[AVA]http://funkyimg.com/i/2NQt8.png[/AVA]
Дорога до дома была делом привычным. Психологи, конечно, рекомендуют менять знакомые маршруты, но Пейдж отказалась от такого разнообразия в угоду скорости, стабильности и, по правде говоря, безопасности. Жизнь в Адской Кухне в принципе не предполагала спокойствия и постоянной сохранности, ведь порой другой маршрут мог пролегать через какие-нибудь слабо освещённые улочки с подозрительными переулками, в которых ждать чего-то хорошего явно не стоило. И потому Карен прошла своей обычной дорогой, почти соблазнилась сладкими запахами, доносившимися из кондитерской по пути, но ей удалось удержаться, отчасти потому что Карен пообещала себе заказать себе на ужин пиццу с неприличным количеством пепперони и сыра. И запить всё это жутко вредной колой, чтобы было ещё вкуснее.
Но её планам не суждено было воплотиться в реальность.
Карен даже не удалось попасть в её квартиру - чья-то сильная рука схватила её за горло. Карен пыталась позвать на помощь, но изо рта вырывался только сдавленный хрип, который едва ли мог привлечь чьё-либо внимание. Руками, прижатыми к телу, Карен пыталась дать отпор, но и здесь её ждала неудача - как бы она ни дёргалась, вырваться не получалось, а ключи, которые можно было бы воткнуть обидчику хоть куда-нибудь, упали на пол с характерным «звиньк», и последнее, что успела увидеть Карен, это милый, хоть и несколько глупый брелок с медвежонком, который ей когда-то подарил Фогги - в те времена, когда ещё собирался за ней приударить. И после она потеряла сознание.
Черт знает сколько времени прошло, прежде чем Карен пришла в себя. Она невольно схватилась за горло и резко прокашлялась, прежде чем осмотреться. Помещение вокруг оказалось знакомым, и Пейдж с ужасом осознала, что именно это за место. И кто мог знать об этом. От прикосновения она вздрогнула и попыталась отсраниться. К сожалению, с голосом так сделать не получилось.
Джеймс Уэсли.
Человек, которого она убила.
Уэсли долгое время преследовал её в кошмарах. Если бы не Мэтт и Фогги рядом, ради которых Карен старалась держаться, она бы непременно ушла в запой. Или выбрала бы путь, знакомый с молодости, что был ещё хуже. Но ей удалось пережить это, похоронить убийство Джеймса где-то в глубинах своей души, к которым она старалась не обращаться.
Но услышав его голос, Карен словно окаменела.
Она считала его мертвым, считала, что убила его, выстрелив ему в грудь столько раз, сколько смогла. И выстрелила бы ещё, если бы не кончились патроны.
А теперь Джеймс Уэсли движется медленно, прикасается к ней и становится напротив. От этой близости у Карен бегут мурашки, ей хочется срочно попасть в душ и яростно отскребать от себя остатки его прикосновений, но Уэсли словно уже пробрался под кожу.
Он противен Карен, она ненавидит его дорогой костюм, аккуратную оправу очков, до блеска отполированные ботинки. Ненавистно и это ледяное спокойствие в глазах собеседника. Она понимает, что надо взять себя в руки, продумывать пути к спасению, но отчего-то не может пошевелиться. Сделать вдох оказывается невыносимо сложно, и Карен прикладывает усилия для этого.
- Джеймс Уэсли. Вам следовало бы оставаться мёртвым, - Карен произносит это резко на выдохе и жадно хватает воздух ртом. Джеймс, казалось, наслаждается тем, что она до чертиков напугана, ей хочется лишить его этого удовольствия, но сконцентрироваться не получается. Карен стискивает руки так, чтобы ногти впивались в ладонь, оставляя следы. Почти до крови, но это помогло ей немного прийти в себя.
Твою ж мать.
- Вам бы следовало убить меня, а не стоять здесь, напротив. В этот раз я буду умнее - я проверю пульс.
Карен тратит чуть ли не весь заряд уверенности на этот выпад в его сторону. Она не скрывает презрения в своём взгляде, напротив, старается показать ему всё то, что он заслуживает. Пейдж старательно игнорирует его вопросы, стараясь перейти в нападение.
- Мистер Уэсли, вы рискуете всё проиграть, решив поговорить, поиграть со своей жертвой. Однажды вы меня уже недооценили. Неужели вас жизнь ничему не учит?

Уэсли холоден. Карен это не удивляет, он работал на Фиска, а рядом с Кингпином едва ли можно оставаться рядом, не будучи при этом хладнокровным. Но отчасти она разочарована. Уэсли же пришёл сюда не просто так, он пришел за местью, так чего же он ждёт? Он достаточно умён, чтобы понимать, что Карен не станет умолять его пощадить, но отчего-то Джеймс устраивает эту затянувшуюся прелюдию.
- Признайтесь, мистер Уэсли, вы репетировали эту речь перед зеркалом? Заранее написали её на листочке? - Карен презрительно щурится и скрещивает руки на груди.
Интересно, знает ли об этой вендетте Уэсли Фиск? Шепнул ли Джеймс своему шефу о том, что собирается сделать? Намекнул ли ему, что собирается нарушить идиллию, сложившуюся в «Нельсон и Мёрдок»?
Его голос, несмотря на холодность, мог бы казаться приятным, если бы принадлежал кому-то другому. Если бы не вызывал у Карен отторжение на психологическом уровне. От него хотелось убежать, хотелось забиться в угол и закрыть уши руками. Но нет, она не доставит ему удовольствия, Джеймс Уэсли не будет наслаждаться её страданиями.
Они оба знают, что он прав - Карен безоружна. Она не умеет драться и не вырубит его с пары ударов, а вот стрелять она умеет. В юности она была грозой всех стеклянных бутылок, когда расстреливала из пистолета своего бойфренда, прежде чем навсегда покинуть родной город. Но Джеймс Уэсли каким-то образом смог выжить. Это было ужасно несправедливо, что хорошие люди умирали так просто, а те, кто реально заслуживал смерти, для чего-то задерживались в этом мире, словно даже в аду для них не было места.
- Так вы теперь не только соучастник всех преступлений Фиска, но ещё и самостоятельный террорист? - Карен нарочито наигранно вскидывает брови и театрально кладёт руку на грудь, - удивительно, что у вас вообще есть сердце, мистер Уэсли. По вам так сразу и не скажешь. А это согласовано с вашим боссом, или вы больше не его сучка? - Пейдж пытается его спровоцировать, неприкрыто и грубо, она почти уверена, что Уэсли в этот раз так же останется холодным, но она только начала пытаться выбить из него эмоции. Карен сама не знает, как далеко готова зайти для этого, но она не может позволить Уэсли стоять перед ней таким спокойным и самодовольным, она сотрёт эту легкую ухмылку с его лица.
Карен сердито поджимает губы, услышав про знакомый бар. Иронично, но именно к Джози им сегодня предлагал заглянуть Фогги, но Мэтт, как всегда, сослался на какие-то свои вечерние дела, чем несколько расстроил Пейдж. Но он пообещал друзьям поход в бар в пятницу, и Карен искренне надеялась, что на этот раз Мёрдок не испортит им все планы.
- А если всех эвакуировать и взорвать бар, остановится ли ваше сердце, мистер Уэсли? - Карен снова хмурится и пожимает плечами. Голос предательски дрожит, поэтому она берет паузу.
Карен нервно закусывает губу и сжимает руки в кулаки. Хочется хорошенько врезать Уэсли, вот только несмотря на то, что до масштабов Фиска Уэсли было далеко, в физической силе он, вероятнее всего, одолеет её без труда. Но Карен делает шаг навстречу Уэсли, близость почтт душит её, но она старется не думать об этом и переходит на шёпот:
- Знаете, о чем я жалею? О том, что не послала в вашу контору фальшивую открытку. Я бы написала что-то вроде «Соболезнуем вашей утрате. Искренне ваши, Нельсон и Мёрдок». Достаточно лживо, чтобы вам понравилось?

- Вы правы, мы здесь одни, - Карен старается сделать свой голос таким же холодным, как у Уэсли, - но только мои друзья заметят моё исчезновение. А хватится ли кто-то вас теперь, мистер Уэсли? Наверное, единственный человек, которому вы были дороги, сидит за решеткой за свои преступления, потому что «Нельсон и Мёрдок» одержали победу, - на самом деле, Карен не знает, есть ли кто-то, кто дорожил бы Уэсли. Возможно, дома его ждёт жена, трое детей и собака, но ей плевать. Джеймс Ужсли не заслуживает семейного счастья и уюта, и Карен очень надеется, что попала в точку с его одиночеством, - И раз уж вы живы, надеюсь, вы отправитесь следом за Фиском. Думаю, в тюрьме вам придётся растерять весь свой лоск. Может быть, однажды я даже навещу вас.
Она злится на него, на его сдержанность и хладнокровие, злится на себя, что угодила в такую ситуацию. Карен понимает, что вряд ли смогла бы такое предотвратить, но эмоции от этого никуда не деваются.
- Вы так уверены, что отсюда не выбраться? Мы же не в бункере или каком-нибудь бомбоубежище, правда? Однажды мне это уже удалось. Даже если вы сделали работу над ошибками, вам не победить, - голос становится хриплым, но Карен говорит это так уверенно, словно у неё полные рукава козырей, а планов составлено на каждую букву алфавита. Ей хочется, чтобы Джеймс Уэсли в это поверил.
Она делает ошибку, не звестно, фатальную или нет, но все же ошибку, когда решает к нему приблизиться. Она ожидала сдержанности, уже почти привычной, столь свойственной Уэсли. Но вместо этого он лишь прижимает её к себе и переходит на шёпот.
Ловушка захлопнулась.
Когда мотылёк подлетает к огню, эта близость становится для него смертельной. Карен не нравятся такие аналогии, но сейчас для неё Джеймс Уэсли становится этим самым огнём. Но кто знает, возможно, мотылёк Пейдж сгорит не так уж и легко? Может, для того, чтобы оставить от неё лишь горстку пепла, Джеймсу Уэсли придётся потратить весь свой запал?
- Вы бы сохранили это письмо для чего? Поставили бы его в рамочку и повесили бы над кроватью? Или напротив кровати, чтобы засыпать, увидев перед собой такие же лживые, как и все в вашей жизни, соболезнования? - Карен смотрит ему в глаза, но, закончив фразу, отводит взгляд, лишая Уэсли зрительного контакта, - тогда с вами явно что-то не так, мистер Уэсли. С вашей работой уж точно надо навещать психотерапевта, как давно вы ходили к своему?
Сердце в груди стучало так яростно, словно было размером не с кулак, а с все туловище Карен. Нужно было держать себя в руках, но рядом с Уэсли это становилось все сложнее и сложнее.
- А с чего вы решили, что заслуживаете второго шанса? Уверена, мы знаем друг друга достаточно. Я не желаю знать о вас ничего, и вам обо мне уж тем более ничего знать не следует.
Голос предательски дрожит, и Карен, ранее недвижимая, машинально пытается отстраниться, но тщетно - Джеймс Уэсли все так же прижимает её к себе, оставляя их слишком близко друг у другу. Все, что ей остаётся, это лишь слегка отклонить голову и повернуть голову влево, но это не спасает её. В нос бьет парфюм Уэсли, наверняка, такой же дорогой, как и оправа его очков, идеально сидящий костюм и до блеска отполированные туфли. Поначалу запах был едва слышим, но на таком интимном расстоянии от него было никуда не деться. Сам по себе запах мог бы показаться Карен приятным, но в сочетании с Уэсли он становился лишь душащим и тошнотворным, под стать хозяину.
Всё, что ей оставалось - ждать, когда Джеймс ослабит хватку, и попытаться выбраться.