от очередной попытки перекинуть куда-то мост или Белый дом. Чего собственно мелочиться? Определенно Мари не станет стоять в стороне, точно также ринется защищать своих близких, уничтожит любого, кто притронется хоть к одному студенту. Воспоминания о приюте, который не так давно они с Саммерсом почтили своим присутствием и сделали небольшую перестановку мебели, все ещё бегают в голове. Неплохой повод выместить злобу. Но здесь следует чувствовать четкую грань.
Не все. Точно не все. На людях ещё не стоило ставить крест.
Слова Эрика сначала приводят в ступор, который резко сменяется жгучей злобой и желанием переломать все кости и разнести этот чертов дом. Он вздумал шутить? Так? Попытка задеть за живое? Вот тебе и союз. Шельма делает вдох, чтобы успокоиться. Считает до десяти и переводит свой суровый взгляд на Джин. Даже говорить не нужно, все слишком четко отражено на лице.
Здесь ей делать не чего. Реагировать на подобные слова она не собирается. Слишком много чести. Но и дальше сидеть, выслушивать подобное она не желает. Роуг молча встает, вновь кидает взгляд на рыжую. В глазах застывает вопрос, а не пора ли им уже убраться отсюда.
Ответа не дожидается, мысленно давая себе четкое нет на злобу, копившуюся годами. Спокойнее. Взрослым девочка нужно вести себя серьезнее и не реагировать на идиотские приколы, сказанные посреди мнимого договора о мире.
Более не задерживается, Шельма не замечает дружеской нотки между Скоттом и Эриком, которые протянули друг другу руки в знак примирения.  Ей вообще больше не хочется касаться этой темы, знать о чем-то. Пусть отдают приказы, а там посмотрим.
Входную дверь заботливо закрыли, но Мари не собирается торчать здесь и смиренно ждать, когда же их вежливо выпустят, пожелав счастливого пути. Ключи в принципе не требуются, если можно просто вырвать ручку с замком, открыв дверь также легко. Воздух, наконец, проникает в легкие, и Мари, вдохнув полной грудью, быстром шагом достигает машины, вглядываясь в пустоту улиц. Здесь почему-то совсем никто не ходил.
Оставалось дождаться парочку, которая все ещё оставалась в доме.