После продолжительной прогулки на холодном зимнем воздухе горячая вода кажется манной небесной. Приятно. Расслабляет. Но еще больше ему нравится чувствовать рядом близость жены, знать, что она рядом, и понимать, что все худшее позади. Позади остался Темный Феникс, позади остались дни, пропитанные страхом и яростью, и теперь лишь память бередит едва заживающие раны, напоминая безостановочно и заставляя задаваться вопросами о том, что будет завтра. Сейчас думать об этом всем совершенно нет желания.
Скотт широко распахивает глаза, затем прищуривается, после недоуменно морщит лоб, задумываясь над ее словами.
Он помнит ту ночь. Тогда он еще был самим собой. Почти самим собой. Феникс захватывал над ним контроль, и пусть он ему сопротивлялся, большая его часть кричала о том, что подчиниться – верный выход, что Феникс – благо для мутантов. Ради Джин он старался оставаться самим собой и пытался быть где-то поблизости.
Этого желал и Феникс. Наверное, для него было приятно оказаться рядом с ней в ту ночь. В нем. Проклятье. Об этом думать действительно неприятно.
Сайк слегка откидывает голову, не сводя глаз с нее. Это ее беспокоит? То, что между ними все еще осталась некая отчужденность? Последняя черта, которую они не успели стереть?
Хотел бы он сказать, что этой черты не существует, и хотел бы он сказать, что все будет в будущем хорошо, но нет – у них появятся новые неприятности, новые проблемы, и с ними придется бороться. Единственное, чего он желает, так это того, чтобы они оставались по одну сторону, а не разбегались по обе стороны баррикады.
- Непривычное? То, что нас двое? А должно быть трое? – задорно улыбается, давя в себе желание рассмеяться.
Тянет Джин к себе, мягко усаживает на себя. От нее исходит более сильный жар, чем от горячей воды. Или же это ему лишь так кажется. Убирает за ушки выбившиеся пряди, задумчиво изучает ее лицо сквозь рубиново-кварцевые линзы.
Ему, наверное, необходимо сказать, что все будет хорошо, что все это пройдет, что нужно лишь глубоко вдохнуть и шагнуть вперед, но он думает о том, что все это будет звучать весьма банально.
- Джинни, нам с тобой нужно попытаться забыть о Фениксе. Это трудно, но если мы не постараемся сделать это, то так и будем вспоминать о том, что мы сделали, что мы пережили, как все будет дальше. Нужно с этим справляться, иначе мы застрянем на одной точке.
Именно этим они и заняты. Весь день они веселились и наслаждались жизнью, однако, были все же моменты, когда они вспоминали о прошедшем. Это плохо. Так нельзя. И он не знает, как с этим бороться.
Он сам старается бороться, но не выходит. Он старается выглядеть спокойным и умиротворенным, продолжает это делать, просто уже не бегает от Джин, но не получается. Он не может вернуть себе себя самого и стать тем, кем он был до битвы на Луне.
Это, кажется, тупик.
Ладони медленно скользят по ее телу. Слышится ее тяжелое дыхание, а сердце начинает биться слегка быстрее. Да. То, что должно произойти сейчас, и разговор, который сейчас ведется, резко контрастируют друг с другом.
- Тебя сейчас беспокоит то, что мы вместе после столь долгого перерыва? - ласково целует ее в плечо, обнимает, наслаждается близостью ее обнаженного тела. - Расслабься. Представь, что все точно в первый раз.
Это забавно. Смешно. А отчасти печально, ибо появляется вопрос, как глубоко забрался Феникс, чтобы было так, как сейчас.
