'  Ворота одного из самых больших Нью-Йоркских кладбищ, Вудлон вроде, открывались без скрипа. Обстановка такая, словно здесь и не кладбище вовсе. Осенью здесь было особенно ярко. Франклин хорошо это помнил. Много деревьев, и все так красиво отцветают. А ели, укрытые снежными шапками? Сейчас было, конечно, пустовато и темно. Кладбище в это время суток было закрыто для посещений, да и темнело рано, несмотря на большое количество свежевыпавшего снега. Ричардс прячет покрасневшие на морозе ладони в карманах пальто и неторопливо бредёт по тропинке в сторону недавних захоронений. У него создавалось странное впечатление об этом месте. Казалось, что мёртвым здесь должно быть... Комфортно? Но ведь им абсолютно никак, и он знает об этом. Он знает о том, что Ад - абсолютно реальное место, куда можно попасть, и не нагрешив. Просто по прихоти какого-нибудь мутанта-долбоёба.

   Он уже хорошо набрался, но во внутреннем кармане ждёт своего часа плоская бутылка джина. Пить ему было нельзя, и не из-за проблем со здоровьем, а потому, что вокруг начинала твориться дичайшая дичь, мысли материализовались и прочая хрень. Но сегодня он шёл навестить одного из самых близких своих людей, своего дядю. И ему было всё равно. Когда он прибыл сюда, то ещё не знал, в какой год попал, и вскоре с ужасом осознал, что нашёл Рэйчел, но потерял Джонни, не успел его спасти.

   Ещё пара больших участков и вот, он находит нужный - по памяти. Сознание воскрешает события тех дней. Только всё стало налаживаться. Появился шанс. Так думал Фрэнк. Вся команда медленно двигалась в сторону своего воссоединения, несмотря на то, что родители вроде как и не собирались мириться. И вот, Джонни убивают. Нагло, дерзко, отвратительно. Глупо и просто. Франклин подходит к скромному надгробию. Любимый брат, дядя... Садится прямо на надгробие напротив - мёртвым уже всё равно. Мама так плакала. Сьюзан Шторм, всегда собранная, напоминающая тетиву лука, серьёзная, непоколебимая. Его любимая мама тряслась в руках отца от рыданий, не могла стоять на ногах. С тех пор ничто не могло быть так, как прежде. Бен уехал в Париж. Рид, Сью, Франклин и Валерия покинули Штат, чтобы жить обычной жизнью, жизнью простых людей. Сейчас они в Коннектикуте. Ладонью он стирает с надгробия изморозь, стряхивает с пальцев колючие снежинки и лезет в карман за сигаретами. Рот наполняется горечью крепкого табака.

   - Я скучал. Всё это время. Надеялся, что ещё застану тебя здесь, что смогу всё изменить. Но нельзя, знаешь. Нечестно, многие хотят того же, - забормотал он не очень связно, но абсолютно искренне. Это то, что всегда его терзало. Он может очень многое, но сам себе запрещает, в силу... В силу разных причин. Одна из них - это то, как после этого изменится отношение к нему. А, делает, что хочет! А что ещё он может захотеть? Украсть ваших детей прямо из тёплых постелей? А, может, ограбит все банки мира? Опасен! Опасен! Можно подумать. Зачем ему грабить банки ради денег, когда, чтобы они у него появились, он может их просто представить? Людям всё равно на то, что творится у него в голове. А там всё очень сложно, начиная обрывочными школьными знаниями и дикой смесью этических норм, заканчивая неустойчивой психикой и личными желаниями, которые нельзя осуществить из-за проблем с людьми. Тяжёлый вздох вырвался изо рта густым облачком пара - вперемешку с дымом. Малоснежный, поэтому холодный, Нью-Йорк пробуждал в сознании мысли о чём-то родном и любимом. Ругаемом постоянно, но любимом. Ричардс вытянул из внутреннего кармана бутылку, отвинтил крышку и крепко приложился к горлышку. А на кладбище-то заебись. И уже не так холодно.

   - Мог бы и воскреснуть, чё другим можно, а тебе нельзя, - бросил раздражённо, туша сигарету о надгробие Джонатана Шторма. Он был зол сейчас, и, возможно, контролировал себя хуже, чем обычно. Уж точно не отвечал за свои поступки. Почему смерть так огорчительна? Почему с ней так трудно смириться? Он стольких потерял во время войны... Хватит на ещё один мемориал ветеранов Вьетнама. Стукнул донышком бутылки о надгробие и криво усмехнулся: - Твоё здоровье, Джонни.[AVA]https://69.media.tumblr.com/5c2fb945e96116e72049c25b454958a2/tumblr_p3jfpk78Zm1rjn473o2_500.gif[/AVA]

Отредактировано Franklin Richards (2018-11-10 11:49:23)

'   А чего ты ждал? Что сейчас случится чудо? Ты точно не спишь? Глупости, детские глупости. Ты бы не смог.

   Франклин поднимается, снег попадает за шиворот, намочив белую рубашку. Вздрагивает, по шее пробегают мурашки. Он качает головой, то ли от разочарования, то ли просто стряхивает снег с сильно отросших волос. Отворачивается и успевает сделать лишь пару шагов в сторону тропинки, как за спиной раздаётся взрыв. ВЗРЫВ, МАТЬ ЕГО! Чудом не наложив от неожиданности в задние карманы кирпичей, Ричардс с ужасом наблюдает за тем, во что превратилась могила его дяди. А из могилы показался Джонни. Голый. Если бы Франклин видел себя в тот момент, то посвятил бы себе нехилый фейспалм. Рот открыт - вот-вот слюнка побежит, шары навыкате, бутылка весьма удобно приземлилась в сугроб, не уронив ни капли джина. Долгое и низкое "э-э-э-э-э", пока его дядя карабкается наружу. В смысле, руку подать? Он в ахуе тут стоит, сами подавайте.

   Оцепенение медленно начало отпускать, когда Джонатан задал ему вопрос, вполне очевидный, но... Господи, Рэйчел наверняка скажет, что он просто допился. Взгляд на Джонни, на могилу, на Джонни, снова на могилу. Он чуть не присел прямо на снег. И всё, что сообразил сделать сейчас - медленно, одеревеневшими пальцами, стянуть с себя пальто и набросить его на плечи дрожащего от холода Джонни. Почему-то додуматься до того, чтобы просто представить дядю одетым и воплотить эту мысль в реальность, он не смог. Ну, пока что не смог, дайте ему пару-тройку минут. Ну, или минут десять.

   - Вообще... да, - медленно и хрипло произносит, отступая от Шторма на шаг и внимательно его рассматривая. Замёрз, чё тут скажешь. - Франклин. Твой племянник. - И просто знатный аутист, приятно заново познакомиться.

   Он сразу понял, что выразился не совсем правильно, и теперь Шторм может подумать, что прошло со дня его смерти очень много лет. По правде говоря, придумать что-то более-менее годное Франклин просто не успел. Он не собирался воскрешать Джонни, это против правил, так ни в коем случае нельзя делать. Было. Но. Он витиевато выругался. Наклонился, поднял бутылку и протянул её дяде. Дяде, который сейчас был младше его. Лет на пять. Он бы уточнил, но надгробие разнесло вдребезги. О-фи-геть в натуре.

   Менять всё снова, отменять, перематывать плёнку - ни за что. Нет уж. Силы Ричардса непроизвольно тянутся к Джонни, к кружеву его сознания, чистому, ровному. Это разбудило в мужчине старые-старые воспоминания, как он мальчикам лез в сознание своего дяди, и как быстро оттуда сваливал, смущённый донельзя. Это и правда Джонни. Джонатан Шторм, мать его. - Ты жив. Охренеть.

   И тут в голове словно щёлкнул тумблер, включивший мозги. Ричардс подошёл к Джонни, положил ладонь ему на плечо. Полыхнуло синее пламя вырвавшихся сил, и оба теперь стояли в холле Школы Ксавье. Единственное, что пришло Франклину в голову. Видимо, тумблер не до конца переключился. С обоих на старинные ковры капала вода. Рэйчел наверняка уже спит, и будить её у Франклина не было желания. Мощное чувство того, что он дико накосячил - вот, что было. Смешалось с радостью и незнанием, что делать. Такой коктейльчик Молотова. Это, может, и не Вселенную создать... Это... Лучше или хуже?

   Ричардс осторожно убрал ладонь с плеча Джонатана. Они встретились взглядами, и Франклин приложил палец к губам.
- Пошли на кухню, - тихо говорит он, указав пальцем в сторону тёмного коридора. - Сейчас найду тебе одежду и... И поговорим.

   Джонни был ниже его, но совсем ненамного, и вроде сложен примерно так же. Поэтому, ничтоже сумняшеся, Франклин силой воли спёр из собственного шкафа кое-какую одежду, оказавшуюся теперь у него в руках.

'  По дороге в комнату Франклин то и дело поглядывал на Джонни, ощущая исходящие от того волны нервозности. И запаха гари. Дядя был для него открытой книгой, незамутнённый древними проблемами мозг работал как никогда бодро, но это не спасало Шторма от переживаний. Ричардcу было его, наверное, жаль, потому что он сам не так давно пережил... Ну, не то, чтобы пережил. Подставился под Стража - нарочно, и тот его вроде как убил. А, может, и не убил. Просто... Ему было уже хорошо за тридцать, и видеть своего давно погибшего дядю живым, молодым и... Для него это произошло больше двадцати лет назад, так что это ему, Франклину, впору возмущаться. Это было жутко, понимаете? Он похоронил всю семью, так какого хрена сейчас происходит? Но происходящее почему-то без особого труда укладывалось у него в глове - всё так, как должно быть. Не?

   Хорошо. А как я это сделал? Как... Впору сглотнуть судорожно, и ждать прибытия каких-нибудь божественных сущностей, которые скажут ему, помахивая прозрачными крылышками: "айда-ка в кому, братец, ты всех знатно заебал!".

   - А кто это?.. - задумчиво наклоняет голову вбок. На ум приходит образ какого-то чёрного актёра, но черты расплывались - память за собой хорошо подчищала, оставляя владельцу только самое необходимое, без мусора. - В общем-то, про пост-апокалипсис это ты в точку попал. А про писюны вот не надо, ты и сам вроде до самой смерти со своим не разобрался.

   Ричардс поставил на плиту чайник, мельком подумав о том, что не хотел бы, чтобы Шторм совал в кружку свои конечности, кипятя воду. Промокшая от снега и пота рубашка липла к телу, по которому от холода бегали мурашки, но Франклин терпел - было не до того, да и не так всё страшно, в лагере приходилось терпеть вещи похуже. Он был слишком напряжён, чтобы думать бытовыми категориями в отношении себя самого. Тем более, что не прошло и пяти лет, как дорогой дядюшка начал залупаться. В лагере за это пиздили.

   - Завали хлебало с той стороны, Шторм, - спокойно произнёс Ричардс, заботливо двинув в сторону дядюшки вазочку с печеньками, - а то детей разбудишь, и Джин Грей ввалит тебе по самое не хочу. Тогда никакие агенты не помогут, помяни моё слово. Одевайся, а то подумают, что Факел пришёл совращать юных мутантов с пути миролюбия.

   Тихонько засвистел чайник, и Франклин заварил чай. А потом подумал хорошенько, и бахнул в каждую чашку по хорошей порции бренди, обойдя ментальную блокировку преподавателей, рассчитанную на учеников. Критически оглядел результат и поставил между собой и Джонни уже початую бутылку. Тишина его не беспокоила, в отличие от Джонни, который едва сидел на стуле.

   - Не волнуйся, разберёшься, - начал Франклин, усаживаясь напротив и закатывая рукава рубашки. То, что он аккуратно, как домушник, влез в чужую башку, его сейчас не волновало. Вернее, не так, как тот факт, что эта башка жива и более-менее функционирует. Ну как, не больше обычного. - Я правда твой племянник. Из будущего. Вернее, одного из его вариантов, и не самого радужного, как ты уже догадался.

'  Ричардс рассматривал Джонни, и думал о том, как ему повезло, что не пришлось тратить время на драку. Оживаешь ты такой, выбираешься из могилы с эпичным дымком и предстаёшь во всей своей адамовой красе, звеня бубенцами, перед незнакомым мужиком, который, справившись с шоком, выглядит так, словно ничего не произошло. Все по-разному реагируют на стрессовые ситуации, в силу очевидных причин. Франклин помнил, что его дядя обычно реагировал с опозданием. Ну типа, сначала базарит со злодеем, и нападает уже тогда, когда кто-нибудь взрывает его машину. Джонни был героем своего племянника, неутомимым и весёлым, человечным и... Ричардс тихо вздохнул.

   - Да, того, - он пожал плечами, и посмотрел на воскресшего дядю как ни в чём не бывало, - но тенденцию чуешь?.. То-то и оно. Стакан перед тобой - вперёд.

   Франклин чуть отсалютовал кружкой с чаем, то есть с бренди, слегка разбавленным чаем, и сделал большой глоток, считай, за воскрешение любимого родственника. Ситуация в целом его убивала. Он правда любил своего дядю, но для него Джонни умер больше двадцати лет назад, и тот факт, что в этой вселенной прошло не так много времени, Франклина не утешал. Он уже свыкся с тем, что Факела в его жизни нет, что погибли практически все, кто ему дороги. У него было достаточно времени, чтобы подумать о недостатках сложного дядиного характера, но с годами это всё приятным образом затёрлось, оставив приятный героический образ, с изюминкой, но без изъянов. И сейчас он, этот образ, здесь, перед ним. Такой же распиздяй, что и в годы детства Франклина, и вытрёпывается, даже мысленно!

   Порадовавшись тому, что Джонни не начал распространяться по поводу мутантов, Франклин сделал ещё глоток. Всё-таки он был мутантом, рождённым от облучённых космической радиацией родителей, у которых природной мутации не было. Одно на второе, туда-сюда, и нате вам, уродилось же такое. Училось в Академии Эммы Фрост, на секундочку. Ричардс прищурился, слушая Шторма. В их жизни всякое происходило, Франклина похищал собственный дед из будущего, вырастил там, вернул обратно уже взрослым, и парню пришлось уменьшать свой возраст до детского. Это ещё не говоря о случае, когда сын Рида и Сью намеренно сделал себя взрослым, потому что всё знал и всё умел - переходный возраст, все дела. Потом у Джонни невеста оказалась скруллом, ну, в общем... Ни минуты покоя.

   - Зря ты так о нём, отец подарил нашей планете ещё пятьсот лет жизни, - голос смягчается, виной тому бренди, конечно. - И пусть она оказалась несладкой в моём будущем, но хотя бы была.

   От следующей фразы Ричардс немного выпал. Ну как, немного. Сначала уставился на Джонни, демонстративно вздёрнув одну бровь. А потом не выдержал, и рассмеялся - хорошо, что хоть успел чай проглотить. Смеялся он негромко и как-то неумело, но зато искренне. Похож ли он был сейчас на кого-то из родителей? Нордический тип семьи Шторм, крупное телосложение зрелых Ричардсов и уникально закалённый характер, который, видимо, натиск Джонни выдерживал, как чугунная батарея удар метеорита - не очень. Он знал, что отец вместе с Джонни, рискуя своей жизнью, буквально спас жизнь беременной Сью, сохранив жизнь и Франклину. Это было очень... Мило?

   Мужчина посмотрел своему дяде, который "внезапно" оказался моложе его, в глаза. Радужка сверкнула ярко-голубой вспышкой, знаменуя переход из одного сознания в другое воспоминаний о том, как, скрепя сердце, Сью оставляла Джонни нянчиться с Франклином, и что из этого получалось. В лучшем случае страдали только они сами, в худшем - всё здание Бакстера. А в результате снова они, потому что родители, по возвращении домой, устраивали головомойку и Джонни, и Франклину. Как Сью нашла у сына сигареты - спасибо за розыгрыш, дядя. Можно спихнуть на Джонни вину за то, что его племянник теперь так много курит?

   Ещё глоток. Бренди уже не обжигает горло, идёт гладко, с успехом накладываясь на ранее выпитое. Рэйчел его, конечно, не убьёт, но обязательно поинтересуется, что не так, что случилось, и почему от него так несёт. Блять. Терять-то уже нечего. Вздох, ещё глоток. Взгляд на Джонатана, брови нахмурены - почти привычное состояние.

   - Действительно, я прекрасно помню твои похороны, - мрачно произносит Франклин и наливает бренди в чашки - уже без чая. - Кажется, только у Джексона фанатов было больше, чем у тебя.

   В памяти проносятся кадрами, отдельными моментами, события тех дней. Свою прострацию и разговор с Паркером, слёзы мамы и Вэл, разом посуровевшее лицо отца. И сотни героев, знавших и любивших Джонатана Шторма, пришедших с ним проститься. Франклин скомкал в ладони бумажное полотенце и поднял взгляд на дядю. - Я вернул тебя случайно. Всегда были проблемы... С самоконтролем, ты знаешь. А здесь потому, что... Долгая история. Сначала я тоже умер. Типа того.

   Забавно, но даже не-телепаты могут пытаться блокировать проникновение в свой мозг - техник для этого много, и они сложны для восприятия, однако Шторм был подобен открытой книге. Франклин наклонился голову к плечу. Голос снова посуровел. Казалось, что Франклин слегка недоволен - и выглядела его речь, словно претензия, мол, ты пока тут сдох, мы ТАМ, значит, ВОТ КАК выживали, НО. Но и тогда очередей таких не было! - Это значит, что такие, как я, ходили в ошейнике и жили в концлагере для мутантов Южного Бронкса. Те немногие, что остались в живых, я имею ввиду.

   Ещё глоток. Глубокий вдох.

   - Я, к сожалению, иногда проигрываю битву самообладанию. Но. Правила. Правила... Кто их придумал, Джонни?.. А родители будут рады, несмотря ни на что, это точно. Мда... - Ричардс снова наполняет чашки.