Джейк не ответил. Его лицо, широкое и прямодушное, словно лицо тех собак, что с бочкой бальзама на шее спасают заблудших путников в горах Швейцарии, отразило гнев и испуг, почти ужас. Казалось, еще немного - и он бросится бежать, бросив в луизианских болотах и ведьму, и свою спутницу, и все проклятые дома, пораженные, как чумой, колдовством этих гнилых мест.
Но спустя несколько мгновений оно изменилось.
- Идем,- жестко, почти грубо беря девушку за руку возле плеча, приказал он.

Однако, ведьма, похоже, не торопилась отпустить от себя тех, кому доверила тайну. Скрипучий голос, раздавшийся в спину, заставил великана вздрогнуть и на мгновение втянуть в плечи голову.
- Что, уже бежишь, масса?- слышно было, как она шумно вздохнула и, протянутой рукой нашарив подле себя ром (запах и звук откупоренной крышки не мог обмануть) сделала несколько шумных глотков.- А чем ты заплатишь мне за то, что я поведела? О, ты-то знаешь, сколько стоит то, что я предала своих сестер, предала вековые тайны своего народа. Я ведь тоже плясала когда-то в их хороводах подле огня... Не смотри на меня, сейчас не смотри; нынче я старуха - но много лун назад, когда эта белая девочка еще не вышла из материнской утробы... О, я была хороша. Я была молода, красива, куда красивее и ее, и всех шлюх, что хватают тебя за руки на улицах Орлеана - и даже красивее мадмуазель Сесиль. Луна освещала наши тела разрисованные кровью; мы резали куриц, но глупые белые говорили, что мы крадем некрещенных младенцев. Мы пили сок трав и деревьев, и уходили в леса... не всем дано было вернуться обратно после блужданий в болотах, где крокодили ждут, скрытые в тине, где змеи свиваются в гроздья... О!

Голос колдуньи становился все более монотонным: казалось, она впадала в транс, начиная двигаться, как если бы и сейчас страшный танец, о котором она говорила, все еще звучал в ее памяти
Джейк продолжал следить за ней жадными глазами, заслоняя спутницу плечом. А повествовавшая все не могла остановиться:

- ...темные духи слетали к нам в виде змеев; мы совокуплялись с козлами, собаками, и всеми темными тварями, каких лишь могли найти... все, все, чтобы получить благословение темных богов. Но ты ведь не поклоняешься им, мальчик. От тебя идет свет, изливается жар; слишком много жара и света. Да, Бэтти тоже была там... тоже плясала со мной у костров. Но всех нас толкала глупость - она же желала лишь мести... Да, мести. Хозяева были жестоки к ней.. Помнишь Бэтти? Когда сын хозяина надругался над ней, и она понесла, масса приказал ей забыть, кто отец. Лихорадка сгубила его... лихорадка... мы сами похоронили его, да, сами... а они все говорили, что мы выпили его кровь... что мы плясали в ней под луной, поклоняясь змею... все плакали... и только Бетти не могла плакать. Ты ведь заплатишь мне, молодой северянин?- костлявая черная рука с неожиданной силой вцепилась, вынырнув из темноты, в руку Олсена. От этого прикосновения он так сильно вздрогнул, что едва не сбил с ног Кэсси, стоящую у него за плечом.
Колнунья не унималась. Мгновенье спустя ее пальцы уже вцепились в его плечо, жадно ощупывая тело под одеждой.
- Ты ведь заплатишь мне, молодой масса? Ты сильный, в тебе мощь белых богов... Черный бог отомстит мне! Ну, заплати мне!

Рубашка треснула на груди. Руки негритянки нырнули вовнутрь, под нее, как две скользкие змеи, откровенно, без капли стыда пытаясь забраться за пояс штанов. Джейк был настолько ошеломлен этим натиском, что несколько мгновений стоял, как окаменевший - но, прийдя в себя, с силой отшвырнул женщину прочь.
И повернулся к Кэсси.
Все мускулы танцевали на его полуголой груди.
- Бежим! Бежим прочь!

... И, не дожидаясь, пока девушка подчиниться, подхватив ее, словно куклу - однажды он уже делал это - он громом скатился по ступеням, по пояс проваливаясь в поднявшуюся, темную и вонючую поду луизианских болот.
[icon]http://ipic.su/img/img7/fs/800-6.1540924494.png[/icon][nick]Jake Olson[/nick][status]Blonde. Just blonde.[/status]

... Спутница что-то кричит, но Джейк не разбирает ни одного слова. Несколько мгновений он продолжает стоять, как вкопанный не в силах пошевелиться, а потом резко срывается с места. Лиана, а, может быть, осклизлый корень попадаются ему под руку - и, словно на канате, мужчина тянет его на себя, увлекая себя и девушку прочь из топких вод. Вымокшая рубаха прилипла к коже; под нею вздулись сокрытые доселе бугры мускулов.
Черная грязь сопротивлялась ему, чавкая липким бездонным ртом - но сила, почти на грани человеческой, все-таки победила, и искатели приключений очутились на островке, подмеченном Кэсси, а после, в несколько прыжков, перебрались через заросли мхов и трав на узкую тропку, что привела их к логову ведьмы.

Казалось, это усилие должно было истощить Олсена, но оно словно придало ему еще больше сил. Не спрашивая перепуганную девушку, и даже не дав ей секунды роздыха, он крепко перехватил ее выше локтя и поволок за собой, не разбирая дороги, прочь, все быстрей и быстрей удаляясь от обиталища предсказательницы. Словно безумный, он продирался сквозь заросли, умудряясь, однако, не провалиться в топь, и не сбиться с пути, уводящем их из глубины проклтых лесов; дикой силе, толкавшей его без разбору вперед, мог бы позавидовать бы и черный медведь, некогда господин этих лесов.
Свою спутницу, чьи крошечные ножки не в силах были поспеть за этим бегством от страха, он в конце концов подхватил на руки, словно куклу.
Только когда впереди забрезжил просвет и первые краски утра разлились по траве и по краю леса, Джейк остановился так же внезапно, как начал этот безумный забег.

Разжав руки, так что Кэсси едва не выпала из железных объятий в покрытые ночной влагой травы, мужчина рухнул на колени словно подкошенный. Слышно было, как в предрассветной тишине стучат его зубы. Когда же он поднял лицо, эбеновые круги зрачков были расширены до пределов, дозволенных природой.
Глаза его обратились на девушку сначала без всякого выражения,- но чем дольше он смотрел, чем долее видел перед собой человеческое, живое лицо, тем больше осмысленности появлялось во взгляде.

- Ты слышала, что она сказала? Ты поняла? Нам придется убить чудовище. Ты со мной?
[nick]Jake Olson[/nick][status]Blonde. Just blonde.[/status][icon]http://ipic.su/img/img7/fs/800-6.1540924494.png[/icon]

В ответ Джейк трясет головой - упрямо, словно пытается откреститься от воспоминаний, которые слишком мучительны, и от которых он не может избавиться и множество лет спустя, просыпаясь в холодном поту; воспоминаний, что не дают спать по ночам. В эту минуту он похож на ребенка, разбившего мамину вазу, или застигнутого в кладовой,- но с безнадежным упрямством стоящего на своем: что это сделал кто-то другой. Соседская кошка. Дворецкий. Сестра.
- Нам нужно идти. Это не место...- его низкий голос стихает и обрывается. Густые брови вновь сходятся, и мужчина, устыдившись слабости, договаривает.- Вернуться в город.
Понятно, что это его последнее слово.

... Если бы за каждый любопытный взгляд, что догнал путников от окраины до салуна, им уплатили хотя бы десятицентовик, через порог заведения они переступили бы уже богачами. То ли измученный вид их слишком бросался в глаза даже в здешний глуши, то ли слухи о ведьме и зверском убийстве успели уже расползтись по селению, но не нашлось ни одного взрослого или ребенка, который, из-за угла или из окна, с крыльца магазина или от коновязи, из-за свертка с покупками, что он тащил следом за набожной леди, или поверх стакана виски,- не проводил бы глазами странную пару: юную девушку и ее долговязого спутника.
Однако, к несчастью, никто не пожелал заплатить им, что называется "за погляд" - а потому, едва обосновавшись в крохотной комнатке, снятой им безо всякого спроса (стол, умывальник и кровать), Олсен немедленно приступил к ревизии всех имеющихся средств. В его кошельке и подкладке его сюртука нашлось около пятисот долларов: стоимость за голову какого-нибудь начинающего Билли Кида, коего не терпелось засадить за решетку местному шерифу. Кроме того, он вытряхнул все карманы, обыскал седельные сумки, и даже с тяжелым вздохом отстегнул от жилета серебряные часы. Единственное, что осталось при нем из всех ценностей - золотое кольцо с темным камнем, висящее на шнурке у него на шее. Долгий торг со старьевщиком обогатил мстителей еще на четыреста долларов, тут же обращенных в пять револьверов, из которых мужчина тут же собрал пару, удовлетворившую его придирчивый вкус, с десяток коробок патронов, и два тяжелых бочонка с изображенным черепом и надписью "динамит".
Все это, под неодобрительный взгляд хозяина, принесено было в номер, где Олсен тут же уселся за чистку и оснащенье оружия, перемежая это подобием трапезы, заказанной тут же, в салуне.
Ел он быстро и жадно, как человек, целиком поглощенный одной только мыслью; затем так внезапно остановился, и, устремив красные, слезящиеся глаза на свою спутницу, проговорил своим низким, мягким голосом:
- Эта тварь, там, в доме, охотится по ночам. Днем она безопасна, но где ее логово, мы не имеем ни малейшего представления. Значит, придется идти туда ночью. Я пойду в дом, а ты будешь ждать меня за оградой; похоже, ей что-то не дает выйти наружу. Зувемби - те, что охотятся по ночам. Это... женщины, что заклинают духов Черного континента и превращаются... в нечто. Бессмертная тварь, кровожадная словно демон, способная прожить сотню лет, чтобы исполнилась месть. Только ненависть и месть движу ими, иссушают их душу и плоть, заставляя питаться чужой плотью и кровью. Сделать с собою такое...- он громко сглотнул, и, как видно, в приступе тошноты, отодвинул тарелку.
Голубые глаза смотрели прямо на Кэсси.
- Пара таких тварей истребила взвод солдат под моим началом, когда мы... пока я служил в Африке, на строительстве моста. Просто люди начали пропадать, и находили их пожранными, растерзанными - но не когтями хищников. Поначалу я думал, что это какие-то дикари, и мы расстреляли деревню в надежде, что черные из страха выдадут партизан. Мы расстреляли всех, а детей просто оставили на корм хищникам. А потом нашли их. Этих тварей. Это было... как будто какое-то капище древних богов. Я не смог больше оставаться там, и уехал... точнее сбежал сюда, в Штаты. Но, как видишь, без пользы. Они все равно отыскали меня.
[nick]Jake Olson[/nick][status]Blonde. Just blonde.[/status][icon]http://ipic.su/img/img7/fs/800-6.1540924494.png[/icon]

Суровое, словно вытесанное из гранита северных берегов, обожженное солцем лицо Олсена не меняется, когда девушка бросает ему страшное, несправедливое обвинение. Как будто бы он, он один, в ответе за то, что Зло не имеет границ, и просачивается меж континентами, заполняет собою просторанство; словно бы от него зависит, давать ему дорогу или не выпускать из ворот. Спутница, похоже, поняла его слишком буквально. Как если бы эти черные чудовища явились сюда из его прошлого, по его вине, следом за ним.
Если ты идешь за водой, не удивляйся, что встретил родник.
Когда ты встал на пути борьбы со злом, не сетуй и не удивляйся, если оно однажды настигнет тебя.
Делая выбор, ты или сходишь с дороги, позволяя Злу процветать годами в маленьких домиках и больших городах, захватывать звезды, планеты, и разум ближнего - или дерешься.
Третьего пути нет.

- Договориться с ним... с этим - нельзя,- скупо роняет Джейк, отставляя тарелку, словно кусок хлеба с холодной говядиной (все, чем им удалось разжиться для скудного ужина) не лез ему в горло. Пугающие видения прошлого пронеслись в его памяти: растерзанные и разорванные, изуродованные в приступе дикой злобы тела, из которых куски были вырваны прямо зуами; откушенные носы, пальцы и губы; выдавленные глаза. Хищники делают это, но хищников можно понять: льву и гиене нужно одинаково чем-то кормить потомство, и им все равно, будет то мясо антилопы, старика-негра, ушедшего умирать в долину предков, или белого господина, скуки ради и в поиске острых ощущений решившего посетить Черный континент с собачкой и тросточкой наперевес. А эти твари охотятся из единственной цели - убивать.
Даже в стае зверей с подобными расплавляются сами вожаки.

- Это не женщина: то, что вселилось в нее, то, что она по своей воле впустила в свое сердце и свое тело, не имеет ни пола, ни возраста, не знает ни сожалений, ни боли, ни памяти. Черный дух, проклятие, завезенное из тех краев, где все пугались и ненавидели его. Мы - не первые, кто вступил с ним в сраженье: то, что чудовище не может выбраться из своего логова, не простое совпадение. Это сделал человек. Ценой своей жизни. И ради него, ради твоих товарищей, ради тех, кто погиб и еще может погибнуть от рук этой твари...- Джейк делает паузу, и поднимается, вынуждая подняться свою собеседницу, притягивая к себе, навстречу обветренному лицу и глазам, в которых бушует северный шторм.

Затем, не спрашивая и даже не интересуясь, целует ее прямо в губы, крепко и долго, словно с дыханием, сильным, горячим, дыханием бурных морей, что противостоят год от года морозу, ломая оковы; скалам, что сдерживаю мощь этих волн; памяти и воле людей, что веками живут на каменной суше, не сдаваясь ни пенной бездне, не сгибаясь под ледяными вертами,- словно всем этим пытаясь влить в ее жили хоть часть упорства и пламени, что и у себя самого.

-... должны это остановить.
[icon]http://ipic.su/img/img7/fs/800-6.1540924494.png[/icon][status]Blonde. Just blonde.[/status][nick]Jake Olson[/nick]

................

... Последняя пустая бутыль со стеклянным звуком запрыгала по утоптанной траве. И глухо брякнула, ударившись о несколько других, таких же, валявшихся тут же, у самых ног. Мутноватая жидкость, еще остававшаяся в них, была похожа на самогон, или на ту бурую воду, которую в отдаленных городках запада - тех самых, что позже обретут ностальгическую известность благодаря фильмам с индейцами и мужественными златовласыми ковбоями - наливают в поилки мулам и лошадям. Однако царапающий ноздри, кружащий голову запах, от которого тошной судорогой сводило внутренности, не мог обмануть.
Олсен не старался складывать опустевшие бутылки хоть сколько-нибудь аккуратно, и даже не пытался относить их к тележке, в которой к поместью доставили это богатство вместе с несколькими мешками угля и целой горой брикетов для розжига; сейчас все это богатство уже громоздилось возле всех ходов и выходов дома, перекрывая возможность к отступлению.
Окна были крест-накрест заколочены досками с несколько слоев и заложены мебелью. Дымоходы забиты. У твари, что обитала внутри, не оставалось возможности к выходу. Ни одной.
Джейк убил на все эти приготовления целое утро, с бесстрашием отчаявшегося и решившегося на все человека расхаживая по дому, и даже уже не вздрагивая в душе при виде все новых следов обнаруживавшихся ужасных деяний. Как видно, их небольшая группа стала не первой жертвой твари, державшей в страхе даже диких зверей из окрестного леса. Если б они только прислушались раньше к этому безмолвному предупрежденью природы!

О, белый человек! Окружив себя механизмами, воздвигнув дома и утопив свой слух в суетном шуме, ты разучился внимать самому главному.

Первое время Олсен старался работать так, чтобы держать свою юную спутницу подальше от дома и всех его ужасов - но чем дольше здесь прибывал, чем более убеждался, что день - это время, когда их враг то ли спит, то ли, испуганный солнцем и жизнью, таится в каком-нибудь мрачном логове, ослабил свой надзор. Но роковой несчастный случай, или внезапное нападение, столь полюбившееся писателями приключенческих романов, обошло их стороной.
Солнце перевалило зенит и уже начало катиться к закату; пот давно выступил и присох к спине и лицу Олсена, без конца таскавшего, тащившего, отрывавшего, прибивавшего, подготавливавшего ловушки, словно решившего устроить охоту. Но нет, он не собирался на сей раз вернуться с охоты, таща за собой горделивый трофей: все эти западни и секреты преследовали только одну жестокую цель.

- Кейси, подержи здесь,- велел он ей, силясь дотянуться до крючка высоко над полом, чтоб зацепить за него норовящую выскользнуть из грубых пальцев веревку. Но бронзовый завиток неожиданно повернулся, стена подалась и Джейк всем весом рухнул в темный проход, открывающий крохотную каморку, стены которой выкрашены были густой темной краской по цвету напоминавшей засохшую кровь.
Или... не просто напоминавшей. Быстро вскочив, Олсен вскинул голову, готовясь отразить опасность - и замер, как стоял, чувствуя что даже у него волосы дыбом становятся на голове.
Комнатка напоминала помещение мясника - вернее, подвал, где тот разделывал туши пятьдесят, а то и сто лет назад. Потолок был, как елка - шарами, увешен здесь крупными крючьями, а в стену вделаны кандалы, проржавевшие до того, что некоторые просто рассыпались в прах.
На крюках, потревоженные его падением, заколыхались трупы людей.

Джейк никогда не страдал щепетильностью. Ему приходилось и убивать, и быть нанятым для убийства, и приторговывать скальпами, снятыми с краснокожих, что явились к нему, чтобы продать собственноручно снятыми скальпами. Но именно эта красная комната, наполненная мумифицированными телами, заставила его попятиться в первобытном ужасе.
Мужчины и женщины, нищие и разряженные в шелка, ныне свисавшие окровавленными лохмотьями с трупов, или лежащие прямо под ними; белые и чернокожие, полуистлевшие и мумифицированные за давностью лет,- все они были здесь, словно на каком-то страшном параде, излюбленном художниками средневековья.
И среди них, полу-разделанные, различимы были два свежих трупа.

- Кэсс! мы уходим! Немедленно,- силясь подняться, и на четвереньках пятясь к тайной двери, проорал Олсен не своим голосом.
[icon]http://ipic.su/img/img7/fs/800-6.1540924494.png[/icon][status]Blonde. Just blonde.[/status][nick]Jake Olson[/nick]