Сонное февральское утро началось с томительного ожидания. В девять часов Рэйчел уже была на ногах и лениво наблюдала, как на улице постепенно начинала закипать жизнь. Нахохлившиеся и укутанные с головы до пят прохожие как ни в чем не бывало спешили по своим прохожим делам, чуть ближе к дому начинали открываться немногочисленные магазинчики. Зима в этом году как-то не задалась: в начале месяца неожиданно потеплело, и небольшой слой снега быстро растаял, неприятно обнажив голую серую землю. 

Засвистевший где-то за спиной чайник быстро выдернул ее из дремы. Поморщившись от холода, Рэйчел спешно прикрыла окно и отправилась на кухню. Впервые за долгое время она ожидала гостя и, наверно, впервые, не знала, как следует его встречать. В конце концов, она никогда прежде не давала гостям интервью за утренним кофе.

Несколько изданий уже пытались выпытать из нее хоть пару слов, касательно случившегося. В самом начале, когда она еще была практически прикована к кровати. Новостные каналы тогда еще вовсю транслировали украдкой снятые кем-то кадры с места преступления, а ее единственное свадебное фото, которое она бережно упаковала в рамку и водрузила на подоконник, как-то неожиданно стало достоянием общественности. Рэйчел, как и любому человеку, меньше всего хотелось, чтобы ее горе превращали в скандальную историю, и уж тем более делали на нем деньги, а потому не мудрено, что на каждое наполовину искреннее соболезнование, неизменно сопровождающееся просьбой дать согласие на запись, она кратко и лаконично отвечала «Идите в черту».

К счастью, людям свойственно быстро забывают плохое, особенно, если плохое произошло не с ними. Такова особенность человеческой натуры, и данный факт скорее благо, нежели несчастье. Задумай природа иначе, и жизнь каждого второго очень быстро превратилась бы в затяжной спуск в долину отчаяния. Так или иначе, газетная шумиха вскоре утихла, страсти улеглись и о неприятном случае почти забыли. Кто бы знал, что разжечь интерес снова будет так просто.

Стоило ей только начать делать первые шаги в сторону намеченной цели, а прессе уже удалось прознать о ее недавнем визите в «Бьюгл». Каким-то образом, данный факт, в купе с надвигающимся тогда днем всех влюбленных, показались им наиболее удачным моментом, чтобы вновь предложить трагически овдовевшей женщине, теперь уже вынужденной заново собирать свою жизнь по кусочкам поведать свою историю общественности.

В этот раз Коул, правда, не спешила отказываться. Единственно, что у нее все еще хорошо получалось, так это умудряться находить выгодные возможности там, где их, казалось бы, быть не может. Пока вторая волна интереса не успела забыться на фоне очередной криминальной хроники, у нее был шанс обыграть все по своим правилам и, если уж она собралась откровенничать с кем-то, то сама выберет, с кем именно.

Единственным человеком, которому она, как ей казалось, могла довериться, оказался никто иной как репортер, еще недавно чуть не распрощавшийся с карьерой после того как в последний раз дерзнул пойти наперекор всеобщим настояниям и сдобрить интервью с весьма влиятельным человеком парой неудобных вопросов.

Уже тогда Эдвард Брок запомнился ей как человек не только не чурающийся сложный и опасных расследований, но и не боящийся посмотреть правде в лицо. Немногим позже, когда неприятная правда о «Фонде Жизни» наконец вылезла наружу, она лишь в очередной раз убедилась - именно такой человек ей и нужен.

Заявив пару дней назад о своих намерениях говорить исключительно с Броком она не была уверена, что тот согласиться, но приятно удивилась, узнав об обратном.

Звонок домофона. Коул на секунду отрывается от утренней рутины, чтобы ответить и открыть дверь, прежде чем лифт достигнет нужного этажа.

- Входите! – Кричит с кухни до того как успевает раздаться дверной звонок или стук. Гостиную ей не видно, но скрип двери и звуки шагов она слышит отчетливо. – Я сейчас буду.

Рэйчел не из тех, кому свойственно тушеваться или робеть, когда возникает необходимость заговорить с малознакомым человеком, но сейчас ей в самом деле есть чего опасаться. Она о многом умолчала в телефонном разговоре и теперь ей придется не только быть откровенной, касательно своих мотивов, но и найти способ заинтересовать Брока. Если тот, конечно, не поспешит назвать ее умалишенной и удалиться сразу после того, как все поймет.

- Вкус отвратительный, но ничего лучше у меня нет. – Сдержанно улыбаясь произносит Коул, ставя кружку на журнальный столик.

Варить кофе она так и не научилась. В былые времена, каждый день снимая с плиты раскаленный чайник и заливая кипятком почти полулитровую кружку, она мысленно сочувствовала всем домашним, вынужденным кривя лицо пить ее варево и притворяться, что все нормально. Теперь даже такие воспоминания кажутся чем-то бесценным.

- Рада, что Вы согласились ... поговорить.

Отредактировано Rachel Cole (2018-11-30 20:11:28)