[STA]соль, рубины и лед[/STA][AVA]http://images.vfl.ru/ii/1542914901/f17b9300/24314683.jpg[/AVA]- Раз… два… три…

Тихим, мелодичным голосом напевает она старую, уже всеми давно забытую страшилку и хищно улыбается, наполняя своим присутствием пустынные коридоры заброшенного штаба.

- Четыре… пять. Я иду тебя искать.

Лена ступает по обшарпанным, запыленным полам некогда медицинского блока, и ведет по стене заострившимися ногтями, оставляя после себя глубокие борозды.

- Ну же, где вы? Я пришла.

Белова даже не пытается затаиться, не пытается спрятаться, ей больше незачем. Ей больше неведом страх. Она прекрасно понимает, что Роджерс целенаправленно выманивал её в это кишащее фантомами прошлого место, чтобы затащить в очередную ловушку, и Белова без колебаний, с полным осознанием возможных последствий, угодила в неё просто из любопытства, что же бравый Капитан со своей жалкой командой приготовил для своего врага на этот раз.

Новой встречи Елена ждет с нетерпением, как ждет и того, что однажды Стив сломается и уступит, как уступил мир перед её напором, или умрет. И хоть последнее Белова всячески отодвигала, иногда давая противникам некую фору, их конфликт всё равно когда-нибудь закончится. Когда-нибудь… А пока она обследует помещение за помещением и с легким недоумением хмурится, потому что ни Стива, ни кого-то из Мстителей здесь нет, и тишина постепенно становится угнетающей.

Она спускается в холл бывшего штаба Щита, где много лет назад сновали туда-сюда люди, а теперь тихо, словно в могиле, и потолок наполовину обвалился. О том, чем было это место ранее, напоминает лишь обветшавший символ орла на стене. Лена с недовольством царапает его у основания шеи и кривит губы в досадной усмешке. Похоже, сегодня ничего интересного её не ждет, а пущенный слух о нахождении Кэпа здесь, всего лишь слух или чья-то непроверенная глупость. Ну что ж, ладно, и такое бывает, а в свои кошки-мышки они сыграют в другой раз.

В игру всё это для Беловой превратилось давно, точку отсчета которой Лена сейчас уже и не вспомнит. В игру, конца которой не предвидится еще очень и очень долго. По крайней мере, до тех пор, пока хотя бы двое из трех её участников дышат. Правила в ней постоянно меняются, то становятся предельно жестокими, то вновь откатываются до степени, когда чужая жизнь еще хоть чего-то да стоит. И в такие моменты даже кажется, что возможность прийти к какому-то подобию перемирия вполне себе реальна. А затем цикл борьбы начинается заново, и всё возвращается на круги своя.

Игра давно стала частью самой Елены, заняла место не менее значимое, чем власть в её руках, чем мир перед её ногами. Но порой Белова раздумывает с толикой грусти о времени, когда ей всё это действительно надоест, и тогда она будет действовать совсем по-другому.

Она замирает уже почти у самого выхода, когда слышит чужое присутствие у себя за спиной.

- Не тебя я сегодня ждала здесь, – Белова тихонько хмыкает, ей даже не нужно оборачиваться, чтобы понять, кто разрушил оглушающую тишину вокруг, – или это твоих рук дело? Зачем всё было так усложнять, Тони? Мог бы просто позвонить и пригласить куда-нибудь.

Лена сверлит его внимательным взглядом, в любой момент ожидая, что ловушка захлопнется, потому что это Старк. Потому что, невзирая на условный мир, образовавшийся между ними, они всё равно воюют друг с другом. Потому что он помеха на её пути к абсолютному контролю и власти. Потому что он третий участник их бесконечной игры. И потому что они оба поклялись однажды убить друг друга. Может быть через сто лет, а может быть и сегодня. Белова никогда не позволяла себе расслабиться в его присутствии, и всегда готовила предупредительный удар, даже когда они просто пили кофе вместе. Особенно, когда они пили кофе.

[STA]соль, рубины и лед[/STA][AVA]http://images.vfl.ru/ii/1542914901/f17b9300/24314683.jpg[/AVA]- Но ты приходишь.

Лена ухмыляется на его замечание, не без удовольствия убеждаясь, что, сколько бы времени не утекало сквозь пальцы, сколько бы Старк не старался, невозможно так просто взять и отделаться от собственной тени.

- Последние месяцы наши повстанцы проявляют слишком большую активность, и мои приоритеты немного сдвинулись. Тебя это задевает? Неужели это всё еще возможно?

Она смеется. Тонко, звонко, как в былые времена, потому что в глубине души знает, что до сих пор остались болевые точки, способные хоть на мгновение откатить Тони Старка до степени человека. Известна ли к ним дорога еще кому-нибудь, кроме неё? Белова так долго добивалась, чтобы остаться единственной, остаться ахиллесовой пятой, которая однажды и положит конец непобедимому Железному человеку. Она так долго изничтожала всё, что было когда-либо ему дорого. Шаг за шагом испепеляла своей ненавистью его самого, чтобы затем Тони завершил всё собственными руками, сам превратился в палача для себя и других. Только в планах Беловой оказалось слишком много просчетов, много неточностей.

В её планы совсем не входило становиться его тенью тоже. Связывать себя с Тони Старком настолько, что теперь сложно представить, что будет, если одного из них вдруг действительно не станет, если давняя клятва завершить противостояние смертью кого-то из них когда-нибудь исполнится. А оно должно. Противостояние должно найти свою конечную точку, рано или поздно. Но вот что тогда будет, Лена не знала. Не знала, сумеет ли приспособить свой мир, который тоже не должен был стать частью Тони Старка, под его отсутствие в нем. Сумеет ли адаптироваться, как делала всякий раз, если привычный уклад её жизни рушился. Сумеет ли перестать быть зависимой от своего врага или окончательно избавиться от желания вонзить ему однажды нож в спину. Сумеет ли вообще быть, если всё пойдет не так?

Лена щурится с подозрением, качает головой, и губы разрезает улыбка еще шире. Белова скалится хищно, но вальяжно, почти лениво. Подходит ближе так же, без резких движений, едва не плывет, хотя и собрана внутри до предела. Мягким прикосновением дотрагивается до лица, поворачивая голову Тони чуть сильнее в свою сторону. Между ними уже давно нет границ, нет рамок, нет глупых условностей. Елену всякий раз раздражает его улыбка, но она ценит, что он сохранил её специально для неё. Но она любит его глаза, которые безвозвратно изменил экстремис, потому что их нечеловеческий блеск чем-то роднит Тони с её собственным. Она всё больше превращается в чудовище, он – в машину. Идеальные в своем уродстве твари, которые совершенно не подходят друг другу, и, тем не менее, остаются рядом уже столько лет.

- Ты слишком много времени проводишь в лаборатории, раз забыл, что на свидания обычно ходят вдвоем, – Лена изучает его, изучает взгляд за стеклами очков, задумчиво клонит голову к плечу. Ей любопытно, любопытно даже больше, чем где сейчас Роджерс и вся его шайка недогероев. – А если и так, что ты будешь делать, Старк? Зачем ты пришел? Помешать мне или ему? Спасти? Если всё так, ты убьешь его из-за меня? Или для меня? Убьешь его для меня, Тони?

Кончики острых ногтей застывают где-то в области шеи, смешивая прикосновение теплой ладони с опасным покалыванием. Идеальный момент, чтобы попробовать в очередной раз положить конец Железному человеку, чтобы пустить ему кровь, в составе которой плещется вирус, которую при каждом вдохе перекачивает по-прежнему человеческое сердце. Белова смотрит почти заворожено. Она так давно не видела его крови на своих руках.

[STA]соль, рубины и лед[/STA][AVA]http://images.vfl.ru/ii/1542914901/f17b9300/24314683.jpg[/AVA]Столько лет прошло, столько всего изменилось, стольких они потеряли или сами убили, возвысившись до небес, что пора бы уже и забыть, пора бы тоже отринуть всё прошлое, переродиться в конце концов. Но у Лены не выходит, не получается до конца освободиться, не получается найти свою точку покоя и раствориться в достигнутом всецело, потому что в груди, там, где томится такое же человеческое сердце, как и у Старка, там, где по мнению оставшейся кучки верующих заточена душа, по-прежнему неспокойно.

Белову не покидает чувство незавершенности, неудовлетворенности, как будто незакрытый гештальт при взгляде на Тони напоминает о себе: жжет, треплет нервы, порой даже не дает нормально спать, потому как Лена знает, что едва ли когда-нибудь от него избавится. Это её бесконечное бремя и в какой-то степени её не гаснущий маяк.

Каждый раз, когда Белова смотрит на Старка, смотрит в его горящие глаза, она видит не только себя, но и свое поражение. Она видит всю их историю, весь путь, который они прошли, мысленно достраивая самые разнообразные варианты того, что может ждать обоих дальше. Она видит в нем свою конечную цель, достижение которой удаляется от неё ровно на столько же шагов, насколько Лена становится ближе. Она видит в нем и свое творение, самое яркое, самое восхитительное, и самое непокорное. Когда-то Белова сломала его, перекроила до такой степени, что обернула против себя, а затем и вовсе связала проклятыми, нерушимыми узами. И Тони был единственным, с кем всё вышло настолько ужасно и потрясающе одновременно. Единственным, кем она могла бы всей душой гордиться и ужасаться в равной степени. До сих пор. Даже в эту минуту. И если однажды, оставшись точно так же вдвоем, глаза в глаза, Лена уже ничего из этого не увидит за стеклами его темных очков, тогда, наверное, и наступит настоящий конец.

Но она не произносит ничего из этого вслух, молчит, хотя могла бы, пожалуй, и ответить на пару вопросов. Лена молчит, где-то наслаждаясь моментом, но по большей части раздумывая, что им делать дальше со Стивом, сопротивлением и остальными врагами. Что им делать друг с другом и надо ли что-то делать? Её ладонь скользит на шею, обхватывая ту пальцами крепче. На коже таки остаётся несколько царапин от острых ногтей, но тут же заживают, от чего Белова даже чуть разочарованно цокает, но не без тени улыбки.

- Мой милый Железный человек, ты и так знаешь ответ, разве нет? - Она шепчет ласково, с легкой насмешкой в голосе, но ласково. Наверное, так Лена уже ни с кем не говорит, кроме него. Наверное, она бы сделала многое ради него, попроси он искренне, но смерть Роджерса пока в этот список не входит, ведь Капитан теперь тоже её цель.

Белова хочет сломать и его, раздавить, раздробить, а затем вылепить под себя, исправив всё то, чего не удалось сделать с Тони. Она хочет завладеть им, превратить в оружие и оставить подле себя гранитной стеной. Лена хочет открыть для него новый мир, без справедливости и лишнего сострадания, но сильный, надежный и стабильный. Или схоронить его в лабораториях еще одним победным трофеем рядом с бывшими сослуживцами и другими врагами. У Елены на самом деле много желаний и планов, от которых она едва ли откажется даже в угоду Тони Старка.

- Мы пинаем Роджерса друг от друга, как мячик. Когда-то он должен разозлиться. - Лена задумчиво усмехается, замирает, оставляя тень поцелуя на губах Старка, и разжимает пальцы. - Предлагаю ускорить этот процесс. Надо стереть до основания все места, что напоминают им о прошлом, о том, за что они сражаются, во что верят. Нужно уничтожить саму память, всё то, что им осталось дорого. Уничтожить всё, частью чего Стив когда-то был или мечтают стать его последователи. И тогда единственное, что у него останется в новом, враждебном ему мире — это мы. А если добавить к этому показательную казнь парочки пленных… Стив сам найдет нас, преподнеся на блюдечке себя и свою команду.

В руке у Беловой оказывается булыжник, окутанный энергетическим потоком, исходящим из её ладони, он разгорается всё ярче и ярче, до тех пор, пока не превращается в мелкое крошево из пыли и обломков.

- Бывший штаб Щита одно из таких мест, не думаешь?

[STA]соль, рубины и лед[/STA][AVA]http://images.vfl.ru/ii/1542914901/f17b9300/24314683.jpg[/AVA]Пожелай всем сердцем, и Елена, наверное, смогла бы уничтожить мир, столько силы теперь схоронилось у неё внутри, струилось по венам, отравляя сердце и разум. Силы тех, кого Белова встречала на своем длинном пути, тех, кого она на нем убила, кого спасла. Елена научилась запоминать каждого, оставлять их и использовать когда лишь пожелает. Она возвысилась уже давно, перестала быть человеком в привычном понимании этого слова, приблизив себя к богам, новым богам нового мира.

Пожелай, и Елена, наверное, смогла бы уничтожить даже саму себя или обратить в прах тело Старка вместе с его сердцем, остатками чувств и памятью. Заставила бы его в очередной раз переродиться, стать всеобъемлющим в глобальной системе, разрушить последнюю ниточку, что удерживает их на краю перед финальной ступенью, и тогда бы они оба достигли Абсолюта, в котором пришлось бы лишь раствориться и потерять друг друга, только теперь уже окончательно. Всё это можно было бы сделать, у них у обоих хватило бы сил, стоило только решиться.

Но вместо этого Лена рушит остатки крыши и стены здания, некогда принадлежащие её врагам. Стоит плечом к плечу к тому, кого столько раз пыталась уничтожить самыми изощренными способами, которого в состоянии уничтожить прямо сейчас, разорвав связь и тем самым окончив их затянувшийся смертельный танец, чтобы затем начать новый, только бесконечно кровавый и бездушный, без всяких оглядок на прошлое. То, к чему они должны были прийти уже давно. То, чего Елена на самом дне души по-прежнему боится, несмотря на все побежденные страхи и достигнутое совершенство.

Больше всего она боится, что однажды не увидит своего отражения в его глазах, что не увидит там ничего кроме пустоты, отчужденности и миллионов цифровых кодов. Исчезнет его злость, раздражение, желание причинить боль бывшим друзьям или в очередной раз вогнать ей шпильку под кожу. Его ненависть к ней или к тому, что его таким сделало. Его обожание. Его привязанность, необъяснимым образом оберегающая Белову от собственных демонов и безумия, в шаге от которого она стоит уже столько лет.

- Тони…

Лена тянет его прочь из штаба, который медленно и жалобно оседает под натиском сил извне, умирает в такой же агонии и безнадеге, как и те, кто когда-то испещрил его коридоры своими шагами. И скоро точно так же умрут остальные, каждый, кто хоть как-то дорог и важен Роджерсу, каждый, во имя кого он сейчас сражается. Такова цена его войны и его жизни.

- А если бы у тебя был шанс всё изменить? Если бы ты мог вернуться и всё исправить, ты бы спас меня в том пожаре? Или убил бы? - Она тысячу лет не возвращалась к исходным переменным, к точке, в которой запустилось начало конца. Но глядя на разваливающееся в огне здание, Белова вспомнила, смутно, как будто фрагмент из чужой истории, как когда-то всё развалилось и у неё.

- И ты никогда не задумывался, что будет дальше… когда один из нас всё-таки проиграет?

В её руках всё еще ошметки камней, которые Елена перекатывает в ладони, просыпая песок сквозь пальцы. Она улыбается, но задумчиво, с легкой грустью, потому что понимает, что однажды одному из них всё-таки придется что-то для себя выбрать, хотят они того или нет.

[STA]соль, рубины и лед[/STA][AVA]http://images.vfl.ru/ii/1542914901/f17b9300/24314683.jpg[/AVA]Падающие плиты, камни, сгибающийся под натиском силы каркас, словно растаявший пластилин, и тонны пыли в воздухе, которая медленно оседает на землю – всё это возвращает Елене временную точку покоя.

Глядя на рухнувший символ свободы, в который еще кто-то верил, ей становится спокойнее и легче, как будто они выполнили еще один обязательный пункт из длинного списка в плане на собственное падение и конец. Или собственное возвышение, то самое - окончательное. Впрочем, это почти одно и то же на самом деле.

Лена по-прежнему его боится, всё еще понимая в глубине души, что за ним не будет ожидать уже ничего, кроме пустоты, но продолжает идти по строго очерченной дороге вместе с Тони, только медленно, растягивая свои шаги насколько возможно. Наверное, это потому, что другого пути у них уже не осталось и вряд ли появится. И повернуть назад нельзя, нельзя обратить время вспять, как бы ни хотелось, нельзя вернуться и исправить свои поступки в прошлом, чтобы получить шанс прожить жизнь еще раз и по-другому. Нужно ли им это вообще?

- Я так и думала.

Белова тихонько хмыкает, склоняя голову к плечу, чтобы Тони было лучше видно рухнувший бастион врагов. Жаль что пустой, обломки стен стали бы отличной могилой для кэповских отрядов сопротивления.

- Только мне придется теперь следить еще и за тем, чтобы ты действительно не нашел такого способа или найти его первой.

Она вновь смеется, с нотками иронии в голосе, знает, что время - субстанция слишком хрупкая и неоднозначная, и всё это лишь предположения, которые едва ли сумеют воплотиться на практике. С другой стороны, Старка опасно недооценивать в любых вопросах, даже в столь безумных, и Лене тоже известно об этом, как никому.

Лена знает, что при желании Тони способен практически на всё, и если раньше его сдерживали какие-то чувства и принципы, то теперь всё это давно стерлось, и перед ним нет никаких преград из человеческих глупостей. Даже она ему не преграда. И Беловой не хочется терять всё, что у неё сейчас есть, сколь бы яростно она не пыталась уничтожить Тони на протяжении всей жизни, и сколь бы опасно не было их нахождение подле друг друга. Говоря откровенно, её почти всё устраивает. Почти.

Она прикрывает глаза, коснувшись его руки, сжимает прохладные пальцы на его кисти и слушает шепот. А в голове уже пляшут картинки с пылающими городами, с гибнущими солдатами и кучей военной техники на земле и в воздухе. С людьми, которые прячутся в надежде, что останутся живы или наоборот, мечтая, чтобы для них всё закончилось, и они не увидели того, что их ждет дальше. Лена едва заметно улыбается, потому что всего этого ей не хватает.

Они с Тони владеют половиной мира, ей принадлежит Восток, ему – Запад. В действительности, каждый владеет миром всецело, просто никто из них не решается признать этого вслух. Но с пришедшей стабильностью и спокойствием, Белова всё сильнее ощущала, что ей этого мало. Хотелось еще, больше, хотелось новых битв и завоеваний, потому что в её сердце война никогда не заканчивалась. Но она молчит об этом, продолжая слушать Старка и криво улыбаться.

- Браво! Да ты разгадал мой план. – Лена вздрагивает, шутливо хмыкнув, и поворачивается к нему лицом, приобняв за шею. – И что теперь прикажешь с тобой делать?

Затем слегка щурится, словно обдумывая каждое его слово, взвешивает все «за» и «против», и в выражение её лица возвращается серьезность.

- Тони, вас нельзя сравнивать. Роджерс… он как брошенный лабрадор, его невозможно яростно ненавидеть, ему невозможно мстить. Тут только два варианта: либо пристрелить, чтобы не мучился и не мешал, либо забрать себе и подвергнуть дрессировке. Но знаешь, на самом деле это отличный план. Мы все время пытались пробить его внешнюю стену и никогда не пробовали одолеть его изнутри. Я всё еще намного больше человек, чем ты и вполне могу претворяться. Могу принести ему тебя на блюдечке, побежденного, обессиленного. Прикинуться, что наконец-то осознала, что мы с тобой вдвоем натворили. Убедить его, что это здание… - Лена кивает головой на руины позади себя, - рухнуло в ходе нашего противостояния. Я могу убедить его много в чем, особенно придя с парой лишних ран на теле. И у нас бы всё получилось, если бы мы с тобой доверяли друг другу настолько. Но ты ведь не доверяешь мне настолько, чтобы отдать в мои руки свою жизнь, правда, Тони?