Эрику не страшно: он свое уже отбоялся, и его оживший кошмар уже не причинит боли. Он уже потерял всех, кого мог, а собственная жизнь не представляла особой ценности. Смерть воспринимается скорее как избавление, и он отводит взгляд в сторону, опускает голову и все больше молчит, когда слышит, что кто-то к нему обращается. Есть еще ярость и ненависть, злость и гнев, которые его переполняют, и от собственного бессилия хочется кричать. Но он молчит, идет дальше, ступая разбитыми сапогами по грязи по узкому проходу, обрамленному колючей проволокой. Он оступается, случайно ее задевает и сжимает в руке, что шипы больно врезаются в ладонь, и горячая липкая кровь уже бежит по запястью. Но иногда физическая боль ничего не стоит по сравнению с моральной.
Ему все еще не страшно, и доктор Шмидт напрасно его пугает своей пыточной машиной. Что он хочет узнать? Как активировать его странную силу? Это больно, и тогда Эрик кричит, но потом затихает, снова уходит в себя, пестуя внутри свой гнев. Ему придает силы мысль, что когда-нибудь он сможет контролировать свой дар, как все это называет доктор Шмидт, и тогда он придет за доктором, и той самой колючей проволокой изрежет его тело на миллионы кусков! Он почти представляет это во снах, когда не мучается от кошмаров.
Счет времени здесь теряется, и ад кажется уже совсем бесконечным, но Эрик постепенно замечает изменения: появляется страх. Нет, не у заключенных, а именно у немцев! Они начинаются бояться, и этот страх - почти что осязаемый, животный, на уровне инстинктов, когда, навидавшись его у других, почувствовав на себе, начинаешь определять безошибочно. Иногда доносятся обрывки фраз, что "союзники" и "красная" скоро будут здесь. Это внушает кому-то надежду, что они смогут выбраться отсюда, но у Эрика нет надежды. Больше нет. У него есть другое - есть месть!
К холодным зимам привыкаешь, и страх отморозить себе ноги, да их лишиться, тоже уходит. Эта зима - горячая от раскаленного фугасного упреждающего огня, и его ухающие отголоски - все ближе. Эрик вскакивает на своей узкой койке в бараке и замирает, прислушиваясь. Он так и спал в своей нехитрой одежде, в протертой робе и тех самых сапогах, которые ему велики, но других здесь нет и не будет. Он зябко ежится и закрывает глаза, почти чувствуя, как снаряды летят все ближе и ближе. Это - его шанс! Но шанс вовсе не на побег и не на спасение, не на выживание, а на смерть доктора Шмидта. Эрик не сомневался, что у многих к нему свои счеты, но только далеко не все могут то, что может он. Ему всего-то надо хорошенько разозлиться, а этой злости за долгие года в нем скопилось через край!
Паника нарастает, подкатывает волнами, и слышны крики все ближе и ближе. Эрик не сомневается, что идет наступление, что скоро Освенцим станет историей, как и те исчадия ада, которые здесь "работали". Но ему этого мало и никогда не будет достаточно. Ему нужен доктор Клаус Шмидт, и он достает из кармана своей грязной робы монетку, крепко сжимая ее в руке, что она почти врезается в ладонь. Та монетка стоила жизни его матери. Одна паршивая монетка против одного выстрела. Он снова слышит этот сухой треск, и внутри что-то обрывается.
- Довольно! - это Эрик уже кричит, и стена барака рушится, будто была не обшита сталью и проволокой. Эрик еще крепче сжимает монетку в кулаке. Его ярость и гнев поведут его, и в этот раз у него прекрасно все получится! Да, его могут убить, но разве ему еще есть, ради чего жить? Он должен попытаться во что бы то ни стало достать доктора Шмидта, а остальное уже не имеет никакого значения.
Эрик точно знает, куда ему идти: к "лазарету", где доктор Шмидт создавал своих монстров. Ребенок, который не боится, который уверенно идет к своей цели, несмотря ни на что, который смотрит на ужасы вокруг совсем не детским взглядом... Эрик старается сосредоточиться на своей ярости, и колючая проволока оживает, обматывает шею какого-то офицера, и душит его, разрезая горло, заставляя давиться собственной кровью. Мелкое чувство мести приносит удовольствие, и он жадно втягивает ноздрями воздух, словно смакуя этот вкус крови. Доктор Шмидт успел создать свое главное чудовище.
В "лазарете" явно видны следы борьбы, и Эрик на мгновение теряется. Он опоздал? Кто-то успел добраться до его врага быстрее его? Но впереди уже слышны выстрелы и звуки борьбы, и он идет туда. В коридоре идет борьба, и какой-то чужак в камуфляже явно не выдерживает натиска "гориллы". Типичный ариец с жестким ежиком светлых волос. Его Эрик помнит. Он всегда любил наблюдать за тем, как доктор Шмидт проводит свои опыты, любил показывать силу, добивая "неудачные эксперименты". Монетка крепко сжата в руке, а потом кулак разжимается, и монетка повисает в воздухе. Что там говорил доктор Шмидт? Сдвинуть монетку? Теперь Эрик это может легко - и не только это!
Следующий удар здоровяк нанести не успевает, замирая, оторопело смотря вперед, а потом как-то булькнув ртом, наполняющимся привкусом крови, хватаясь за горло из которого эта кровь льется, а в следующее мгновение падая на пол. Прямо перед глазами солдата, видимо, "свои" все же добрались до Освенцима, застыла окровавленная монетка, которая летит куда-то обратно, за спину вояке, и замирает перед мальчишкой в полосатой грязной робе и слишком больших для него подранных армейских сапогах. Монетка вся в крови, в мерзкой крови одного ублюдка, но Эрик сжимает ее в руке, и это придает ему сил. Снова то чувство мести, почти приятное. Но то ли еще будет, когда он наконец окажется перед доктором Шмидтом и покажет ему, как он умеет двигать монетку!
Где-то фоном слышны выстрелы, взрывы, крики, но это словно осталось в стороне, а здесь, в "лазарете" все также приходит в свое движение. Слышны стоны и проклятия, кто-то словно скребется, пытаясь выбраться, но Эрик знает, что здесь уже нет никаких жертв. Здесь доктор Шмидт держал лишь чудовищ, и, возможно, ему, Эрику, здесь было как раз самое место. Он делает шаг, переступая через чье-то тело. Он все также молчит, а не по-детски злой и сосредоточенный взгляд уже смотрит в коридор. Там впереди - лаборатории, а за ними - кабинет доктора Шмидта. И этот ублюдок должен быть там! И Эрик идет вперед, не испугавшись этого вояки в чужой крови. Он свое отбоялся. После всего того, через что он прошел, ему уже никогда не будет страшно: все самое худшее с ним уже случилось.
[AVA]http://funkyimg.com/i/2K6gj.jpg[/AVA]

Отредактировано Erik Lehnsherr (2018-11-14 02:49:18)

Эрику по-прежнему не страшно. Наверное, в этом что-то есть дикое и непонятное, что-то ненормальное, но как тут можно выжить и остаться нормальным? Он силится, пытается, но все равно ничего не выходит, и жажда мести переполняет его всего. Ради этого он забывает себя, забывает об опасности, не бежит, как те, другие, кому выпал шанс. Скоро здесь будет еще жарче, когда подойдут союзники, когда сломают сопротивление вместе с остатками немцев. Здесь может быть настоящий ад, но только Эрик знает, что его ад - он другой, и он в нем побывал, и он в нем жил. Все это воспринимается даже не как избавление, а как его единственный шанс на месть. И свой шанс Эрик не упустит!
В "лазарете" все привычно, и он помнит, как его самого вели теми коридорами, как держали в камере, но он был любимой игрушкой доктора Шмидта, и ему даже делались послабления. И каждое такого послабление Эрик использовал, чтобы убить охрану и добраться до доктора! Кажется, ублюдка такое забавляло, и он с воодушевлением обсуждал успехи Эрика в овладении его силами, и от каждого слова бессильная злоба его душила, сжимая горло будто спазмом. Быть марионеткой не нравилось, и тогда он себе поклялся, что никто и никогда им не посмеет управлять!
Первый труп, и внутри ничего не оборвалось - Эрик получает свое определенное удовольствие от убийств врагов. Он еще не дошел до своего максимума по силам, но максимум по ненависти давно с ним. Он не обращает внимания на какого-то вояку, уже смотря в коридор и ожидая новую партию смертников. Там, дальше, должен быть доктор Шмидт! Обязан быть! Иначе все это было напрасно.
Внезапно солдат оказывается рядом с ним и его зачем-то хватает. Эрик хмурится и обращает на него внимание. Он неловко дергается, пытаясь освободиться. Не нужно его спасать! Не стоит! Надо было раньше! Это все он кричит внутри, но до сих пор не проронил ни слова. Попытки выбраться не получаются, и ухающий звук с волной неподалеку, что он жмурится, невольно выставляя поле, чтобы обезопаситься от этой угрозы. Пока что на одних инстинктах, без особого контроля.
Эрик хмурит брови и смотрит на вояку. Спрятаться тут и ждать, чтобы потом сбежать? Он отрицательно мотнул головой, но вояка уже сбежал дальше, его не слушая. Эрик тоже слушаться был не намерен! Он встает на ноги и идет следом, слышит выстрелы и еще поглядывает в камеры, прекрасно зная, что некоторые двери и вовсе не стоит открывать! Вояка далеко не продвинулся, пытаясь отстреливаться, и Эрик смотрит на него. Отчаянный, раз сюда залез. Но он точно не знает, куда попал - вот совершенно!
Пули внезапно зависают в воздухе - все до единой, а спусковые крючки автоматом замерли, как влитые. Эрик все также держит свою монетку в руке и выходит в коридор.
- Где доктор Клаус Шмидт? - голос звучит хрипло, надломленно. Он не привык разговаривать. Он слишком долго ни с кем не общался. Солдаты смотрят на него в ужасе - видимо, видели, что он может. - Где он? - голос срывается на ярость, а вместе с этим срываются пули, которые летят в немцем, не оставляя им шансов. Эрик тяжело дышит, сжимая кулаки. Он не может обуздать свою силу, и коридор резко так потряхивает пару раз.
Вместе с этим откуда-то из недр доносится то ли вой, то ли протяжный стон - нельзя понять за всей той какофонией звуков, которых тут полным-полно.
- Уходи, - это он говорит вояке и говорит вполне серьезно. - Здесь полным-полно чудовищ, - звучит по-детски, но на самом деле в словах кроется ужасная правда, и все те чудовища - реальны, и Эрик - одно из них.
Эрик идет вперед, а вояка следует за ним. Опять хочет спасать? Уже заинтересовался, куда попал? Эрик взмахом руки откидывает со своего пути запаенные стальные двери, которые отлетают в сторону с кусками бетонных стен. В помещении искрит свет, и кто-то впереди корчится в муках, привязанный к койке широкими ремнями, а его тело утыкано какими-то проводами, ведущими к установке. Здесь доктор Шмидт и создает своих чудовищ. Эрик напрягается, возводит вокруг себя поля и смотрит по сторонам, замечая несколько метнувшихся к нему теней.
[AVA]http://funkyimg.com/i/2K6gj.jpg[/AVA]