Для Фиска это был довольно важный вечер. Одно из первых его появлений на публике спустя такое большое количество времени проведенное в заключении за стенами тюрьмы Райкер. В целом, бизнес Фиска ничуть не потерял за всё это время и даже наоборот, приобрёл множество новых отраслей, которые потихоньку приносили Уилсону маленький доход. Теперь не нужно было волноваться по поводу Русской Мафии, Якудза решила отступить с территории Кингпина и даже Мадам Гао со своей Триадой пропала. Конечно, правая рука в лице Уэсли была погребена в одном из кладбищ этого города и полноценную замену ему Фиск еще не нашел, но он и сам неплохо справлялся с большиством дел.

К одиннадцати часам вечера, когда вечеринка была в самом разгаре, Уилсон Фиск только собирался. Медленно размеряя шагами помещение своей кладовки, где у него хранилось сотня однообразных костюмов, мужчина провел ладонью по плечу одного из них, взялся за рукав, посмотрел ближе на узор и решил, что тонкая, едва заметная, полоска это то, что сегодня подойдёт. Последующие десять минут Фиск провёл переодеваясь из своего шелкового халата в удобный бронерованный костюм. Последним действием был процесс одевания запонок, тех самых, которые достались ему от мёртвого отца, которого сам Уилсон и убил. Проведя пальцем по золотому узору, Фиск поправил воротник своей рубашки и пиджака, посмотрел на себя в зеркало без каких-либо эмоций на его гладко выбритом лице. Глубоко вдохнув и тихо выдохнув, Уилсон двинулся из своей квартиры к машине, которая ждала его на улице.

За какие-то пять-десять минут, автомобиль Фиска плавно остановился у огромного здания, на первых этажах которого находился банкетный холл, в котором и проходило сегодняшнее празднование. Спокойной походкой, опираясь на свою чёрную трость, которая была у Уилсона больше для статуса, чем для помощи при ходьбе, он зашел внутрь и лицо мужчины резко изменилось. Вместо холодного, почти мёртвого внутри криминального деятеля перед людьми предстал вполне себе дружелюбный и улыбающийся бизнесмен, который был очень заинтересован в изменении структуры этого города в удобную для него сторону.

- Добрый вечер. Рад вас видеть. Очень приятно встретиться снова, - говорил Фиск, здороваясь за руку с каждым важным гостем, целуя тыльные стороны ладоней их жен или же просто важных женщин Нью-Йорка, которых тут было навалом. Менее важных людей он просто встречал взглядом и учтиво кивал, одаривая некоторых широкой улыбкой, других же простой, маленькой.

Потерявшись в разговоре с главным директором одного из местных банков, Уилсон чуть не пропустил тот момент, как ему нужно было идти на сцену и давать речь. Микрофон был подключен, всё было настроено и мужчина в белом костюме на сцене уверенно и громко проговорил
- Прошу любить и жаловать, виновника сегодняшнего торжества - Уилсона Фиска!
Под громкие аплодисменты, Амбал двинулся в сторону сцены, по пути еще успев пожать руки нескольким личностям. Выйдя на сцену, мужчина перехватил микрофон, держа его на уровне пояса и второй рукой помахал всем, кто смотрел в этот момент на него, одновременно подавая знак, что бы все успокоились. Аплодисменты утихли и в зале воцарила чуть-ли ни мертвецкая тишина.
- Добрый вечер, дорогие друзья, компаньоны, партнеры, товарищи и просто гости сегодняшнего вечера. Я не мастер громких речей на публику, вы все это прекрасно знаете, - Фиск наиграно смущенно посмотрел в пол, нервно покашляв и снова вернулся взглядом в толпу зрителей. - Как вам всем известно, я провел последний год в заключении в тюрьме Райкер. Я был ложно обвинён в делах, которые не совершал и к которым не имел никакого отношения. Но я всё равно провёл там целый год, потому что я верю в правосудие и оно, конечно же, восторжествовало, когда моё дело пересмотрели в скором порядке и мне снова дали возможность дышать полной грудью. Сегодня же я хочу, что бы вы стали свидетелями. Свидетелями моих слов. Я намерен продолжать бороться за этот город. Я намерен сделать так, что бы здесь больше не было единого намёка на те ужасы, которые заставляют мирных жителей держать пистолет под подушкой. До последней капли собственной крови я готов бороться с преступной жизнью и другими опасными сегментами нашего замечательного Нью-Йорка. Я хочу, что бы вы все запомнили сегодняшний день. Потому что он будет служить точкой отсчёта. Отсчёта до достижения нового, более чистого и спокойного будущего, в котором каждый житель может быть уверен в своей безопасности. Я, Уилсон Фиск, уберу всю грязь с улиц этого города, - как только мужчина договорил, раздался всплеск аплодисментов и криков поддержки и радости. Фиск питался этой энергией, он с довольной улыбкой на лице бродил взглядом по толпе, цепляясь глазами за определенных людей. Когда те слегка утихли, Уилсон молча кивнул и поднёс микрофон к губам вновь. - Но сейчас, наслаждайтесь вечером. Ешьте, пейте в своё удовольствие и пусть все знают, что Уилсон Фиск умеет беспокоится за своих друзей и близких. - Кингпин схватил один из бокалов шампанского, который ему подали и подняв его в воздух дождался, когда зрители сделают то же самое. После же, он поднёс его к губам и сделал небольшой глоток. Вернув микрофон обратно мужчине в белом фраке, Фиск почтительно кивнул и сошел со сцены под всеобщие аплодисменты.

Вся эта речь - фарс. Каждый присутствовавший здесь важный человек в какой-то степени был коррумпирован. Сидел ли он на зарплате Уилсона или кого-то еще, это уже другой разговор, но каждый присутствующий прекрасно понимал, что пока они будут действовать так, как скажет господин Фиск - они будут получать большие зарплаты на свои оффшорные счета, в обход всем налогам.

Спустившись к толпе, мужчина вновь вернулся к разнообразным разговорам в группах, время от времени отвлекаясь на репортёров, которые хотели сделать пару снимков.

Уилсон Фиск плавно проходил сквозь толпы народа, одаривая каждого улыбкой, рукопожатием, похлопыванием по плечу или просто парой теплых словечек. Всё это был фарс, игра на публику. Уилсону не доставляло никакого удовольствия находиться в этом месте, так же как и большинству приглашенных гостей. Но, что поделать, вышел из тюрьмы и хочешь устроить в городе переворот? Надо появиться на публике и показать им всем, что ты готов взять быка за рога.

Довольно дружелбное, хоть и наигранное, настроение Фиска резко изменилось, когда перед ним появилась незнакомая девушка. Рыжие волосы бросались в глаза первым делом. Быстро изучая лицо женщины, Фиск лишь еще раз убедился, что понятия не имеет, кто перед ним стоит. Решив, что это какой-то репортёр, Кингпин и её одарил доброй улыбкой. Только человек награжденной серьёзной восприимчивостью к деталям смог бы заметить лёгкое изменение в лицевой структуре Уилсона. Промеж бесконечных улыбок он успел вставить момент откровенного напряжения. Он не знал, кто стоит перед ним и что этот человек из себя представляет. Но показывать свой страх или неуверенность в моменте было нельзя, поэтому он потянулся на рукопожатие.

- Мисс Алвес, - Фиск учтиво взял её хрупкую ладошку в свою огромную толстую руку и слегка сжал. Но последующие слова заставили его схватиться за ладонь сильнее, впрочем чувствуя достаточное сопротивление. Уже с одного рукопожатия ему было понятно, что девушка, на самом деле, не репортёр. Впрочем, это лишь было подтверждено её словами. Сотня мыслей пролетела в голове у Кингпина в этот самый момент. Стоит ли выбить из сознания девушку этой самой тростью? Может просто сказать, что не имеешь никакого представления, о чём она может говорить? Уилсон остановился на самом простом. Он решил выслушать женщину, может быть она говорит правду и на самом деле не представляет особой опасности для Амбала. В конце концов, пушку в это заведение пронести она точно не могла. Да и если смогла бы, калибр должен быть весьма высокий, что бы пробить армированный костюм Фиска. Конечно, если только не в голову целиться. Слушая всё, что Рэйчел ему говорила, Фиск постепенно менялся в лице. Улыбка уже исчезла, глаза похолодели, он всем своим видом показывал, что ждать от него дружелюбных разговоров уже не было смысла. - Что ж, если вы хотите поговорить со мной лично, то предлагаю вам пройти за мной. Здесь слишком людно, для таких разговоров.

Отпустив слегка побелевшую ладонь мисс Алвес, Уилсон развернулся и плавной походкой, опираясь на свою трость, двинулся к небольшой комнатке в стороне. В зале играла музыка, стоял гул постоянно разговаривающих людей. Все потихоньку начинали напиваться и заниматься своими делами. Гости уже и забыть успели про виновника торжества, поэтому никто и не заметит о его отсутствии. Совершенно игнорируя дюжину людей, которым так хотелось поговорить с Уилсоном, тот дошел до маленького кабинета, открывая дверь и пуская красноволосую женщину внутрь. Встретившись взглядом с парой охранников, Фиск своим видом показал, что бы те были начеку и сам вошел в комнату, закрывая за собой дверь.

Внутри было тепло, уютно, стоял большой дубовый стол, со стульями вокруг. Эта комната использовалась, в основном, для переговоров, поэтому атмосфера была соответствующая. Проходя к одному из стульев, Фиск взялся за графин с тёмно-коричневой жидкостью и налил себе бокал виски, позволяя в этот момент капельку алкоголя. Жестом спрашивая у женщины, хотела бы она чего-то, он дождался ответа и действовал соответственно. После, усевшись на один из стульев, Фиск откинулся на его спинку и поднес бокал к губам, делая большой глоток, чувствуя как жидкость обжигает его горло. Глубоко вдохнув, Уилсон полностью переключился на своего собеседника.

- Что ж, мисс Алвес, если вы хотите информации, то сначала я потребую о вас того же. Я не веду переговоры с людьми, о которых ничего не знаю. Кто вы, как вы здесь оказались и, конечно же, что вам от меня нужно?